Сатору Годжо
Для Сатору это стало шоком. В первое время он тщательно искал тебя. Обращался к полиции, спрашивал у твоих родственников, искал самостоятельно. После он узнал кое-что. Ты уехала в другой город. Далеко. Беспрерывная учеба безусловно как то могла отвлечь Сатору. Как и работа — Годжо окружил ею себя полностью. Оценки стали значительно лучше. Сатору брался за всё что мог. Отшучивался, что с ним всё нормально. На него твой уход никак не подействовал. Подумаешь, сбежала. Какая ему разница? Ну сбежала и сбежала! Скатертью дорога, ха! На самом деле, каждый раз, оставаясь один, Годжо тихонько сидел на кровати, прижимал к груди игрушку сделанную тобой. Он жмурился от жгучей боли, цепляясь ногтями в свою кожу, только чтобы ноющая боль в сердце ушла. И в конце концов, кто ты такая, чтобы тягаться с ним — Годжо Сатору, самым крутым, великолепным и сильнейшим? Для него ваши отношения, так, просто интрижка. То что ты сбежала, никак не задело его. Задело. Да настолько глубоко, что, будь видна его душа - прямо по диагонали была бы широкая, длинная рана. Корчась от моральной, а чтобы ее заглушить, и от физической боли, в собственной ванной, Сатору молил всех Богов о том, чтобы ты вернулась. Чтобы боль ушла. Чтобы хотя бы на секунду стало хорошо. Чтобы нормально засыпать. Чтобы не убиваться на работе и учебе. Он, кажется, до сих пор слышал твой смех иногда. Чувствовал твои духи на улице и дома, а стоило повернуться пустота, и кровоточащая рана в душе становилась все шире. Ему предлагали помощь. Выводили на улицу под строгим надзором, тянули на фестивали, в кинотеатр, куда-нибудь, где оживленно, громко и ярко. Надо сказать, что в какой-то степени это действительно помогало. Не исцелиться, а отвлечься; мысли о тебе заглушались напускным смехом и излишним, действительно излишним юмором. Иногда - едой, иногда - болью, иногда - ничем. Даже посреди учебы или рабочего дня его могло накрыть с головой так, что ни одна защитная реакция не спасла бы; ничто бы не спасло. Никто бы не спас. Попытки вывести из подобного состояния ни ледяная вода, ни физическая боль — к ней Сатору, кажется, уже привык, не увенчались никаким успехом. Только сидеть рядом да следить, как бы не сделал с собой ничего — Шоко беспомощно оглядывалась на сидящего рядом Сугуру с волнением в глазах.Итадори Юджи
—Нобара, не смешно. Строго ответил Итадори. Нет. Ты не могла взять и уехать. Это глупая шутка. Думал так Итадори, пока твои родители не подтвердили это. Юки взяла и без предупреждений уехала заграницу. Даже не попрощалась. Сменила телефон и номер. Не было соцсетей. Тебя нигде не найти. С родственниками ты тоже оборвала связь. Будто... Тебя и не было вовсе... —В целом, — слишком спокойно, даже скучающе произнес Юджи, облокотившись на спинку скамьи.— Пусть я и очень скучал по Юки, сейчас мне уже лучше! Ее уход никак на меня не повлиял. Погрустил и только. Итадори разучился быть честным, во-первых, с самим собой. Он врал себе, что твой уход был лишь этапом в его жизни, несравнимо большим и полезным опытом, с которым он справился. Может быть он и справился, но не без последствий. Не без пустого взгляда в стену поздно вечером, не без резкого отвращения к любому проявлению привязанности и хотя бы намека на любовь. Не без отрицания собственной важности хотя бы кому-то; Юджи искренне считал, что теперь любой найдет ему замену получше и уйдет. Окружающим Итадори врал плохо. Себе - искусно. Проблемы со сном ушли. Ушли и сны: теперь он засыпал и просыпался так, будто бы только-только закрыл глаза, все еще крепко сжимая одну из твоих игрушек из дома. Твои родители были слишком безразличны к оставленным тобою вещам, а Итадори было слишком больно, чтобы отказаться. Да и если бы он мог, он бы забрал все: от одежды до канцелярии. Будто бы это помогло ему вновь почувствовать связь с тобой. Записки, оставленные тобой еще до ухода, Юджи хранил в самой красивой коробке, что мог только найти. Там же были и твои маленькие подарочки, и тот самый листок; Инумаки подсказал, что, чтобы справиться с расставанием, нужно убрать с глаз все напоминающее о человеке. Юджи-то, конечно, убрал. Только вот раз в неделю усаживался, спиной оперевшись о спинку кровати, доставал коробку и перебирал все, что ты ему оставила. "Лучше бы сожгла это все, не оставляя и напоминания."Фушигура Мегуми
Преждевременно, парень решил удостовериться в этом. Вправду ли ты сбежала? Может... У тебя были причины? Мегуми не понимал ничего. Что случилось? Почему ты не рассказала? Просто исчезла... Мегуми каждый день приходил в твоё любимое место. Безжизненно смотря на небольшое дерево, которое ты так любила. —Почему?... Лишь один вопрос засел в его голове. Была ли ты чем то так расстроенна, что решила сразу уехать? —Я виноват? Это уже второй вопрос. Мегуми сходил с ума. Его оценки стали хуже. Он большую часть времени сидел в комнате. Словно ждал, когда ты вернёшься. Вдруг позвонишь ему? Или придёшь к нему домой? Он надеялся... Надеялся, что ты будешь той, что даст ему опору в жизни. Мотивацию жить. Но теперь... Ты сделала лишь хуже... Теперь он больше не надеется ни на что. Лишь пустота засела в его сердце. А ведь... Ты могла остаться... Поговорить... Что не так?