Касание Чакры

      Улицы и дома быстро мелькали, пока я несся вперед пулей и, не замедляясь, сворачивал через улочки и улицы. Я был словно ветер, и невидимой для глаза прытью, мчался по улице. Благодаря этому трюку, я в разы увеличил возможности, выйдя за лимиты своего уровня.       Нет, я не стал сильнее из воздуха, просто я расширил свои пределы. Среднестатистический человек может подтянуться примерно 5 — 10 раз, но при сильной нужде или экстренных ситуациях он сможет сделать и все двадцать. Еще никто не дошел до человеческих границ — и причина тому то, что мы сами себе ставим их, не осознавая свой предел.       Своего предела я и сам пока не мог обозначить, но я смог подвинуть выставленную мной же границу возможностей. За счет этого я двигался, преодолевая звуковой барьер, и не оставлял за собой ни характерных хлопков, ни «шоковых волн», которые формируются из-за возросшего давления.       Повернув на очередном перекрестке налево, я едва разминулся с какой-то бабулей с тростью. Я летел все быстрее и быстрее, показывая скорость неплохого джонина. Спасибо еще раз тому, кто изобрел шуншин.       На самом деле, чьи-то границы были расставлены давно — едва ли не с самого рождения. Кому-то не повезло, а кому-то — повезло. Я говорю о клановых или детях потомственных шиноби — ведь у них с самого начала есть все, что надо: ресурсы, учителя и отличные гены. Я классический пример этих счастливчиков и признаю, что зачастую подобные мне преуспевают на поприще шиноби куда лучше, чем те, кто начинал с нуля.       Однако, есть и те, кто смог добиться и добивается успеха даже без внешней помощи, самостоятельно преодолевая границы своих возможностей и устоявшихся порядков. Ярким примером таких людей является Намикадзе Минато — четвёртый Хокаге, широко известный как «Жёлтая молния». Он рано стал сиротой из-за того, что его родители-шиноби погибли в одном из конфликтов, но это не помешало ему стать одним из самых могущественных шиноби своего времени. А возможно, и всех времён… Изучая его биографию, я убедился, что он поистине выдающаяся личность, являвшимя гением среди гениев.       Я бросил косой взгляд на его портрет, высеченный на горе Хокаге.       Не буду врать: глядя на него, во мне зарождалась гордость и тихая зависть. Я не скажу, что это хорошее чувство, но оно естественно, как дыхание. Я признаю, что он добился всего своими умениями и усилиями, став лучшим среди лучших. Я ценю его труды и его жертвы, но… я хотел такого же. Я хотел быть лучшим, быть элитой. Доказать самому себе и другим, что я не просто очередной чунин, а то, что я — Нара Лиман — и я готов творить свою историю сам. Я хочу быть не простым солдатом, исполняющий приказы, я хочу быть — командиром.       Именно ради этого я решился на эксперименты с собой. Я знал, что мог лишиться глаз и травмировать свою чакро-систему еще тогда, когда узнал об этом трюке. Но в моем случае риск не стал напрасным и, слава богу, я получил за это соразмерно.       Так что, имея в руках то, чего нет ни у кого — я не мог просто так упустить свой шанс. Ради этого я должен был двигать свое тело на этой огромной скорости, к тем, кто мог вынести меня одной серьезной атакой. И во мне играло желание победить, быть такими же крутым и, рано или поздно, обрести силу, которая не только поможет выжить в четвертой мировой и изменить развитие сюжета, но и даст хотя бы призрачный шанс на то, что я увижу свою дочь.             Все это надо добиваться без откладывания на потом. Я буду упрямо идти вперед, не тратя время на поиски оправданий, не останавливаясь перед сомнениями и не замечая преград, которые обязательно появятся на моем пути. Первая пора после нападения Орочи и Суны это уже доказала — тогда всех захлестнули нескончаемые волны миссий и заданий. Мне на ходу приходилось привыкать и попутно уделять время на тренировки и саморазвитие. Я вечно не высыпался и тонул в стрессе, но с грацией трактора двигался вперед. Да так, что обогнал планку уровня чуунина, на котором находился.       Но, честно говоря, когда я говорил, что готов встать в один ряд с монстрами впереди меня, то немного перегнул. Мои шансы на выживание в битве с ними были примерно пятьдесят на пятьдесят. Насчет победы я не был уверен. У меня все еще было мало опыта в использовании новых способностей и преобразившихся свойств чакры. Я делал ставку на совершенный контроль над чакрой, с помощью которого я мог выполнить любую технику из своего арсенала без каких-либо проблем, на одних рефлексах. А некоторые из техник я научился выполнять и вовсе без печатей.       Например, шуншин. Эту технику я трансформировал, оставив из нее лишь каркас, который позволял мне пересекать пространство на огромной скорости. Но поможет ли это против тех Акацуки?.. Навряд ли. Я не был уверен, что даже имея в руках все техники этого мира, смог бы их победить. Слишком сильная разница между нами, как в опыте, так и в мощи. Я чувствую себя обезьяной, которой дали автомат Калашникова. Только от обезьяны зависит, как она будет использовать автомат: станет ли автомат дубинкой в ее руках или же она поумнеет и будет целиться и стрелять?.. Я считал себя умная обезьяной, так что рассчитывал не только на выживание, но и на победу. Маленький шанс все же есть…       Как бы то ни было, моя задача лишь показать свои возможности и выжить. Особо геройствовать я не планировал, хотя и стоило бы… Но на первый раз нужно лишь помахать своими достоинствами, а дальше — как пойдет.       Я держал преследуемых в радиусе своих сенсорных способностей, которые были аномально высокими. Благодаря… пусть название будет: «Глазам Инь» — я чувствовал чакру Акацуки и джонинов Конохи. Сосредоточившись, я мог отслеживать их перемещения краем сознания. Я и до открытия «Глаз Инь» был неплохим сенсором, а с ними стал едва ли не локатором.       Мы уже проскочили основные улицы Конохи и быстро двигались к окраинам, на которых росли лесные массивы. За каких-то пару минут мы преодолели больше десяти километров, продолжая беспрерывно и быстро продвигаться дальше. Удивительно, но несмотря на то, что я двигался с предельной для себя скорости — я отставал. Они действительно были быстрыми… А ведь я ощущал себя едва ли не Каге и убийцей галактик. Правильно говорят, что все познается в сравнении.       На краю сознания вспыхнули всполохи чакры. Кажется, Куренай и Асума уже остановились и сцепились с Акацуки. Какаши ожидал где-то в отдалении, не спеша вступать в бой.       Нас разделяло расстояние чуть больше километра и пока я не пытался с ними как-либо сблизиться. Я держал дистанцию, дожидаясь пока пройдет основная конфронтация. Я планировал вступить в бой в подходящий для себя момент, сыграв на факторе неожиданности. С такими противниками так и надо, и я даже знал, как это сделаю.       Выйди я вначале сражения, наверняка бы остался не удел. Меня бы устранили с поля боя, дабы «понапрасну» не жертвовать молодым поколением… и не сделаю ничего особого. Я смогу сделать намного больше, если резко ворвусь в столкновение. Один на один со слоном или тигром человек проиграет, но если он сможет застать хищника врасплох нападением сбоку, то получит огромное преимущество. В случае с Акацуки все также. Так что продолжаем двигаться и особо сильно не давать на газ.       Где-то через пол минуты продвижения вперед я ощутил приближение еще одной мощной чакры. Сильной и плотной, в которой больше играло Ян. Кажется, по канону к бою присоединился Майто Гай… Если это он, то наши шансы увеличиваются до небес. Наверное, одного его хватит на этих двоих.       Отлично.       Тем временем я уже доскакал до главного парка Сенджу, который находился буквально в пару километров от восточных ворот. К этому моменту в бой вступила и артиллерия в виде Какаши. Разговоры у них кончились. Все, скоро мой выход.       Поняв, что вскоре я напрямую буду сражаться с этими монстрами, сердце начало биться сильнее. Волнение холодным туманом заполнило разум, легкая паника заклокотала внутри, а руки начали слегка подрагивать. Однако сознание оставалось полностью ясным. Да, я волновался и из-за этого живот сводило, но разум был холодным и расчётливым, как это и должно быть у способного аналитика.       Кажется, этому среди местных есть название… Каму, вроде. Состояние, когда душа и тело соприкасаются друг с другом и резонируют, когда и Страшно и спокойно — Баланс. Странное ощущение: словно боишься первых тестов, мучительно заучивая билеты и ожидая неприятностей от неизвестности. Тут также. Каким бы я не был сильным и уверенным, я боялся и опасался. Боялся, что проиграю и ошибусь. Но тут не школа шиноби — тут реальный бой, в котором цена ошибки — твоя жизнь. Однако сдавать назад и съезжать было нельзя…       Ведь именно в этот момент я вырвался из лесной чаши, ворвавшись в столкновение этих шиноби. И сходу, не теряя времени, я выжал из себя максимум, едва ли не телепортнувшись, оказался сбоку от Итачи Учиха. Невысокий и худощавый парень стоял, слегка прикрыв глаза, и концентрировал плотную и тягучую чакру в глазах. Однако, его действия были уже неважны.       Моя ладонь на миг сверкнула синим туманом чакры в перчатках и ребром бросилась к шее Учихи. Однако, брюнет, раскрыв глаза, сверкнул своими багровыми зенками и отклонил голову с траектории, лениво отмахнувшись от моих пары ударов после. За этим следует быстрый обмен ударами и я отхожу назад, но он удивительно плавными, но скупыми движениями продолжает настигать меня. Мой взмах ногой, он прошмыгивает снизу в бок, но тут же я в кортах делаю подсечку, от которой ему пришлось подпрыгнуть. Вот тут-то я и достал его, резко взметнувшись и пнув соперника с разворота.       Он поставил блок, но отлетел назад, приземлился на ноги. отпрыгнул назад. В рукопашке он будет явно сильнее, даже несмотря на то, что я видел буквально все его движения — я тупо не поспевал. Но я знал как можно это исправить.       Я слегка отвел назад обе руки и в ту же секунду они загорелись синим туманом чакры, из-за до колеи вбуханной энергии. И, от души замахнувшись, я ударил ими по воде.       Вода от удара среагировала, как ньютонская жидкость, как желе. Вода реки, сойдя с ума, начала двигаться из стороны в сторону, словно при цунами. У меня было преимущество, ведь мне не обязательно было смотреть в его сторону, достаточно было просто опустить взгляд пониже. Я все ощущал и так. Но опасно было все-равно, так или иначе сражаться надо сейчас именно мне, так-как я вне зоне опасности его гендзюцу. Только это никак не меняло того, что мне было страшно и волнительно.       Только теперь, когда я вступил в бой — выхода уже не было. Вместе с осознанием этого факта, накатило какое-то спокойствие. Мне все также было слегка страшно и волнительно, сердце бешено стучало, но в голове было ясно и четко. Ведь когда получаешь билет с вопросами, тебе ничего не остается делать, как решать задачи. Вот и тут также. Просто принял происходящее как есть, смирился и пошел дальше.       Вода билась об берега и брызжала под ногами. Нас начало сильно раскачивать в стороны, словно находились на платформе, двигающейся туда-сюда. И я воспользовался этим, снова нападая на брюнета. Я, чувствуя себя на воде более уверенно, завязал рукопашный бой. Несколько быстрых обменов ударами на грани, мой быстрый хук в лицо уходит в молоко его ленивым уворотом, а за ним следует мой неожиданный апперкот снизу. Который, к моему удивлению, был заблокирован у его груди рукой, выглядывающей из его молний посередине. На какую-ту жалкую секунду я оказался в замешательстве, но этого хватило, чтобы в следующее мгновение по мне прилетел самый мощный пинок в моей жизни. Этот пинок был похож на камаз, который отмел меня назад, заставляя провертеться по воде калачиком.       Боли и каких-либо реакций не было, но живот свело спазмом и встать не получалось. Я вижу как он, не складывая печати, отпрыгивает назад и выдувает технику огненного шара. Она неумолимо и быстро несётся ко мне, но мне ничего не остается сделать, как, лежа в воде, быстрым импульсом погрузиться под ее толщу на несколько метров. Раздается взрыв на поверхности, даже отсюда я почувствовал тепло и жар техники и то, как она бешено громыхает и заставляет дрожать водную толщу.       Я, не ждя, когда все уляжется, погружаюсь еще глубже, пока мои стопы не касаются мягкой поверхности земли. Толща воды давит на уши и тело, но я, не обращая на это внимание, без печатей сжимаю землю под ногами чакрой, и та, столбом рванув вверх, понесла меня на поверхность.       Земля под моими ногами врывается за мной же, и я вскакиваю из-под воды буквально у ног отступника, прямо в тот момент, когда Учиха связался с Какаши в рукопашке. Учиха, не ожидавший этого, отвлекся на меня. Из-за спины его спины я делаю быстрый взмах ногой, от которого тот скупо отводит голову назад. А через мгновенье за моей ногой из воды врывается столб земли, который тараном сбивает его в сторону.       Темный силуэт харкает слюной, но тут же группируется в полете.       Я сразу же устремляюсь за ним болтом и по пути слегка наклоняясь, касаясь кончиками пальцев водной глади, чтобы тут же взмахнуть ими, выстрелив в летящий силуэт несколькими водным сюрикенами.       От роя водных атак он уклоняется прямо воздухе и некоторые ловко отбивает кунаем, как в момент приземления из-под его ног из воды выскакивает Какаши с искрящимся Райкири в руке.       Какаши вовремя пронесся вверх, рука его сверкала молнией, окутавшей сварочным светом ладонь Хатаке, летя в тело безысходного Учихи, который еще не приземлился. Хорошо слаженная работа застала врасплох даже Учиху Итачи, и, кажись, один мститель останется без работы.       Как в один момент голова Хатаке дернулась и глаза его застыли вместе с телом. Учиха в последний момент смог отвести его искрящуюся руку и она прошла мимо его корпуса. Тот уже замахнулся кунаем на застывшего Какаши, как я моментально разорвал дистанцию с ними и едва успел схватить его руку с кунаем у глаза Какаши, уперевшись локтем в грудь Итачи. Наши лица оказались опасно близко, едва касаясь носами, и я впритык встретился с его взглядом.       Его глаза зловонно сверкнули: опасные и багровые, с красным узором в виде сюрикена на фоне темной радужки. Я не успел отвести взгляд и ощутил вспышку Инь-чакры в лицо, называемую Тсукуеми.       Подловили тут только нас.       Мир поплыл. Все начало трястись и меня будто засунули в стиралку, где пол и потолок поменялись местами. Небо стало резко оранжевым, все стало темно-серым и мрачным, будто все под эффектом «негатив». Все было казалось настолько нереальным и сюрреалистичным, что во мне из глубины души проснулся опутывающий туманом страх. Обволакивающий удушающим дымом ужас, который не мог принять окружающую меня среду. Словно это все было невозможным, и мой разум не мог это принять.       Я забился в панике и ужасе, а когда мое тело прибило, как пугало к кресту, я едва-ли не вскрикнул в испуге, поняв, что попался. Что прямо сейчас начнется самый настоящий ад, который будет продолжаться несколько дней. И в мозгу уже я представил дальнейшие мучительные истязания над собой: то как клинки будут пробивать меня насквозь раз-за разом, как с Какаши. Только было одно но.       Сознание было чистым. Странное ощущение, я бился в ужасе и страхе, однако я словно этого не ощущал. Будто песня, которую ты слушаешь и реагируешь на определенные моменты также, но сам ее не поёшь. Мозги работали все-также чисто и слаженно, я полностью отдавал отчёт своим действиям, хоть и сильно отвлекался эмоционально. Но были они слишком блеклыми, словно где-то там…       Но именно это натолкнуло меня на то, что я — все еще имел связь с телом. Не могу сказать точно, но я… будто ощущал свое тело благодаря Ян чакре, которая пропитывала каждую ее клетку. Наверное, даже воздух вокруг нее. Я это осознал еще в первые дни, когда баловался концентрацией Ян и Инь. Не знаю с чем это связано, но это было фактом. По сути я управлял своим телом за счет Ян чакры, как бы глупо и нереалистично это не звучало. А раз я до сих пор ощущал присутствие Ян, то значит связь с телом имел.       И меня озарило. Его техника не втягивает в сознание Учихи Итачи, этот мир не создан им — это просто гендзюцу, выстроенная в моей же голове. Гениальный по сути конструкт представлял собой сплетенный из чакры кокон, который обволакивает мозг, если говорить грубо. Оттого и возникало ложное ощущение того, что я находился в мире или в воображении, созданном в голове Учихи. Но нет — все это было лишь в моей голове, в технике из чакры, созданной этим ублюдком.       А значит, надо лишь найти тот ключ, как тогда с барьером, и вырваться отсюда. Всего лишь разбить эту реальность, снести пространство этого мирка…       Я прикрыл глаза и сосредоточился на этой мысли. Пропустил мимо ушей слова Учихи и постарался сконцентрировать все свое внимание на сути этой иллюзий. Даже когда первые клинки пронзили мое тело, я не обратил внимание на это, отключившись от мира. Глухая концентрация…       Этой реальности нету… ее не существует…       Все это лишь создано в моей голове… Лишь техника, паразитирующая мое сознание…       Надо лишь обхватить все сознание, выйти за пределы…       И я смог.       Смог почувствовать самого себя за этим местом. Будто чувствовал присутствие человека за спиной, так и тут самого себя. С какой-то детской радостью оно откликнулось на мой зов, а я с ударной силой потянулся к нему. Уходя сознанием куда-то далеко отсюда, все сильнее и сильнее ощущая, как контроль Итачи над тем, что находилось в этом измерении, слабел и слабел…       До тех пор пока я не смог почувствовать связь с моим телом, и в ту же секунду я приказал чакре в теле брызнуть мощной ян в голову. И тело откликнулось.       В тот же момент все исчезло, смело без каких-либо спец эффектов. Вот оно было, а вот теперь я стою все в той же позе с Итачи, глядя, как ошарашенно расширяются его глаза.       А в следующую секунду моя другая рука, объятая чакрой, с силой бухнула в солнечное сплетение Итачи. Тот выгнулся и отлетел на десяток метров от меня, крутанувшись пару раз об поверхность воды. Я метнулся к нему, на ходу складывая печати.       Тот показал железную выдержку, встав на ноги после моего мощного удара. Невозмутимо сплюнул кровь и вскинул в мою сторону руку. Из его рук, словно из огнемета вырвалась буря пламени.       Я едва успел отскочить в сторону, пропустив огненный поток сбоку, а когда огонь развеялся, то того уже и след простыл. Он был справа.       Звук рассекаемого ветра, и в мою правую бочину вонзился с кровью кунай, направленный заботливым Итачи, а через секунду от мощного удара синего кулака я мячом отлетел к бетонному берегу. Столкновение было тяжелым, по спине будто прошлись током, да так, что я невольно скривился. Стена покрылась сетью трещин, а я, как живучая собака, вставал на подкашивающиеся ноги. Сверкнула тень перед лицом, но я сразу ощутил, что вместо Итачи передо мной оказался синекожий высокий хер. Он с силой замахнулся на меня своей забинтованной дурындой. Я сразу понял, что никак ее не заблокирую и пригнулся на корты, и она с грохотом врезалась в стену берега позади меня.       Стена позади задрожала и осыпала мою спину мелким крошевом, а я тут же с разворота дал по этой массивной туше пинком, но Хошигаке умудрился схватить мою ногу, но и тут я не остался в долгу. За секунду я покрылся землей, а в следующий момент, стоя на одной ноге, как балерина, хлопнул по стене, и его снесло земляным столбом, вырвавшимся из стены, которая заботливо пропустила меня в свое чрево.       В момент столкновения я тупо весь погрузился в столб, который пропустил меня внутрь, а вот акацуки нет. Вот такая вот хитрая схема. На воде остались стоять лишь мои ноги, а верхнее туловище скрылось в толще земли.       Я вырвался из столба и оглянулся, не ощущая близко присутствие Кисаме.       Где-то в стороне, чуть впереди, встала команда джоунинов. Куренай с Асумой придерживали тяжело дышащего Хатаке там, где мы до этого сражались с Итачи. А вот оба зачинщика бойни стояли уже на противоположном бетонном берегу от них, и в отличие от нас с Какаши, оба выглядели вполне себе целыми. Разве что мокрые оба. Они спокойно сидели на металлических перилах.       Итачи же прищуривал свой левый глаз, с которого текла капля крови. Но делал он это как-то… антуражно и естественно, что это едва бросалось в глаза. Он глядел куда-то вперед, словно задумался о чем-то, а я же в это время не очень антуражно держался за бок, спешно латая дырень. Джоунины также выглядели не очень, точнее, как идиоты, полностью закрыв веки. В любом случае, одному оставаться никак нельзя, надо двигать к ним. Убрав мокрые волосы, я в пару быстрых прыжков оказался у них. Рана уже почти зажила.       — Хе-хе, это дзюцу отлично ломает волю к сопротивлению, да, Итачи-сан? — мерзко хихикая, Килька устроился удобнее на перилах, свесив одну ногу вниз. — Удивительно, что те двое еще живы, особенно тот парнишка.       Итачи же, сидевший на перилах словно гопник, лишь скосил взгляд на него и обратил свой взор на нас все с тем же спокойным и невозмутимым взглядом.       — Не стоит недооценивать шиноби такого уровня, как Какаши Хатаке-сан. Они не слабые воины, Кисаме, — холодно протянул он, и вот мне не нравится, как тот небрежно мазнул по мне недобрым взглядом. Непростой это взгляд и явно ничего хорошего мне не сулил.       В любом случае, я отлично видел его удивление, когда я выбрался из той нечеловеческой техники этого мудака. Чертов предатель… Как бы тебя не пытались обелить фанаты в прошлом мире, ты все-равно остаешься жалким предателем, вырезавшим свою семью. Каким-бы ты себя не строил.       — Однако… стоит признать, Итачи-сан, что вы правы, они действительно оказались вполне себе неплохими соперниками, как вы о них и отзывались, — Хмыкнув, произнес насмешливо Кисаме, закинув Самехаду себе за спину. — Глянь, тот парень тоже хорошо вас потрепал.       Вдруг Какаши чертыхнулся на воде и припал на одно колено. Подняв тяжелый взгляд, он тяжело поднялся на ноги, его тут же снова подхватили за плечи.       — Ты ищешь… брата, Итачи? — хриплым и тяжелым голосом спросил Какаши, который, морщась, едва стоял на ногах.       В один момент, сразу после его вопроса, от Учихи повеяло гробовым холодом. Его взгляд, от которого по спине прошли мурашки, а внутри все похолодело, задержался на нас.       — Нет… мы пришли за наследием четвертого, — припечатал он, и Какаши с джоунинами вздрогнули. Куренай и Асума закрытыми глазами хмурили брови, осознавая его слова. А вот Какаши тяжело вздохнул.       Какаши выглядел очень плохо, ужасно, он едва стоял на ногах, да какой стоял — они у него люто дрожали, словно у алкаша после пьянки. Еще немного и он поплывет. Такого допускать нельзя, ведь я уверен, что эти попытаются нас порешить. Надо его выдергивать из этого состояния… И я кажется, даже знаю как.       Я подошел к седоловосому и наклонился к его уху.       — Какаши-сан, могу ли я попробовать убрать остатки той техники? — спросил я тихо разрешение у джоунина, который едва был в сознаний. Он поднял на меня взгляд, который задержался на мне пару секунд, а затем заторможенно кивнул. — Отлично. Не могу гарантировать, что уберу все последствия, но по-крайне мере сейчас вам это не помешает, — кивнул я, концентрируясь внутри.       Выдохнув, я выпустил вместе с воздухом внутреннюю неуверенность и опаску. Работать с мозгом человека — тем более с мозгом шиноби такого уровня — было волнительно. Одна ошибка и я могу наворотить много дел. За такое меня по голове не погладят… разве что, чем-нибудь острым и тяжелым. Но сейчас это нужно сделать, по другому никак. Так что надо обратить почти все свое внимание на работу. Лишь краем сознания, слушая, что проходит извне.       Скопив чакру на ладонях в синий туман, я перетрансформировал ее в лечебную, и рука переменилась малахитовым огнем. Наверное, у многих возник вопрос: почему я, клановый семнадцатилетний парень, все еще находился в ранге геннина. Причиной этому было то, что я был полевым медиком. То есть, был больше поддержкой, нежели боевиком, оттого и большую часть времени уделял дежурствам в госпитале и практике. Удивительно было то, что я разучил немало техник, несмотря на то, что львиную часть времени я тратил на медицину. А ведь я это делал, дабы поддерживать себя в тонусе, ибо ленился заниматься серьезно. Лень исчезла только с приходом Эдварда.       Я не прямо-таки чудо-врач, но уровень вполне достаточный, ведь наш клан имеет лапы не только в сферах аналитики, но и в медицине. И я один из этих «лап».       В мозгу человека каждую секунду проходят электрические импульсы между нейронами, которые вызываются за выделение химических веществ. Проще говоря, эти импульсы быстро передаются по аксонам, то есть отросткам нервных клеток, ответственным за передачу нервных сигналов, включая сигналы, направленные к конечностям и органам зрения, и обеспечивая общую работу нервной системы. Точная причина не известна, но этим можно объяснить почему большинство пользователей стихий молний, как правило, более подвижны и быстры в своих действиях.       Не даром шиноби страны молний прославлены отменными техниками молний и быстротой действий своих воинов, за счет чего они пустили нам немало крови в войнах. Но суть не в этом. Где-то на задворках сознания, я все также улавливал слова и суть происходящего. И я ненадолго прервался, дабы закрепить контроль, а заодно проверить обстановку.       Хорошо что мне надо было раскрывать веки, дабы видеть происходящее. Мои сенсорные способности все еще позволяли мне видеть окружающую обстановку.       — О чем они… — недоуменно молвила Юхи, боявшаяся лишний раз пошевелиться.       — Наследие… четвертого, — задумчиво протянул Какаши, глядя на Итачи, который модельно придерживал волосы, развевающиеся от ветра. Какаши вяло моргал, тело его пробивала дрожь.       Тяжело ему, наверное, тсукуеми — тоже самое, если в мозг кипятком пшыкнуть. Удивительно, что он вообще стоит на ногах.       Ученные нашли один странный факт — после вмешательства иллюзионных техник в работу мозга, работа нейронов слегка затормаживается. Некритично, но и особой радости это не даст, от чего после снятия гендзюцу шиноби испытывают лёгкую слабость и сонливость, нежелание к последующими бою и том.му подобное. Даже есть некоторые техники, влияющие на сознание настолько, что могут тупо сделать овощем обычного человека. Техники тех же Яманако, к примеру.       То ли такое грубое вмешательство в мозг человека «сбивает с толку» работу нервной системы, то ли что-то еще. В этой части я не силен и особо что-то сказать не могу.       И это самое гендзюцу Итачи, тсукуёми, сильно проходится по работе мозга. В момент, когда он использовал на мне свою технику, я ощутил, как по моим мозгам жахнули мощной дозой Инь составляющей чакры. Для меня это было словно холодное ведро на голову.       Но, слава богу, я быстро и легко впитал эту чакру, за секунду ассимилировав ее под свою. Это и позволило мне легче выбраться из иллюзии, хоть я даже не учитывал то, что большую часть чакры, вложенную в технику, попросту впитал. В целом такое гендзюцу сделало бы овощем обычного человека, и даже шиноби, как Какаши, все-равно так просто не отделались бы. То, что Хатаке все еще в сознаний — это уже удивительно. Хотя, наверняка, это потому что он сильный пользователь райтона, что тоже не панацея.       — Ясно… Я знаю, что вы не одни… — тяжело смаргивая пот с глаз, хрипло выдохнул Какаши, но позже уже угрожающе и опасно спросил: — Ваша организация зовется Акацуки, так?       — Акацуки? — удивленно и непонимающе бросил в воздух Асума.       В любом случае, распинаться они могут долго, надо продолжать работу.       Сейчас я чакрой, пропитанной моей волей, собираюсь подстегнуть и усилить работу нейронов. После такого «холодного ведра» они сейчас словили анафилактический шок и на данный момент находятся в сонливом состояний, вяло передавая нервные импульсы. И именно это я собираюсь исправить, убрав последствия и следы чакры техники. Если не ошибаюсь, то в каноне к этому прибегла и Цунаде, но сделала она это играючи и уверенно. Она знала, как с этим работать. А я просто умелый новичок, хоть и до этого пробовал на пациентах всего пару раз. На осмотрах и так далее.       Мои светящиеся малахитовым светом ладони установили связь с головным мозгом в районе висков. Я обхватил пальцами всю голову, уперев основания кистей на висках. Я чувствовал и, кажется, даже видел работу нервной системы. Эти буксования и мелкие вспышки, множество пучков нервных клеток, по которым бегали электро-импульсы. Но все они работали с перебоями, будто сонные.       Наверняка у Какаши сейчас в голове путаница и тот, едва ли чувствует какие-то части тела. Может он ослеп и не видит, может рукой не может двинуть — не знаю, особо многого не поймёшь. Но, по-крайне мере, мне надо сосредоточиться и абстрагироваться от ненужных мыслей и окружающих факторов, и сделать то, что должен. Где-то там вели диалог джоунины и мелькали звуки сражений. И, прежде чем перейти к основному, я ощутил на себе взгляд холодных глаз, прошедший по моему восприятию ледяной кочергой.       Сбившись слегка, я ощутил, как двое акацуки стояли слегка наклонив голову и прищурив взгляд, по их глазам было видно, что те не ожидали такой осведомленности джоунина. И кажется, это в их планы не входило.       Надо сосредоточиться…       Убрать мысли…       — Кисаме! Какаши-сан пойдет с нами! — приказал он, глядя на нас матом. — А остальные трое должны исчезнуть навсегда!       Черт!       Едва последние слова слетели с его губ, Кисаме тут же молнией помчался в нашу сторону с Самехадой наперевес. Я испуганно дернулся, попытавшись оборвать связь, но понял, что не успею этого сделать — он быстрее!       И тут же разнёсся грохот с брызгами воды, а перед нами стоял Гай-сан, нанеся мощный удар по Самехаде Кисаме, который этого не ожидал. Тот едва смог среагировать на Толстобрового и того откинуло назад к Итачи. Скажу больше, он прошел через мое поле сети на огромной скорости, настолько, что, я даже его не заметил. Удивительно, что Кисаме смог среагировать, еще и отразить его удар.       — Что? — удивленно крикнул Кисаме, едва удержавшись на ногах. — Ты кто такой?!       — Гордый зверь Скрытого Листа — Майто Гай, — с уверенным видом и улыбкой встал в свою излюбленную стойку джоунин. — Простите, что так поздно, ребят, — кинул он на нас взгляд со спины.       Отлично, в дело вступил Майто-сан. Теперь уже можно не волноваться, оставлю дело за ним, ведь одного его сполна хватит на этих двоих. Каким бы Итачи гением не был — он не сможет управиться с этим монстром во плоти, ведь Сила Юности будет выше.       Так что остальное будь, что будет. И я вновь абстрагировался от внешнего мира, хоть и внешне ничего не поменялось. Я, как стоял закрыв глаза, так и продолжал стоять. Но теперь, восстановив концентрацию, я сильнее углубился внутрь…       Сосредоточив все свое внимание на работе нейронов, я начал вливать сюда свою чакру, слыша, как звучит работа нервной системы. Обволакивал неспешно и нежно мозг легким и пушистым током чакры. Словно теплая струя воды, под которую с радостью бы ты подставил лицо. А затем, я начал анализ — первичный осмотр, обнаружение несоответствий и много чего еще. Меня разом отрезало от внешнего мира, я словно погрузился под толщу воды, слыша и ощущая остальной мир глухо и незыблемо.       Лишь всполохи и разряды аксонов, которые мельком мелькали тут и там. Есть контакт, теперь можно приступать. Чуть-чуть прибавив усилий и напора, я успешно углубил фокус считывающей техники «шосен» в мозг Хатаке. И внезапно, посреди процесса, я смутился и всполошился, ощутив, как нервы идущие к глазам — а точнее к левому — работают со сбоями. Они повреждены и сильно изношены, будто ржавая трубы, части которой уже начинают сгнивать. Черт, да там скопился сильный инфильтрат негативной темной чакры, которая требует шаринган.       Я внутренне поморщился, увидев эту картину. Конечно, шаринган работал, но как гнилой отечественный автопром, а состояние, в котором пребывали глаза, ввергло меня в шок. Только вот работа с шаринганом — это уже не мой уровень и профиль, я могу только слегка подчистить следы инфильтрата, убрав скопившийся гной Ян чакры. Пару манипуляций и я вывожу из организма эту Ян чакру. Особо ничего не поменялось, но явно стало чуть лучше. Правильно говорится же, что если не чистить оборудование, то рано или поздно оно задохнётся в пыли. Вот и мне остается лишь неуютно повести плечами и продолжать работу. Так что оставим эту работу на других профессионалов.       Благодаря моей более нежной и мягкой чакре, я ощутил более мощные и грубые сектора с чужеродной сигнатурой в разных частях мозга и начал медленно убирать ее, будто пропуская через сито, беря за основу и идентификатора чужих антигенов — слепок чакры Хатаке. Не прошло много времени, как я тщательно и аккуратно вычистил его мозг от этой пагубной техники, которая в будущем сильно повлияла бы на работу мозга или продлила бы его вырубку.       Но это еще не все, надо заканчивать процесс и переходить к основному.       Сжав плотность чакры на максимум, я влил более мощную и доминирующую природу духовной составляющей своей энергий и, обхватив почти каждый участок головного мозга вплоть до гипоталамуса, резким импульсом прошёлся по нервной системе. Я ощутил, как Какаши вздрогнул.       Нейроны оживились, но и этого было недостаточно. Надо сильнее.       Уплотнив состав техники, я, плотнее сжав основные участки, дал медленный и протяжный заряд, чтобы следом сразу зарядить более мощным…       И… Есть! Получилось! Большая часть нейронов тут же реанимировалась и заработала, активно выдавая импульсы, еще и всего лишь со второго раза, заработав в прежнем темпе своей активности. Я боялся, что придется потратить куда больше времени и усилий, но, видимо, зря опасался. К своей радости, как оказалось, я не зря потратил столько времени в госпитале, а прямо сейчас оно окупило себя сполна.       На всякий случай я пустил еще один заряд, и те отдаленные и мелкие участки, которые ранее были «выключенными», также активировались, и все это заработало словно ничего и не было. Я вернул работу мозга на прежнее русло, отлично.       Но есть одно но.       То, что я сделал — лишь вынужденная мера, это не исправит все последствия техники Итачи, хоть и сильно сгладят урон от нее. Не спеши я так, то сделал бы все более аккуратно и детально, но не сейчас, когда перед нами двое из Акацуки.       Так что вновь пройдясь нежной и мягкой составляющей чакры по мозгу, дабы проверить еще раз, и, не найдя ничего такого, я убрал следы своей чакры и утянул оттуда свою, прерывая связь с ней и отключая технику.       Я разомкнул глаза, и первым, что я увидел…       Рожу Какаши, рот которого был глупо разинут в глупой улыбке и глаза в кучу. Внутри все похолодело, я уже было испугался, что напортачил, как седовласый дернул головой и быстро поморгал, сильно жмурясь и хмурясь. Он цепким взглядом окинул округу, не смущаясь тому, что его шаринган вращался в бешеном темпе. Он убрал руку Куренай, до этого придерживавшую нас обеих, спешно приходя в себя. Я же лишь краем глаза окинул обстановку вокруг, хотя мог этого по сути и не делать.       В стороне раздавались звуки боя с голосами: Гай-сан с Асумой-сан бились где-то на берегу, отвлекая на себя внимание двоих акацуки. Если не ошибаюсь, то в мультике те сразу ушли после того, как Какаши отправили в иллюзию. Почему сейчас остались, я не знал, но и, впрочем, это нам на руку.       — Что ты сделал? — спокойным и невозмутимым голосом спросил Какаши, уже встав на ноги и бодро подпрыгивая, чувствуя себя вполне нормально и уверенно. — М-ма… Да ты прямо мастер. Мне стало так хорошо… Будто отлично проспался, еще и шаринган свербить перестал, — он хрустнул шеей, глядя на бой своих товарищей.       — Какаши-сан, я лишь подстегнул работу ваших нервной системы и подчистил каналы чакры вашего додзюцу, — ответил я, встав рядом с ним, — Рад, что вы так оценили мои способности.       Какаши промолчал и прикрыл глаза, усиленно стимулируя работу очага и выдавая его на всю мощность, да так, что волосы на его затылке зашевелились. Я буквально и без своих сенсорских способностей ощутил мощь его реактора, которой пахал на всю катушку, словно воздух сжатый до колеи в баллоне.       — Парень, спасибо, что подлечил, но в драку сейчас не лезь. Ты медик, будешь нужен на случай, если что-то случиться, — взвинченный чакрой, привычно командовал он, не глядя на меня. Сзади охнула Юхи. — Скажи свое имя.       — Нара Лиман, — ответил я, слега нахмурив брови и начал было провести ноту протеста, как…       — Это приказ!       Его громогласный голос отразился в воздухе, пригвоздив меня. Силуэт Какаши мелькнул в едва видимых разрядах молний и испарился мазанной вспышкой, метнувшись вперед к врагам…       — Вот тебе и джоунин… — пробормотал я, проводя взглядом вспышку молний, кем являлся Какаши.       Хотелось еще немного поучаствовать, ведь когда еще спину могут прикрыть такие союзники… но я подчинился, не смея нарушить его приказ. Приказ — есть приказ. Мне с детства вдалбливали, вместе с молоком и синяками, что приказ вышестоящего — аксиома, подобно молоку матери. И нарушать я его не стану.       Впрочем, свое я уже получил — показал свои способности, а остальное уже неважно. Главное, что я засветился перед глазами местных звезд, а раз заметили они, то и другие на меня внимание обратят. А этого наверняка будет достаточно, чтобы меня повысили в ранге. В крайнем случае связи клана мне в этом подсобят.       Так что остается лишь наслаждаться зрелищем в компаний приятной темноволосой женщины, которая не стала лезть вперед.