Наваждение

      Непроглядная темнота ночи наполняла спальню. Воздух был густой-густой и давал ощущение лёгкости, как солёная морская вода, вдохнуть его было невозможно, удушье было лишь неприятным, но жизни не угрожало. Под ногами не ощущалось пола, а взъерошенные волосы лезли в лицо. Темнота была холодная, она оплетала узором мурашек руки и шею. Хотелось укутаться, но кутаться было не во что. Мисселина с помощью шестого чувства понимала, что находится в своей комнате, но вокруг была лишь вязкая чёрная пустота.       Ощущения появлялись постепенно, одно за другим. Первым было острое прикосновение к спине, будто кто-то легонько царапал ногтем основание крыла, поднимаясь снизу вверх вдоль позвоночника. Почему-то это не пугало. Вообще ничего не пугало. Происходящее казалось при всей своей странности само собой разумеющимся. Крылья дрогнули, пройдясь нежным теплом перьев по рукам и спине, а затем расслабились, давая волю чужим рукам. Ночной гость продолжил. Чуть давящее прикосновение тянуло ткань сорочки за собой, заставляя её складываться в небольшие сборки, огибающие чужие пальцы.       Затем спины коснулось приятное тепло — визитёр подошёл ближе и прижался сзади. Его рука обогнула её талию, он надавил, прижимая поясницу девушки к своему животу. Даже это не показалось ей странным, как будто она стояла в этой густой холодной черноте и только и ждала, когда придёт этот незнакомец и согреет её, пуская по коже тёплых мурашек, разрядит воздух так, чтобы им можно было дышать.       В ягодицы упирался твёрдый бугорок. Мисселина в нетерпении вздохнула, чем сама себя удивила. Она не знает, кто её ласкает и как он оказался в её спальне, не понимает, почему позволяет это, почему поддаётся этим ласкам, зачем делает аккуратный, но беззастенчивый мах бёдрами, проверяя свою догадку. За спиной послышался тяжёлый вздох, и мужчина инстинктивно толкнулся бёдрами вперёд.       Крылья девушки дрожали, щекоча кожу и попадая перьями на язык ночному гостю. Он выдул изо рта очередное пёрышко, задевая дыханием волосы Мисселины. Она касалась только плечами груди мужчины, между его животом и её спиной щекотно и нежно трепетали крылья. Их шёлковая мягкость приятно ласкала кожу девушки сквозь тонкую ткань, а их невесомые прикосновения возбуждали незнакомца, заставляя его прижимать её к себе сильнее, чувствовать ярче.       Осуждающий голос разума не мог докричаться через пелену желания, так быстро затянувшую сознание Мисселины. Она откинула голову ему на плечо и прикрыла глаза. Его руки продолжали изучать её тело. Пальцы, только что лежавшие у неё на животе нырнули под подол сорочки и принялись оглаживать бёдра, плавными нежными, чуть щекотными движениями поднимаясь выше. Второй рукой он стянул с плеча тонкую лямку и обхватил широкой ладонью обнажившуюся грудь. Он обвёл большим пальцем ореол и надавил на сосок.       В ответ на эти ласки Мисселина тихонько простонала, слегка выгнулась в спине и вильнула бёдрами, задевая возбуждённый член. Незнакомец наклонился к ней, поцеловал в щёку, в подбородок и опустился, опалив кожу горячим влажным дыханием, к шее. Он прижался губами и втянул тонкую кожу. Мисселина запустила пальцы в его волосы и принялась нежно массировать голову.       Столько касаний… Его энергия проникала в сознание Мисселины и казалась всё более и более знакомой. Она больше не могла назвать мужчину чужаком. Она начинала его узнавать. И чем яснее она понимала, чьи руки исследуют её тело и чьи губы впиваются в шею поцелуем, тем больше ей хотелось лишиться этого понимания. Голос разума вопил, что надо прекратить, что нельзя поддаваться этому наваждению, что оба они на утро сгорят со стыда друг перед другом, но этот крик остался неуслышанным.       Девушка стянула с себя вторую лямку и позволила ночнушке упасть. Страсть закипала горючей смесью стыда, смущения и животного вожделения внизу живота. Безумное притяжение между антагонистами ощущалось таким порочным, неправильным и грязным, противоречащим самой сути Мисселины, вызывало опасное, грешное желание.       Ангел чувствовала нежной обнажённой кожей грубую ткань его одежды. Осознание своей наготы и картины целиком распаляло пламя желанья. Мисселина стояла на мысочках, чтобы ему удобнее было покрывать влажными рваными поцелуями шею и плечо, полностью раздетая, прижимаясь спиной к без приглашения проникшему в её спальню мужчине. Он был одет, и мысль о разности их положений проходила мурашками по рукам и губам и собралась тягучим наслаждением в низ живота.       Ангел расправила крылья, развела их в стороны, чтобы открыть для осязания больше кожи спины. Когда тёплый воздух из-под перьев смешался со свежестью комнаты, по позвоночнику пробежали колючие мурашки. Но долго терпеть прохладу не пришлось. Мужчина стиснул Мисселину в объятиях и крепко прижал к себе, чтобы тепло его тела вновь согрело её.       Он над ней властен. Он пришёл, когда захотел. Он приласкал, как захотел. Он заставил её так страстно жаждать его прикосновений, что она сама сняла с себя одежду, полностью отдаваясь во власть его рук. Он заставил её так себя хотеть, что она, даже видя в нём лишь незнакомца, подавалась навстречу его ласкам. Она позволяла себе быть нагой и нежной в его руках, а ему — оставаться сильным и требовательным.       Она ему безропотно подчиняется. Поддаётся его натиску. Тает от жара его касаний. Ей приятно ощущать на своём теле грубые прикосновения рук. Она хочет его ласк. Тяжело дышит в такт его движению. Есть что-то дикое, животное, противоречащее ангельскому естеству в том, чтобы касаться обнажённой кожей одежды, позволять доминировать над собой и с трепетом покоряться.       Ладонь, гладившая бедро, поднялась вверх, до лёгкой, тянущей приятной боли сжала ягодицу. Демон простонал, и его раскатистый голос горячим воском разлился по телу Мисселины. Тело ноги стали ватными, а с пересохших губ сорвался шумный вздох. Он звонко шлёпнул девушку, тут же нежно проведя ладонью по покрасневшей коже.       Рука, ласкавшая грудь, быстрым движением опустилась на живот и одними кончиками пальцев скользнула с талии к лобку. Мужчина провёл ладонью по коротким кудрявым волосам. Мисселина сильнее вжалась спиной в его грудь. Демон лизнул и прикусил мочку её уха, потом провёл языком по следам зубов. Частые вздохи девушки наполнялись голосом и быстро превращались в тихие размеренные стоны.       Геральд обеими ладонями накрыл промежность Мисселины, проникая меж бёдер спереди и сзади. Одной рукой он нащупал маленькую блестящую смазкой жемчужинку клитора, а другой развёл влажные складки половых губ и обвёл пальцем вход во влагалище. С пересохших от тяжёлого дыхания губ ангела сорвался вскрик. Она покрутила бёдрами, одновременно лаская мужчину сквозь брюки и ёрзая в его руках. Демон аккуратно надавил на клитор и принялся ласкать его круговыми движениями, но внутрь не проникал. Дразнил и распалял.       Мисселина нащупала пряжку ремня его брюк, завела обе руки себе за спину и неловкими движениями вслепую расстегнула его. Демон рывком вытащил ремень из шлёвок, просунул его девушке между ног и натянул, вжимая кожу дублёную в кожу мягкую и нежную. Он хотел дать Мисселине привыкнуть к новым ощущениям, но охваченная страстью девушка сама принялась легонько раскачиваться и тереться о ремень.       Дрожащими от вожделения руками Мисселина вытащила пуговицу его брюк из петли, расстегнула молнию, спустила резинку трусов, обхватила ладонью член и принялась ласкать его в такт своим движениям на ремне. Демон выпустил из руки пряжку, на время заменив пояс своей рукой. Он грубо взял Мисселину за щёки, заставляя развернуться лицом к себе, и впился в губы поцелуем таким же жёстким, как и его действия. Им движила бурлившая страсть, окатившая его тело от таких дерзких действий ангела. Он клыками прикусил её нижнюю губу и слизал с неё солёную с металлическим привкусом капелька, затем разорвал поцелуй и снова натянул ремень, давя им на половые губы. Мисселина не успела растерянно похлопать глазами, как её веки опустились, ведомые негой удовольствия.       Он старался не причинять боли, не давить слишком сильно, не делать резких движений, а только плавно и потихоньку ласкать девушку, прислушиваться к её звенящим стонам, целовать её волосы и подрагивающие от долгого напряжения крылья. Геральд толкался в её нежную ладонь, часто касаясь головкой ягодиц и поясницы, а иногда и своего ремня. Такие глубокие толчки срывали с его губ тихий рык. Ему хотелось касаться её, чувствовать не только ладонь и мимолётные прикосновения кожи к головке, а быть погружённым в её тело, полностью охваченным жарким и влажным тугим теплом.       Демону всё сложнее было держать себя в руках, оставаться нежным и аккуратным. Ему хотелось обладать. А извивающееся на его ремне тело Мисселины и её так откровенно подставленная под поцелуи шея явно давали понять, что она хочет отдаваться. Проведя кончиком языка влажную дорожку по плечу и шее к щеке и запечатлев на ней горячий, крепкий, но не грубый, а полный пошлой любви поцелуй, Геральд отпустил пряжку и развернул девушку лицом к себе. Она расслабила крылья, и они снова опустились на её спину.       Ангел тут же обхватила шею демона и потянулась к его губам за поцелуем. Ведомая непривычным для себя безудержным желанием она взяла инициативу в свои руки. Коснувшись языком его нёба, Мисселина огладила ладонями его щёки. Скользнув по его языку своим, она запустила пальцы в его волосы.       Геральд провёл ремнём по её ногам, призывая чуть шире их расставить, и отбросил его, теперь намереваясь касаться девушки только своей кожей. Мужчина обхватил Мисселину за талию и чуть приподнял, чтобы она поднялась на цыпочки. Не разрывая поцелуй, он приставил головку члена к чуть не соприкасающимся друг с другом бёдрам и подался вперёд, задевая лобковые волосы и половые губы, измазанные густой тёплой секрецией. Мисселина простонала ему в рот.       Член проскальзывал поперёк бёдер, лёгкими, задевающими движениями лаская клитор. Твёрдые соски больно тёрлись о грубую ткань рубашки, а всё тело девушки пронзала дрожь от желания испытать больше. Она хотела, чтобы Геральд не просто касался, а проник в её тело. И возбуждающее положение нагой женщины в руках одетого мужчины теперь казалось недостаточным. Хотелось трогать его кожу.       Мисселина подцепила пальцами край его кофты и потянула вверх, обнажая торс. Пришлось разорвать поцелуй, чтобы снять с него одежду. Чуть отпрянув, девушка отдышалась и оглядела любовника. Его сильные руки лежали на её талии. Член, налитый кровью, чуть касался бедра, а грудь ритмично вздымалась от частого и глубокого дыхания. По рельефному животу скатывались капельки пота, теряясь к низу в тёмных волосах.       Мисселина закусила губу и провела пальцами по его плечам. И без того напряжённые мышцы дрогнули от такого одновременно невинного и интимного жеста. Девушка ухватила брюки демона и потянула вниз, опускаясь на колени. Теперь член был у её лица. Она высунула язык и коснулась кончиком головки. Геральд простонал, накрутил её волосы на кулак и очертил головкой контур её губ.       Как это было странно… Мисселина совершенно не помнила, как их дружба зашла так далеко, что Геральд ласкал её ремнём от штанов, которые она с него спустила. Но Геральду, похоже, было всё равно, когда он явился в спальню коллеги среди ночи, когда обнажил и целовал её плечи, когда дразнил её, лаская колечко мышц у лона, готовых растянуться, чтобы принять его. Он хотел её. Хотел и брал. И Мисселина хотела. Хотела и отдавалась.       Демон не позволил ей долго сидеть на коленях. Он несильно потянул за волосы вверх, заставляя встать. Даже неопытной Мисселине показалось это странным. Но действия Геральда быстро всё объяснили. Он не хотел ласк ртом, потому что был уже на пределе. Он не отказался бы от минета, если бы Мисселина оказалась на коленях на несколько минут раньше. Но он хотел кончить не раньше, чем ощутит всю прелесть изнеженного желанием и обласканного женского тела, почувствует, как горячие мышцы влагалища растягиваются, чтобы быть наполненными, как они туго обхватывают его член, утягивая во влажное узкое тепло.       Геральд провёл ладонями вдоль позвоночника Мисселины, затем по рёбрам, огибая основания крыльев. Он огладил плавный изгиб талии и положил ладони на бёдра. Демон резко подхватил девушку на руки, заводя её ноги к себе на талию. Мисселина вскрикнула, вцепилась в его плечи и скрестила щиколотки за его спиной.       Она дышала демону в шею, чувствовала, как её мягкая грудь вжимается в его твёрдую, ощущала, как член упирается ей в живот, слышала, как гулко и часто бьётся сердце у него под рёбрами. Её собственное сердцебиение казалось ей не таким отчётливым, как его.       Геральд до боли сминал пальцами бёдра Мисселины. Останутся отметины. Каждый раз принимая ванну или переодеваясь, ангел будет вспоминать, как их получила. В её голове будут возникать образы… Его образы. Властный, сильный мужчина, до исступления доводящий одними своими прикосновениями. Ласковый, вожделеющий любовник, готовый носить на руках и умеющий дарить наслаждение с помощью всего, что окажется в его руках. Собственные образы… Пылающие смущённым румянцем щёки. Вагинальная смазка, размазанная членом по лобку и внутренней стороне бёдер. Прохлада высыхающей слюны на губах, плечах и шее. Их образы… Притянутые противоположности, вожделеющие соединиться, соприкасающиеся и норовящие проникнуть друг в друга языками и половыми органами. Грешники, с безумной страстью нарушающие главный запрет Небес.       Геральд опустился на кровать и лёг на спину, увлекая за собой Мисселину. Она растерялась, когда поняла, что оказалась сверху. Взглянув на приоткрытые то ли в смятении, то ли в попытке отдышаться губы, демон довольно улыбнулся, прижал любовницу к себе и перекатился на постели, нависнув над девушкой. Её волосы разметались по подушке, Мисселина льнула к демону всем телом, плотнее стискивая его ногами, оглаживая плечи и спину, мягко перебирая его чёрные перья. Она ёрзала под Геральдом, не позволяя ему возвести близость на следующую ступень и взять её по-настоящему. Он приподнялся на локте, сгрёб свободной ладонью тонкие руки и завёл их Мисселине за голову.       Девушка снова почувствовала силу и власть над собой. Власть, которой хочется подчиняться, благодаря которой можно расслабиться и позволять себя любить. Силу, способную покорять и защищать.       Крепкая мужская рука сжимала точёные запястья Мисселины, вдавливая их в подушку. Синие узоры вен поднимались от массивных ладоней по предплечьям и тонули под кожей, подбираясь к широким и сильным плечам. Другая рука Геральда ласкала её между ног. Он перебирал пальцами нежную кожу половых губ, размазывая тягучую влагу по возбуждённому комочку нервов. Горячий воздух глубокими вдохами наполнял её лёгкие. Грудь поднималась, и набухшие, чувствительные соски соприкасались с его покрытой испариной кожей.       Ангел вглядывалась в знакомое лицо и никак не могла понять, что и почему происходит. Тело, окутанное негой непривычного, сконцентрированного меж бёдер удовольствия, бесстыдно наслаждалось отсутствием одежды и близостью мужчины. Она чувствовала, как её икры касаются бёдер, как стопы упираются в матрас, как руки заведены над головой. Она ощущала тепло, исходившее от чужого тела, и свою реакцию на это тепло. Она отзывалась эхом на каждое его движение и, словно мотылёк, подбиралась непозволительно близко к источаемому им огню.       Только огонь этот вместо крыльев опалял губы горячим дыханием, влажным прикосновением языка и тихим стоном. Мисселина приоткрыла рот, позволяя прочувствовать себя изнутри. Кончик его языка огладил нёбо, скользнул по зубам, задел уздечку её собственного языка и, облизав нижнюю губу, покинул рот Мисселины. Дыхание девушки сбилось. Она не могла глубоко дышать от тяжести тела Геральда, вжимавшего её в кровать. Капелька пота упала с его взмокшего лба ей на лицо.       До сих пор между ног она ощущала лишь тепло, но сейчас почувствовала прикосновение. Горячая от прилившей крови кожа, пульсирующая венка, едва заметно касающаяся и передающая свои ритмичные сокращения по возбуждённым нервам нежной кожи половых губ, тягучая капля предсемени, уже скатившаяся с головки члена и растёкшаяся по клитору. Потом было аккуратное движение. Демон перенёс вес на одну руку, а свободной приставил головку к лону, задевая пальцами влажные складочки. Мисселина не сдержала звонкого блаженного стона, а взгляд Геральда стал хищным и нетерпеливым. Мисселина закрыла глаза и шире расставила ноги. Томительное ожидание длилось несколько невероятно длинных секунд. Осознание интимности этого соприкосновения ещё больше будоражило сознание. Геральд вновь расположился на локтях над Мисселиной, нашёл равновесие, щекоча её движениями, проник в неё одним грубым толчком и…       … И ничего. По лицу прошёл холодок, а вместо тяжести чужого горячего тела она чувствовала на себе лёгкое тепло одеяла. Мисселина ощущала кожей шероховатость простыни, а стопами холод ночного воздуха. Ангел в удивлении распахнула глаза. Её взгляд не встретился со страстным и пошлым взглядом демона, а лишь упёрся в непроглядную темноту. Девушка приподнялась на локтях и огляделась. С её груди скатилось одеяло, вовсе не оставив её обнажённой. Мисселина была в мягком халатике поверх сорочки, как всегда в холодные ночи. В постели она была одна. В спальне тоже.       Приснилось…       Разочарованно выдохнув, Мисселина завалилась на подушку. В чём она была разочарована, она сама не знала. Геральд всегда был ей хорошим другом, но не больше. Он никогда не пытался перейти эту границу. И сама Мисселина никогда не смотрела на него, как на мужчину. С чего вдруг её шальное подсознание создало этот образ? Мисселина не могла ответить на этот вопрос так же, как не могла теперь выкинуть обнажённого демона, прикасающегося к каждому сантиметру её тела одновременно: от обхваченных за запястья рук, рельефного торса, выдавливающего своим весом стоны из прикасающейся сосками к его соскам груди до возбуждённого члена, проскальзывающего внутрь её тела.       Ангел вновь и вновь непроизвольно прокручивала в голове детали сна, пока напряжение внизу живота из иллюзорного не превратилось в реальное. Она не заметила, как стала дышать глубже. Мисселина больше не мусолила одинаковые события сна, теперь она представляла продолжение. Она согнула ноги в коленях, как во сне. Её рука скользнула под влажную ткань трусиков. Мисселина прикрыла глаза и постаралась собрать образ Геральда как можно детальнее. Его лицо… Глаза наверняка были бы закрыты, а губы разомкнутые и сухие от напряжённого дыхания. Его растрёпанные волосы чуть налипают на мокрый лоб. Его сильные руки напряжены от необходимости удерживать вес всего тела. Стальные мышцы едва можно разглядеть в полумраке комнаты, но можно плавными движениями, срывая гортанный рык с его губ, подобраться ближе и потереться рёбрами и грудью о его сильные плечи. Кожей к коже. Усилия, что бемон прилагает, чтобы не слишком сильно давить на Мисселину, проявляются пульсирующими изгибами натягивающих кожу мускулов и оплетающих их вен.       Мягкие подушечки пальцев развели половые губы, но сознание Мисселины рисовало другую картину. Геральд вновь обхватил член рукой и провёл им вдоль промежности. Когда пальчики очертили вход во влагалище, Мисселина заскулила и прикусила губу, представляя, как демон приставляет туда головку. Подсознание любезно добавляло деталей. Теперь Мисселина представляла не общие черты, не нависающего над ней Геральда, а только одно это прикосновение. Указательный палец ласкал и разрабатывал тугое колечко мышц, а большой палец, чуть нажимая, описывал круги по клитору. Воображение рисовало в голове такую пошлую и полную деталей картину, что сдерживать стоны стало невозможно. Мисселине виделось, как головка обхваченного ладонью члена прячется в складках половых губ. Мужчина прижимается чуть сильнее и тут же отдаляется, не входя. Дразнит, распаляет. Девушка инстинктивно подалась вперёд, чуть не насаживаясь на пальцы. Костяшки его пальцев, невесомой щекоткой задевавшие промежность, блестели от густой смазки.       Свободной рукой девушка развязала пояс халата и подняла и без того задранный до талии подол до ключиц, оставаясь практически голой. Ладонь Мисселина положила на грудь и представила, как рот демона ласкает сосок, как влажное тепло его рта опаляет ореол, как сильная ладонь до боли и алых следов сжимает мягкую грудь. Мисселина оттянула сосок, вскрикнула и выгнулась навстречу своей фантазии.       Она облизнула губы, представляя себе властный и требовательный поцелуй Геральда. Ангел скользила языком по своим губам, щекам и нёбу, пытаясь вернуть ощущение присутствия Геральда. Во сне поцелуй был горячий и влажный, но в одиночестве комнаты слюна на губах быстро остывала и высыхала. А Мисселине хотелось тепла, ощущения проникновения. Тогда она отпустила грудь и приложила два пальца ко рту, представляя, что это делает Геральд.       Возбуждение гулким эхом сердцебиения шумело в ушах. Пальцы одной руки терзали искусанные губы, а другой — жаждущие быть растянутыми мышцы. Мисселина на секунду остановилась, чтобы в один миг наполнить себя. Её язык оказался в плену пальцев тогда же, когда пальцы другой руки проскользнули по влажной коже в узкое нежное лоно. Она простонала, и мелодичный голос пронзил ночную тишину.       Воображение, подстрекаемое горячими искрами дофамина, продолжало рисовать образ Геральда. Вышедшая из-за облаков луна играла тенями на его лице, подчёркивая острые мужественные черты. Мисселина хотела коснуться языком его кожи, почувствовать его вкус у себя во рту, но плод фантазии ощущался лишь холодком на кончике языка.       Тень от облаков вновь сделала ночь непроглядной, но ангелу хотелось верить, что это огромные чёрные крылья прячут их двоих от всего мира. Девушка расправила свои крылья на постели, чтобы услышать шорох и трепыхание перьев и лучше представить, как над ней нависает властная фигура демона, укрывающего её собой, прячущего от сторонних глаз, присваивающего право видеть её наготу. Кажется, Мисселина чувствовала невесомые прикосновения перьев, своих, но подсознание переврало этот факт. В её голове появлялись образы чёрных перьев, проводящих мягкие лини по обнажённым ногам, тепло и ласково щекочущих разгорячённую кожу. Движения крыльев задевали растрепавшиеся золотые пряди и перебирали волосы сродни запущенным в них пальцам.       Мисселина пошевелила пальцами внутри себя, чтобы найти самый приятный угол. Она представляла себе, как двигался бы демон, подстраиваясь под сладкие стоны и вглядываясь в её лицо, чтобы понять, как ей нравится. Как соприкасались бы их бёдра. Как медленно Геральд будет проникать глубже, растягивая гладкие влажные стенки, пока не упрётся мошонкой в ягодицы.       Мисселина выгнулась до боли в пояснице — так ей хотелось прильнуть к мужчине — и запрокинула голову, подставляя шею под поцелуи холодного воздуха. Насаживаться на собственные пальцы было неудобно, но ангел хотела двигаться навстречу своим фантазиям. Она ритмично приподнимала и опускала бёдра, то проникая в себя пальцами по самые пястья, то выходя почти полностью. Дыхание сбилось, и каждый выдох теперь был наполнен голосом и превращался в стон. Движения руки стали грубее, когда перед прикрытыми глазами Мисселины возник образ охваченного похотью демона.       Мисселина согрела прикосновением кожу шеи в том месте, куда шумно выдыхал её воображаемый инкуб. Тонкие пальчики задели мочку уха, а услужливое подсознание тут же создало сюжет: страстный любовник, пройдясь по шее языком и губами, берёт в рот мочку уха, посасывает нежную кожу, с тихим звоном хватает зубами серёжку и тянет до приятной боли. Мисселина повторяет своими руками всё, что подсознание приписало Геральду, и теперь ей кажется, что он присутствует в каждом уголке её тела, прикасается, гладит, щекочет, растягивает везде, наполняя её собой.       Движения Мисселины внутри себя ускорялись. Ей безумно хотелось, чтобы влажным тихим звукам проникновения и её несдержанным стонам вторили пошлые шлепки тел и тяжёлое, наполненное гортанным рыком дыхание.       Воображение создало новый образ. Теперь глаза демона были закрыты, а губы слегка приоткрыты. У него во рту пересохло, а стоны наполнились бархатистой хрипотцой. Или это горло самой Мисселины уже саднило от напряжения, и это был её собственный хрип. Рельефный пресс мужчины был напряжён. Твёрдые мышцы рисовали с помощью теней на его животе эротичный рисунок. Мисселина провела пальцами в воздухе, представляя под подушечками своих пальцев натянутую мускулами влажную кожу Геральда. Затем она провела тёплую линию от своей шеи вниз, огибая по мягким упругим формам сосок, перебрала по рёбрам и остановилась на талии. Только вместо своих тонких точёных пальчиков она заставляла себя чувствовать прикосновения грубоватых, сильных пальцев демона.       Спустя несколько самых томительных и сладостных минут её жизни картинка перед глазами поплыла. Мисселина больше не могла удерживать в голове желанные образы и представлять страстные стоны. Ангел осталась в мире ощущений. Лёгкое давление пальцев будоражило узкое, с возбуждением обхватывающее их влагалище. Свободная рука металась по всему телу, лаская то тут, то там, доводя сознание до исступления. Зубы терзали нижнюю губу, заглушая стоны. Мисселина грубо толкнулась в себя, задевая самую чувствительную точку и вскриком выражая своё блаженство. Затем ещё раз. И ещё. — А! — все её мышцы свела приятная судорога, внизу живота разлилось тепло. — Геральд! — вырвалось из её груди. В ту же секунду девушка обмякла и вытащила пальцы из своего тела.       Ноги девушки расслабились и растянулись по мятой и кое-где скомканной простыни. Блестящие и липкие от вагинальной секреции пальчики теребили край одеяла. Холодный ночной воздух уколол влажную от пота кожу и привёл Мисселину в чувство. Она лениво разлепила глаза и увидела себя с развязанным и расстеленным под ней халатом, спущенными до середины бёдер трусиками, в задранной над грудью ночной рубашке.       Она резко втянула носом воздух и села на край кровати. Ночнушка упала на бёдра, прикрывая наготу. Мисселина встала и натянула бельё.       Её щёки налились краской, когда она поняла, какие мысли о лучшем друге её посетили. Ангел закрыла ладонями лицо и запустила руки в растрёпанные пряди. Волосы налипали на смазанные выделениями пальцы.       Часы показывали начало шестого, а здравый смысл подсказывал Мисселине, что она уже не уснёт. Она запахнула халат, туго затянула пояс и направилась на школьную кухню. Если она поест сейчас, то за завтраком не придётся краснеть, глядя на Геральда.       Тихие ночные коридоры прельщали своей молчаливой пустотой. Каменные стены отражали тихий шорох её шагов, а темнота недосягаемых для скромных, бледных лучей луны углов помогала Мисселине прятать стыдливый румянец. Прохладный проникший сквозь щели в стенах ветер гладил тонкие щиколотки. Десять минут назад она бы трепетала от любого прикосновения, а сейчас Мисселину прожигало чувство вины за грязь в помыслах и чуждую для неё похотливость.       Мисселина заварила себе чай и села у окна встречать рассвет и пытаться навести порядок в мыслях, спутанных, как волосы после ночи. Лицо Геральда никак не выходило у неё из головы. Только сейчас маячащие перед глазами картинки вызывали не желание, а тяжёлый, сводящий лёгкой судорогой ладони и щёки. Пальцы подрагивали и держали чай очень неуверенно. Девушке приходилось одной рукой держать кружку за ручку, а другой придерживать её под дно. Кто бы Мисселину саму сейчас так поддержал. — Доброе утро, — прозвучал мужской голос за спиной. Мисселина дрогнула и пролила на себя чай. — Не пугайся, — Геральд взял чей-то фартук, висевший на ручке духовки, и аккуратно вытер горячую жидкость сначала с покрасневшей кожи ладоней, а потом со стола. Это было так буднично, обыкновенно, простая вежливость, но на подкорках сознания ангела вновь всплывали такие неуместные пошлые образы. — Почему ты здесь в такую рань? — Не спится что-то, — Мисселина стыдливо избегала поднимать на мужчину глаза. — Мне тоже, — Геральд сел напротив. — Смертные говорят, что если не можешь заснуть, то ты кому-то снишься. Интересно, — усмехнулся демон. — кто провёл со мной эту ночь...