Вегвизир

      — Веками Великий Заступник, дракон Эраптадон, и его предки защищали вулканический остров Кальдера Кей от потоков лавы, грозившей уничтожить родной дом Защитников Крыла. Веками мой народ поклонялся Великому Заступнику, выказывал уважение дарами и верил, что покуда жива память о Великих Предках, преданность нашего защитника неизменна. Представьте же, что испытали мои соплеменники, когда в один день Великий Заступник расправил крылья и покинул остров, который не покидал никогда.       В тот же час потоки лавы, более ничем не сдерживаемые, хлынули из вулкана прямо на деревню. Той ночью огни Великих Предков погасли в небе над Кальдера Кей. — Нордер поднял глаза к потолку, словно мог видеть дым, застилающий звездной небо. — Люди пытались спасти хоть что-то, но огонь сжирал все прежде, чем это удавалось погрузить на корабли. Мои родители задействовали весь флот Защитников Крыла, чтобы вывести людей в открытое море, подальше от потоков раскаленной лавы. Однако не все успевали добраться до причала. Раненым не успевали оказывать помощь. За один день Защитники Крыла лишились Великого Заступника, веры, крова и запасов. И едва не потеряли свою Королеву.       Нордер опустил взгляд. Пока Биргер и Наффинк раздумывали о необходимости каких-было реплик, он со вздохом продолжил, словно тяжелые вопросы уже прозвучали:       — Я был слишком мал, чтобы запомнить что-либо. Вероятно, меня вместе с остальными детьми одним из первых вывезли с острова. Хотя даже со мной навечно остался отпечаток того дня. — Нордер задумчиво потер пальцами подбородок, и Биргер понял, что шрам, который оттенял идеальные черты Короля, есть ничто иное, как след от ожога. — Моя мать оставалось на острове до последнего корабля. Когда лава добралась до берега и хлынула в океан, горячие пары заволокли причал. Мой отец помог маме добраться до корабля, но сильнейшие ожоги лишили ее сил. И пока жизнь Королевы находилась в руках Великих Предков, забота о народе целиком легла на плечи Короля.       Защитникам Крыла некуда было возвращаться. Огненные потоки уничтожили три четверти острова. Сила духа моего народа была подорвана. И тогда отец принял решение направить корабли на остров Берсерк.       — К Вождю Хедер! — выпалил Наффинк. Он немного смутился, поняв, что прервал рассказ. — Прошу прощения… Просто я вспомнил, что они приходятся друг другу…       — Братом и сестрой, верно, — ответил Нордер, никак не высказав неудовольствия, что его прервали. — Разумеется, моя тетя с готовностью приняла народ Защитников Крыла на острове Берсерк. Она оказала помощь раненым, обеспечила людей едой и крышей. Но отец понимал, что не вправе долго пользоваться ее гостеприимством. Тетя Хед… То есть, кхм… — Норде замешкался так же, как Наффинк, и быстро исправился: — Вождь Хедер тогда только пару лет как приняла титул, а запасы племени Берсерков не были рассчитаны на сотни новых голодных ртов. Вопреки его желанию, отцу пришлось оставить маму на острове Берсерков и поручить заботу о ней моей тете. А самому возглавить экспедицию и найти новый дом для Защитников Крыла. И так, спустя две луны, меня вместе с мамой привезли на остров, получивший название Новая Кальдерия. Это было непросто время, но благодаря помощи наших союзников, Берсерков, мы пережили первую зиму.       В повисшей паузе, похожей на окончание рассказа, осмелевший Наффинк вновь взял слово.       — Мне… нам с Биргером жаль, что на долю Защитников Крыла… выпало столь тяжелое испытание, — проговорил он, не замечая, как покосился на него Биргер. Искусство дипломатии сын Вождя схватывал на лету. — Я не знал таких подробностей… И хотя я уже ни в чем не уверен, но… разве Хулиганы не были вашими союзниками? Мой отец не мог не знать, что случилось. Мне сложно представить, что он не предложил помощи… И я так и не понял: о чем он должен был предупредить твоих родителей? Об извержении вулкана на Кальдера Кей? — вконец озадачился Наффинк.       — О том, что началась миграция драконов, — ответил за Нордера Биргер. Глядя на молодого Короля, он удостоверился, что правильно понял ход его мыслей.       — Но… Постойте. — Наффинк явно не был готов принять эту новость. — Наверняка могли быть какие-то причины! Миграция могла происходить очень быстро… Да и, насколько мне известно, никто не мог предсказать, что она случится! В том числе мой отец!       — Я понимаю твои чувства, Наффинк. — Нордер поднял ладонь в успокаивающем жесте. — Каждый народ пишет свою историю. Позволь мне рассказать ту, что знаю я. Уже на острове Берсерков мой отец узнал, что Миграция драконов началась из-за решения Альфы увести драконов в Тайный мир.       — Решения Альфы, а не Вождя Иккинга, — подчеркнул Биргер.       Он не собирался перебивать Нордера и в очередной раз выставлять викингский нрав в невыгодном свете, но его не меньше Наффинка задели странные обвинения в адрес Вождя. Что уж говорить о заочной неприязни, которую Биргер испытывал к молодому Королю.       — Все так, — не стал отпираться Нордер. Выдержки этому, будто проглотившему жердь, «пугалу королевскому», как мысленно окрестил его Биргер, было не занимать. — Однако каждому на Архипелаге было известно об особой связи, дружбе, если будет угодно, — невозмутимо продолжал Нордер, — между драконом-Альфой и Вождем Хулиганов. Было ли решение увести драконов запланированным? Принимал ли он участие в плане? Ответить на эти вопросы никто, кроме Великого Приручителя Драконов, на тот момент не мог. Действительно, позже моим родителям стало известно, что Вождь Иккинг пытался связаться с ними, как и с Берсерками. Но к тому времени, когда его послания дошли, остров Защитников Крыла уже дымился под слоем лавы.       — Значит, папа все-таки пытался вас предупредить! — оживился Наффинк.       — Многое проясняется лишь со временем, — глубокомысленно заметил Нордер, и Биргер мысленно закатил глаза. — Тогда же, на острове Берсерк, мой отец посчитал, что его друг, его названный брат Вождь Хулиганов Иккинг Карасик Третий предал народ Защитников Крыла и его лично.       Биргер приложил очень — очень — много усилий, чтобы ограничиться приподнятыми бровями. Оценочные суждения, которые вертелись у него на языке относительно уровня интеллекта предыдущего Короля Защитников Крыла, при нынешнем лучше было не озвучивать; это Биргер понимал. Но скрыть выражение лица все равно не удалось, и, что удивило Биргера, Нордера перекосило в странной вежливой улыбке.       — Вероятно, у тебя еще не было возможности познакомиться с моим отцом. Благодаря ему я наполовину Берсерк, — это Нордер произнес таким тоном, что сложно было понять, как он сам к этому относится. — Отец бывает… скор на суждения и… довольно ярок на эмоции… Но он прирожденный и бесстрашный воин, — быстро добавил Нордер. Он одернул сюртук и откашлялся, словно сболтнул лишнее. — В любом случае, мы здесь не для того, чтобы судить наших отцов. Я лишь могу подтвердить, что некоторое время отношения Хулиганов и Защитников Крыла были непростыми. Отец видел вину Вождя Иккинга в трагедии, произошедшей на Кальдере Кей, и не мог простить его за страдания, которые пережила моя мать. Благодаря тете Хедер я узнал, что чета Хулиганских Вождей не раз пытались помочь с продовольствием и материалами для Новой Кальдерии, — обратился Нордер к Наффинку, — но мой отец отказывался от любой помощи, исходящей от племени Хулиганов. Лишь спустя время, стараниями тети Хедер и моей матери, отец признал, что погорячился в отношении давних друзей и союзников. И на сегодняшний день, во славу Великих Предков, мы можем сказать, что Защитники Крыла и Хулиганы восстановили дружеские отношения.       — Хорошо, что все недоразумения были решены, — поддакнул Наффинк.       Сын Вождя явно испытал облегчение, узнав, что суровые обвинения в адрес его отца по большей части оказались надуманы. Но Биргер не спешил радоваться. Помедлив после слов Наффинка, Нордер достал из-за пазухи свернутый пергамент, и Биргер понял, что это был не конец истории.       — К слову о недоразумениях… Или, вернее, о некоторых деталях союза наших народов… — Нордер откашлялся. Впервые за встречу красноречие подвело его. — Так вышло, что в те дни, когда Хулиганы и Защитника Крыла делали первые шаги к примирению, Новый Олух дожидался рождения первого наследника… Вернее сказать, наследницы. Ввиду того мой отец нашел приемлемым посчитать, что… в случае рождения у Вождя Иккинга дочери, заключение предварительного брачного договора между наследными принцем Новой Кальдерии и принцессой Хулиганов будет достаточной компенсаций за тот урон, который понесли Защитники Крыла из-за действий Иккинга Карасика Третьего.       Финальная тирада, которую Нордер выдал как на духу, оказалась такой длинной и многословной, что Биргер не сразу разобрался, о каких принце и принцессе идет речь. И после ему понадобилось еще некоторое время, чтобы соотнести свиток в руках Нордера со словами «брачный договор».       Наффинк не стал утруждать себя второй частью и сразу весело рассмеялся. Правда под конец его смех все же стал немного нервным. На лице сына Вождя застыла неверящая улыбка.       — Папа ни за что бы не согласился на подобное, — сказал он. При этом голос его прозвучало так, будто он пытался убедить в этом самого себя.       Биргер тем временем справился со смыслом. Но не с шумом в голове. Он не заметил, как сжал лежащие на столе кулаки, и вперился взглядом в Нордера.       — Это что, заявление прав? — резко спросил он.       — Великие Предки, нет! — Нордер изобразил смех, почти такой же, как у Наффинка, и тоже быстро унял его, увидев, что Биргеру не до улыбок. Он поднял ладонь и уже серьезнее добавил: — Биргер, я понимаю, как это звучит. Позволь закончить. Я имею все основания полагать, что Вождь Иккинг отказал моему отцу, со всей вежливостью. — Нордер кивнул Наффинку, подтверждая его слова. — И не раз отказывал после, чему я был свидетелем. Однако… мой отец не из тех, кто привык слышать отказы. К идее породнить Хулиганов и Защитников Крыла он отнесся с особым… остервенением. У него были причины полагать, что подобного союза хотят Великие Предки. И когда по Архипелагу распространилась весть, что у Хулиганских Вождей родилась дочь, отец посчитал это очередным знаком. Он составил брачный договор, утвердил его Королевской печатью и отправил второй экземпляр на Новый Олух. Где его получили и приняли.       — Нет! — выпалил Наффинк. То, что он перебивает короля, его уже не беспокоило. — Прости, Нордер, но этого просто не может быть! Папа никогда бы не поступил так с Зефой! Он не мог подписать… Нет никакого брачного договор, я в этом уверен!       Последнюю фразу Наффинк адресовал скорее Биргеру, чем Нордеру — не то желая убедить будущего зятя разжать кулаки, не то заручиться его поддержкой. Но Биргер продолжал смотреть на Короля.       — Я не говорил, что договор был подписан, — спокойно ответил Нордер. — Я сказал, договор был принят на Новом Олухе. Здесь между историями наших народов возникло еще одно расхождение. Мой отец имел все доказательства и заверения капитана торгового судна, что договор был доставлен на Новый Олух. Полный уверенности в том, что соглашение достигнуто, он отправился к Хулиганам с торжественным визитом. Я тоже был в той поездке, но запомнил немного — мне было от силы года три, когда меня повезли знакомиться с моей будущей нев… кхм… с Зефой, — исправился Нордер и снова изобразил свою вежливую улыбочку. — Фактически наше знакомство состоялось гораздо позже; в тот время наследная принцесса Хулиганов лежала в люльке. Как бы то ни было, наш визит оказался сюрпризом для Вождя Иккинга. Он был крайне удивлен, а потом и вовсе огорошил моего отца новостью, что в глаза не видел брачного договора, не расписывался в его получении, и тем более — тут я могу подтвердить твои слова, Наффинк, — не давал и не собирается давать согласия на брак новорожденной наследницы. Затрудняюсь ответить как, но каким-то образом скандал не перерос в новый затяжной конфликт между Хулиганами и Защитниками Крыла. Однако каждый из правителей остался, если можно так выразиться, при своем мнении.       — Какие мнения тут могут быть?       Биргер снова задал вопрос резко — возможно, слишком резко. Но он был не в том настроении, чтобы играть в дипломатию. Он и так слишком долго сдерживал в себе нечто, требующее испепелить свиток в руке Нордера и вышвырнуть того за порог.       — Никакого брачного договора нет, — продолжил Биргер. — Вождь Иккинг ничего не подписывал. Любой безумец, заполучивший печать правителя — по недоглядке Тора или с похмельных проделок Локи, — может наклепать сотни таких договорчиков.       — Это не… — заговорил Нордер. На его лице дрогнул мускул, а на скулах проступили пятна, когда Биргер с пренебрежением кивнул на пергамент в его руке. Он убрал его за пазуху.       — Биргер, — не размыкая губ, предостерегающе промычал Наффинк. Но тот сделал вид, что не услышал.       — Я, может быть, не того происхождения или рода, — сказал Биргер, цедя слова сквозь зубы, — но я — викинг. И я не обязан терпеть воинов, врывающихся в мой дом. Не знаю, как принято у вас, королей, но я не собираюсь терпеливо выслушивать песнь про про историю народов, пока перед моим носом размахивают вымышленным брачным договором, касающимся моей будущей жены!       Нельзя было точно сказать, кто первый из них поднялся из-за стола; Биргер был уверен, что он. Стул позади него опрокинулся. При звуке грохота рука Нордера, тоже вскочившего на ноги, дернулась к ножнам на поясе.       — Эй-эй! — заголосил Наффинк, торопливо подбежав к столу. Он развел руки в стороны. — Давайте не будем горячиться…       — Биргер, — замерев в полубоевой стойке, Нордер обратился тоном короля, отдающего распоряжения, — ты должен выслушать меня до конца.       — Я ничего тебе не должен, — сказал Биргер. — Свои приказы будешь раздавать у себя в королевстве, а сейчас ты в моем доме, на острове моего племени Хулиганов!       — Как вам такое предложение, — встрял Наффинк, — возьмём небольшой перерыв, передохнем, может быть даже перекусим, а потом вернемся к нашей беседе…       — Я здесь по приглашению Вождя Иккинга и его дочери, Наследной Принцессы, — отчеканил Нордер. Он убрал руку с ножен и выпрямился. Надменность в его тоне звучала уже не прикрыто. — Они в праве давать позволение или отказывать мне в чести присутствовать на землях их племени.       Биргер осклабился, оценив, как Нордер точно так же, как он сам, выделил интонацией некоторые слова.       — Это ты так мне мое место указываешь? — Он шагнул в сторону, чтобы голова Наффинка не загораживала ему королевскую мину, и после с мрачным наслаждением наблюдал, как от его последующих слов вытягивает лицо Нордера: — Давай-ка я коротенько посвящу тебя в историю племени Хулиганов: любой Хулиган, будь он Вождь или пекарь, в праве схватить чужака за шкирку и вышвырнуть его вон с земель Нового Олуха…       — Биргер! — Наффинк снова попытался встать между ними. — Нордер, он совершенно не это имел в виду…       — По-видимому, я совершил ошибку, — выговорил молодой Король.       — Еще какую, — бросил Биргер.       — …когда принял приглашение и решил переговорить с тобой, а не с Зефой. — Нордер одернул сюртук. Он явно прилагал усилия, чтобы сохранить лицо, но оттенок его скул отчетливо выделялся на бледной коже. — Я полагал, тот, кто считает достойным быть супругом Зефы, в достаточной мере подготовлен и способен осознавать значимость своих слов и действий перед лицом других вождей и правителей. Вижу, тебе, Биргер, еще многому предстоит научиться. Я не буду требовать ответа за оскорбление лишь потому, что ты пока не заполучил право говорить от имени будущей правительницы Хулиганов. По всей видимости, я поспешил с выводами, решив, что ты разделяешь заботы Зефы о…       — О, я разделяю заботы Зефы, — перебил его Биргер. В голове у него шумело; он не заметил, как сжал кулаки. — Я разделяю все, что касается моей будущей жены. И для этого мне надо говорить от ее имени; я буду говорить от своего. Так что слушай меня внимательно, Нордер, и можешь передать остальным: я не только достоин быть ее супругом, но и готов отвечать за каждое слово и действие — только не перед другими вождями и правителями, а перед Хулиганами. Но прежде всего я, как ее будущий муж, буду защищать ее честь. И если тебе и твоему отцу не хватило остервенения — или чего другого под короной, — чтобы сложить одно с другим и наконец сообразить, что Вождь Иккинг никогда бы не лишил Зефу права распоряжаться ее жизнью и ее выбором, то значит это буду объяснять я. Проще говоря, можешь взять этот брачный договор и засунуть себе в…       — Биргер! — Наффинк с перекошенным лицом взмахнул руками, как будто хотел схватиться за голову.       В тот же момент ладонь Нордера сомкнулась на рукояти меча. Лезвие звякнуло в ножнах. На бледном подбородке Короля отчетливо проступил шрам от ожога. От резкого движения одна из прядей отделилась от остальных волос и упала ему на лоб.       — Я верно услышал? — спросил Нордер, повысив голос. Нечто новое вспыхнуло в его светло-зеленых глазах. — Ты оскорбил моего отца?       Наффинк, тоже заметив эту вспышку безумия во взгляде, загородил Биргера и вскинул ладони:       — Нет-нет, Ваше Величество, он не…       Сына Вождя прервал грохот. В пылу спора никто не услышал топот на ступенях крыльца, и викинги дружно вздрогнули, когда входная дверь наотмашь распахнулась и ударилась о стену. Нордер обнажил меч, и следом в дом влетел огненный вихрь. По крайней мере, так показалось Биргеру, пока этот вихрь не завопил громким девичьим голосом, обращаясь к кому-то, кто остался на улице:       — А я сказала, что «можно»! Я хожу, куда захочу! Так и передайте! Моему! Папочке!       Ввалившись спиной вперед в дом и выдав эту оглушительную тираду, обладательница девичьего голоса резко выбросила руку вперед; сложенные в красноречивом жесте пальцы как бы указывали наименование направление, куда могут отправиться ее невидимые собеседники. После чего гостья схватилась за дверь и захлопнула ее с такой силой, что с потолка посыпалась мелкая пыль.       На несколько мгновений в доме повисла тишина. Плечи воительницы опустились в удовлетворенном выдохе. Она провела рукой по собранной в высокой хвост огненно-рыжей копне, что не особо помогло в ее усмирении, и затем, будто и не было никакого эффектного появления, медленно и грациозно обернулась.       Таких воительниц Биргер еще не видел.       На вид она была ровесницей Наффинка, возможно, даже младше. Растрепанные от макушки пламенно рыжие волосы обрамляли миловидное личико валькирии с натренированной крепкой фигуркой. Заплетенные у лба пряди, сцепленные железными кольцами, открывали выбритые виски и шею, на правой стороне которой красовалась огромная татуировка. Причудливый орнамент начинался почти у самого лица юной воительницы и шел вниз, по шее и ключице, затем исчезал под вырезом темной кожаной туники и заканчивался где-то там, куда воображению без пяти минут жениха лучше не заглядывать.       Взгляд гостьи прошелся по присутствующим в комнате викингам и неожиданно остановился на Биргере. Ярко-зеленые глаза сощурились, и на лице у девушки появилась широкая, обольстительная, какая-то пугающая улыбка. Если бы хищники, завидев жертву, улыбались ей, то выглядело бы это примерно так же.       — Оу! — пропела незваная гостья. — А Зефу можно понять.