Его упрямая студентка

– Я этого хочу, – тихо всхлипнула, ощущая, как жар покрывает моё лицо. – Что ещё нужно сказать? Клянусь, если он не продолжит, я вымолю у богов Египта наказание для него! По телу хлестало возбуждение, требуя прикосновений его жадных рук. Я была полностью ведома, словно он подчинил меня своей твердой воле. – Нам следует успокоиться. – Что? Зачем?! – За тем, что я не железный, Бейби. С замешательством я уставилась на Марата. Его глаза были темнее обычного, зрачки расширены, а губы слегка красные от моей помады. Он был красивым, опьянённым страстью. И он так сильно желал меня. Тогда почему мы должны были остановиться? – Но я не против. – Чего именно ты не против? Я хотела насладиться его запахом, впитать нотки крепкого кофе и мускуса. Нетерпеливо провести губами по его щекам и скулам. Рвано шептать на ухо его имя, сводя с ума. – Наши желания не совпадают, – строго произнес он. Рахманов сжал мою талию и на мгновение я обрадовалась, что он передумал и властно притянет к себе. Однако быстрым рывком мужчина скинул меня на диван. Я растерялась и на несколько секунд застыла, смотря в одну точку. А затем меня накрыло волной бурных эмоций. – Почему ты так решил?! – Выдохни, – требовательно бросил он. – Да я уже выдохнула, спасибо! – пробурчала и сложила руки на груди. Какое-то время мы сидели в тишине, только музыка разбавляла напряженный момент. Я не знала, что нужно сказать. Может я сделала что-то не так, и поэтому он разорвал поцелуй? У меня не хватило духу спросить напрямую. Вдруг исполнительный поднялся и направился к выходу. Моё сердце рухнуло в пятки. – Стой, ты куда?! – подорвалась я к нему и чуть не налетела. Марат развернулся, взглянул на меня ласково, от чего стало так хорошо внутри, и ответил: – Я скоро вернусь. – Подожди. Я занесла руку над его лицом и коснулась пальцами губ. Он настороженно прищурился, но ничего не сказал. Аккуратными движениями я начала стирать красную помаду, как преступник заметает следы. Только эти улики не носили криминальный характер. В них таилась запретная страсть и грустное послевкусие. Взгляд мужчины был неотрывный, внимательный, а я смотрела то на его губы, то на глаза. И, когда помады не осталось, я сделала ещё парочку лишних движений, сминая его губы, чтобы продлить ощущение близости. В голове крутилась неугомонная мысль, которая всё-таки выскользнула против воли, стоило опустить руку: – Не уходи. Я сдалась и умоляла о поцелуе, потому что Лиля не могла. Она утопала в учебе и борьбе за карьеру. Она не могла прикоснуться к Марату Ильясовичу, не могла подарить власть над собой. Он был для неё диким, ядовитым фруктом. А вот Бейби эти заботы не волновали. Просто девушка из клуба для взрослых, в таких по-настоящему не влюблялись. И пусть она казалась развратной, глупой и падшей. Зато я могла узнать, каково, хоть на короткое время, принадлежать только ему. – Жди меня здесь, – прошептал мужчина и вышел из комнаты. Конечно, он не мог понять, как сильно и отчаянно я нуждалась в том, чтобы он остался. Но его слова прозвучали как обещание, и я постаралась справиться с накатившими вдруг слезами. Приблизившись к столу, я взяла кружку и отпила чай. Он был остывшим и почему-то горьким. Вместе с волнующим жаром, который всё ещё не притупился, я испытала гнев и выпалила: – А почему он мне приказывает?! Стремительным шагом я направилась к выходу. В коридоре было пусто, кое-где слышался девичий смех и голоса актеров, развлекающих гостей. Я двинулась к большой сцене и тщательно пробежалась глазами по всем столикам и затылкам мужчин. Но Марата здесь не оказалось. – Он вышел на улицу, – произнесла Жасмин, находясь у барной стойки. Я кивнула и бросилась к выходу. У самого порога она поймала меня и потянула назад. – Куда ты собралась в таком виде? – Мне нужно увидеть его, – вымолвила я с отчаянием. – Дорогая, мы не бежим за клиентами. Особенно на улицу. – Ты не понимаешь! – вскрикнула я, стараясь вырваться из её хватки. – Что с тобой? Введёшь себя неразумно, – тихо упрекнула она. – Ну и пусть! – Бейби, не надо так. Неужели ты хочешь потерять работу? – Жасмин, но я… я влюблена в него! Она ахнула от удивления и сразу начала озираться, высматривая невольных свидетелей моего признания. Я тоже огляделась, и, слава египетским богам, никого не заметила. – Даже не смей говорить это, – строго пригрозила она. – Никогда. – Почему… – Не здесь, Бейби. Приди в себя! Жасмин взяла меня за локоть и отвела в сторону. Отогнув плотные шторы, она быстро толкнула меня к окну и протиснулась сама. Я коснулась стекла и нашла Марата Ильясовича. Он сидел на капоте машины, спиной к нам. Вдруг мужчина опустил руку, и я увидела зажатую между пальцами сигарету, а после он выпустил дым, задрав голову к вечернему небу. Я и не знала, что он курит. Хотя что я вообще о нём знала. – Это он из-за тебя? Я медленно растянулась в улыбке, надеясь, что так оно и было. Мне хотелось, чтобы я… то есть Бейби надолго осталась в его памяти. Чтобы наша страсть вспыхивала в его мыслях в любой порочный момент. А он бы долго не мог успокоиться. – Бейби, это неправильно, – режуще сказала Жасмин. – Да знаю я, – с печалью в голосе шепнула. – Что это? – Где? – У тебя на шее! – всполошилась она, и я перевела на неё взгляд. – Это засосы! Я потянула руку к коже, где он целовал меня. Он оставил свои метки? А я и не заметила. Так неосторожно и так возбуждающе. Жасмин стиснула зубы от недовольства. Я подумала, что сейчас она отругает меня прямо со злостью и обидными словами. Но коллега удручённо вздохнула и вытянула из своих волос длинную повязку. – Завяжи, как шарф. И не попадайся менеджеру на глаза. Если он заметит, то будет очень плохо. – Спасибо! – я порывисто обняла её плечи. – Ты просто чудо! – Всё, не благодари. Давай скорее! Твой уже возвращается. Я обмотала вокруг шеи повязку и кинулась обратно в вип-комнату. В груди колыхал трепет. Я думала, где бы встать или может сесть, принять расслабленную позу. Хотелось, чтобы Марат не увидел моих переживаний. Услышав его шаги, я заметалась сильнее. Схватив кружку, сделала вид, что пью чай. Ну вот, готова. А затем в последние секунды быстро размотала повязку и кинула её на диван. Дверь открылась. Я резко прислонилась к столешнице и почувствовала боль от острого угла. – Ау! Рахманов вошел. Его волосы слегка потрепал ветер, но выглядел он всё также прекрасно. Лишь вернулся строгий взгляд, какой был на его парах. – Что с тобой? – Всё хорошо, – соврала я и даже закатила глаза. – Просто чай холодный. – Заказать новый? – Не надо, – я качнула головой и поставила кружку на стол. Он приблизился и заглянул в мои глаза, вырывая наспех сотканную уверенность. Я теряла силу и желала, чтобы он поделился своей, например, обняв меня. Это был последний шанс остаться наедине. Такие вечеринки в закрытых комнатах проводились два раза в год. Если он уйдёт сейчас, то потом мы встретимся только в открытом зале. Он сможет держать меня за руку. Но этого было мало! – У меня появились срочные дела, – равнодушно заявил исполнительный. – Твой вечер полностью оплачен, ты не обязана дорабатывать. Я предупредил менеджера. Как уеду — иди домой. Поняла? НЕТ, НЕ ПОНЯЛА! У нас впереди было ещё три часа! Какая может быть работа в субботу поздним вечером?! Кому он понадобился? В груди досадно заколотило. Невесте? Боже! Как я не хотела принимать эту мысль! – Марат… – Я хорошо провёл время. Спасибо за компанию. Нет-нет-нет! Я хотела, чтобы он остался! Ну как его задержать?! Что я могла сделать? – А нельзя отложить дела? Хотя бы на чуть-чуть. Марат, пожалуйста… – Как быстро ты выучила моё имя. Но теперь придётся забыть. В висках противно застучало. – Ты больше не придёшь? – Не знаю, – его ледяной тон заставил меня поёжится. Я набрала воздух в легкие и решительно потребовала: – Тогда поцелуй меня на прощание. Он молчал, неотрывно глядя в мои глаза. Я ждала. Секунду, две, пять. Потихоньку меня начал одолевать стыд, я хотела зажмуриться. Но его безмятежность выбила это ощущение, принеся внезапный порыв. Он так легко не отделается! Положив руки на его плечи, я вытянулась стрункой и коснулась его губ. Затаённое чувство страха отступило, и я приоткрыла рот, чтобы углубить поцелуй. Марат вдруг шевельнулся и легко придвинул меня к себе. Ощутив безграничную радость, я запустила пальцы в темные волосы. Его горячий язык проник в мой рот, сплетая наши языки. Сигаретный дым смешался с его терпким, неповторимым вкусом. На этот раз поцелуй был нежным и тягучим. Мы словно никуда не торопились, просто изучали друг друга, отдавая страсть медленно, вдумчиво. Он провел ладонью по моей щеке, а потом спустился к шее. Моё сердце отзывалось на его прикосновения, на ту мольбу о ласке, которое хотело. Я чувствовала себя желанной и значимой. Он тоже не мог сдержаться. Хотел показать, что мы допустили ошибку, но его горячие губы и сильные руки на моём теле предали его. Я не знаю, сколько прошло минут, прежде чем мы остановились и коснулись лбами, тяжело дыша. – Что ты делаешь со мной, Бейби? – прошептал он. – Тоже, что и ты, – ответила сбившимся голосом. Он отодвинулся и положил указательный палец на мои губы. – Больше ничего не говори и не двигайся. – Что… – Не надо, – жестко произнес исполнительный. Затем он подошёл к столу, взял салфетку и, достав из пиджака фирменную ручку, что-то написал. Я прикусила язык, и мне желалось сказать себе, что это не потому, что он велел. Но очевидность была такова, что послушная девочка выполнила его приказ. Марат свернул салфетку и, приблизившись, вложил её в мою руку. Задержав одобрительный взгляд, он сказал: – Это мой личный. Напиши, если захочешь. Развернувшись, мужчина открыл дверь и удалился из вип-комнаты. Оказалось, что всё это время я не дышала. Глотнув воздуха, я сильно закашляла. Мне стало одиноко, даже освещение будто померкло. Он ушёл. Вечер для меня закончился. И… он больше никогда меня не поцелует. Я не могла здесь оставаться и решила уйти. В моей голове был туман, всё вокруг плыло, но я старалась делать большие шаги, чтобы скорее преодолеть коридоры и оказаться в гримерке. – Бейби! – кто-то громко окрикнул меня. Развернувшись, я натолкнулась на менеджера. Как в замедленной съемке его рот вытянулся буквой «о», брови скривились в ярости. – Какая же ты лицемерка! Работаешь только с теми, кто хочет общаться?! А это что?! – он взмахнул ладонью у моей шеи. – Ты такая же, как все! Чего вылупила глаза? Хоть взяла двойную оплату? Я забыла о повязке… Я забыла о наставлении Жасмин… Я забыла обо всём. – Отвечай, когда тебя спрашивают! Ты взяла с него деньги? – Нет. – Приехали! – он хлопнул в ладоши. – Значит я это вычту из твоей зарплаты. А как ты хотела, Бейби? – Хорошо, – согласилась, лишь бы он прекратил отчитывать. – Мне теперь сказать шефу, что ты работаешь и во втором зале? – Что? Нет! Ни в коем случае! – Почему, детка? Одному уже отдалась, второго мы найдем, не вопрос. – У нас ничего не было! – крикнула я, чувствуя, как глаза наполняются влагой. – Он всего лишь поцеловал меня! Я никогда бы не занялась сексом в вип-комнате! Музыка на сцене заглушила мой вопль. – Отпираешься, как опытная. Сто раз такое слышал. Мои губы задрожали, а горючие слёзы потекли по щекам. – Хватит, – жалобно застонала я, – мой день закончился. Я хочу уйти. – А куда спешить? Не хочешь отработать свои деньги? Тот клиент всё спрашивает о тебе. Николай Фёдорович, который. Я судорожно замотала головой и заплакала пуще прежнего. Коснувшись щёк, постаралась убрать слезы. Однако только размазала макияж и испачкала пальцы в туши. – Так, а это что? – менеджер схватил мою кисть и вытащил салфетку. – Ага, ещё и номер телефона взяла! Совсем от рук отбилась. А то, что у нас запрещена связь с клиентом вне заведения, ты тоже решила проигнорировать?! – Я…, – у меня не осталось сил на разговор. Ноги подкашивались, тело дрожало. – Если ещё раз ты сделаешь подобное, то будешь изъясняться у шефа, поняла? Я не прикрою твою задницу. А сейчас проваливай. Это, – он со злорадством потряс салфеткой перед моим носом, – я изымаю. Завтра не опаздывай. Одна из девочек, увидев моё состояние, помогла заказать такси. Я даже не помнила, как переоделась в гримерке, как села в машину, как водитель несся по дороге. Очнулась уже в общежитии, когда лежала на кровати, а соседка толкала моё плечо. – Что случилось? Мы не особо дружили. Наши характеры не сошлись изначально, поэтому мы редко общались. И всё же помогали друг другу при необходимости, вероятно, следуя законам выживания. Она тоже приехала из далека, родственников в столице не было. Я приподнялась на локте и сиплым голосом задала вопрос: – Сколько времени? – Два часа ночи. Ты то рыдаешь, то затихаешь. – Был плохой день на работе. Но я должна заснуть, завтра опять на работу. – Ты вообще себя не бережешь, Лиль. – У меня нет такой роскоши, как беречь себя, Тань. – Ну снова загремишь в больницу. Раз так хочешь — окей. Твоё дело. Я закрыла глаза и натянула одеяло поверх головы. Соседка ушла на свою кровать. Я плавала между сном и явью, мерещились страшные чудовища, ломившиеся в нашу комнату. Но неожиданно усталый мозг вспомнил моё падение на волейболе и голос Марата Ильясовича: – Лилия. – Открой глаза. – Не бойся. Всё будет хорошо. Я разлепила глаза и на короткий миг вспомнила его лицо. Как будто он стоял рядом и держал мои ладони. Называл упрямой, злился, а потом смеялся и прижимал к своей груди, как маленькую девочку. – Ты либо полностью моя. Либо чужая. – Я хочу быть твоей, – прошептала в подушку. – Хочу! Пусть это было только в моей голове, но я поверила, что всё будет хорошо.