Его упрямая студентка

Я услышала голос. Будто через вату. Он был таким знакомым, требовательным и, кажется, волнительным. Нет… не так. Волнующимся. Хотелось отдаться его власти и сделать всё, что попросит. И даже больше. Лишь бы голос не исчезал, как многое, что сильно нам нравится. Этот тон рассекал жуткий шум, от которого плавился мозг. Я потянула руки, чтобы коснуться висков. Но движение остановило теплое прикосновение. – Лилия. Почему этот голос проникает в моё сердце? Разве он так может? Моё имя звучит странно. Вроде правильно, однако ему не место на губах взывающего. – Открой глаза. А ты не уйдешь? Боюсь, что вдруг он прошептал моё имя только в моей голове. Стоит очнуться, и противная реальность обрушится не щадя. Так хотелось обнять себя и остаться на грани двух миров. – Не бойся. Всё будет хорошо. Тело прошиб импульс, заставляющий поверить манящему голосу. Я сжала большие ладони, державшие мои, и распахнула веки. Свет от ламп закрывали окружившие меня студенты. Они переговаривались и растерянно кидали друг на друга взоры. Их речь безудержно перемешивалась, как молоко и лимон — абсолютно страшно и недопустимо. Из меня вырвался отчаянный стон. – Замолчали. Быстро! – строгий приказ вынудил всех подчиниться. Осторожно посмотрела вперед и увидела Марата Ильясовича. Сверкающий огонь в его темных глазах пробирал насквозь. – Можете пошевелиться? – Я… Почему он вновь обращается ко мне на «вы»? Господи, прошу, скажи, что я не придумала, как он звал меня. Мужчина провел руками по моим запястьям, бережно осматривая их, далее потянулся выше. Я зашипела от боли, когда он коснулся локтей. Преподаватель сжал челюсть, то ли от злости, то ли от тревоги за меня. Неужели второе… – Я позвонил в скорую, – громко заявил тренер, приблизившись. – Сказали — через час будут. Лиль, ты как? Жива? – Это неприемлемо! Мы не станем ждать, – гневливо ответил он, а затем снова взглянул на меня и слегка улыбнулся. – Попробуйте встать, если сможете. Меня не подводит слух, верно? Он произнес: «мы»? То есть я и… Ох, как раскалывается голова! – Давайте, постепенно. Марат Ильясович обхватил ладонями мои предплечья и слегка потянул на себя. Его лицо становилось всё ближе и ближе. Я приняла сидячее положение. Всё кругом завибрировало, словно нас настигло землетрясение. Однако ни у кого не было паники, и все стояли ровно. Это происходило только со мной. – Что болит? – мягко спросил мужчина. Проигнорировав его, я сделала резкий выпад и поднялась на ноги. Опешили все. Я не хотела быть слабой, тем более ничего плохого не случилось. Первый раз, что ли, упала. Мужчина оторвался от пола и с недовольством заглянул в мои глаза. – Нельзя так, Лилия Николаевна. – Даже сейчас… будете поучать меня? – ломающимся голосом обронила я. Он желал что-то сказать, я видела сопротивление в нём, но приоткрыв рот, мужчина лишь шумно выдохнул. – Лиля, прости, что налетел на тебя! – парень из команды бурно выплеснул сожаление. – Я ненамеренно, клянусь! Просто хотел увести мяч! Он летел, а ты… – Отвлеклась, – закончила его предложение. – Сама виновата. Ты ни при чем. – Мне надо было быть осторожным. Сильно ударилась? Он вытянул руку вперёд и почти коснулся моего затылка, но предостерегающий голос заставил парня отказаться от этой идеи: – Не трогай её. Почему-то Рахманова слушались и те, у кого он не был преподавателем. Внешняя сила, дар подчинения или твердость характера? Может всё вместе и даже больше. Это выглядело потрясающе! Только, когда он не испытывал эту магию на мне, ха-ха. – Мы поедем в больницу, – заявил он. – Я в порядке. Извините, что доставила вам беспокойство. Земля кружиться перестала, чувствовалась небольшая слабость. – Хватит на сегодня геройства, – Рахманов легко пресёк мою попытку отвертеться. – Где ваши вещи? Девушка из команды резво ответила: – В женской раздевалке. Я мигом! Предательница. Через минуту она вынесла мой рюкзак, одежду. Смирившись, я накинула кофту на плечи и потянулась было за остальным, однако мужчина забрал всё сам. Девушка отдала и мой телефон, который он убрал во внутренний карман пиджака. Что за посягательство на моё имущество? Я не успела возмутиться, потому что он быстро задал вопрос: – Идти сможете? – Разумеется, Марат Ильясович. Я же как-то шевелюсь. – Не припирайтесь. – А то что? – дерзко выпалила я. В его взгляде мелькнуло недовольство, однако он вновь ничего не сказал мне. Было ощущение, что его сдерживают люди вокруг. Если бы мы находились наедине, то он бы провел урок послушания. – Недалеко от университета есть травмпункт, – прервал наши гляделки тренер. – Возле старого кинотеатра. Знаете где? – Да, – коротко ответил исполнительный Орион тура. – Готовы? Я кивнула и сделала первые шаги. Медленно мы вышли из спортивного зала, преодолели длинный коридор и оказались у лестницы. Он спустился на пару ступенек, а я вцепилась в поручень и испуганно посмотрела вниз. Пространство опять завертелось, как на детской карусели, и меня двинуло в сторону. Свидание с полом могло случиться вновь, но мужчина вовремя обернулся. Подоспев, он заключил меня в объятья и ровным тоном спросил: – Порядок? – Да, только всё движется вокруг. – Закройте глаза, – шепнул преподаватель и убрал волосы с моего лица. Я последовала совету в надежде, чтобы накатившая головная боль исчезла или хотя бы притупилась. – Вы помните, что я сказал, когда впервые увидел вас? – Как такое забыть, – пробормотала я одними губами. – И что же это было? Рахманов придвинул меня ближе, и я уткнулась ему в грудь. Сквозь рубашку я почувствовала его жар — моё сердце заполнилось им. Я старалась привести мысли в порядок, как он наказал мне вчера. Только ничего не получалось. Мой разум уходил в дальнее плавание. – Застыдили меня тогда, сказав, что вам лестно… что я упала к вашим ногам. Я услышала, как Марат Ильясович довольно усмехнулся и низким голосом произнес: – Вам не кажется, что это входит в привычку?