Красные георгины

Странно, что я чувствовала себя более одинокой, пока не встретила тебя. Ты просто прошла. Пролетела. Исчезла вмиг, бросив звонкое "извините, пожалуйста!" А я застыла. Ты подобна первым летним цветам, будто майское утро, жаркое лето, порхающие бабочки, песни ланы дель рэй или вальсу на последнем выпускном. Ты будто букет сорванных цветов и буйный морской бриз. Странно, ведь я тебя совсем не знаю. Ты выглядишь, как с обложки моего личного журнала, как топовая модель с самым милым лицом и как моё главное искушение, но такое недосягаемое. Ты будто та, с кем мне свободнее дышать. "Ты – касание Мидаса. Моё личное желание. Где ты, моя милая георгина?" И я не встречала тебя более. Вернее, встречала, но лишь в мимолетных моментах. В выкуренной сигарете на перемене за школой, во фразе "я не курю, но попробую", в том поцелуе со вкусом табачного дыма и в том неловком взгляде. В тех встречах на переменах. Всё там же, за школой. Мы виделись на мгновенье. Ты вновь пыталась пробежать мимо, но я ловила тебя. Руками, губами, объятиями. И ты слышала мою улыбку, я видела твой смех. – Ты попалась. Опять. – О боже, как же так! – Наигранно, будто сама не хотела такого исхода. Мы проводили долгие часы за школой. Я – курила, ты – увлечённо рассказывала о чем-то. О каком-то педагоге, о подготовке к экзаменам, об одноклассниках. Ты говоришь обо всём, но не говоришь о себе. И я тоже, в целом, тоже не говорю. В один день ты просто не пришла. Не ответила на звонок, сообщение. Я не слышала твой голос, слышала лишь "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". И тогда я поняла, что потеряла что-то важное. То, что, как мне казалось, за пределами моих чувств и понимания. * * * И на самых шумных вечеринках она чувствовала себя самой одинокой. Каждый день одно и то же. Окруженная кучей людей, она – само одиночество. Она не помнит лиц и имён, не помнит возраста и даже с кем она пила кофе на той неделе в кофейне. Возможно, этого даже и не было. Возможно, она даже не помнит, кто она. Она опять жмёт руку какому-то важному человеку в костюме, говорит с ним о чем-то и, если честно, она сама не понимает, о чем именно. Просто надо говорить хоть с кем-то. Она уходит от разговора слишком плавно – надо подышать свежим воздухом. Но даже на ветреной улице до безумия душно. Она не помнит, как дышать. Но вспоминает с её появлением. – Сигарету? – Не курю. Она не курит, но видит ехидную улыбочку девушки. И узнаёт её. Узнает только её из тысячи других, узнает именно её голос из тысячи тех, кого она видела каждый день. Хотя с их последней встречи, кажется, прошло их три жизни. Они молчат. – Постой. – Она говорит это так, будто её собеседница снова убежит куда-то и пропадёт ещё на жизней так десять. Но она даже не думает. "Давай помолчим. Мы так долго не виделись". И они молчат. Смотрят друг на друга так, как смотрели почти десять лет назад. Смотрят, как будто это было только вчера. – Почему ты ушла? – Так было нужно. – Она вновь ехидно хихикает. Март, март, боже, она правда март. Это не было её имя, но хотелось звать её только так. Катерина-март, Катерина-весна, котенок. Она напоминала весну и котят, самое жаркое время года и всё ещё была как модель с обложки журнала. От неё нельзя отвести взгляд. – Хорошо. Надеюсь, ты не растворишься, как галлюцинация.