СЭМ

Я шла сквозь плотную пелену тумана, ощущая жар, исходящий от потрескавшегося асфальта. Шоссе утопало в сухой туманной дымке, но это был не туман. Нечто иное, похожее на дым, но без запаха. Он окутал все окрестности, и я не могла видеть дальше двух своих шагов. После падения я долго не могла прийти в себя. Судя по всему, пролежала на шоссе всю ночь, и с наступление рассвета мой разум все же возобладал над телом. Я оказалась в небольшой расщелине, которая странным образом разделила надвое шоссе. Сначала я удивилась, как в эту расщелину не рухнул какой-нибудь автомобиль, что мог двигаться ночью по дороге, но вскоре вспомнила события, что произошли накануне вечером. Я убежала от парней в приступе паники и рухнула. Видимо ушиблась и потеряла сознание. На лбу следы запекшейся крови и болезненно ноющая шишка. Я выбралась из разлома и направилась в сторону моста, который вел через Холодный Ручей на трассу. Возможно, там я смогу поймать попутку и добраться до города. Парни, скорее всего, не заметили меня и уехали. Было немного обидно, и жутковато. Но радовало то, что наступил рассвет. Из-за густой пелены тумана, буду называть эту завесу так, солнечный свет был очень тусклым, что я не смогла бы даже определить, с какой стороны оно светит. Но это меня не волновало. Теперь я могла быть уверенной в том, что эти твари меня не тронули. Значит – они лишь плод моего воображения. Тогда возникает другой вопрос – почему они появляются с наступлением ночи? Возможно, мозг человека поистине загадочный орган, который до сих пор скрывает в себе множество функций, над которым до сих пор корпят ученые умы. Может, я больна? Возможно, что-то в моей голове не дает мозгу работать стабильно, и под конец дня я начинаю видеть все это дерьмо. Я не знала ответа на этот вопрос, но продолжала идти сквозь туман к мосту. Я слышала шум реки, но не слышала ничего больше. Даже шорох подошв словно растворялся в тумане, не доходя до моих ушей. Или в этом винить ушиб головы? Как бы там ни было, но сейчас я ощущала себя пушинкой, которая медленно падает в безветренном пространстве. Воздух превратился в густую теплую вату, которая окутывала меня, замедляя все мои движения. Или же я просто ощущала себя таковой? В какой-то момент все мои чувства стали ложными. Будто я дышала тяжелым дымом, но не ощущала запаха. Будто плыла по реке, но на самом деле двигалась по шоссе. И пока я брела в сторону реки, во мне боролись два противоречия. С одной стороны это был здравый смысл, который сигнальным красным огнем выжигал на подкорке знак «СТОП!». Я понимала, что этот туман – не просто туман. Некое странное явление, которому здесь нет места. Ведь туман, по сути – испарение, которое поднимается от прогретой земли в холодный воздух. Но воздух был горячим, сухим. Как и асфальт. Он был и без того серого цвета, но теперь выглядел так, словно это был сигаретный пепел. От дороги шел жар. Но не было ветра. Воздух словно замер, и мне приходилось затрачивать чуть больше усилий, чем при обычной ходьбе. Я ощущала на себе его сопротивление, но не понимала, как такое возможно. Иррациональная часть меня буквально паниковала. С другой стороны часть моего сознания намекала мне на то, что я все еще нахожусь там, в расщелине, вполне возможно, без сознания. И мой мозг пытается меня разбудить, проецируя все события прошедшего дня. И я склонялась к тому, что все вокруг – нереально. Что это – лишь игра воображения, которое посылает моему бессознательному организму видения или сны. Я остановилась, втягивая воздух полной грудью. Он проникал в мои легкие, и я ощущала, как он заполняет их, но я не ощутила ни единого запаха. Тогда я ущипнула себя и поняла, что боль реальна. Мне было больно. На бледной коже проступило красное пятно, которое постепенно розовело, пока полностью не исчезло. Разве можно во сне причинить самому себе боль? Вряд ли. Я не смогла припомнить ни одного подобного сна. Я ощущала тревогу, панику, моральную боль. Все это, кроме физической боли. Но сейчас все мои чувства перемешались. Я словно была во сне, но понимала, что это все – реальность. Впереди, из сизоватой пелены едва различимо улавливалось очертание стального подвесного моста, который соединял оба берега Холодного Ручья. Я облегченно выдохнула, понимая, что вот-вот покину этот странный берег реки и окажусь на вполне себе обитаемом шоссе. Удивленно поймала себя на мысли, что в кои-то веки я могу обрадоваться человеческому присутствию. Хоть и понимаю, что ненадолго. Только до той поры, пока не смогу убедить себя в том, что я не валяюсь сейчас в разломе дороги, а весь мой поход – не сон. Я ускорила шаг, ощущая пружинение воздуха. Словно он не давал мне шанса добраться до заветного моста. И чем ближе мне удавалось пробраться сквозь пелену тумана, тем плотнее был воздух. Я считала каждый шаг, подсознательно, безотчетно, слово от этого счета зависела моя жизнь. И с каждым шагом, приближаясь все ближе, мне становилось все страшнее. В какой-то момент я поняла, что конструкция металлического подвесного моста, которая так навязчиво выглядывала из тумана, оказалась искаженной до неузнаваемости. Словно две гигантские плети – тросы моста лежали оборванные, хватаясь за края искорёженного металла. Мост будто разорвало на части, и вход на него напоминал скорее высунутый металлический язык, который дурашливо был свернут. А арочный проем сужался кверху и напоминал закрученную проволоку. За ним – лишь сизый туман, в котором невозможно было разглядеть другой берег. На миг мне показалось, что другого берега нет. Там, где заканчивалась дорога, и начинался обрывистый уклон, туман сгущался и отражал чернеющее чрево русла реки. Но со стороны другого берега туман становился молочно-белым. Будто что-то в нем теплилось светом. И теперь я не знала, как мне поступать. Было бы глупо пытаться перелезть через металлические обломки в попытке спуститься к реке. Я даже не была уверена в том, что там действительно река. Как и не была уверена в том, где я нахожусь. - Дилан! – крикнула я в пустоту, и мой голос глухим эхом отозвался где-то под обломками моста. – Рокки! Хэл! Хоть кто-нибудь! Но мой крик потонул в шелесте реки. Я немного постояла у края моста и развернулась, чтобы направиться к парковочной площадке. Площадка! Как же я раньше не додумалась. Она ведь осталась позади меня! Мы же не переехали через мост. Мы не пересекали территорию проклятого города! Ну конечно. Мы остановились на парковочной площадке до этого злополучного моста. Следовательно, машина ребят, если они еще здесь, осталась позади. Видимо, я здорово приложилась головой, раз направилась к мосту, который вел через Холодный Ручей в сторону Сайлент Хилла. Ведь мне изначально следовало двигаться в другом направлении. Я облегченно выдохнула, и даже немного улыбнулась своим мыслям, радуясь тому, что вот-вот набреду на парковочную площадку близ озера и смогу выбраться на шоссе. А там рукой подать до Брэхамса. Вот дура! Все-таки я получила сотрясение, раз оказалась дезориентирована на местности. Что ж, от этого проще. Значит все не столь ужасно, как я могла подумать. Я шла все быстрее и быстрее, ускоряясь в сизой мгле. Мне не терпелось убедиться в том, что я двигаюсь в правильном направлении. Впереди, из тумана выплывала серая дорога со множеством трещин. По обочинам высились призрачными тенями высокие сосны. Но ветра по-прежнему не было. Может быть, найдется объяснение и этой погодной аномалии, но сейчас меня это мало волновало. Вот я добралась до разлома в асфальте, куда и рухнула вчера. А вчера ли это было? Не важно, главное, что я выбралась, я цела и способна как мыслить, так и двигаться. Я обошла разлом вдоль металлического бруствера и, ступив на более ровную дорогу, бросилась бежать в сторону парковки. Я не могла сказать точно, сколько метров мне удалось пробежать, но парковки все не было. Но я была уверена, вот-вот из туманной дымки я увижу ровную площадку, немного заросшую травой, и автомобиль Дилана. По крайней мере, я надеялась его застать. «Ха, не смеши саму себя». Вряд ли. Парни могли просто уехать. Но я знала, что вот-вот достигну точки невозврата и смогу выбраться на шоссе. Я снова побежала вперед, но, как ни странно, слева от меня по-прежнему высились сосны, которые внезапно перешли в каменистую горную породу. Мне пришлось замедлиться и подойти ближе к левой стороне, чтобы убедиться в этом. Но ведь здесь лес должен был закончиться обрывом, по которому мы спускались к озеру. Снова во мне зародились жуткие сомнения. Внутри все болезненно сжалось, и я понимала, что это абсурд. Я находилась не там, где должна была находиться, но все же направилась вперед. Преодолев почти пятьдесят шагов, я с ужасом обнаружила старинный дорожный указатель. Он был по правую сторону от меня. Большой деревянный, размером с автомобиль указатель, на котором виднелись витиеватые буквы. Но я не могла рассмотреть надпись. Мне пришлось подойти еще ближе. Над ним висели два проржавевших металлических плафона от фонарей, а под ними надпись светло-зелеными буквами гласила:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В САЙЛЕНТ ХИЛЛ»

Нет! Быть того не может! Я не верила собственным глазам. Еще некоторое время я смотрела на этот указатель, которому было почти полвека. Зеленые буквы местами облупились, краска осыпалась, но надпись была читаемой. Но как? Как я могла оказаться здесь? Не уже ли я нахожусь по ту сторону Холодного Ручья? Как? Это невозможно. Я не могла сюда попасть. Я ударила себя ладонью по голове, опустившись на корточки. К горлу подступал ком, который я едва могла сглотнуть. Слезы снова покатились градом из глаз. Меня охватила паника и чувство безысходности. Я разрыдалась, завалившись на бок на сухом асфальте. Тем временем часть меня медленно умирала.