Жизнь или город

Так незнакомец ушёл, так же быстро, как и появился, а девочка осталась одна с той едой, которой ей дал незнакомец. Она всё ещё продолжала держать прозрачные мешочки с самсой, смотря в закрытую дверь подъезда их дома, после чего вернулась в свою квартиру и закрыла дверь. Она вспомнила про бабушку и пошла будить, чтобы поделиться счастьем. Войдя в спальню, где она спала, девочка подошла к кровати и тихонько начала толкать её в плечё. -Бабуль….бабуль – говорила Таня, почти шёпотом, стараясь разбудить, но не напугать. -А?...Танюш, вернулась? Хлеб отоварила? – спросила, ласкова Евдокия Арсенева (так звали бабушку). -Отоварила, и я ещё дяденьку встретила у нашего подъезда, он меня супам гороховым угостил, и ещё вот пирожки дал. -Какой дяденька? Какой гороховый суп? -Ой, я же имя спросить забыла. Он ко мне подошёл, спросил, здесь Савичевы живут, я ответила «да», он сказал, что еды даст нам, если жить к себе пустим. -Подожди милая, я не успевая. Давай с начала, кого ты встретила? *** POV. Автор Я старался вернуться обратно в магазин, как можно быстрее, при этом стараясь не идти по прямой, всё время, сворачивая в разные улицы, чтобы избежать встречи с большим количеством людей. Плюс я старался не бежать, так как люди ели ходили, а мой бег мог вызвать сильное подозрения. В какой-то момент, на время запутался куда иди, но всё же нашёл кладбища, а вот найти снова вход в магазин было несколько проблемной задачей, так как входов в него было несколько, ровно, как следов от шин грузовиков. Но, всё же потратив лишний час, я нашёл его и приступил к сбору товара. Я понимала, что нести в открытую пакеты с едой, тем более в пластиковых, это рискованно, да и много не унести. Поэтому, я придумал план, как не вызывая подозрения, провести нужное количество продуктов до дома Тани. Для этого я и взял саночки и белоснежную скатерть. Дело в том, что сейчас многие заворачивают трупы людей в такие тряпки, если они есть в наличии. Я решил, спрятать продукты в скатерть, обмотав их как труп, и положить на саночки, после чего довести до дома Савичевых. Подготовка заняла около двух часов, дольше, чем я рассчитывал. Просто по правде, я шел лишь на разведку, и мне для начала нужно было понять какой год и месяц, для этого я пришёл к дому Тани, чтобы в обмен на еде меня приютили. Она сказала, что сейчас двадцать первое декабря, воскресения, и что сегодня вся семья её соберется дома на ужин, в том числе её сестра Женя. А, Женя должна умереть через неделю двадцать восьмого декабря, и именно её имя первое в дневнике Тани. Кстати, вчера было двадцатое декабря, ровна, как и в моё времени, только была среда, а не суббота, как здесь, совпадения? А, уже неважно. Суть в том, что Женя умрет через неделю, а второго шанса помочь ей у меня может и не быть. Я мог бы переждать один день, и уже завтра отнести продукты с начала её семье, а потом ей на Моховую улицу, но я не знал, где именно она живет, ровна и на каком заводе работает. Мы вообще просто могли не пересечься, да ещё и артобстрел ставят мою жизнь под угрозу, как и вероятности того, что люди могут узнать, что у меня продукты есть. А, каждый день промедления мог усугубить риск того, что Жени это не поможет. Лучше сейчас, потом будет поздно. В общем «труп» получился у меня не особо убедительный: он был полный, тяжелый. Короче неубедительно. Весил он около пятидесяти килограммов, больше санки не могли вести. Мне пришлось нагружать их на улице, чтобы не поднимать потом всё вместе по пожарной лестницы. «Рост» его составлял где-то два с чем-то метров. Даже не знал, есть ли такие в ослабшем городе. Конспирация была никудышной, я понял, что за труп его не примут, а если спросят, я, вряд ли смог ответит, почему везу его от кладбища. Лучше скажу, что дом разбомбили, а это мои пожитки, которые я везу знакомым. Собрав всё что мог унести за раз, при этом используя и сумку, что дала Таня, я вдруг вспомнил о воде, которую должен был привести с Невы. Но, воду я и так взял из магазина. «Лучше использую её иначе» - думал я про себя. Так заполнив ведро, точнее сосуд с крышкой, объемом литр, я вернулся на улицу, где уже к моему удивлению темнело. Мне прямо не верилось, что время так быстро пролетело: хотя, это не удивительно учитывая, что я выбирал, какие продуты взять (имя виду, чтобы надолго хватило и были весьма калорийные). Не говоря, о том, что я их ещё и пытался чаятельно замаскировать под труп, а итоги, всё равно накрыл верблюжий шерстью, надеясь, что сойдёт. Теперь, мне надо было спешить, пока комендантский час не наступил, и артобстрел не начался. *** По улицам вечернего Ленинграда шла молодая девушка лет тридцати двух. Она шла на ужен, к своей семье, на Василевский остров. Ей необходимо пройти пешком от самой Моховой улицы, по набережной Кутузовской, Дворцовой набережной, Дворцовый мост, потом через Университетскую набережную, и наконец, потом пойти по первой линии Василевского острова и свернула на свой большой проспект, где располагался дом её семьи. – Савичевых. Здоровому человеку это сделать не проблема, только в былые, сытые дни, даже если был мороз на улице. А, сейчас город парализован, трамваи не ходят, улицы не освещаются, мороз и ветер бьют в лицо, и при всё этом организм девушки сильно истощен. Сам девушку звали Женя, она работала на заводе, что располагался в семи километрах от её дома, после того, как в городе встал транспорт, добираться ей с каждым днём труднее, не смотря на то, что она получала рабочую карточку. Более того, она тайно от своей семьи сдавала кровь для солдат красной армии, что ещё сильнее усугубляло того, слабое истощенное здоровье. И всё же она не сдавалась, она верила, что они победят, что уже весной война кончиться, хотя до этого говорили, что она закончься ещё осенью этого года. Сегодня он шла домой к семье на Василевский, не только чтобы поесть суп из столярного клея, но и поделиться с младшей сестренкой Таней, частью своего рабочего пойка, как это делали многие в её семье. Больше всего боялись именно за неё, так как она самая слабая из всех. Ни кто из них даже представить не мог, что наступят настолько темные времена, когда еда в привычном смысле вся исчезнет. Что не будет ни электричества, ни тепла, ни солнца. Надежда, конечно, осталась, это последней, что умирала. Что она из себя представляло? Точно не победу, в победе все и так были уверены. Надежда предоставляла из себя то, благодаря чему они выживут. И в данный момент это прибавка к хлебу, хотя бы граммов пятьдесят, или двадцать пять хотя бы. Одно это, могла разжечь тусклый свет в сердцах ленинградцах. Но, это пока всё остается сном и мечтами, которые, кажется, уже ни когда не сбудутся. На часах было около пяти часов вечера, сегодня Жена отпросилась пораньше, чтобы силы были дойти, которых с каждым днём всё меньше, а ей ещё идти часа три до дому через весь город от места, где она живет. *** Тем временем в доме Тане. Бабушка не могла поверить, что какой-то мужчина, оставил им еды, причём не просто какой-то, а пирожки с мясом, и суп гороховый, горячий. По началу Евдакия Арсенева, не верила счастью, и даже испугалась, что мясо в пирожка и супе, человеческой, но её смутило то, что тесто, из которого сделаны пирожки было белым, явно из пшеничной муки, что было невозможно, ведь весь хлеб, что едят каждый день ленинградцы, был из ржаной муки самого низкого качества, вперемешку с целлюлозой и разными заменителями. Который выдавался в жалких нормах, причём детям, будущему поколению. Ладно, она старая, уже ни на что не годная женщина, но дети, свет, будущее, то ради чего все взрослые живут и должны беречь. Таня, правильно сделала, что разбудила бабушку, ведь голод сильно терзал её, и если бы бабушка не проконтролировала, процесс поедания гостинца, то могли бы возникнуть проблемы с желудком и со здоровьем, после длительной голодовки. Да и потом, надо поделиться со всеми, в том числе и с бедной Женей. Из головы Евдакии Арсеневой, не выходил тот незнакомец, что был готов угостить её семью едой в такое «смертное» время, да и сама еда, что он оставил ей с её внучкой вызывали вопросы. Откуда он мог взять её? Может, получил с большой земли? У него есть связи в продовольственных учреждениях и столовых? Но, откуда у них есть силы и продукты, делать такие вкусные супы, да ещё и пирожки печь с мясом из говядины и специями. Таня очень просила бабушку поесть, то, что принес незнакомец, но она отказалась, взяв лишь свою пайку хлебка и съев половину, не потому что боялась, а потому что спасти жизнь внуков было для неё важнее. И потом было не ясно, сколько продуктов принесёт незнакомец, поэтому надо сначала уедет, а потом рассчитать, на сколько их хватит, чтобы хватила надолго. И надолго в «смертное» время означает ни месяц и ни недели, а скорее дни. Время шло, но ни кто не приходил, шёл уже шестой час вечера, конечно, все должны были придти ближе к девяти, когда работа закончиться и будет начинаться комендантский час. Неужели у того незнакомца проблемы? Думали обе про себя, но тут в дверь постучали. Бабушка решила открыть. На пороге стоял с виду молодой человек, весь запыхающейся, с румянцем от мороза, и ещё с сумкой на спине, которую оставил Михаил. Молодой человек удивлено посмотрел на женщину, ровна, как она. После, того, как парень отдышался, он заговорил. -Здравствуй, вы…бабушка Тани? -Да….а, вы…. -Это он бабушка, тот дядя, что меня угостил – женщина сначала перевела взгляд на девочку, потом снова на парня, который продолжал тяжело дышать, словно быстро бегал. -Извините, можно…войти….мне тяжело стоять. -Да…да, конечно заходите – любезна, сказала женщина, хотя не очень доверяла незнакомцу. Тот прошёл в прихожую и сразу снял с себя сумку-рюкзак, которая явно была тяжелой и была чем-то наполнена. После чего, вернулся на лестничную площадку, как оказалось, чтобы забрать саночки, на которых лежал большой мешок, закутанный в какую-то шерсть. Так с трудом из последних сил, весь пропотев, незнакомец затащил саночки с большущим мешком внутрь квартиры. -Можно, я присяду? -Конечно, проходите в гостиную – хоть, женщина и была любезна, она не до конца доверяла незнакомцу, уж больно он отличался энергичностью, силами. По нему было видно, что хоть он и худой, но упитанный. Таких в городе быть не может, просто. Можно воды? – спросил незнакомец, сидя на стуле. -Так, у нас нет воды, я же вам давала ведерко, чтобы вы сходили. -Да, точно, забыл. -Вы не принесли воду? – то ли с разочарованием, то ли с удивлением спросила девочка. -Воду…принёс, она в сумке, только….ведро для другого использовал. -Для другого? -Сейчас…-незнакомец встал и пошел к сумке, развязав узел и достал из неё прозрачную бутылку из странного материала, объёмам полтора литра и написано «Святой источник». Незнакомец сразу открутил крышку и выпил залпом несколько главков, после чего перевёл дыхание и обратился к бабушке Тани. -Я вашей внучки отдавал суп и пирожки. Вы поели? -Нет. -Мы ждем, когда остальные придут, хотим с ними поделиться – сказала уже Таня. -Можете, есть спокойно, еды хватит всем. Дайте, только передохнуть минут десять, а после будем разбирать её. Скажите у вас печь, дрова есть? -Печёрка есть, а вот дров мало, да и разжигать её можно только когда острая необходимость есть. – ответила Таня. -Ясно, а какой сейчас час? Женщина посмотрела на часы. -Десять минут шестого. Незнакомец стал прикидывать успеет ли он. Собственно дорогу он запомнил и даже пометил значками дорогу через кладбище, а ночью задубеть не хочется. Свою миссию он выполнил, еду дал, а в случаи необходимость может переночевать в магазине. -Ладно, подождите меня здесь, я скоро вернусь, только сначала уберу мешок с саночек и освобожу сумку, они мне ещё пригодятся. Можно, освободить их у вас в гостиной? -Да, проходите – ответила женщина. И вот доволочя, как-то по полу мешок с сумкой, незнакомец стал освобождать сумку, оставив большой лежать на полу. В первую очередь незнакомец достал из сумки пять литровых термосов, явно чем-то наполненных. Затем, он начал доставать другие продукты, которые вызвали шок, как у Тани, так и у её бабушки. Незнакомец достал из сумки Михаила: пять штук сырокопченых колбас, пять штук ветчины, пять штук сало. Пять штук сыра. Несколько штук холодца. Все разного вида. Тридцать штук охотничьих сосисок. Десяток банок со шпротами. Две банки красной лососевой икры по полкилограмма. И пять банки черной, осетровой икры «Золотой стандарт». По сто граммов (самая дорогая за пять с половиной тысяч каждая. Полкилограмма баклажанной икры. Два слитка сливочного масла. Но, больше всего поразили последние продукты. Незнакомец стал доставать из сумки лимоны, апельсины, мандарины, несколько гроздей винограда белого и черного, шесть штук бананов. Из дна сумки он достал прозрачные сосуды, в которых была самая настоящая свежая ягода: а именно клубника, черешня и голубика. И последнее белый нарезанный хлеб, в прозрачном пакете, два нарезанных надвое багета. И свежий батон. Все из пшеничной муки. Женщина и девочка стояли в шоке от увиденного, а незнакомец, как ни в чем не бывало, убедился, что всё вытащил из сумки, надел её снова на спину и было собрался уходить, ничего не объяснив, но в последний момент, остановился в проходе. -В термосах разогретые супе, остальное завернуто в простыне и верблюжьей шерсти, сами думаю, разберетесь, я постараюсь вернуться как можно скорее, можете приступать и не ждать ни кого. – так незнакомец так же быстро ушёл, как и пришёл, оставив всех в шоке. Они снова повернули свой взгляд на изобилие продуктов, что незнакомец выложи на стол гостиной, и тут обе вспомнили, что незнакомец говорил о том, что остальное в простыне завернуто. А, оно казалось в разы больше. Интерес тут же проснулся, и они принялись разворачивать простыни, но они были сильно затянуты, тогда бабушка решила резать ножом и ножницами. Увиденное поразило их не меньше. Внутри находились около тридцати прозрачных пакетов с гречкой, манкой, пшенной, горохом, фасолью. Десять пакетов с сахаром, по килограмму каждый. Двадцать штук сливочного масла. Несколько десятков пачек сухого киселя разных вкусов и сухого молока. По десять банок сгущенного молока и свиной тушенки. Среди прочего была прозрачная банка водой, объемом пять литров, и пакет внутри которого были десятки пачек со разными специями, такими как морская соль, перец черный, лавровый лист, паприка, красный перец, кунжут белых семян, сушенный укроп, базилик, итальянские травы, кумин, петрушка, розмарин, тмин, орегано, кориандр, тимьян, кинза, французике травы, шафран, пажитник, анис, сушеный чеснок, корица, барбарис, имбирь, гвоздика, горчичный порошок, кардамон, и так далее. А, также были и разные соусы: на пример майонез, кетчуп, горчица, аджика, терияки соус, бальзамический соус и уксус, соевый соус, барбекю соус, кисло-сладкий соус, сырный соус и так далее. Надо, сказать, что главный герой подался жадности и немного растерялся, не зная, что по-настоящему могло пригодиться, и ведомый ещё старыми вкусовыми привычками прошлого, а не интересами выживания. То же самое касалась ягод и фруктов, хотя здесь и немалую роль играл тот фактор, что они скоро испортятся. Это был последний «удар» для бабушки с внучкой. Они не знали, что и думать и про того человека и про ситуацию. *** Был восьмой час вечера, женщина по имени Мария Игнатева, мама Тани Савичевой, шла с работы к себе домой, она собиралась приготовить суп из столярного клея для своей семьи. Вкус у этой дряни был отвратителен, а специй, которые могли бы смягчить вкус и придать ему хоть, какой-то цивилизованный, давно уже не было в их доме, кроме соли. В начале войны, они наивно полагали, что она скоро закончиться и даже ни какой блокады не будет. Кто мог знать, что такой кошмар случиться. А, в последнее время, Женя чувствовала себя всё хуже, она обещала придти сегодня. Хоть, матери и хотелось накормить её, дав порции больше, но это было бы не честно к остальным. Её сердце обливалась кровью, она чувствовала, что случиться что-то нехорошее с Женей в скором времени, но она боялась себе это представить. К сожалению, она лишь могла отломить немного от своей порции хлеба, но она знала, что это бесполезна, Женя всё равно отдаст Тани. Так, что остается лишь кормить супам. К тому, же это лишний повод собраться всем вместе, что происходит крайне редко, да и застольем это не назовешь, все старались экономить силы, мало говорить и двигаться. Марии очень хотелось успеть до того, как родные все придут, но она сильно задержалась на работе, так ещё и карточку надо было рабочую отоварить, чтобы и себе было поесть и Танюше дать часть. Женщина уже почти подошла к дому, как увидела, что один неизвестный тащит по снегу саночки, на которых явно лежал какой-то труп, завернутых в простыню. На нём ещё был рюкзак-мешок военных, как у сына её Михаила, что воевал в партизанском отряде под Дворищах. Женщина сначала подумала, что может в морг везут? Но, он в другой стороне, да и время уже поздно. Хотя, её это не волновало, она обогнала незнакомца и поспешила к себе домой, где её должны были ждать близкие. -Мама? – женщина обернулась назад, это был голос Жени. -Женечка! Пришла-таки голубушка! – кинулась её целовать женщина, а незнакомец всё тащил санки позади них. -Ну, что давай пойдём в дом, холодно на улице, ты вон, какая слабая ещё простынешь. Да и поесть надо тебе. Обо направились к себе домой, открыв дверь квартиры, к ними радостно подошла Танечка. -Женечка! Голубушка как я рада! -И я рада Тань. -Ты не поверишь, что случилось, нам еды дали, много много. -Подожди Танюш, какой ещё еды? -Я сегодня дяденьку встретила, он сказал, что едой угостит нас, если пустим пожить к себе. -Какой дяденька? – спросила мать. -Ой, имя опять забыла спросить. Но, он сказал, что вернуться, а еду он нам оставил, как обещал. Она в гостиной, как и остальные. -Подожди, Тань, помедленней. Неожиданно в корридо вышла бабушка, по ней было видно, что она плакала. -Мам, что случилась? Ты плакала? -Ой…дочка, такое счастье у нас, добрый человек едой угости, от смерти нас голодной спас всех. Идите скорее, посмотрите, заодно и Женечка поесть, наконец, нормальной еды. Обе женщины, так ничего и не поняв, пошли в гостиную, и то что они там увидели, поразило их. Вся семья, в том числе два дяденьки Тани, а также вторая сестра и брат, стояли в гостиной не способные поверить в то, что видят. На полу лежал мешок из простыней, а в нутрии разные крупы, сахар, сгущенное молоко, тушенка, сухой кисель, сухое молоко, десятков плиток сливочного масла. В углу пакета лежали специи и разные соусы. А, на самом столе лежали самые настоящие свежие фрукты и ягоды: лимоны, апельсины, мандарины, несколько гроздей винограда белого и черного, шесть штук непонятно чего желтого, но понятно, что еды. Клубника, черешня и голубика. Колбасы, сало, сыры. ветчины, холодца. Все разного вида. Тридцать штук охотничьих сосисок. Десяток банок со шпротами. Две банки красной лососевой икры по полкилограмма. Пять банки черной, осетровой икры. Целая банка баклажанной икры. И последнее белый нарезанный хлеб, в прозрачном пакете, два нарезанных надвое багета. И свежий батон. Все из пшеничной муки. Кроме, того, на столе стояли шесть серебряных термоса. -Мам, кто это нам дал и откуда? – в словах женщины были волнения и неверия в то, что происходит, и причин было много. Самая простая: такой еды в городе просто не была, даже у верхушки. Кто мог им это дать и не менее важный вопрос, где он это достал. Женщине не успели ничего ответить, так как сам ничего кроме бабушки не знали и вообще только пришли домой, и увидели всё это. И вторая причина… Неожиданно в дверь постучали. Дверь решила открыть мать, в дверях стоял тот самый человек, что волок за собой санки. Не успев отойти от шока, женщина обратилась к молодому мужчине. -Вы к кому? -Мама! Это он, тот дядя, что дал нам еды.