Письмо без ответа

***

Если бы вас спросили, «что такое любовь?». Вы бы смогли ответить? Мне всегда казалось это очевидным, ведь я люблю всех: семью, друзей, соседей, буквально любого жителя Энканто. А они любят меня, по крайней мере, мне казалось, что так работает любовь. Вот только на деле всё оказалось куда сложнее, одно дело, когда тебя любят родные, и совершенно иное другие люди. Я был очень глуп и самонадеян, думая, что можно нравится всем без исключения.  Помниться, мне тогда было лет тринадцать, когда я встретил её. Девушку, что перевернула весь мой мир с ног на голову. В ней было нечто необыкновенное, и это не возможно было описать словами. Словно что-то притягивало меня, заставляя желать хотя бы на секунду прикоснуться к этой прекрасной даме. Аромат, исходящий от неё, очаровывал и одновременно околдовывал, приятное и непостижимое сочетание розового перца, жасмина, ириса и сахарного тростника. Различные ноты этого аромата пробивались в голову, доходя до самого сердца.  Её волосы, словно шёлк, что развевался на ветру, кожа нежная, как дорогой бархат. А глаза, они сверкали природным янтарём, что был виден лишь при закате и расцвете, невероятно красивый, редкий цвет. Улыбка столь ярка, что затмевала даже само солнце. От любого мимолётного движения исходила грация дикой кошки. Прекрасна, недостижима, буквально идеал, мечта любого… Мой идеал. По крайней мере, так казалось при нашей первой встрече, я был окрылён и практически возвысил эту девушку до уровня какого-то божества. Хоть сейчас это и звучит крайне глупо, но тогда я был совсем ещё мальчишкой, который и сам толком ничего не понимал. Воспринимал всё за чистую монету, думая, что эти чувства — нечто необъяснимое, из разряда фантастического. Спустя всего пару лет я понял, что это была симпатия, такая детская и непосредственная, совершенно незамутнённая сознанием бушующего гормонами юноши. Коим я стану в будущем.  Постепенно это стало перерастать во что-то большее в то, что люди называют влюблённость. Разумеется, я стал интересоваться ей намного сильнее. Мне хотелось знать, чем она занимается и что любит. Благодаря моему дару перевоплощению, наблюдать за ней было совсем не трудно, достаточно превратиться в случайного прохожего. Эта девушка была дочерью местных цветочников, помогавших Исабелле, моей кузине, в составлении композиций. Иногда я замечал, как их семья гостила у нас в вилле, но подойти и заговорить стеснялся боялся. Вдруг она подумает, что я слишком глуп или несерьёзен, поэтому и старался держаться на расстоянии, подслушивая все их разговоры со второго этажа. Я не особо понимал, о чём они говорили, сосредотачиваясь лишь на её красивом нежном голосе. Он звучал как мелодия флейты, звонко и прекрасно, словно тот, кто играл её, был настоящим профессиональным музыкантом и играл от всей души. Прикрывая глаза и продолжая вслушиваться в её голос, я как будто погружался в маленький мир. Там были лишь мои мечты и фантазии, где, разумеется, присутствовала и она… Как бы мне хотелось прикоснуться к ней, взять за руку, переплести наши пальцы. Узнать, какие на ощупь её щёки, попробовать, какие на вкус эти алые губы. Обнять её, как можно крепче и притянуть к себе, тихо прошептав на ушко: «Я люблю тебя…»

***

В тот день, когда Касита была разрушена, а магия утрачена, моему отчаянию не было предела. Я стоял на обломках, весь в пыли и грязи, смотря на то место, где раньше был мой дом. Маска, что была дана мне в виде дара, исчезала, но даже так я старался не унывать. Моей семье было так тяжело, я видел слёзы брата и матери, что не могли успокоиться. Мне же приходилось держать себя в руках, стараясь успокаивать родных. Об улыбке не было и речи, никто не мог её из себя выдавить, даже я, сколько бы не пытался. Да и это было не к месту… Было страшно, словно потеряв свой дар, я потерял и свою защиту, оберегавшую меня все эти годы. Ко всему прочему пропала моя младшая кузина, что стала одним из камней преткновения в распаде не только дома, но и замкнутому кругу молчания в семье. Несмотря на все синяки и раны, полученные в результате обрушения Каситы, мы разделились на группы и стали её искать. В голове было так пусто. Единственное, что беспокоило меня, так это Мирабель. Лишь одна мысль о том, что с ней могло что-то случиться, заставляло слезам подступить к глазам. Пускай мы не были слишком близки… но она моя родня, и я не хотел бы думать о плохом…  Продолжались эти поиски всю ночь, пока на утро Мирабель не вернулась на коне вместе с бабушкой и… Бруно?  Вот уж точно кого я не ожидал, так это его. И это его я в детстве испугался? Десять лет назад он выглядел намного более устрашающим, хотя, возможно я был слишком мал. Так или иначе, вся наша семья снова в сборе, все помирились, всё прекрасно… Вот только у нас нет дома. И напомнив об этом своим родным, я получил втык локтем от отца. Как будто я не прав. Хотя мою мысль поддержала кузина, сказав, что мы сами построим себе новую виллу.  Стоило нам взяться за работу, как к нам пришли все жители деревни. Они хотели помочь нашей семье в благодарность за всё то, что мы для них сделали. И среди всех людей была и она… Стоит ли говорить, что в тот самый момент мне стало намного лучше на душе.  Время протекало быстро и незаметно, слишком уж много работы было. Даже я старался изо всех сил, пускай и не слишком удачно, но как умел. И как только солнце начало заходить за горизонт, строительство было окончено. Перед нами стоял новый дом, даже лучше прежнего. Осталась лишь последняя деталь, входная дверь, а если быть точнее, ручка от неё. Мы все решили, что она должна принадлежать Мирабель. В знак признательности и того, что она неотъемлемая часть нашей семьи. Даже больше, эта девушка стала нашим спасением и объединила нас вновь. К тому же, как подметил мой младшенький Антонио, Мирабель уже давно должна была иметь свою именную ручку. Все наши деревенские выстроились в две линии параллельно дорожке, а наша семья встала рядом с виллой. Это слово та самая церемония посвящения, как в детстве, которая стала для кузины не слишком удачной. Мой братишка берёт её за руку и ведёт прямо к заветной двери, пока мы говорим слова поддержки, наблюдая за каждым их шагом. До этого момента я держался как мог, но эмоции взяли вверх, и на закатном солнце все видели, мои сверкающие глаза от медленно выходящих слёз. Когда Мирабель всё-таки вставляет свою личную ручку и поворачивает её, открывая дверь… Ничего не происходит.

***

В ту ночь все праздновали. Пускай магия к нам так и не вернулась, мы всё равно были рады. Радовались тому, что все мы были в порядке и что с этого момента всё изменится. Больше никаких умалчиваний, никакого перенапряжения, никаких… даров. Потеряв свою силу, я впервые за долгое время почувствовал настоящее облегчение, а вместе с этим и свободу. Будто всю жизнь я играл лишь роль, а дар это только подчёркивал, помогая сохранить.  Пока все пели, да танцевали, мне удалось ускользнуть и скрыться в толпе от родительских, и не только, глаз. Было весело, конечно, но почему-то захотелось побыть немного одному. И, разумеется, мне ничего лучше в голову не пришло, как взорваться на крышу нашего дома. Это было опасно, я легко мог упасть, вот только меня это совершенно не пугало. На сей раз волнение было приятным, ведь подобные чувства были в новинку. Одно неверное движение и я могу сломать себе руку, никакие тёти Джульетты на помощь не придут, одним арепа не вылечат перелом. Правда, это так забавно, что сейчас меня веселит именно такое. Забравшись на крышу и сев на совершенно недавно уложенную черепицу, я вздохнул с облегчением. На улице и голове гулял ветер, развивавший не только мои кудри, но и мысли. — О чём же я думал? Если честно, то ни о чём. Я действительно даже не думал, что буду делать завтра или о том, что мой режим сна был окончательно убит… Мне просто было приятно именно здесь и именно сейчас. Будто с исчезновением магии пропали и невидимые даже мне самому оковы, что держали меня.  — Неужели обычные люди испытывают подобное практически каждый день? Стоило мне лишь ненадолго расслабиться, как вновь появились она, подсаживаясь ко мне на крышу. Из-за всей этой суеты я совершенно забыл о ней и о своих чувствах. Мы были одни, никто нас здесь не услышит и не услышит, а значит, это мой шанс заговорить с ней. Это ведь первый наш разговор, я не могу выглядеть глупо… Или хотя бы не глупее обычного. И как только в голову пришла эта дельная мысль, она спросила: — Как себя чувствуешь? Я немного растерялся. Вопрос был весьма неожиданный, для меня уж точно. На лице появилась неловкая улыбка, которую сдать естественной совершенно не получилось. Видимо, она волновалась о моём здоровье, ведь я упал со второго этажа прямо на колени, да ещё и работал в таком состоянии… — Как видишь, цел и невредим. Сказал я, слегка посмеиваясь, вызывая тем самым лёгкую улыбку на её лице. Раньше мне приходилось видеть это лишь со стороны, а теперь я сам смог развеселить эту девушку. Что ещё нужно для счастья? Мне вот лично больше вообще ничего. — Рада слышать. Хотя вообще-то пыталась узнать, как ты себя чувствуешь после исчезновения своего дара. Почему именно в такие моменты я ничего не могу понять правильно?  Немного подумав, я ответил, что очень даже рад, что магия покинула меня и всю нашу семью. Мы счастливы как никогда, в доме больше нет скрытого напряжения, моя мама и сестра больше не мучаются от собственных даров. Одним словом, со мной всё хорошо и даже лучше, чем могло бы быть.  В ответ она улыбнулась и замолчала. Звуки, доносившиеся из виллы, стали более тихими, их постепенно перебивал другой громкий звук, исходящий неизвестно от куда. Несколько секунд я вслушивался, вертя головой по сторонам, случайно встречаясь взглядом с этой девушкой. Её глаза были столь прекрасны в лунном свете, сверкая уже совершенно другим цветом, более тёплым, даже в какой-то степени зелёным. Особенно это виднелось ближе к белку, вокруг радужки, обрамляя и заключая янтарь в свои объятия. Внезапно тот самый неизвестный звук стал усиливаться, и я буквально ощущал пульсацию в ушах. Всё-таки это было моё сердце, которое стало биться быстрее, как никогда раньше. Мы разговаривали всю ночь, совершенно не замечая, как наступило утро. С тех самых пор эта девушка стала мне намного ближе по духу. Если раньше она была чем-то далёким и недостижимым, но после той посиделки на крыше это изменилось. Я стал намного чаще с ней общаться, что пошло на пользу не только мне, но и ей. Как оказалось, эта девушка была не слишком общительной с другими, а если быть точнее, не слишком откровенной. Для нас обоих это был приятный и неповторимый опыт, когда мы могли просто выговариваться друг другу и не думать о том, что кто-то осудит. 

***

Годы проходят незаметно и вот нам уже по двадцать, жизнь проходит размеренно и без проблем. За всё это время мои чувства совершенно не угасли, даже наоборот, стали сильнее. Раньше всё казалось намного проще, когда мы могли просто убегать с праздников и оставаться вдвоём. Сейчас же нас сопровождают косые взгляды и странные речи. Моя семья, в частности бабушка, намекает на то, что она не против, если в ближайшее время у меня появится невеста… Она явно за пять лет не научилась делать тонких намёков. Подстрекатели в виде кузин и сестры постоянно говорят мне сделать первый шаг и признаться. Ну и Мирабель на пару с Антонио смеются, подшучивая каждый раз, когда я хочу встретиться со своей подругой. Хоть я этого никогда не признаю, но их слова действительно заставили меня действовать. В один из вечеров мне захотелось не просто рассказать о своих чувствах, а написать целое письмо, где я расскажу всё в подробностях с самого начала. Это хоть и заняло какое-то время… Немалое, если честно, но всё-таки я смог выплеснуть мысли на бумагу.  Предложив встретиться поздним вечером и вновь на крыше моего дома, как в старые добрые, я стал ждать. И как только она пришла, сев рядом, вся моя решимость куда-то испарилась… Я снова не знал, как с ней говорить, будто все эти годы мы не общались. Она ведь просто обычная девушка, которая мне нравится, так почему я так себя веду? Письмо с признанием было слегка смято мной, с каждой ситуация становилась всё более неловкой. Я нервничал как никогда, а в какой-то момент вообще полностью пожалел о том, что затеял всё это. И как только мне хватило смелости открыть рот, меня резко прервали: — Знаешь, я рада, что мы сегодня встретились. Мне очень хотелось тебе кое-что сказать. Я постарался расслабиться и выдохнуть, дабы спокойно улыбнуться ей и выслушать. Разумеется, надежды на то, что она испытывала ко мне те же чувства, не было… может совсем немного . Так или иначе, я принял позу, по удобнее спрятав письмо под пончо, и стал внимательно её слушать, смотря в уже давно полюбившиеся глаза. — Мне очень хотелось рассказать тебе об этом самым первым, даже родителям пока не говорила. В общем, я выхожу замуж. Внутри будто что-то мгновенно разбилось. Словно тысячи острых стёкол проходили сквозь тело, раня его изнутри, оставляя неглубокие, но до боли неприятные раны. Слух отказывался воспринимать любые другие её слова, создавая вакуум, благодаря которому всё казалось каким-то глухим. Я не знал, что думать и как на это реагировать. Было больно от осознания того, что человек, который был мне дорог столь долгое время, будет в объятиях другого. Возможно, именно это люди чувствуют, говоря, что их сердце разбили. Тысячи, нет, миллионы осколков царапали меня изнутри, будто стараясь причинить мне столько страданий, всё больше и больше страданий. Сердце буквально било по вискам, словно отбойный молоток, заставляя лицо сморщиться. И это, казалось бы, небольшое изменение не прошло бесследно. Я почувствовал, как её рука мягко прикоснулась к моей спине.  — Всё хорошо? Ты не рад? Конечно! Конечно, я не рад, что какой-то парень заберёт тебя! Мне противно думать, как другой человек будет целовать тебя! Больно от осознания того, что я ничего не могу с этим сделать! Тот парень с которым она решила связать свою судьбу… я знаю его. Они всегда так очаровательно общались, даже я иногда улыбался, посматривая в их сторону. Значит ли это, что именно мне нужно отступить? Я хочу видеть её улыбку, ту самую, благодаря которой и влюбился. Чтобы она, как всегда, сверкала ярче солнца. Повернувшись к ней, я постарался изо всех сил улыбнуться, стараясь выглядеть естественно, и сказал, глядя прямо в глаза: — Я очень рад за тебя. На её лице промелькнуло сомнение, явно чувствуя неискренность моих слов, что не было удивительно. За всё то долгое время рядом с ней, я совсем разучился врать и скрывать свои эмоции. Даже представить не могу, как делал это раньше, ведь сейчас мне было очень тяжело. Не хочу расстраивать её, не могу подвести, она так надеется на мою поддержку, как… друга.  Я резко повернулся к ней и крепко обнял, тем самым разжимая руку, в которой было письмо. Разумеется, оно полетело прямо вниз, но меня это не слишком волновало. Прижав девушку ближе к себе, сердце стало отбивать бешеный ритм. Сколько бы я не старался, у меня никогда не получится стать для неё чем-то большим. Давно стоило смириться с тем, что наш уровень отношений так и остался на позиции дружбы. К сожалению, здесь была лишь моя вина. Мне стоило проявить инициативу и хоть как-то намекнуть о своих чувствах, но я этого не сделал. Вот только почему? Неужели настолько сложно сказать? Слишком тяжело, ведь неизвестно, что могло произойти с нашими отношениями. Знаю, она бы не возненавидела меня, но ей бы точно стало некомфортно и неловко. Постепенно мы стали бы отдаляться друг от друга и в какой-то момент окончательно прекращая общаться. Не лучший сценарий, как по мне, так что в нашем спектакле постановка стала другой. Пускай конец у неё будет весьма не самый хороший, но и не самый плохой, каким мог быть. — Ты ведь придёшь на свадьбу, да? Конечно же, я согласился, за что получил ответное объятие. Ну как здесь можно отказать? Особенно, когда она спрашивает таким умоляющим голосом.  После этого мы в подробностях обсуждали, что будет на её свадьбе. Думали, где нужно проводить это мероприятие, как украсить и куда размещать гостей. Разговор очень затянулся, ведь умудрились просидеть на крыше всю ночь и застать рассвет.  Настало время расходиться. Как настоящий джентльмен, я проводил её до дома, после чего стал возвращаться к себе. На пороге меня уже ждали все кузины во главе с Долорес, скорее всего именно она подслушала наш разговор и разболтала остальным. Все они выглядели расстроенными, что буквально читалось на их лицах. В руке у сестры я заметил то самое злосчастное письмо, которое та протянула мне со словами: — Мне очень жаль, Камило… В ответ я лишь горько улыбнулся, забрав конверт и уходя в свою комнату. И как только мне удалось скрыться от взора печального своих родных, эмоции вышли наружу. Не было никаких слёз или истерик, скорее какое-то внутреннее опустошение. Ноги совсем не хотели держать тело, из-за чего идя вперёд, я запнулся на ровном месте, больно ударяясь об закрытые створки окон. Решив больше не испытывать судьбу, я открыл окно и вновь вдохнул приятный ночной воздух. То самое письмо, которое по-прежнему находилось в моей руке, не давало мне покоя. Вновь посмотрев на него, настроение стало ещё хуже. Хотелось вернуться во времени и отговорить себя от его написания… но, к сожалению, это изменить невозможно. Я тяжело вздохнул и посмотрел в небо, что было сегодня темнее чёрного, без единой звезды. Будто всё давало какой-то намёк, который мне не был ясен. — Нужно покончить с этим… Так называемая любовь была со мной долгое время, наполняя радость и счастьем. В какой-то степени я даже привык к учащённому сердцебиению и приятному чувству где-то внутри. Но, как и в тот раз, это стало порочным кругом, из которого выбраться очень сложно. Люди не любят ничего менять в своей жизни, даже простые мелочи. За небольшой промежуток времени мы привыкаем к чему-то, что уж говорить про промежуток длинной в пять лет. Изменить, а вернее отказаться от собственных чувств невозможно, даже если пытаться. Ты всё равно будешь любить, пускай и с большой раной в груди. Собрав последние остатки сил, я резко порвал конверт, чувствуя невыносимую боль. Было ощущение, что рвётся не бумага, а моё собственное сердце, которое стало биться сильнее, словно прося меня остановиться. Вот только я не стал  его слушать, продолжая разрывать письмо. Ещё раз, и ещё, и ещё пока, в руках не остались лишь небольшие кусочки бумаги, смотря на которые мне становилось только больнее. Сжав их в руке, я высунул её из окна, после чего раскрыл ладонь, позволяя ветру развеять их. Кружась в воздухе, большая часть улетела куда-то в даль, но всего пару кусочков вернулись обратно в мою комнату. Этот конверт, как мои чувства, даже если я их отпущу и постараюсь забыть, осадок от них останется, от него не избавиться.  Письмо, что навсегда останется без ответа и со временем будет забыто…