До дрожи... Под кожу...

- Окей, гугл, как починить кран до приезда сантехника, - сокрушённо бормотала Ярослава, стоя по щиколотку в воде. - Эта дурацкая железяка уже была сломана, - сердито оборонялся Элик, поднимая плывущую, как кораблик по реке, тетрадь со смешными каракулями. С почерневших от размазанных чернил страниц жалобно стекали струйки, подпрыгивая каплями и расходясь кругами по лужам на полу... - Просто наш Эл - это человек-эпик фейл, - басовито хмыкнул Васька. Он пытался заткнуть тряпкой, бьющий прямо в потолок ванной, фонтан с проточной водой. Парню это слабо удавалось, но он упрямо сражался с напором воды по-своему, неумело усмиряя бушевавшую бытовую стихию. - Весь в маму, - внезапно для остальных резюмировал Елисей, без спроса и стука врываясь на порог скромного болотца, раньше именовавшегося квартирой. Обитатели жилища обернулись и изумленно уставились на непрошенного гостя. Ярослава - с раздражением и протестом, Васька - с удивлением и узнаваем, а Элик - с восхищением и уважением. - Не могу не поприсутствовать на таком мероприятии, - Елисей по-свойски сбросил верхнюю одежду и брендовые сникерсы, на ходу закатывая рукава своей дорогущей рубашки. - Можно подумать ты что-то в этом понимаешь, - простонала женщина, беспомощно запрокидывая назад голову и демонстрируя свою длинную смуглую шею. - Воду точно стоит перекрыть, - отшутился мужчина, пытаясь сориентироваться и не ударить в грязь лицом. Елисей понимал, что совершил запрещённый прием. Ведь в присутствии мальчиков, Ярослава не станет его выставлять за дверь. Это было нечестно и так чудесно одновременно, что он не смог себе в этом отказать... Да, и были ли на Земле еще люди, ради которых хотелось заниматься такой волокитой?! Уже через мгновение его одежда промокла насквозь, когда он смело коснулся старого смесителя древними инструментами, достанными из недр антресоли. "Елисейка, не подведи. Ведь ты же находчивый чувак!" - мысленно подбадривал сам себя мужчина. "Ууууу у у у" - кран жалобно завыл, постепенно утихая и ослабляя свои рыдания. Выполнив еще кое-какие, не совсем понятные даже ему самому, манипуляции, Елисей победно похлопал по плечам стоящих рядом пацанов и огляделся. Яся, Вася, Еся... Ся-ся-ся... Он поймал себя на размышлениях о том, что ему нравилось смотреть на их веселое трио, которое с его появлением плавно переходило в квартет. В том как они возились со взбесившейся сантехникой было что-то такое уютно-домашнее, то, чего ему будто бы всю жизнь не хватало. Эти споры, звук пружинистого подпрыгивания детских ног, гнусавое бурчание подростка, непредвиденные хлопоты, обреченные вздохи... Тазы, тряпки, швабры и отвертки... Беспорядок на полу... По сути - абсолютный хаос... У любого бы волосы на голове зашевелились... А Елисей смотрел на это с восторгом и трепетом... И среди всего этого она... Ярослава Олеговна... Спустя годы и не смотря ни на что ему хотелось ее так называть. Именно по имени-отчеству, потому что в этом был только ему одному известный подтекст. Привкус запретного поцелуя и непозволительных прикосновений. Оттенок тайного наслаждения. Это как guilty pleasure у американцев. Эта женщина была сногсшибательна даже среди житейских пейзажей. Елисей жадно вглядывался в очертания женских прелестей, подчеркнутых прилипшей мокрой тканью одежды. Подол ее платья был подвёрнут и завязан узлом где-то в районе бёдер. Красивые стройные ноги дерзко демонстрировали миру безупречную гладкость и наготу. Елисей миллион раз уже мысленно проклял свою мужскую природу, жмурясь как мартовский кот. Он чувствовал неуместное возбуждение, не имея возможности оторвать взгляд от упругих окружностей груди, острых, манящих своей нежностью, ключиц и тонкой талии. Ее идеальное, не смотря на две беременности, тело, будто специально было таким совершенным, дразня мужское эго. И взгляды... Эти взгляды доставали до самой глубины души. Когда они занимались устранением причененного квартире урона, когда случайно касались друг друга в толчее узкого пространства, когда смеялись над шутками Васьки и улыбались бесчисленным идеям оптимиста Элика... Они были там, но на своей частоте... Перекидываясь горячими прожигающими плоть и душу взглядами, отводя глаза и снова бросая пылающий взор друг на друга... Не имея возможности побороть это притяжение... Они оба поплыли, как та тетрадь в коридоре... Поплыли совершенно окончательно и бесповоротно... И что же теперь с этим делать?! - Спокойной ночи, Ярослава Олеговна, - прошептал Елисей, застегивая молнию на своей куртке. Та гладко скользила в руке, звякая металлической "собачкой". Хоть бы заела, засранка! Женщина одобрительно кивнула, опираясь о дверной косяк. Можно было перевести дух и немного прийти в себя. Кран замер в ожидании ремонта мастера, дети спали, а пол блестел чистотой. - Ну я пошел? - тихо с надеждой. - Ты меня так выручил, спасибо тебе, Елисей. - Не за что. Щелк-стук-щелк... Тишина отсыревшего подъезда раздражала и плавила мозги похлеще ее безразличия. Ступени и мысли казались бесконечными. Она его отпустила... Как всегда отпустила, не давая шанса на нечто большее... А ему зачем-то все еще необходимо это проклятое продолжение... Нет, он об этом подумает позже... Сейчас нужно успокоить сердце и расслабить напряженные мышцы и заведенное тело... Тихо-тихо-тихо........................................................ - Елисей, ты шапку забыл! - неожиданно в пролете показались пушистые волосы. Они встретились где-то на середине лестницы, несясь навстречу друг к другу, как умалишенные. - Хочу тебя всю, ничего не могу с собой сделать, - тихо шептал Елисей, проводя дрожащими от нетерпения пальцами по ее прохладной коже. Их губы встретились и слились в яростном поцелуе, больше похожем на укус. За все эти годы, за все эти запреты, за все эти стены вместо мостов... Он рвал на ней тонкий хлопок футболки, забираясь под белье, и прижимался лицом к нежному телу, целуя каждый его миллиметр. "Просто отпусти себя, хотя бы на это мгновение", - то ли мысли, то ли слова отдавались эхом на весь спальный район. Ярослава тяжело дышала и жмурилась. В полумраке она искала губами его волосы, руки, глаза. Стон, еще один... Пожалуйста, хватит... Это нельзя прекратить... Скромный подъезд с облупившейся краской не выдержит этого стыда и напора! - Ярослава, а что происходит?! - раздался за спиной незнакомый мужской голос.