Взгляд из-за спины

Большинство людей не верит в призраков, но боится шума во тьме. Они убеждают себя в том, что это сквозняк или игра их воображения, чтобы спокойно спать. Другие решат лично убедиться, что там ничего нет, таким в фильмах ужасов зрители кричат «не ходи в подвал!». И никто из них до конца не верит, что действительно может на что-то наткнуться. Я никогда не видела призраков, демонов и других существ. За то всю жизнь их ощущала. Когда в пять лет я сказала маме, что за ее спиной что-то есть, она побледнела и посмеялась. В ее смехе было мало веселого, глаза застыли и остекленели, но я была слишком мала, чтобы понять значение такой реакции. Я поняла это многим позже, когда доброжелательные врачи строчили неутешительные диагнозы в моей медицинской карте и сочувствующе улыбались родителям. А в школе я сжималась под насмешливыми взглядами и оскорбительными криками в спину. Со временем я научилась делать вид, что все в порядке. «Видишь ли ты что-то за моей спиной, Ника?» Нет. И никогда бы не смогла увидеть, но вас это не волнует. «Существуют ли призраки?» Нет. Я не знаю, что это за существа. «Вы верите в сверхъествественное» Нет. Его не существует. Но это наглая ложь, чтобы вы оставили меня в покое. Так первые шестнадцать лет моей жизни были настоящим адом для меня и моей семьи. Новые врачи, больницы, тесты, много разговоров ни о чем и таких же пустых результатов, которые были спрятаны за фарфоровой улыбкой приклеенной к моим губам. В семье мы построили хрупкое равновесие из тонких стеклянных нитей. Одно неверное движение могло бы заставить осыпаться нашу идиллию на пол мелкой звенящей крошкой, но мы предпочитали притворяться, что все в порядке. А после отец предложил переехать и начать все сначала. Туда, где о нас никто не знает. Туда, где никто не знает обо мне. Новая школа встретила меня недружелюбными озлобленными на мир подростками. Учителями, которые смотрели на все сквозь пальцы из-за собственной усталости и эмоционального выгорания. И атмосферой уныния и безнадежности, что царили во всех городах, кроме столицы. Это оказалось то, то надо для моей потрепанной жизни. Я влилась в эту рутину с целеустремленностью бревна, сплавляющегося по течению реки. И позволила времени нести меня куда-то вперед, без определенных планов и целей на будущее. Все было впорядке, пока ко мне не прицепилось что-то. Когда я впервые ощутила это у себя за спиной, я не обратила внимание, пока гнетущее чувство чужого присутствия не стало постоянным. Я просыпалась, училась, и ела, пока оно было рядом, шевелясь и зудя, словно непроходящая зубная боль, достаточно слабая для того, чтобы идти к врачу, но достаточно постоянная, чтобы доставлять неудобства. Я не могла узнать, что оно от меня хочет, я не могла понять, что делать, но ясно осознавала: оно понимает, что я о нем знаю. И со временем тварь становилась настойчивее. Обычно я была сторонним наблюдателем и никогда не задумывалась о том, что будет когда существа, которых я чувствовала, захотят пообщаться со мной. Я не задавалась вопросом как они будут это делать и это стало для меня неприятным открытием. Я не обращала внимание на перманентную усталось, пока одним утром, я едва не рухнула на пол от головокружения. В последний момент я ухватилась за шкаф, от чего с полок посыпалась разная памятная мелочь. С фото в рамке, из-под разбитого стекла на меня взирала я сама, открыто улыбающаяся всему миру. Трещины расползались от моей головы кругами, как если бы я ударила по стеклу молотком. Голову снова скрутило спазмом и меня едва не стошнило. Я зажала рот рукой, прежде, чем поняла, что не ела уже второй день и мой желудок пуст. -Кажется, я скоро умру. - выдохнула я в пустоту, и зажмурилась. Мне не у кого было просить помощи и я стала готовится к неизбежному.