Learning to Run

Уже как пятый месяц я каждый день выхожу на утреннюю пробежку. Я уже достиг того, что могу без проблем пробежать целых пять кругов, и я все еще придерживаюсь плана, чтобы в будущем бегать еще дальше, намного больше пяти кругов. Прошло два месяца с того момента, как мы с Эми рассказали о своих горьких бедах. За это время мы стали близки как никогда. Я до сих пор не могу поверить, насколько мы друг на друга похожи. Мы оба потеряли кого-то очень дорогого для нас, и мы каждый божий день боремся с этими неприятностями. Я до сих пор поражен тем, что Эми никогда и ни на чью поддержку не полагалась, всегда в одиночку справляясь с ее горем. Мне приятно осознание того, что я для нее значу и что она значит для меня. Мы много говорим о тех, кого потеряли, и о том, по кому мы так сильно скучаем. Мы говорим о том, как иногда бывает трудно просто прожить день без них. Это заставляет нас обоих чувствовать себя намного лучше. Мы видимся каждый день на утренней пробежке и во время обеда, и, если получается, мы частенько приходим в Шанхай, чтобы приятно провести время. По выходным мы часто выезжаем в город. Конечно, жизнь у нас не беззаботная, но, когда мы оба свободны, мы часто коротаем время близь друг друга. Многие коллеги и студенты думают, что мы давно встречаемся, смотря на то как часто можно увидеть нас вместе. Я очень беспокоюсь за нее. Этим утром она не пришла на пробежку и даже не написала мне ничего, чтобы я понял, что с ней случилось. Может она заболела, может просто не выспалась, не понимаю, все это выглядит очень странным. Я делаю все, что делаю обычным утром, в том числе и утреннюю пробежку. Хотя, Эми больше не проверяет мое сердце, если только я не начну чувствовать, что что-то не так. Это попросту потеряло смысл, ежедневные тренировки подняли мою выносливость и думаю, что ничего страшного не произойдет если я выйду на пробежку без нее. … Эми также не появилась и на обеде. Я не хотел беспокоить ее, пока она могла еще спать, но теперь то она точно не спит. Я отправляю ей сообщение.: «Привет, Эми, все в порядке?» Она так и не ответила мне во время обеденного перерыва. … После окончания рабочего дня я замечаю, что она все еще не ответила. Ладно, вот я начинаю волноваться. Я решаю заскочить в медицинский кабинет, дабы узнать там ли она, кто знает, может быть она будет там. Однако и в мед. кабинете ее нет. Видать, она сегодня нигде и не появлялась. Я пытаюсь дозвониться до нее, спускаясь с холма, но она не берет трубку. Я должен проведать ее. На самом деле мы не так уж много времени проводили друг у друга в гостях, обычно мы ходим куда-нибудь еще, но я все еще помню, где она живет. Надеюсь, я здесь выхожу за рамки дозвволеного. Я стучу в дверь, но ответа нет. «Привет, Эми? Это Хисао. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке, а потом оставлю тебя в покое, хорошо?» Я снова стучу в дверь. На этот раз я слышу знакомый стук, который издают ее протезы. Она приоткрывает дверь. Судя по тому, что я вижу, она выглядит ужасно. Вокруг ее глаз большие круги, и они залиты кровью. Ее обычно очень аккуратные волосы напоминают птичье гнездо. «Вот Хисао. Видишь? Я в порядке. А теперь … уходи, пожалуйста». Она начинает закрывать дверь. «Эми … ты неважно выглядишь. Я могу чем-нибудь помочь?» Она вздыхает. «Я не знаю. Очевидно ты скажешь, что я сейчас в ужасном состоянии, я не думаю что ты захочешь помогать мне». «Эми, перестань. Мы же это уже обсуждали. Теперь мы полностью открыты друг другу, помнишь? Разве ты не говорила, что это помогает тебе? Разве ты не помогла мне, когда я был в по-настоящему отстойном состоянии? По крайней мере, разреши мне хотя бы поговорить с тобой о том, что сейчас происходит. Ты всегда можешь просто сказать мне уйти, так что нет ничего плохого в том, чтобы попробовать, верно?» Она снова вздыхает. «Хорошо, Хисао. Ты можешь войти. Хотя здесь беспорядок. Смотри под ноги». Я рад, что Эми наконец впустила меня, но она не врала, когда сказала, что в квартире беспорядок. Похоже, что она давно не убиралась, и во многих местах на полу валяется мусор. Как будто она даже и не думала что-то выбрасывать. Я … узнаю такой беспорядок. После того, как я потерял Саки, на пике моей депрессии, я потерял всякое желание или интерес поддерживать чистоту в своем окружении. Удивительно, насколько сложно сделать что-то настолько простое, как выбрасывание мусора, когда ты в настоящей депрессии. Должно быть, последние несколько дней у нее действительно плохо шли дела. Эми подходит к дивану, где, похоже, соорудила что-то вроде гнезда из одеял и подушек. Она садится, вытягивает ноги и сворачивается калачиком в своем гнездышке, натягивая на себя одеяло, чтобы я не мог разглядеть ее лица или любой другой части тела». «Прости, Хисао, что не смогла прийти сегодня на пробежку и что на обед тоже не пришла. Завтра все будет как прежде. Обычно такое со мной не на долго, завтра правда все будет в порядке». «Тебе не нужно извиняться. Очевидно, что у тебя не очень удачный день. Такое случается». Она кивает. «Ты сегодня что-нибудь ела? Хочешь, я тебе что-нибудь принесу?» «Нет. Я не голодна». «Ну, теперь то точно что-то не так». Я шучу. Но не получаю ответа. «Прости, Эми, мне не следовало шутить». Ответа по-прежнему нет. «Ладно, Эми, я оставлю тебя в покое. Если захочешь поговорить, позвони мне, хорошо?» Эми что-то говорит, но произносит она это настолько тихо, что я едва успеваю уловить хоть какие-то отдельные буквы. «Что ты сказала?» «Не уходи. Просто останься ненадолго. Я пытаюсь заставить себя рассказать тебе, что со мной. Я хочу рассказать тебе. Но это так тяжело. Просто дай мне немного времени». «Хорошо. Я останусь, пока ты не соберёшься с мыслями и не расскажешь мне, что хотела. Я сяду за столик? Мне нужно кое-что сделать по работе». Я вижу движение под одеялом, которое, как я могу предположить, является жестом «Чувствуй себя как дома». Я сажусь, беру ноутбук и занимаюсь своими обычными вечерними делами. Я отвечаю на несколько электронных писем и просматриваю планы уроков на завтра. Как только я закончил работу, которую нужно было сделать, я заметил, что прошло уже полтора часа. Как раз, когда я собирался проверить, не заснула ли она, Эми зашевелилась. Она натягивает одеяло, чтобы я мог видеть только ее макушку и глаза, и устремляет их на меня. Я поворачиваюсь к ней, чтобы она знала, что я готов слушать. «Годовщина будет на следующей неделе». Годовщина? Что? Не похоже, что она собирается вдаваться в подробности. Она хочет, чтобы я сам во всем разобрался. Внезапно до меня доходит. «… годовщина автокатострофы?» Она кивает. Я встаю и сажусь рядом с Эми, укрытой одеялом. «Понятно. И так каждый год?» Она натягивает одеяло чуть ниже, до самого рта, вероятно, понимая, что оно заглушает ее речь. Это должно означать, что она готова говорить дальше. «В какой-то степени ты прав. Что бы это ни было, со временем все стало только хуже. Обычно я не пропускала целый рабочий день, по крайней мере последние несколько лет». Она вздыхает. «В преддверии годовщины я впадаю в настоящую депрессию. Боль и печаль усиливаются … не знаю, раз в 10 или около того. Но … это даже не самое худшее». Слезы наворачиваются на ее глазах пока она смотрит вдаль, прямиком в пустоту. «Мне … снятся эти сны … или, если точнее … кошмары. О той катастрофе. Как будто … Я заново переживаю худший день в своей жизни. И вижу каждую его деталь». Она поворачивается, смотрит на меня и повторяет это для выразительности, ее голос срывается. «Все . до мелочей». Она начинает тихо плакать, и я обнимаю ее. Она продолжает плакать мне в плечо. «… Я даже представить не могу, насколько это сложно. И это происходит каждый год, именно в эти дни?» Она медленно кивает. «Они …такие я-яркие, будто все произошло совсем недавно. Я … всегда просыпаюсь в слезах … иногда меня будят мои собственные к-крики». Она вздыхает и опускает взгляд «Я чувствую себя сумасшедшей». «Ты не сумасшедшая. Ты очень сильная. Я всегда думал именно так, но, услышать такое. Просто … невозможно». Она прерывает наши объятия и озадаченно смотрит на меня, как будто где-то пропустила шаг в разговоре. «Я не могу представить, что подобное придется пережить еще раз, но ведь это происходит каждый год, верно? И как тебе только удается ходить на работу, помогать мне с моим больным сердцем? Даже последние несколько дней, когда все было таким тяжелым ты вела себя как обычно. Разве это не потрясающе». Она выглядит убежденной лишь отчасти. «Я … предполагаю, тебе тоже когда-то снились сны о твоем худшем дне?» «Вообще-то, нет. У нас может быть много общего, когда дело доходит до преодоления горя и наших страхов потерять людей, но то, через что ты прошла, было гораздо более травмирующим. С тобой из ниоткуда произошла эта ужасная, немыслимая вещь. Ты видела … весь тот ужас. И ты была тогда всего лишь маленькой девочкой» «Это не соревнование, Хисао, то, через что ты прошел, тоже было действительно тяжело» «Я знаю, не спорю. Я только говорю, что это немного другое. То, что произошло с Саки … это, было предрешено, я всегда знал, что это рано или поздно случится. Об этом я знал заранее. Суть уже совершенно другая, куда менее травмирующая». Она кивает: «Думаю, в этом есть смысл …» «Так ты можешь хотя бы немного поспать?» «Н-нет, ни прошлой ночью, ни сегодня. Обычно кошмары нарушают мой сон, но они не приходят просто так, я могу хотя бы немного поспать. Обычно я могу встать и совершить короткую пробежку или что-то в этом роде, прочистить голову и снова заснуть. Прошлой ночью … я не смогла спокойно поспать. Каждый раз, когда я засыпала, он возвращался ко мне. По правде говоря, я боюсь снова заснуть. Я не хочу снова это увидеть, Хисао». Она снова начинает плакать, я обнимаю ее, и она прижимается ко мне, продолжая всхлипывать. Я сам начинаю немного плакать. Как кто-то вообще мог это стерпеть? Я давным-давно отказался от мысли, что вселенная справедлива. Но это? Чересчур жестоко. Разве не было достаточно того, что она пережила? Почему ей приходится каждый раз видеть самый ужасный момент в ее жизни снова и снова? «Я хотел бы что-нибудь сделать, чтобы это прекратилось, Эми. Я правда хочу». Она слегка шмыгает носом и улыбается, максимально приближаясь к своему обычному состоянию. «Ну, ты не супермен Хисао. Или … кто там еще из супергероев видит сны. Но … просто разговор об этом немного помог. Плакать об этом с тобой было похоже на лучик солнца во мраке бездны. По крайней мере, я не чувствую себя сумасшедшей. И это важно. Ты и в правду помог». Она смеется настоящим смехом Эми, хотя звучит немного расстроенно, вероятно, из-за недосыпа. «Кто знал, что разговор о своих чувствах и проблемах действительно поможет, нежели если бы ты держала все эти проблемы в себе. В какой-то степени мы первооткрыватели, верно? Думаю нам стоит написать об этом книгу или что-то в этом роде». Я смеюсь, и она полностью вылезает из своего одеяльца и по-настоящему обнимает меня. «Спасибо, Хисао». «Так ты чувствуешь себя лучше?» «Лучше? Да. Лучше, чем когда-либо? Нет. Ты не чудотворец. Думаю, я смогу хотя бы немного поспать». «Ай-ай, сегодня вечером я узнал, что я не супергерой и не чудотворец. Мои мечты были разрушены». Она хихикает и разжимает объятия. «Становится поздно. Тебе, наверное, пора идти. Я попытаюсь немного поспать. Если все пойдет хорошо, увидимся завтра утром на стадионе. Но даже если это не так, тебе лучше пробежать свои чертовы круги, Накай!» Она шутливо хлопает меня по руке. «Ого, эй, я же уже был на пробежке утром, ты же знаешь! Все же, я надеюсь, что завтра ты сможешь прийти». «Я тоже». Она машет мне в сторону двери: «Спокойной ночи, Хисао». ______________________________________________________________________ На следующее утро я с облегчением вижу, что Эми пришла даже раньше меня. Она определенно выглядит так, будто спала как убитая. Тем не менее, спать как убитая гораздо лучше, чем не спать вообще. «Рад, что ты смогла прийти, Эми. Как спалось?» Она кивает. «Мы можем немного поговорить после пробежки. А теперь, на пробежку, Накай!» Все та же Эми. Мы оба завершили нашу дневную пробежку и сидим вместе на скамейке, попивая воду. Она протягивает руку и кладет ее мне на плечо. «Еще раз спасибо, что пришел вчера, Хисао. Это то, что так было нужно мне вчера. Конечно, спала я не как ребенок, но определенно лучше, чем прошлой ночью. Я думаю, ты и вправду помог». «Да, конечно. Я беспокоился о тебе, рад, что смог хоть немного помочь». «Мне жаль, что я вчера не отвечала на твои сообщения и на телефонные звонки. Мне … стоило бы что-то с этим сделать. Для меня все это очень тяжело, когда дело доходит до моих … проблем и твоей помощи. Но моя привычка изолировать себя от мира сего так и просила забыть о тебе. Она заставляла запереться в своей квартире и пытаться решить это самостоятельно. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое, чтобы я погрязла в страданиях. Наверное, от старых привычек трудно избавиться. Вчера я пыталась отгородиться от тебя». Она улыбается мне. «Я рада, что ты был слишком упрям, чтобы это сработало». «Эми, у тебя был ну очень тяжелый день. Я понимаю, что в такие дни бывает тяжело. Я не в обиде на тебя, чем бы это ни было». «Ладно, хорошо. Но я правда хочу стать лучше. Я усердно работаю над этим».