Настолько ли Они похожи?

Вернувшись в поместье, мужчина продолжал обдумывать его диалог с Ловчей Времени. Она не предложила, даже не намекнула на своё согласие поделиться кровью с вампиром, но даже гипотетического диалога хватило, чтобы он задумывался об укусе. «Её кровь явно можно было бы назвать отличным десертом, когда большинство людей еле претендовали бы на звание скудненькой закуски, — с наслаждением, закапывая себя всё глубже, подмечал Люсьен: — Такая трапеза… Так, соберись, не теряй контроля из-за подобного. Нова не просто трапеза или десерт!» Было ли это каким-то желанием, что приписывали к животным повадкам, или же влечение к самой девушке, Люсьен старался не разбираться. Вскружить голову повторно он бы не позволил, а потому старался держатся и отгонять подобные Новаждения. — Интересно, а на какие именно хитрости вы пойдете, если в конце получите всего минутное, но столь заветное удовольствие? — также весело, как в предыдущий раз, прозвучало в мыслях. Повернув голову на звук, что раздавался лично для него, он заметил фигуру. Образ женщины изменился, как и поза, в котором он представлял Лорен. В этот раз огненно-рыжие локоны были выпрямлены и обрамляли лицо, делая его черты ещё мягче. Корсета также не наблюдалось, поскольку в моду стали входить свободные платья, подчёркивающие грудь. Цвет такой же лазурный, но с расшитыми цветами на подоле, что не мешало ему оставаться таким же лёгким. Высокая линия талии, П-образный вырез и такие прелестные рукава. Она сидела на диване, расслабленная и спокойная. Такой она была в их пятую… Нет, шестую встречу. В тот день Константино и Винченца позвали кардинала Мегрэ и ещё пару знатных семей на ужин. На этот раз дело правда касалось только деловых переговоров, потому до самого ужина сильные мира сего уединились в зале, пока как их семьи «развлекала» светскими беседами за чашечкой кофе Морэль. Люсьен не горел желанием общаться, и казалось, что Константино и сам намекнул об его ответственности за территорию, пока переговоры не подойдут к логическому завершению. После обсуждения ситуации за периметром логова, вампир решил немного посидеть в гостиной клана, но на пороге вампира встретила она. Точнее сказать, на диване, читающая какую-то книгу. — Мадмуазель Мегрэ, ещё одна такая встреча и я осмелюсь на мысль, что вы меня преследуете, — с ухмылкой произнёс Люсьен, заходя с изголовья дивана. Да, ранее они также, как и на балу, виделись вне общих комнат и залов, ведя светские беседы без лишних ушей. В такие периоды вампир расцветал и был максимально внимательным к каждому шолоху её платья, шепоту губ и движению кистей. — О, месье, до сего дня я была уверена, что это вы меня преследуете. Но огорчилась, ведь сегодня, как и на предыдущих двух приёмах, вас в зале не наблюдала, — отвечает она с такой же, присущей ей, лёгкостью, с которой переворачивает листы произведения. В её руках было новое издание Ги де Мопассан «Милый друг». Роман, который очаровывал молодых и незамужних дам, пленил к себе историей про прекрасного и обаятельного мужчину. Выбор чтива позабавил Люсьена, потому он не смог оставить этот момент без внимания. — Мне казалось, что вы имеете более выборочный взгляд. Мадмуазель, не перестанете меня удивлять. — Просто вы не оставляете мне выбора. Да и к тому же, месье, — Лорен чуть отодвигается в сторону и бросает вызов, смотря прямо в глаза вампиру: — Я бы настоятельно рекомендовала каждой уважающей себя даме перед встречей с вами прочитать данный мануал. — Что же вы, сравниваете меня с Дюруа, при том, что я ни разу не применил своих способностей? — он наклоняется ниже, неприлично сокращая дистанцию: — Даже на вас? — Откуда мне знать наверняка, что вы не околдовываете меня сиюминутно? — усмехается в ответ Лорен, демонстративно откидывая свободной рукой медные локоны назад. — Ох, вот значит каким вы меня видите. При том, что это не я сижу на диване в вашем имении и нарочно ищу с вами уединения. Улыбка мужчины становится всё шире, но Лорен на это только пожимает плечами, будто не понимает о чём речь. — Присаживайтесь, не стоит вести такие диалоги в подобном положении, вы можете скомпрометировать даму, — звонко отвечает она и отворачивается, поправляя складки платья. В каждую их встречу диалоги были колкими и острыми, фразы опасными для элитны. Но эта игра была интригующей, словесная перепалка завораживала Люсьена. И всё же сегодня было в этом что-то иное. Она открыто бросала вызов такими выходками, не рассказывая правил новой игры. Люсьен всё же прислушался к Лорен и разместился на другой стороне дивана. Так, чтобы не смущать, если такое вообще возможно, мадмуазель и находится на минимальном расстоянии для тихой и мирной беседы. — Вы так и не поведали мне причину своего здесь появления. Не думали, что вместо меня вас мог застать кто-то ещё? — Нечего говорить о том, чего не случилось, — отвечает Лорен, серьёзностью в голосе закрывая данную дискуссию, и возвращает свой взор на Люсьена: — Месье, вы задумывались хоть раз почему на балах я принимаю ваши приглашения? — Не задумывался, — отвечает Люсьен и следит за реакцией, прежде чем добавить: — Меня устраивает ваша компания, даже если это политическая партия в шахматы вышестоящих. Я привык не задумываться о том, что и так ясно. Напряжение, после сказанного, повисает в воздухе. Казалось, что девушка ожидала… Нет, надеялась на то, что он ответит иначе. — Тогда к чему ваш вопрос про моё нахождение здесь, если и так всё ясно, — отрезает девушка. — Уверен, что вы можете поведать более правдивую историю, чем эта. Месье Мегрэ может быть лучшим кардиналом, следить за Другими и ставить на место неугодных любыми способами, но я уверен, что не только в нём причина. Зачем рисковать собственной репутацией, отправляя свою дочь… — Не вам говорить о моём отце! — выкрикивает девушка, прерывая мысль мулата и теряя на секунду самообладание. — И всё же, расскажите мне чего добиваетесь именно вы, — невозмутимо заканчивает он, закидывая локоть на изголовье. Вновь воцарилось молчание. По лицу Лорен было заметно, что она тщетно ищет новое оправдание своего поступка, но оно ускользало, как и время. Её взор начинает метаться с мужчины на книгу, а после куда-то по сторонам, пока не находит только ему понятную точку в пространстве. И так, смотря перед собой и теребя страницы книги, она ведёт борьбу. И не с ним, а сама с собой, не находя ответов на такие простые вопросы. Неожиданно в этой тишине мануал хлопает страницами, закрываясь, а уголки губ подрагивают, походя на лёгкую усмешку. Девушка оседает ниже, как если бы её обвинили в чём-то постыдном, за чем следует горечь осознания: — Да, я искала встречи с вами, — звонко произносит девушка. Она признаёт поражение, но речь обращена даже не ему, а самой себе: — Знаете, я принимала это, как наказ от отца, считала, что быть политической фигурой — единственное моё призвание. Мать и гувернантки готовили меня с пелёнок, чтобы выросла примерная марионетка, с целью получения информации и налаживанию связей. Красивая, образованная, начитанная, но главное в меру инициативная, чтобы мужчины всегда стояли в очереди, дабы они могли их приглашения рассматривать сотнями на дню и подбирать самых выгодных. Но вы, месье Ревиль, — она замолкает, стараясь сдержать смешок. Люсьен же не рискует прерывать её поток мысли. — Ох, месье Ревиль, в первую нашу встречу я мечтала, чтобы она оказалась последней. А во вторую молила Всевышнего, чтобы вы больше не появлялись на балах. К третьей я стала спрашивать себя «А захочет ли он ещё одного танца от меня?»… А сегодня, отправляясь в поместье с родителями, задумывалась какими будут ваши слова приветствия. В её взгляде невозможно было понять, какая именно буря эмоций накрывает Лорен. Потому, выждав паузу, вампир решается задать вопрос: — Вы ненавидите меня? — Что вы, — загадочно растягивает девушка и спешно, как не пристало знатной даме, пододвигается к мужчине, направляя свои ясные зелёные очи на него. Будто оценивая Люсьена, она мило улыбается собственным мыслям: — Я восхищаюсь вами. Как ловко используете слова, выискивая выгоду там, где её, на первый взгляд, даже быть не может. Как легко держитесь, хоть и вступили в высшее общество с новым амплуа. Как улыбаетесь, открыто и искренне. И как заставляете мои мысли крутиться вокруг вашего образа. Только после последнего замечания мужчина решается на ту самую искреннюю улыбку. Он не хотел разбираться, считать ли это признание победой или же поражением. Как и всегда, его продолжала поражать девушка, сидевшая напротив. — После такого признания разве я смею остаться более открытым и искренним? — За тем я и задумала сегодня сыскать встречи с вами. Ответьте теперь и вы на мой вопрос: зачем вы продолжаете присылать приглашения на танец? — Ради минутного удовольствия. Вы интересная и загадочная личность. — Загадочная? Хах, я так не думаю, — она спокойно убирает книгу с дивана на столик, будто какую-то преграду. — Люди привыкли сторониться таких, как я. Они либо фальшиво улыбаются и подхалимничают, либо дрожат от страха и держатся в стороне. А вы не побоялись бросить мне вызов, так сказать. Да и после такого откровения, вы лишь сильнее меня заинтриговали. И, будто в знак своих слов, он повернул голову чуть набок, рассматривая девушку напротив, будто впервые видит мадам. — Но боюсь, это будет наша последняя встреча, месье, — лукаво произносит леди, отводя взгляд в сторону книги: — Вы же не Жорж Дюруа, чтобы использовать новые знания против меня. Поддавшись вперёд, в сторону девушки, он заговорчески прошептал: — Боюсь, что теперь я просто обязан идти на хитрость для того, чтобы сыскать новых встреч с вами. Она, повторяя его движения и выходя на опасную дистанцию, расплывается в коварной, пленящей улыбке. — Интересно, а на какие именно хитрости вы пойдете, если в конце получите всего минутное, но столь заветное удовольствие?