haeresis

Полевая работа откладывалась, пока у Рил не было Антуража — ее персонального авторейва-помощника. И если к заявкам и приходящим на консультации иммигрантам она привыкла и разобралась, и порядок действий для подключения к Антуражам подопечных заучила так, что разбуди ночью — вслепую все сделает и дальше ляжет спать, то полевая работа была настоящей terra incognita. Как оказалось, далеко не все иммигранты жили там, где им выделяли жилье. Далеко не все хотели сотрудничать со службами (что было логично — кто хотел, тот сам шел). А некоторые вообще ни на каком учете не состояли и пробрались в купол нелегально. И их дела тоже рассматривала социальная служба, параллельно со службой безопасности и разведкой. Худи во всеуслышание заявлял, что своих сотрудников в одиночку в район иммигрантов не отпустит, а потом добавлял, обращаясь к Рил: — Без обид. Так как Рил уже не первый день жила в том самом районе, она прекрасно понимала, о чем речь. Были там такие места, куда она сама не рискнула бы зайти после того, как гас свет купола. То, что иммигранты были искусственно отделены от граждан, без возможности интегрироваться, порождало такие явления, как внутренний черный рынок и нелегальные заработки. Какие-то вещи, которые выдавал город, одним были не очень нужны, а другим — просто необходимы. Например тем, кто на учете не стоял. Рил теперь знала, где перепродают или меняют лекарства, где нелегал может достать еду, где из отходов пищевых производств гонят брагу и продают своим. Вся эта жизнь будто существовала в каком-то другом измерении, старательно избегая бдительного ока городских служб. Не всегда удачно — например, служба безопасности совместно с разведкой регулярно устраивала рейды, выявляя нелегалов и пресекая неавторизованную торговлю. Но полностью искоренить это явление не получалось: город сделал все, чтобы оно продолжало существовать. На очередное собеседование с инспектором Рил пришла раньше, чем нужно: ее практически выгнал Худи, под аккомпанемент ехидных причитаний Куинн, что ее-то никто раньше не отпускает, а у нее, на минуточку, маленький ребенок… Здание разведывательного бюро после суеты соцслужбы казалось пустым и тихим. Рил коротала время, сидя на длинной скамье за автоматом с кофе, поглядывала на часы и размышляла. Наконец-то она отправится «в поле», о котором столько слышала. Больше обязанностей — больше бумажек, ей выпишут дополнительный пропуск, выдадут транспорт — еще одна бумажка уже на него, плюс подписать договор о материальной ответственности… Но это явно должно было быть поинтересней, чем сидеть в четырех стенах. — …честно? По-моему он просто идиот. Рил не видела кто это, скрытая от подошедших массивным автоматом, но один из голосов показался ей знакомым. Впрочем, она не с одним инспектором пересекалась, пока ее гоняли по всем инстанциям, когда она попала в Ромдо… Кто-то рассмеялся: — Он просто рассеянный. — Ты прекрасно знаешь, о чем я. Из всех оборванцев ему в подопечные досталась женщина, и какая — ты же видел. А он все рассусоливает, как дурачок. Я бы на его месте уже давно наплел, что могу ускорить получение гражданства… — Не боишься об этом орать в коридоре? — Как будто кто-то не знает. Рил замерла, стараясь не издавать звуков. Она прекрасно поняла, о чем — и о ком — сейчас идет речь. Она слышала, что иногда нечистые на руку инспектора давили на своих подопечных — например, могли выманить те немногие ценности, что те сохранили в пути. И не только. И в соцслужбе об этом знали. Худи знал. Куинн знала. И вроде как в теории иммигрант мог подать жалобу на своего инспектора. Но на практике никто не рисковал обвинять того, от кого зависит твоя жизнь в куполе. — …И всего-то нужно немножко посодействовать… Кто-то снова рассмеялся. Рил вспомнила голос — этот инспектор заходил во время собеседования. И он спрашивал у Лоу, почему тот обращается к ней на «вы». Из-за автомата показалась чужая спина — говоривший стоял совсем близко. — Мне кажется, у него кишка тонка. Еще один шаг. Почувствовав чужой взгляд, инспектор обернулся и увидел Рил. На его лице мгновенно отразилась сложная гамма чувств, но очень скоро возобладал гнев. — Эй! — сказал он, обращаясь к Рил. — Ты что тут делаешь? — Жду собеседования, — холодно ответила Рил. — Это не запрещено. — Да? Так хорошо знаешь правила? — инспектор хмыкнул. — А может ты что-то вынюхиваешь? Знаешь ли, шпионаж наказуем — тебя просто вышибут обратно. — И для кого же я шпионю? — спросила Рил. — Для песка? Или для льда? И о чем же таком интересном я могу рассказать, кроме того, что некоторые инспектора… — Достаточно! — оборвал ее инспектор. — Я подам рапорт, будь уверена. Проверку явно проводили спустя рукава. Рил поднялась со своего места и сухо заметила: — Приму к сведению, инспектор. Но мне уже пора. Она прошла мимо инспекторов, чувствуя, как в ней тлеет злость, смешанная с обидой. Дойдя до кабинета Лоу, она успокоилась, но неприятный осадок оставался. Глубоко вздохнув, Рил постучала в дверь и, когда та открылась, шагнула внутрь. — Добрый… — инспектор поднял на нее глаза от бумаг и осекся. — …день. — Здравствуйте, — ответила Рил. — Что-то случилось? — Я на секунду вас не узнал, — поделился инспектор. — В… Э-э, ты сменила прическу? — И это тоже, — ответила Рил. — Месяц закончился, пришли выплаты. — Да, да, действительно, — инспектор снова опустил глаза к документам. — Это наше последнее интервью. Но я периодически буду приходить с проверками. — Без предупреждения? — спросила Рил. Инспектор озадаченно посмотрел на нее. — Ну, да, такова идея, — сказал он. — Как работа? — Все хорошо, — отозвалась Рил. — Ничего необычного? Никаких происшествий или нарушений? — Нет, — ответила Рил. Она не знала, можно ли отнести недавнюю историю к происшествию или нарушению. В конце концов, нарушала не она… Кабинет директора Худи приспособил для своих нужд. Как оказалось, в нем жила душа экспериментатора. Худи ратовал за разумное потребление (что прямо противоречило концепции, принятой в Ромдо), а еще он собирал старые вещи. Книги. Украшения. Правда, увидев на его столе отключенного Антуража, Рил впала в замешательство. Ей казалось, что правила Ромдо в этом плане трактовались вполне однозначно: все старые авторейвы подлежали утилизации, и занималась этим непосредственно служба по контролю за авторейвами. Но, когда она поинтересовалась об этом у Худи, он махнул рукой: — Мне нашел его один из наших подопечных, он работает там. Антураж в порядке, просто его списали по сроку износа. Мы почистили ему память, и, честно говоря, я планировал поковыряться в нем для души, но раз уж нам не хватает Антуражей — тебе не хватает — чего добру зря пропадать. — Но это тактический авторейв, — заметила Рил. — Их используют служба безопасности и разведка. Разве не будет странно, если такой авторейв будет находиться здесь? — Нет, до тех пор, пока ты будешь действовать, будто так и надо, — возразил Худи. — Его сбросили до заводских настроек. Теперь ему нужно дать имя, откалибровать его. Раз уж тебе с ним работать, я решил, что ты можешь придумать, как мы будем его звать. — Чудесно, — процедила Рил. — Меня не выгонят из купола за такие проделки? — Нет, — пообещал Худи. — Одна встреча с авторейвом службы безопасности, и у нас с ними будет очень интересный разговор. — А ты не выгуливай его часто. Только «в поле», в квартале иммигрантов. Все остальное время он будет тут. А ваши ребята будут поспокойнее, когда увидят этого красавца. — Худи похлопал Антуража по мощному плечу. — Итак, как назовем нашего мальчика? Рил пожала плечами. — Я бы предложил назвать его Фредом. — Ты сказал, что я выбираю. — Рил внимательно рассмотрела Антуража. Действительно, он выглядел внушительно. Прямо как те авторейвы, что охраняли их в центре содержания. — Игги. — Игги? — Да. — Окончательное решение? — Именно. — Значит, Игги, — Худи склонился над присоединенным к авторейву устройством. — Просыпайся, Игги. Познакомься с Рил Мейер. Ты будешь помогать ей во время выездов в район иммигрантов. Глаза антуража вспыхнули и погасли. Динамик зашуршал. — Добрый… день. — Можешь голос ему немного изменить? — спросила Рил. — Слишком низкий. Мне не нравится… …Нет, вряд ли инспектору стоило о таком знать. — Работа меня устраивает, — сказала Рил. — Коллектив очень хороший. — Прекрасно! — подытожил инспектор. — Рад за тебя. Всегда приятно, когда человек находит свое место. — Спасибо, инспектор. — Можешь звать меня по имени, — мягко заметил инспектор Лоу. — Это не нарушение субординации. — Хорошо, я приму к сведению… инспектор. *** Если в чем-то Худи и был прав, так это в том, что на огромного Антуража за спиной Рил люди реагировали не так нервно, как могли бы среагировать на нее одну. Будто бы побаивались его, хотя всем было известно, что Антуражи не могут причинить вред людям. По крайней мере сильный. Были в этом и минусы. При Антураже они становились очень неразговорчивыми. И не раз Рил приходилось отсылать Игги за дверь (да, не все знали, что он мог прекрасно слышать их и оттуда) и беседовать наедине. Та беседа была из таких. — Я говорю, его убили! И всем плевать. Никто не разыскивает убийцу, ведь это не гражданин! — Вы обращались в службу безопасности? — спросила Рил. — Да но… «Ваш запрос принят», — процитировал иммигрант с горькой ухмылкой. — Нам никогда ничего не скажут. И если однажды я не приду на работу… Всем будет плевать. Рил постаралась убедить его, что это не так, но ей и самой не хватало убеждённости. Однако она сумела выяснить, где укрываются нелегальные иммигранты, которые, по словам допрошенного, могли знать больше. И выйдя к Игги, Рил погрузилась в глубокую задумчивость. — Все в порядке, Рил? — Нужно позвонить Худи, — заметила Рил негромко. — Идём. — Ты хочешь доложить ему о результатах? Но ты же подашь отчёт. — Нет, я хочу знать, можем ли мы работать с нелегальными иммигрантами. Иммигранты опасались властей. Не беспочвенно, но задачей их службы было донести до них, что лучше сотрудничать. Что лучше добровольно прийти в центр иммиграции, чем ждать, когда тебя поймает СБ. Худи об ее идее высказался неодобрительно. — У тебя мало опыта, — заметил он. — Закончится все тем, что они оттуда просто разбегутся. — Я хочу знать, правда ли это, — упёрлась Рил. — Что были убийства, о которых мы не знаем. — Рил, я уверен, там случилось много чего, о чем мы не знаем. Ты можешь проверить старый центр. Игги, при первых же признаках опасности забирай ее и уходите. — Уточните признаки опасности, — отозвался Игги, и Худи чертыхнулся. В общем, Рил договорилась, что «просто посмотрит», что творится в старом центре иммиграции. — Рил, если что-то случится, я не смогу позвать помощь, — напомнил Игги. — Я до сих пор не подключен к сети. — Все будет в порядке, — успокоила его Рил. — Никто не захочет с тобой связываться. Мы просто посмотрим. Когда они достигли старого иммиграционного центра — он находился в глубине района, в незаселенной его части, Рил с удивлением увидела, что на пустой стоянке с растрескавшимся покрытием стоит чья-то машина. — Здесь есть кто-то ещё, — заметил Игги. — Судя по температуре, двигатель заглушили совсем недавно. — И кто бы это мог быть? — вслух подумала Рил. — Если бы это была операция СБ или разведки, местность бы оцепили. Неважно! — Рил, стоит сообщить Худи. — Я расскажу ему потом, — ответила Рил. Она вылезла из машины и оглядела сумрачную громаду центра. — Нам бояться нечего, мы здесь по делу. Дальнейшие события показали, что она сильно недооценила опасность. Когда они поднялись по ступеням и вошли в холл, Игги сообщил: — Фиксирую присутствие тактического авторейва. Но Рил уже сама его увидела, как и человека в знакомой униформе. Значит всё-таки разведка? Стоит отправить Игги в машину?.. человек обернулся, и Рил поняла, что знает его. Почему-то это расстроило ее — она уже приготовилась немного поспорить с каким-то агентом разведки, а вместо этого встретила своего куратора. — Рил? — удивлённо заметил он. Впрочем, в этом были и плюсы. — Инспектор, — уронила Рил. — Как удачно, что мы встретились. — Что ты здесь делаешь? — спросил Винсент. — И откуда у тебя… — он уставился на Игги, который мало чем отличался от его собственного Антуража. — Выделили помощника на работе, — ответила Рил. — Но эти Антуражи работают только на бюро… — Мы здесь по делу социальной службы, — перебила его Рил. — Так как в этом здании могут укрываться нелегальные иммигранты. Я должна была проверять его одна, но теперь, раз разведка тоже здесь, я могу не беспокоиться, что какой-то нелегал будет нам угрожать. Рил могла бы собой гордиться — выдать такую тираду совершенно искренне и без сарказма. Но ее стараний никто не оценил. — О, — Винсент кивнул, не заметив подвоха. — Понятно. — А вы тут по какому вопросу? — сразу перешла к делу Рил. — То же самое, — ответил Винсент, и Рил видела, что он врёт. — Разведка занимается и нелегальной иммиграцией тоже. — Замечательно, — подытожила Рил. — Значит осмотрим местность вдвоем… Вчетвером. Игги промолчал, не комментируя это. Авторейв Винсента молчал тоже. Внутри здания пахло отсыревшей штукатуркой и едва заметным запахом гнили. Наверх вела широкая лестница. Первый этаж был пуст: огромные анфилады залов, где когда-то располагались окна, принимавшие посетителей, теперь пустовали, все оборудование и мебель вывезли. Поэтому они направились наверх, почти не разговаривая. Рил прислушивалась. Если здесь был кто-то, он мог их услышать… — Значит, вас часто посылают на такие задания в соцслужбе? — негромко спросил Винсент. — Бывает, — расплывчато ответила Рил. — И поэтому с тобой отправили Антуража? — Да. — А что скажет Дорофей, если проверит его регистрационный номер? — Это не мой Антураж, — ответила Рил. — Со всеми вопросами по документам можете обратиться к моему непосредственному начальству. «Извини, Худи, но я сразу говорила тебе, что это плохая идея». — Понятно, — ответил Винсент. В молчании они поднялись ещё на один пролет. — Вашего Антуража зовут Дорофей? — А что? — Ничего, — ответила Рил. — Просто… интересно. — Зачем вы здесь на самом деле? — спросил Винсент. «А ты зачем?» — подумала Рил, а вслух ответила: — Из-за иммигрантов. Судя по паузе, Винсент ждал разъяснения. — Насколько мы можем понять, среди некоторых иммигрантов бытует мнение, что их настолько не хотят видеть в Ромдо, что даже случаи насильственной смерти не расследуют, — добавила Рил. — Это неправда, — тут же возразил Винсент. — Служба безопасности расследует все, просто эти результаты не могут быть обнародованы. — М-м, понятно. — Рил кивнула. Они перешли на следующий пролет. — А что бы сказала служба безопасности, если бы какой-нибудь иммигрант сообщил, что кто-то убивает их? Рил шла чуть впереди и не видела лица Винсента, но слышала, как он сбился с шага. — Ты что-то знаешь об этом? — спросил он, в два шага нагнав Рил. — Только слухи. К нам никто лично не обращался, — Рил покосилась на Винсента и добавила: — Иммигранты не доверяют гражданам. И, похоже, это взаимно. — Мы не… — начал Винсент, но осекся. — Любая из служб Ромдо с вниманием отнесётся к заявлению любого из его жителей, — сказал он. — Вне зависимости от его статуса. — Похоже, иммигранты в это не верят. И… — Рил остановилась. — Если бы убивали легальных иммигрантов, об этом бы сразу стало известно. Они не приходили бы на работу, пропускали бы собеседования. А о количестве нелегалов мы можем только гадать. Она обернулась, глядя на Винсента, надеясь увидеть в его лице ответ на свой вопрос, но вместо этого он спросил: — Ты слышала это? Рил прислушалась — и действительно в тишине покинутого здания раздавался еле заметный приглушённый шум — голоса и взрывы искусственного закадрового смеха. — Там, — определил Винсент. — Рил, держись сзади, и пусть твой Антураж не путается под ногами. Не облеченная никакой властью, кроме власти писать бумажки, Рил подчинилась. Дорофей и Винсент обогнали их. Они приблизились к двери, и Дорофей выбил замок по знаку Винсента, распахнув дверь. Судя по приглушенному испуганному возгласу, слух их не обманул. — Добрый день, — как ни в чем ни бывало поприветствовал иммигранта Винсент. — Можем ли мы увидеть ваше регистрационное удостоверение? Это ваш Антураж? Рил заглянула внутрь, чтобы увидеть лохматого мужика, одетого в одну лишь майку и трусы, сидящего на футоне. — А? Да… Да это моя Мэри… — Мы дальше пока пройдем, — сообщила Рил и сделала Игги знак. — У Худи будут неприятности? — спросил Игги, когда они отошли подальше. — Понятия не имею, — ответила Рил. — Будем надеяться, что нет. Лоу не тот человек, который любит цепляться к мелочам. — И все же ты ему рассказала… — А ты хочешь, чтобы неприятности были у меня? В отличие от Худи, я вылечу отсюда с первой же жалобой. — Нет, — ответил Игги. — Я вообще не хочу неприятностей. — Никто не хочет. Ты можешь сказать, есть ли здесь другие Антуражи? — Нет, радиус моего сканера невелик. — Ладно, обследуем все лично… — Что вас связывает с этим инспектором? — спросил Игги. — В смысле что? Он мой куратор. — Он странно смотрел на тебя. — Видно никак не может привыкнуть, что я не лохматая и не в обносках… — Рил вздохнула. — Лучше будет, если мы разделимся, Игги. Быстрее осмотрим этаж, быстрее поднимемся выше. — Хорошо. Если что-то случится, зови. — Обязательно, — пробормотала Рил. Дальше по галерее она двинулась одна. Света здесь было мало, он попадал внутрь сквозь грязный стеклянный потолок. Рил стояла на освещённом участке, а конец галереи скрывался во мраке. У Рил с собой не было фонарика, однако одна двинулась вперед. Не столько из уверенности, что найдет там очередного иммигранта, однако из какого-то бессознательного порыва. Тень упала на нее, шаги эхом отдавались под сводами галереи, и, наконец, Рил остановилась. Она была абсолютно одна тут, но в то же время, что-то было не так. Это было странное ощущение, похожее на щекотку в солнечном сплетении. Рил ощутила его за мгновение до того, как ее глаза уловили движение впереди. Это было даже не движение в полной мере: словно кусок сумрака вдруг обрел плотность. Рил поняла, что смотрит не в пыльную пустоту — она смотрела на кого-то. На что-то. Она даже не испугалась. Должна была бы, но страха не было. Возможно, она до конца не могла поверить, что то, что она видит, реально. Высокая фигура, худая на грани истощения, нечеловеческая, следящая за ней — ее просто не могло здесь быть. Но все же Рил ощутила что-то, похожее на узнавание. Но затем пришло другое чувство. Давящее, захлестывающее с головой, знакомое по ночным кошмарам, от которых ты не можешь освободиться, даже проснувшись. Чужой взгляд, чужое присутствие совсем рядом — Рил резко обернулась, запоздало понимая, что свет, падавший сзади, что-то загородило. Теперь пришел ужас. Рил сделала несколько нетвердых шагов назад, пока существо — второе, укутанное в шелестящий плащ, прошло мимо нее, направляясь к первому. Это было настолько жутко, настолько нереально, и в то же время — Рил слышала звук шагов и шорох ткани, глухое дыхание первого существа. Галлюцинации вряд ли могли быть такими подробными. Второе существо издало звук, похожее на низкое рычание — и вдруг сорвалось с места, устремляясь вперед. Глаз не мог уследить ни за ним, ни за первым созданием — и они скрылись в темноте. Рил уперлась спиной в стену, вздрогнула и привалилась к ней. Ноги едва держали ее. Запоздало, Рил вспомнила, что вообще-то не одна здесь, и оттолкнувшись от стены, она со всех ног бросилась обратно. — Игги! — рявкнула она, и ее голос эхом отразился от облезших бетонных арок. Мешанина света и тени, темные проходы мелькали перед ней, и когда Рил с разбегу вылетела на площадку, на которой они с Игги расстались, она с трудом затормозила, чтобы не врезаться в его массивную фигуру. Авторейв опустился на колени, склонившись над чем-то. — Игги, там… — Рил осеклась, увидев, что он рассматривал. Это был Дорофей. Его голова была вырвана и смятая, с треснувшей лицевой пластиной валялась возле стены. Его корпус лежал на полу с вырванной рукой, а рядом с ней был выбит след, будто бетон крошили гигантской ладонью — и с запозданием Рил поняла, что эти следы не выглядят, как ладонь — это действительно отпечаток огромной руки. — Что случилось? — спросила Рил. — Я нашел его таким, — ответил Игги. — А где Винсент? — спросила Рил. — Мне кажется, я видел, как он направлялся следом за тобой. — Кажется?! — выпалила Рил. — Я не видела его. Как он мог последовать за мной… Если только раньше он не встретил одно из тех существ. При мысли об этом у Рил кожа пошла мурашками. — Игги, ты должен вызвать службу безопасности, — сказала Рил. — Ты сможешь подключиться к Дорофею и использовать его сетевой адрес? — Да, думаю смогу, — ответил тот. — Тогда делай. А потом спустись вниз и жди меня в машине. Служба безопасности не должна обратить на тебя внимание. — А куда ты, Рил? — спросил Игги. — Найду инспектора, — ответила Рил. Она снова посмотрела на изломанный корпус авторейва. Если найдет. Если он будет жив. Если… — Скорее! — приказала Рил. Развернувшись, она пошла обратно, но не так быстро, как хотела бы. Эти существа все еще были там. «Да что же тебя сюда понесло!» — мысленно чертыхалась Рил. Она достигла того места, где впервые увидела нечто, и остановилась. Сумрак коридора был неподвижен, но все же все волоски на ее теле буквально встали дыбом от жуткого ощущения. Справившись с собой, Рил медленно двинулась вперед. Она неплохо видела в темноте, но здесь могла различить лишь смутные очертания предметов. Куда вел этот коридор? А это темное пятно — кусок отвалившейся облицовки или?.. Наконец, впереди забрезжило светлое пятно окна. Рил рвано вздохнула и ускорила шаг. И в неверном бледном свете она увидела впереди распластанную на полу фигуру. Рил остановилась. Она не могла сказать, жив он или мертв, но была уверена, что это инспектор Лоу. Медленно, она приблизилась, опустилась на колени рядом с ним и прижала два пальца к его шее, пытаясь нащупать пульс. Облегчение затопило ее, когда Рил почувствовала биение сонной артерии под пальцами. Тяжело вздохнув, она уперлась ладонями в колени, рассматривая инспектора. Всего лишь без сознания. И как теперь его… Белый свет залил коридор, ослепляя ее, и Рил закрылась рукой. Ей хватило секунды, чтобы сообразить. «Быстро же они явились», — подумала она. Однако мысль о том, что если бы авторейв сообщил о пострадавшем иммигранте, а не гражданине, служба безопасности появилась бы с большей задержкой, также крутилась в самом уголке. — Поднимите руки! — прогрохотал чужой голос. — И медленно отойдите в сторону! Рил подчинилась. — Эй! — крикнула она, щурясь на свет — она совсем ничего не видела за блеском прожекторов, кроме очертаний авторейвов службы безопасности. — Я просто пыталась помочь!.. — Отойдите в сторону или мы будем вынуждены применить силу. Рил почла за лучшее прикусить язык. — Подойдите к стене и положите на нее руки. Авторейв приблизился, грохоча, слепя ее прожектором.