Нам дворцов заманчивые своды...

      — Я ждала тебя, Итэр. — Властно произнесла женщина, сидя спиной к вошедшему. — Как добрался? Никаких проблем в пути?       — Было дождливо… — С тоской в голосе ответила Паймон. — А в целом неплохо, по пути мы клааасно перекусили!        Поднявшись с кресла, Нин Гуан всё же повернулась к посетителям Нефритового Дворца. Но среди этого дуэта её куда больше интересовал сам Итэр. Путешественник.        Солнце близилось к закату и озаряло комнату. И в красках алого заката его растрёпанные, слегка мокрые волосы смотрелись несколько забавно. Порыв ветра иногда поднимал косу, и в ней виднелись листья. Очевидно, путь был непростым.       — Паймон, милая моя, оставь нас. — Попросила богатейшая женщина Ли Юэ. В её просьбе отчётливо слышались нотки приказа. — К слову, там накрыли прекраснейший ужин…       — Отлетаю! — Забавно поклонившись, скрылась за дверями Паймон.       Путешественник времени зря не терял. Найдя в помещении стул, он развернул его и удобно расположился у стены, опираясь грудью на спинку.       — Ты ведь знаешь, что нормальные люди не сидят на стуле вот так?        Светловолосый в ответ лишь кивнул головой. Возможно, он был несколько уставший, но ему не нужны слова для того, чтобы выражать свои эмоции. Итэр отвечал без слов.       — Я долго думала над тем, как начать этот диалог…        Казалось, слова Нин Гуан не нашли особого отклика в сердце юноши. Он внимал каждому слову, но ни одна мышца на лице не пришла в движение. У тебя два уха, но рот один. Больше слушай, меньше говори. — Вспоминались слова дедушки.       — И, хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Не только для всего Ли Юэ, но и для всего мира. — Богатейшая из богатейших стояла также незыблимо, наблюдая за реакцией знакомого. — Спасение тысяч жизней, убийство огромного дракона, свержение Небесного порядка. О тебе можно слагать легенды.       — Их уже слагают. — Немного усмехнувшись, ответил Итэр.       — Заслуженно.        Светловолосый встал и ровной, медленной походкой направился к окну. Осматривая его тело, женщина подметила несколько новых шрамов. Несмотря на то, что раны заживали очень быстро, их следы застывали на теле юноши, как напоминание о всех допущенных ошибках.        Резкий порыв ветра вновь покачнул его волосы, но сам он не дрогнул. Выставив руку вперёд, он положил на неё древесный лист и, слегка подув, отправил его в полёт. Но ветер тут же подхватил лист и вернул его на руку владельца.       — Это лист клёна. Я привёз его из Инадзумы как памятный для себя сувенир. Каким бы буйным не был ветер, как бы не оседала пыль, какая бы не приближалась волна и как бы не обжигал пожар — он всегда возвращается. Может, иногда и опадает на землю, но стоит подняться лишь малейшему потоку воздуха — и я снова чувствую его кончиками своих пальцев…        Нин Гуан лишь молча наблюдала за героем. Ей нравилось его спокойствие и уравновешенность. Конечно, иногда от неё не оставалось ни следа, но по большей части этот молодой человек, спасающий мир — был оплотом спокойствия.       — И я вновь и вновь чувствую себя таким же листом. Как бы не бушевала буря, я всё равно оказываюсь в памятных местах.       — Скажи, а Нефритовый Дворец — тоже памятное место? — Грустно улыбнувшись, спросила богатейшая женщина Ли Юэ.       — Конечно.       — Хочешь, я подарю его тебе?        Такой резкий вопрос озадачил юношу. Он перевернул ладонь и, сложив руки за спиной, повернулся к собеседнице. На её лице читалась нотка волнения и отчаяния, а в глазах блестел небольшой огонёк надежды. Кто бы мог подумать, что сильные мира сего выражают свои эмоции… Вот так?       — Хочешь, я подарю его тебе? — Снова спросила Нин Гуан, немного повысив голос.       — Спасибо. Но я откажусь.       — Чего же ты хочешь? — Опечалилась женщина. — Ты ведь знаешь, что за твои заслуги Тейват перед тобой в необъятном долгу. Девы, мора, земли, власть, недра — всё может быть твоим, стоит тебе только пожелать. И даже я, если потребуется, готова поклониться перед тобой. И, если потребуется…       — Знаешь, за всю свою жизнь я обошёл не один мир. Тейват — далеко не единственное место, которое я посетил…        Нин Гуан лишь затаила дыхание, внимая каждому слову. Она не знала, о чём попросит этот человек, но была готова пойти ему настречу. А сейчас оставалось лишь слушать.       — И сражался я, поверь, за многие идеалы. Я бился и за деньги, и за землю. Как-то раз я сражался и за веру, но это была безумная история… Но в этот раз, судьба повернулась ко мне совсем другой стороной.       — Я знаю…       — Я потерял сестру. А она была одной из немногих, с кем я мог бы что-то разделить. Например, свою веру. Свою надежду. Свои стремления и идеалы. Я мог разделить это с ней не переживая ни за что. Но сейчас это всё — не имеет смысла. Да, в этом мире осталось пару человек, которым я в теории мог бы довериться, но это всё не то. Сестра пала, а вместе с ней для меня пал и этот мир.       — Я не совсем понимаю. — Тихим голосом влезла в разговор богачка. — Я догадываюсь, каково тебе. Но всё же… Что ты хочешь? Даже не так. Что мы можем тебе дать?       — Мне нужна только свобода.       — ?       — Я больше не хочу ничего. — Казалось, ещё немного и парень впадёт в неистовство. — Я хочу только быть свободным. Хочу, чтобы до ближайшей старости я походил на этот лист. Падаю, но всегда возношусь и возвращаюсь.       — Я поняла твоё стремление, Итэр. — Женщина провела пальцем по столу. — Ты устал. Ты хочешь отдохнуть от всего вокруг. Но мне, как человеку, который сам строил империю материальности полностью не понять идиалистических порывов. Давай ты придёшь через недельку, и тогда мы подумаем над тем, какую награду ты хочешь забра…       — Я не вернусь сюда. — Тихо произнёс парень.       — Что? — Вскочила Нин Гуан. — Что ты такое говоришь?       — Я знаю, что ты можешь всё и даже больше. Я знаю, что ты способна одарить несметными богатствами любого человека, кого считаешь другом. Ты как Архонт в мире людей — настолько же благополучна. И, как отметила сама — в одиночку строила империю материальности. Но я повторяю ещё раз. Мне не нужны финансы и земли. Мне не нужны богатства и слава! — Итэр схватил стул и что было мочи кинул его в окно. Оно с треском разбилось, и осколки вместе со стулом устремились вниз. — Мне дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы. Если я сейчас и хочу чего — так это уйти навсегда и больше не вернуться. Хочу вернуться домой, где все живы и счастливы. Хочу упасть на землю, как этот кленовый лист…