Доверие.

Еда. Из. Рук. Майера. Для предков Евы это бы равнялось игре со смертью. Всё-таки Агнет Майер имела скверную репутацию и была известна своими искусно разработанными ядами, которые могли находиться у кого угодно в тарелке на любом светском мероприятии того времени. Сейчас же Ева потерянными глазами наблюдала за процессом готовки своего партнера. «Я в отношениях с Фрицем Майером» — эта мысль всегда придавала чувство паранойи и служила напоминаем, что стоит быть начеку. Проблема не в нем, а в его матери… Да и не только в матери… Пожалуй, во всей его родословной. Его мама была сумасшедшей, его бабушка была сумасшедшей, его прабабушка была сумасшедшей и прапрадед был сумасшедшим… Этот список можно долго продолжать, и он вряд ли когда-нибудь закончится. На протяжении многих столетий все Майеры проходят уже типичный для них ряд событий: алекситимия с самого рождения - встреча своего первого (и последнего) объекта обожания - обретение эмоций и чувств - развитие одержимости к объекту и попытки завладеть им. Всю эту занимательную информацию Ева узнала от своей бабушки, когда ляпнула ей, что теперь в отношениях с парнем с такой интересной генетикой. Женщина, шокированная этим, выложила всё самое пугающее о Майерах в надежде «образумить» внучку. У неё это вышло. Ева пропала из поля зрения Фрица на три дня. Могла бы и дольше, не будь он так хорош в сталкинге. Если про безумие его предков девушка и была наслышана, то фотографии изуродованных трупов бедняг, решивших перейти им дорогу, ей показали впервые. И это уже нельзя было никак оправдать, спихнуть на «всего лишь слухи» или посмотреть на это сквозь пальцы. Фриц — сын убийцы. Все его родственники были убийцами. И неизвестно, как его воспитала неадекватная мать. Быть может, он на серьезе считает, что это нормально — запереть свою девушку в подвале, к примеру? Ева уже сотню раз пожалела о своей неосторожности в ту ночь, когда она напилась в хлам (что было у неё достаточно частым событием) и решила ради веселья предложить своему «другу-тихоне» переспать. В ответ она, конечно, получила отказ и предложение довезти ее до дома, но она не сдалась и достала свой главный козырь — обаяние и умение наплести чушь. Так Фриц наслушался ее бреда, как она любит его и как желает секса именно с ним. Они не переспали. Но утром к Еве было много вопросов со стороны Майера, и её поджидал серьезный разговор, которого она так не хотела. После беготни от него и однотипных переписок с сюжетом: «- я люблю тебя! - да я подкатила к тебе по пьяне, отцепись!» Ева всё-таки стала его девушкой. Она сама не ожидала от себя такого, но в принципе спонтанно вступать в отношения с мужчиной для неё не было чем-то новым. Единственное, что её смущало, что в этот раз у неё роман с другом детства, а не с рандомным парнем из клуба. Зато он симпатичный выпускник меда, сейчас работает нейрохирургом. А ещё он метр девяносто семь, что было находкой для Евы ростом под метр восемьдесят. И, кажется, он сентябрьская дева… По словам ее подруги, от такого надо бежать, но Ева не разбирается в знаках зодиака и не взяла эту деталь во внимание. Все эти маленькие факты о Фрица девушка узнала за час до начала их отношений, а точнее — в процессе его уговоров согласиться на них. Осознание кто в нее влюблен пришло уже позже. Яндэрэ. Про этот термин Ева слышала раньше, но даже не знала его значение, ведь не интересовалась японской культурой. После той самой беседы с бабушкой она почитала подробнее об этом в интернете и, не пройдя до конца все стадии принятия, уехала из города от греха подальше. Когда этот самый яндэрэ нашел ее и вернул домой, как потерявшегося котёнка, Ева ушла в торг. Ну же, Фриц — ее друг детства. Он не причинит ей вреда! Они познакомились 3 июня 2001 года в поликлинике, когда Еве, которой тогда было четыре года, нужно было сдавать анализы, а восьмилетний Фриц был тем, в кого она врезалась, когда в слезах выбежала из кабинета с окровавленным после неприятной процедуры с пальцем… Правда, таких подробностей девушка уже не помнила, но ими с ней поделился Фриц, у которого видимо эта дата помечена в календарике, как второй день рождения, раз он так оживлённо о ней рассказывал. В общем, намёков, что он был одержим ей с самого детства, было полно, но Ева не замечала их из-за своего плевательского отношения ко всему. Она была не из самых внимательных, но видимо теперь есть повод таковой стать. Сейчас, будучи на стадии шаткого принятия, она пилила взглядом спину Майера, который спокойно варил её любимые пельмени. Она никогда не говорила ему, что обожает их. Причем не магазинные, а мастерски до этого слепленные им же. Как говорится, во всём есть плюсы: Фриц взял на себя полную ответственность за весь быт, включая уборку лотка за кошкой, которую Ева перевезла из своей квартиры в его роскошный двухэтажный дом. При всём этом он ещё и работал на ночной смене… Впрочем, всё в порядке, раз он не жалуется. Фриц ставит на стол приготовленное блюдо. Вид и запах бесспорно восхитительны. Ева чувствует, как она всё меньше успевает глотать все скопившиеся слюнки во рту от взгляда на этот кулинарный шедевр. — «Главное, чтобы в эти аппетитно выглядящие пельмени не было ничего подсыпано», — она обреченно думает и начинает разламывать пельмень вилкой. Ева уже предчувствует, как на лбу обычно безэмоционального лица Фрица, опёршегося о стену и пристально смотрящего за каждым движением девушки, появятся небольшие морщинки от высоко поднятых бровей. Желая проверить свою теорию, она поднимает голову на парня, но тот бесстрастен, пусть в душе и явно не понимает, в чем проблема сразу наколоть еду на вилку. Но, будучи заинтересованным, он терпеливо ждет. Ева упрямо делит тесто напополам, обнажив начинку. Позабыв, что всему этому странному порядку действий есть свидетель, она останавливается, рассматривая внутренности. Вообще бесполезно и глупо таким образом проверять еду на наличие яда, но это единственное, что она могла сделать в своей, как ей казалось, непростой ситуации. Она вздрагивает и чуть ли не падает со стула, когда Фриц резко берет нож и начинает быстро и точно резать пельмени по две ровные части. Сначала ей показалось, что сейчас он отрубит ей палец или всю кисть сразу за «неуважение к шеф-повару», но как и предыдущие её навязчивые мысли, эта была неверной. Убрав прибор, он ловко выхватил у Евы вилку и, наколов ею одну из половинок, положил себе в рот. — Этого достаточно? Или мне выждать какое-то время, чтобы ты убедилась, что тут не содержатся все виды отравы? — Фриц спрашивает без капли претензии (которая была бы тут логична) или злости, его голос вкрадчивый и ровный. Ева чувствует, как приливает кровь к щекам. Может, в какой-то степени её подозрения и были оправданы, но быть пойманной на этом было неудобно. — Да я же должна была как-то перестраховаться! У тебя не самые добрые родственники, знаешь ли, — она тут же активно стала защищаться, на что Фриц лишь вздохнул. — Я — не моя мать, — последовал короткий ответ, и он кивнул в сторону тарелки, — кушай, — не приказ, но явный призыв к действию. Поняв, что ему нет смысла убивать её, по крайней мере сейчас она начинает есть. Ее глаза сверкают от удовольствия, было невероятно вкусно! На лице Фрица можно прочитать: «Я же говорил», на что девушка тоже реагирует: — Поставь себя на моё место! Ты ведь… — Не говори с набитым ртом, — он заботливо замечает, игнорируя ее оправдания, выпаленные из-за чувства стыда. Через некоторое время он спокойно спрашивает: — Какой мне толк травить тебя? Ева замялась, сама не зная точного ответа. — Ну… Твоя мама же зачем-то травила твоего отца. Вдруг это… Семейное? — ей было очень неловко это говорить, но она решила пооткровенничать с ним, ведь по идее в отношениях не должны переживать, что партнер может оказаться психом-убийцей. Открытый диалог сейчас бы не помешал им. Фриц слегка склоняет голову набок, чуть улыбнувшись. — Однозначно зачем-то она это делала, — он делает многозначительную паузу, — у меня же нет на это причин. И, поверь, никогда не будет, Ева. Ты можешь вести себя настолько плохо, сколько захочешь: ходить ночами по барам, курить и засматриваться на привлекательных проституток в клубах. Это не подтолкнет меня причинить тебе вред. Разве что я буду беспокоиться, — заметив её слегка повеселевшее лицо от такой свободы, он строго добавил: — и естественно мы будем долго проговаривать твои выходки и ставить вопрос о лимите всех твоих инфантильных желаний. Подойдя к Еве со спины, Фриц несильно обвил руками её талию, чуть прижимая к своему торсу. — Я люблю тебя, — шепчет уверенно у самого ее уха, — надеюсь, ты когда-нибудь меня тоже… — девушку будто ударило током от последних слов. Зачем он терпит ее, если понимает, что невзаимно? Почему не послал её ещё тогда, когда она исчезла на три дня? Неужели всё из-за тех эмоций, которые она подарила ему, когда врезалась в него 20 лет назад? Внутри бушевала новая доза адреналина и волнение, от которого покалывало кончики пальцев. Его ледяная рука нежно и любяще поглаживала её грудную клетку, словно пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце. Ева в отношениях с яндэрэ. Но насколько это плохо? И плохо ли вообще?