Стать лучшим редактором в Амане

      Едва Арандиль вошёл, как на него набросился мягкий полумрак. В помещении не было ни коридора, ни даже намёка на него, и сразу с порога посетитель попадал в огромную комнату; с балок на низком потолке свисали разномастные амулеты и тускло светящиеся жёлтым гирлянды. В комнате шла серьёзная дискуссия.       — И вот это ты называешь статьёй? — холодно осведомился первый голос.       — Не я, а Хурин, — весело ответствовал второй; по едва заметным насмешливым ноткам Арандиль узнал своего вчерашнего гостя. — Повелитель сказал — отдай Хэлкару на вычитку и сверстай. Хэлкар здесь ты, если не ошибаюсь? Ну, вот и вычитывай.       — Пёс проклятый, — зло прошипел первый голос, но собеседник его уже не слушал — хлопнула дверь и за спиной Арандиля возникла высокая, облаченная в бомжеватое чёрное фигура.       — Повелитель! О, и ты, Арандиль! Сайэ!       Названный повелителем посмотрел на Арандиля сверху вниз:       — Ты, значит. Добро пожаловать в Твердыню.       — Ханталэ, — растерянно поблагодарил Арандиль.       «Повелитель» улыбнулся:       — Классный акцент — люблю классический литературный квенья. Но у нас говорят «халлэ».       И шагнул вглубь комнаты. Арандиль пошёл за ним.       — Давайте-ка, народ, отвлекитесь на минутку, — «Повелитель» устроился на подлокотнике дивана, закинув ногу на ногу, и кивнул Арандилю на кресло. Хэлкар неохотно поднял голову, всем своим видом выражая безграничное равнодушие; из-за стеллажа в углу сперва показалась растрёпанная голова его безымянного собеседника, по чьей вине Арандиль здесь оказался, а затем и сам он вышел в центр комнаты и уселся на край стола.       — Итак, это наш новый фотограф. Я его сам впервые вижу, ну да не беда, — «Повелитель» обвёл всех взглядом, словно собирался сказать что-то важное. — Короче, давайте знакомиться.       — Это Мелькор, — представил «Повелителя» вчерашний пришелец. — Главный зачинщик этого безобразия, а посему и его главный редактор.       Мелькор кивнул:       — Образование домашнее на уровне институтского, семья богатая, но, к счастью, с ней нелады. А это, — он повернулся к пришельцу. — Саурианна, дизайнер и верстальщик, а также мой самый первый единомышленник. Любитель ярких контрастов и противник правил в любых их проявлениях.       — По причине полного незнания оных, — язвительно добавил Хэлкар.       Саурианна бросил на него гневный взгляд и картинно приложил руку к сердцу:       — Ну, типа того. Образования десять классов, мать звонит по праздникам.       — Остались двое, — Мелькор махнул рукой в сторону. — Это Хэлкар, наш корректор. Самый грамотный человек во всём Эа.       — И жуткий зануда, — вставил Саурианна.       — Ну, не без этого. И наш спецкор Маэглин, откопает любую инфу в любое время суток, но сейчас его здесь нет, и это обычное дело. Есть ещё небольшой штат авторов, но про них по ходу. Если ты, конечно, решишь остаться.       Воцарилось молчание. Все взгляды — даже пронзительный взгляд Хэлкара — были обращены на Арандиля, а он не знал, что сказать. Идя сюда, он был уверен, что не согласится. По правде говоря, он вообще не знал, почему принял приглашение Саурианны — просто чувствовал, что если не примет, то будет жалеть об этом, немного немало, всю жизнь. Вот только теперь он не мог сказать «нет». Может, потому что в глубине души теплилась глупая обида на Лаурэлиндо. А может, просто в подвале было уютно. Так или иначе, Арандиль не произнёс заранее заготовленного отказа. Вместо этого он спросил:       — Что не так с вашими именами?       Молчание продолжалось ещё несколько секунд. Потом Саурианна фыркнул, согнулся пополам и засмеялся.       — Это прозвища, — ответил он, успокоившись. — на других языках. Вот и звучат странно.       — Даже у Хэлкара? — удивился Арандиль.       Саурианна кивнул:       — У всех, кроме Повелителя. Даже у Хэлкара. По-настоящему его зовут Эльдарион. А меня...       — У него много имён, — перебил Хэлкар. — Меняет их, как перчатки. Ортхэннэр, Гортаур, Аннатар, Тху, а теперь вот.       — Угадай, которое настоящее, — хитро оскалился Саурианна.       — Да никакое. Майрон, вот как его на самом деле зовут.       — Тьфу на тебя. Но, в общем, да, хотя здесь ко мне так никто не обращается. А на Тху, кстати, я ещё отзываюсь. Пока что.       — Тебе тоже нужно имя, если хочешь остаться, — сказал Мелькор. — Это у нас вроде как единственное обязательное условие. Сау, принеси свечи, пока он думает.       Саурианна скрылся за маленькой дверью, которую Арандиль поначалу вообще не заметил, а Мелькор тем временем продолжил:       — Если без шуток, тебе просто надо выбрать творческий псевдоним. Ну и сыграть в небольшую игру, без этого никак — традиция уже. Можешь назваться как угодно. Стихия или сторона света, с которой себя соотносишь, слово, звучание которого тебе нравится. То, чем являешься, или то, чем хочешь стать.       Арандиль задумался, наблюдая, как       Саурианна расставляет зачем-то принесенные свечи. Имя. Его собственное значило «верный королю» и вполне ему подходило — он редко делал что-то против правил и всегда точно выполнял требования свыше. Нравилось ли ему это? Скажем так, он считал такой образ жизни разумным. Умом понимал, что это и есть то, что называют хорошим и правильным. А в душе не мог сосчитать, сколько раз желал вырваться из этого замкнутого круга правильности.       — Кстати, а путь-то ему какой выбирать? — прервал его размышления голос Саурианны.       — В художники пусть идёт, — равнодушно бросил Хэлкар.       — Так ведь он не создаёт, а только заимствует у мира!       — Как будто ты создаёшь.       — А ну повтори!       — Как будто...       — Заткнитесь оба, — прорычал Мелькор и уже спокойно добавил, — он примет путь Странника. Самое то будет.       Саурианна торжествующе посмотрел на Хэлкара и обернулся к Арандилю:       — Ты придумал?       — Да, — твёрдо, словно приняв судьбоносное решение, ответил Арандиль.       — Да будет так, — Мелькор жестом приказал Саурианне выключить свет. Подвал на несколько мгновений погрузился во тьму, а потом тут и там заплясали огоньки свечей. Хэлкар поднялся из-за стола и встал у стены рядом с Саурианной. Мелькор вышел в центр комнаты:       — Встань напротив меня.       Арандиль молча повиновался — казалось, если он сделает хоть одно лишнее движение, странный ритуал будет нарушен. Нарушать его почему-то не хотелось.       — Назови имя.       — Нолдо.       — Повторяй за мной. Эйр'Арандиль мэй антъе эл-Къон Къоло. Мэй антъе къатта эл-Къон, дэй эртэ а гэлли-Эа эл-кэннэн Нолдо.       Это был ах'энн — древний мёртвый язык мёртвого народа, жившего так давно и оставившего после себя так мало, что многие теперь не очень-то и верили, что он вообще жил. Арандиль тайком учил этот язык ещё в школе, и теперь полузабытые, но всё же смутно знакомые слова пробирали до дрожи. Перед этим миром и звёздами Эа я принимаю имя... Щёлкнул выключатель, и комнату вновь озарил свет гирлянд — до этого приглушённый и тусклый, теперь он ощущался ослепительно ярким. Кажется, Саурианна хотел что-то сказать, но не успел. Хлопнула дверь. Вошедший в упор смотрел на Мелькора, словно больше в комнате никого не было:       — Я принёс весть, Повелитель.