***
Она очнулась резко, словно кто-то вылил ей на лицо ушат воды. Тав дышала тяжело и прерывисто, шарила глазами по сторонам. Она была в своём шатре. Мягкий тёплый свет от догоравших свечей заливал пространство. Вход в шатёр всколыхнулся, шторка отодвинулась и внутрь вошёл он. Обеспокоенный и очень печальный. Она выдохнула с облегчением. Камень тяжёлым грузом упал с её болевшего ныне сердца. Она широко улыбнулась. — Ты жив! — с придыханием произнесла девушка, не зная, что добавить ещё. — Жив! Она повторила эти слова, пробуя их на вкус и ей безумно, до дрожи во всём теле понравилось произносить их. Жив. — Да хранит тебя дуб-отец, — улыбнулся друид немного смущённо. — Я не сомневался, что только ты сможешь защитить проход. Я благодарен тебе до конца моих дней. — Как Таниэль? — она приподнялась на локтях. Хальсин позволил себе присесть рядом. — Ты нашёл его? — Нашёл, — грустно ответил друид, уводя взгляд куда-то в пол. — Он очень слаб. Его сущность разбита… Я чувствую, что чего-то не хватает… — Я уверена, что мы разберемся, — она придвинулась ближе и коснулась прохладной ладонью его горячей груди, жар от которой чувствовался даже через складки ткани. Движение было спонтанным, дерзким и она даже пожалела, что позволила себе это, но Хальсин накрыл её руку своей и поцеловал мягкую ладонь девушки с внутренней стороны. — Я не стою тебя, девочка, — произнёс он томно. Его печальные карие глаза были полны чего-то ещё… Чего-то, что он всеми силами пытался прогнать. — Не говори так, — возразила она и притянула его руки к своим губам, оставляя на разбитых костяшках мягкие поцелуи. Он вздрогнул. Глаза друида вспыхнули неведомым ранее Тав блеском. Он зарычал и едва не обратился, сдержавшись в последнее мгновение. — Прости, — лесной эльф отшатнулся от неё и встал на ноги, разворачиваясь, чтобы уйти. — Хальсин, — она произнесла его имя с мольбой и увидела, как плечи мужчины снова дрогнули. Он остановился. — Останься со мной… Всего на одну ночь. Он обернулся и кивнул. Присел рядом. Заправил локон её пепельных волос за острое сероватое ухо. Он никогда бы не мог подумать, что возжелает дроу, но вот он тут и хочет её, глубинную тварь, коими считал всех представителей её расы, желает неистово. Мужчина провёл пальцами по её щеке, опустился ниже — к шее. Она дышала глубоко и томно, а он боролся с напряжением в штанах и дикой жаждой перекинуться зверем. Его нутро даже за сотни лет упорного контроля все равно брало верх всякий раз, когда он испытывал бурю эмоций. Это случалось очень редко и сегодня был именно такой день. Её прохладная кожа под его ладонями была бархатной и слегка влажной. Тав завораживала его своей красотой. Красотой души. Дроу Ллос, отрёкшаяся от законов своей расы во имя добра вершила великие дела. Хальсин мог сказать с уверенностью, что теперь его сердце принадлежало ей наравне с матерью-природой. Никто и никогда не западал в него так сильно. Друид дрожал, как робкий юнец перед инициацией. Как заяц в зимнюю пору, как новорождённый бельчонок в гнезде. Он не мог совладать с собой. Он желал эту женщину всем своим естеством. Тав приблизилась к его губам и сделала первый шаг — потянулась навстречу, приоткрывая рот в приглашении. Друид не медлил. Он впился в её губы сладостным поцелуем и сердце едва не вырвалось из груди. Он утробно зарычал и отстранился. В животе зародилось знакомое чувство и он стиснул зубы почти до хруста в челюсти, чтобы удержать свою звериную натуру. Ничего не вышло. Мгновение и вот он, стоит перед ней на четырёх лапах и не может вымолвить ни слова. Да и не нужны слова, чтобы оправдать этот позор. Свою ненормальность. Усилием воли он вернул свой эльфский облик. Одежда, разорванная в клочья, лежала на полу её шатра. Друид намеренно не смотрел ей в глаза. Не мог вынести того, что мог увидеть в них: ужас, страх, отвращение. — Прости… — произнёс он тихо, стоя на одном колене, полностью обнажённый и пристыженный. Прохладная ладонь повернула его лицо. Их глаза встретились. Её — лиловые и его — карие. Он увидел на её лице изумление, а ещё… Нежность. Хальсин сглотнул. — Тебе не за что извиняться, — произнесла она решительно. — Будь ты медведем или человеком, я… Она оборвала себя на полуслове. Отвернулась, раздумывая над словами. — А, к дьяволу! — прыснула она, обнажив стройный ряд зубов, на фоне серой кожи казавшихся фарфоровыми. Её руки всё ещё дрожали. — С первого мгновения нашей встречи ты запал мне в душу, Хальсин. Мы через многое прошли и то, о чём ты просил меня сегодня… Я подумала, что не справилась, что потеряла тебя навсегда и так и не скажу тебе того, что я… Я… люблю тебя… Она поджала губы. Ждала его ответа, реакции, хоть чего-то. Он молчал, изучал её сияющее в свете свечи лицо, а затем тепло улыбнулся и потянул на себя, накрывая желанные губы нежным поцелуем. Она вздохнула и навалилась на него всем телом, обхватывая лицо эльфа слегка влажными ладонями и присаживаясь на него сверху. Пах мужчины скрутило от дикого желания и признак его возбуждения упёрся в её бедра. Она улыбнулась сквозь их поцелуй и взмахнула рукой. Чародейка не переставала удивлять его своими фокусами. Вмиг одежда девушки исчезла, лишая друида удовольствия раздевать её самостоятельно. Он припал губами к небольшой аккуратной груди и она тихонько простонала, рукой направляя его в себя. Он вошёл в неё резко, со стоном. Словно голодавший несколько дней волк, наконец-то добывший пищу, он наслаждался Тав со всей своей звериной жаждой, а разум эльфа уплывал куда-то на астральный план. Он двигался в ней то спешно, то плавно, целовал шею, грудь, губы. Их языки сплетались в яростном танце двух ненасытных любовников, а его член в ней пылал от истомы и невероятного наслаждения. Он толкался, сжимая её бедра и рыча, до тех пор, пока кольца её мышц не стали стремительно сокращаться, унося друида куда-то за грань. Он излился в неё под сладкие стоны дроу и пошлые, дерзкие шлепки их тел. Она повисла на нём, целуя в губы, в скулы, лизнув ухо. Он вздрогнул, в очередной раз за сегодня, и она мягко улыбнулась. Разрывать контакт не хотелось и она обвила его шею, прижимаясь всем телом, вдыхая лесной аромат эльфа: земли, дождя, кореньев. С примесью металла… Крови. Внезапно Хальсин стал таять. Любимый образ распадался перед глазами. Тав затрясла головой, зажмурив глаза, а когда открыла — увидела беспокойное лицо Изобель, читавшей сложное заклинание лечения. Осознание пробило позвоночник холодом. Это был сон, только сон! — Хальсин! — бормотала ошарашенная Тав, попытавшись подняться на ноги. — Где Хальсин? Сильная боль пронзила тело девушки и её припечатало к кровати в личных покоях жрицы Селунэ. — Лежи, прошу тебя, — прошипела селунитка. — Ты едва не умерла. — Где он? — губы дроу стали бледнее собственной серой кожи. Руки задрожали. — Арфисты нашли только тебя… — тихо произнесла жрица, накладывая заклинание. — Тени рвали твоё тело, пока ты кричала его имя в темноту… Они сказали, что видели, как какой-то портал захлопнулся… Мне жаль, так жаль, Тав… — Нет! — она вскочила на ноги и помчалась вниз. Не без труда держась на ногах, она приблизилась к Джахейре, хватая ту за рукав. — Мне нужна твоя помощь! — Тебе нужен покой! — возразила друидка. — Вернись к Изобель, она подлечит тебя! — Нет! — она мотала головой из стороны в сторону — Хальсин там, за завесой, я должна спасти его! Открой портал, Джахейра, молю тебя… Пантера вздохнула, её плечи поникли. — Я знала, что ты попросишь. От тебя ожидать иного было бы глупо… Идём.***
Она стояла на том самом камне, обагренном собственной кровью, а за спиной чародейки стояли арфисты во главе с Джахейрой, Изобель и Песней Ночи. Тав бросила последний взгляд в сторону своих друзей, кивнула и ступила в портал. Она уходила с мыслью, что могла доверить им свою жизнь, но, что важнее всего, она уходила с целью исправить всё и вернуть его домой… Дроу покрепче сжала фейский колокольчик в дрожащей руке и решительно двинулась во тьму.