Истории, которые высыпались из кармана

На праздничную вечеринку Грег едва не опоздал – как обычно, засиделся в офисе. На пороге паба торопливо нахлобучил на голову зеленую шляпу с листочком клевера, а на лицо – радостную улыбку, и распахнул дверь. Вся компания была уже в полном сборе, и его встретил радостный рев друзей. И сияющий взгляд Мэй. Не то, чтобы Грег был душой компании. Уж скорее – ее душнилой. Рыжим, длинноносым и крупнозубым обладателем унылого юмора, который редко кого веселил. Зато он неизменно и весьма щедро оплачивал общую выпивку. По собственной инициативе, да еще и с видом, будто деньги достаются ему даром, как какому-нибудь лепрекону. Наверное, это был его единственный способ почувствовать себя хоть сколько-нибудь значимым. Он пускал пыль в глаза, и эта пыль была золотой. Но этот вечер как-то не задался. Грегу хотелось любви и внимания, особенно от Мэй, а его компания с жаром обсуждала какой-то футбольный матч. Грег попытался привлечь к себе внимание шутливыми комментариями, но его довольно грубо оборвали. Должно быть, он слишком много выпил. Но терпеть такое невнимание оказалось выше его сил, Грег обиженно выскочил на улицу и зашагал прямо под холодным мартовским дождем, куда глаза глядят. Вскоре он обнаружил себя на краю парка. Дождь закончился, и в небе засияла яркая радуга. Он по давней детской привычке проследил за ней взглядом, и его сердце бешено застучало: разноцветный призрачный столб упирался прямо в кусты у парковой дорожки, покрытые по-весеннему полупрозрачной зеленью. В голове тут же всплыли бабушкины сказки про лепреконов, и Грег, не в силах противиться двум пинтам пива и ирландскому азарту, крадучись, двинулся к кустам. Он осторожно раздвинул ветки и… разглядел маленького человечка! Тот напевал и увлеченно стучал по серебряной наковаленке совсем уж крошечным молоточком, подковывая чей-то миниатюрный башмачок. Грег действовал рефлекторно: сорвал со своей головы шляпу и молниеносно накрыл ею человечка. – Попался! – закричал он торжествующе. Шляпа содрогнулась, словно кто-то попытался перевернуть ее изнутри – раз, другой. А потом лепрекон пронзительно завопил: – Ладно, ладно, ты меня поймал! А теперь отпускай. – Даром? Ну уж нет! – возмутился Грег, лихорадочно формулируя то, о чем собирался просить. – Я дам тебе неразменный шиллинг, – пропищал лепрекон недовольно. – Нет! Я хочу, чтобы ты исполнил мое желание. – Тогда бери горшок золота – золото людям всегда было полезно. – Исполни желание! – не сдавался Грег. – Тьфу ты, дурень. Чего ты хочешь? – Я хочу всем нравиться! И чтобы Мэй в меня влюбилась! – Это я могу. Но мне кое-что от тебя потребуется. Сущий пустячок, – лепрекон захихикал. – Какой это? – спросил Грег с подозрением. – Твоя душа. Ты же все равно никогда в нее не верил. Да и не пользуешься ей совсем. Зачем она тебе? Зато твоя красотка влюбится в тебя без памяти, как только увидит! И все, кто на тебя посмотрит, тут же захотят с тобой подружиться. Грег колебался недолго. * * * – Ой, смотрите, котик! – взвизгнула Мэй. – Ути, какой холосый! Иди ко мне, рыжик! Девушка схватила его поперек живота и крепко прижала к своей пышной груди. Остальная компания окружила ее с такими же восторженными лицами, норовя погладить упирающегося и отчаянно голосящего кота. Лепрекон ухмыльнулся и положил монетку души в кошелек, представляя, как будет кутить на пиру у Королевы Фей. В конце концов, пускать пыль в глаза придумали вовсе не люди.