darkness bound them

Когда нас бьют без причины, мы должны отвечать ударом на удар — я уверена в этом, — и притом с такой силой, чтобы отучить людей бить нас.

*** Второй раз за день просыпаюсь уже поздним вечером. После моего ночного возвращения, когда я слишком громко захлопнула дверь и на дрожащих ногах уселась на корточки прямо у входа, Мими тут же пробудилась и обеспокоено перетащила моё тело на кровать. Не было ни сил, ни желания что-либо рассказывать, так что повествовала я с дрожащим голосом от вспыхнувшего в груди адреналина, что до сих пор бурлил в венах, пока соседка выругивалась отборным матом на выходку двух учеников школы. Несколько бокалов крепкого глифта, пару сигарет, которые я уже давно не курила, и мне всё же удалось уснуть под утро. В первое пробуждение днём во рту была дичайшая засуха, а от волос так и не выветрился запах табака. Кое-как нашла в себе силы принять душ, ужаснувшись отражению в зеркале, но после черноволосая подруга настояла на отказе от учебных занятий. Девушка улеглась со мной в одну постель и пару часов мы проболтали о всяких бессмысленных вещах, которые, к слову, отлично разгрузили мою голову, пока я снова не окунулась в царство Морфея. Лишь после продолжительного стука в дверь, проведя ладонью по постели, я не обнаружила в ней второго девичьего тела, а вскоре послышались приглушённые голоса, разобрать которые мой сонный слух не сразу смог. — Люцифер, я уже ясно объяснила, что Вики не выйдет, — твердит брюнетка, разливая негативную энергетику не только в комнате, но и за её пределами. — Можешь уходить. «Люцифер? Зачем ему приходить сюда?» Пока пытаюсь осознанно разобраться в том, что происходит, уже успеваю мысленно поблагодарить соседку за то, что усердно старается вытурить демона подальше от наших покоев. — Кажется, ты забываешься, малышка Ми, — холодно отвечает мужчина, и пусть я его не вижу, но точно уверена, сейчас в его зрачках разгорается адское пламя. — Мне плевать, что там у вас происходит, но грубить я не позволю даже тебе. Если Уокер не интересует то, о чем она сама спрашивала, то пожалуйста. — Ей не до твоих глупых игр, — рявкает демоница и собирается победно закрыть дверь прямо перед его носом. — Стой! — до меня вдруг доходит осознание того, зачем же Люцифер пожаловал в нашу комнату, и я подрываюсь с постели, движимая диким любопытством. — Я поговорю с ним, ладно? Соседка нарочито показательно закатывает глаза к самому потолку, и с тяжёлым выдохом от усталости всё же пропускает меня. Могу её понять, я бы и сама злилась, но Принц Тьмы может поведать что-то новое для меня, помочь с разгадками, а потому я не могу проигнорировать его посещение. На дворе поздний вечер и в этих шёлковых шортиках и рубашке становится зябко и неуютно от первого же дуновения ветра, проникающего через арочные окна коридора. Обнимаю себя руками в надежде согреться и опираюсь спиной о закрытую дверь, выжидающе глядя на мужчину перед собой, что сложил руки на груди, осматривая меня с головы до ног. — Сексуальная ночнушка, Непризнанная, а вот видок у тебя не очень, — ухмыляется, словно бы сказал что-то до жути остроумное. — Может, стоит поменьше пьянствовать? — Тебя это как-то касается? — огрызаюсь, зная, что сейчас он вмиг сменит настроение и испепелит меня взглядом алых зарев, но ничего не могу поделать со своим отвратным настроем. — Никак, — удивляюсь, что не услышала что-то вроде: «Не разговаривай с Высшим в таком тоне, убогая», но виду не подаю и продолжаю выжидающе на него глядеть. — И всё же, что заставило Уокер быть в таком состоянии? — Пришёл моим самочувствием поинтересоваться или скажешь что-то по делу? — холодок и дальше бегает по моему телу, заставляя мурашки покрыть все видимые участки. — Прекращай испытывать моё терпение, Непризнанная, — цедит парень, недобро хмуря густые брови у переносицы, и я вдруг понимаю, что могла перегнуть палку, оттого резко замолкаю и прикусываю нижнюю губу, а демон, спустя долгую паузу, выдыхает и всё же продолжает. — Твои крылья — признак демонической сущности. Это крайне редкий случай, когда у непризнанного проявляется приверженность к одной из сторон, однако, такое уже бывало. Лет так двести назад был смертный, что обрёл рога на крыльях, но о дальнейшей его судьбе мало что известно, он достаточно рано канул в Лету. — Мама уже говорила мне, что так проявляется мой выбор, — соглашаюсь я, и невольно морщусь, вспоминая недавний неприятный диалог. — Ты успела встретиться с Ребеккой? — усмехается парень, зарываясь ладонью в чёрную копну волос. — И как же прошло воссоединение Уокеров? — Как бы тебе сказать.. хреново, — тоже позволяю себе усмешку то ли от досады, то ли от иронии. — Она считает, что я обязана стать ангелочком, дабы не подрывать её «безупречную» репутацию, и что на меня плохо влияет общение с демонами, — пока говорю, пальцами показываю незамысловатые кавычки в воздухе, отчего рукав шёлковой рубашки спускается вниз до локтя и я слишком поздно замечаю пристальный взгляд Принца Преисподней на своём запястье, но тут же поправляю кусок ткани. — Что это? — резко спрашивает, в секунду сжав губы в одну тонкую полоску. — Ничего, — отмахиваюсь, прижимая руку с явным синяком после вчерашней ночи, будто это может отвлечь его пристальное внимание. — Ты меня за идиота держишь, Уокер? — красный огонёк сверкает в его зрачках, от него становится ещё холоднее, а демон хватает мою руку, отчего я невольно шиплю от боли, и ослабив хватку, рассматривает сине-фиолетовую гематому, почему-то ещё не зажившую. — Я спросил: что это? — Люцифер, с чего тебя вообще это волнует? — вырываю руку, вновь прижимая ближе к груди, и вкладываю в эту фразу всю смелость, что ещё осталась во мне. — Не выводи меня, Непризнанная, — почти что рычит парень, прожигая своим взглядом. — В последний раз спрашиваю: кто это сделал? — Вчера я возвращалась ночью из библиотеки и пересеклась с двумя придурками, — сдавшись, повествую я, пока Люцифер внимательно слушает каждое слово, а жар, исходящий от его тела, кажется, даже нагрел воздух вокруг нас. — Они подумали, что я твоя подружка и, видно, ты им чем-то насолил, что они по пьяни решили отыграться на мне, но всё.. — Они тебе что-то сделали? — перебивает в ту же секунду, с хрустом заламывая костяшки пальцев. — Нет, я успела сбежать. Всё нормально. — Имена, — слишком резко, слишком сухо, слишком.. ядовито. — Что? — недоумённо рассматриваю его, концентрируясь лишь на сверкающем пламени в глазах напротив. — Ты помнишь их имена? — повторяет, словно раздражённо объясняет очевидные вещи ребенку. — Одного звали Стеф, а второго, кажется, Даг. — Хорошо, — торопливо бросает, засунув руки в карманы чёрных классических брюк, и разворачивается на пятках, спеша покинуть крыло женских спален Академии. — Что это было? Ты просто уходишь? — слишком громко для ночного времени в школе кричу ему вслед, но он даже не оборачивается. — У меня есть дела. Странное чувство внутри. Так озабоченно врывался сюда, и так безразлично покинул меня одну у двери, но, наверное, я никогда не привыкну к перепадам настроения демона и его особенности уходить в любой момент. От какой-то обиды стукаю ногой по каменному покрытию пола, и даже не понимая своего раздражения, возвращаюсь в комнату, где меня уже поджидает любопытный носик соседки. *** Какофония голосов, резвящихся во дворе школы в отсутствие учителя, неприятно давит на голову, ещё не отошедшую от прерывного сна. Мими опаздывает, велев идти без неё, Люцифера вовсе не видно на его привычном месте, опирающимся о массивный ствол дерева, а с Дино я лишь единожды пересеклась взглядами, и по тому, как резко парень переключился на разговор с Астром, мне показалось, что он меня избегает. Так я и осталась одна дожидаться начала урока, окружённая кучей звуков, исходящих от компаний учеников, что в очередной раз перетирают кому-то кости. Завидев пустующее место на лавке, решила, что будет неплохо уединиться и хотя бы немного отдалиться от раздражающего шума и несносных едких взглядов в мою сторону, но, конечно же, о спокойствии я могу лишь мечтать. — Уо-о-окер, — брезгливо тянет знакомый женский голос за моей спиной, — о тебе теперь так много разговоров ходит. Обзавелась популярностью, да? — Не понимаю, о чём ты, — максимально нехотя оборачиваюсь и натягиваю непринуждённую улыбку. — Как же? — ехидно ухмыляется Ости, стоя в компании своей подружки, имени которой я и не вспомню за ненадобностью, и показательно оглядывает меня с ног до головы, поморщив нос. — Уже вся школа знает, что сын Сатаны возится с непризнанной, непонятно вот только одно: зачем? — Ости, никто со мной не возится, не говори глупостей, — «я не теряю самообладания, не теряю» повторяется в моём разуме. — Может, трахнуть убогую было его незакрытым гештальтом, м? — мерзкая подружка со стороны её левого плеча, словно собачка, издаёт неприятный высокий смех, который бьёт прямо по моим барабанным перепонкам. — Хотя я искренне не понимаю, как можно хотеть тебя. Хреновая попытка, милая. — Возможно, ты и раздвигаешь перед ним ноги для удовлетворения его же физических потребностей, просто потому что больше ни на что и не годишься, но ведь я — не ты. Я не была особым предметом травли в школе на Земле, как это часто случается с подростками, наверное, потому что всегда умела за себя постоять. Однако я часто наблюдала подобную картину со стороны, когда, вовсе ничем не выделяющиеся, кроме раздутого эго, стервы задевали какую-нибудь скромную девочку, что едва слово скажет в свою защиту. Или задиристые мальчишки, что нередко доставали хиленького ученика в силу своей безнаказанности. Видела такое, и молчать не могла, потому сама влезала в разборки, будучи единственной, кто сможет хотя бы словесно заступится за того, кто слабее. Исходя из всего этого, конфликты с «элитой» школы, кой статус они сами на себя насылали, приводили к тому, что я не пользовалась популярностью, не сидела с гламурными девчонками на обедах в столовой, не встречалась с каким-то завидным баскетболистом-красавчиком. Но я этому и рада. Ненавижу фальшь. После сказанной мною фразы, пышногрудая брюнетка стала буквально закипать от злости: глаза наливались красным, крылья сзади слегла трепетали, а ноздри раздувались от частых вздохов. Все вокруг умолкли. Такое молчание, словно зрители театра в предвкушении ожидают напряжённую развязку, где, наверняка, случится внезапное убийство, направив и слух и зрение лишь на сцену. Только вот это всё — театр одного актёра. — Да как ты смеешь?! — цедит сквозь зубы тихо, едко, словно змея выпускает яд. — Думаешь, тебе всё позволено и кто-то будет защищать твою задницу? Да ни-ко-му ты не нужна, Уокер, всем насрать. Мне так надоедает этот бессмысленный цирк с кучей тупоголовых зевак вокруг, что я не хочу это продолжать. Хочу лишь молча уйти и пусть упивается своей гордостью. Только я отвлекаюсь, как получаю увесистый удар тёмным крылом слева, перья которого прорезают воздух почти что со свистом. От неожиданности я, естественно, не успеваю среагировать, и падаю плашмя на землю, поднимая за собой гору пыли. Спина и оперения за ней ноют от резкой боли, голова слегка кружится, и я начинаю откашливаться от кучи грязи, что поднялась в воздух. Понимаю, как глупо выглядела вся эта ситуация со стороны и спешу подняться, но что-то придавило мне руку. Чёрная лакированная туфля не позволяет встать на ноги, а её острый каблук скоро может пробить моё запястье насквозь под давлением тела этой коровы. — Что, уже не такая смелая? — наклоняется ко мне и, ухмыляясь, снова выпускает яд прямо в лицо. — Да ты совсем больная! Кричу, но в мечтах расцарапываю ей всё лицо, вдавливаю в землю её самооценку, хороню репутацию и присыпаю горсткой позора. Сквозь плотно сжатые зубы от боли, свободной рукой тянусь влепить ей смачную пощёчину, но её физиономия слишком быстро удаляется. — Ости, да что ты творишь? Пока беспрепятственно пытаюсь подняться, вижу, как зеленоглазый шатен оттянул сучку от меня и намеренно повышает на неё голос. Не могу не усмехнуться, попутно стряхивая пыль с одежды. — Отвали от меня, Каспер, — девушка дёргает плечом, совершенно забывает о своих благоверных зрителях, и уже на грани истерики кричит в ответ. — Чего вы все обхаживаете эту убогую непризнанную? Какой вообще от неё толк? — Успокойся ты, — спокойно отвечает демон, усмиряя холодным взглядом дьяволицу. — Вики тебе ничего не сделала. — Да пошли вы все, — ещё немного и она точно плюнула бы парню под ноги, но брюнетка лишь задирает подбородок донельзя высоко и спешно удаляется в сторону кампуса. — Ты в порядке? — слабо киваю в ответ шатену и легко улыбаюсь. Какая-то неловкость проскальзывает мимо нас почти незамеченной. Я думала, Каспер такой же мудак, как и тот же пришибленный Люцифер, и от него я точно не ожидала какой-то защиты, но признаюсь, в груди разливается приятное ощущение, пока омут зелёных глаз заставляет задержаться на нём дольше положенного, постепенно утягивая куда-то вглубь. — Вики! — кричит на весь двор бегущая Мими, расталкивая перед собой всех учеников. — Вот сука напыщенная! — ругается, увидев мой потрёпанный видок. — Ты как, нормально? — Всё хорошо, — слишком часто киваю головой, отчего она еще больше болит, и подруга замечает это по моему лицу. Не успеваю даже ничего понять, пока она хватает меня за руку, уводит в сторону школы, злостно бормоча что-то о том, что меня нужно привести в порядок, пока никто из учителей не увидел. На полпути волоча ноги по яркой траве, оборачиваюсь и встречаю зеленцу глаз недавнего спасителя, одними лишь губами проговаривая «Спасибо». Милая, вовсе не демоническая, улыбка в ответ, и мы продолжаем второпях бежать к комнате. — Она в край обнаглела! — всё ещё ругается Мими, скоропостижно перерывая весь шкаф. — Ну какая же дрянь! Молчу — соседка во всём права и в подтверждении вряд ли нуждается. Спустя ещё полминуты в меня прилетает кучка ткани, которую, по всей видимости, я должна натянуть на себя, и я охотно этому подчиняюсь. — Хочешь новость? — за ширмой не вижу, но нутром чувствую её хитрый огонёк в глазах, отдающий пульсациями малиновой энергии по всей комнате, и на моё уверенное «валяй», она с озорством продолжает. — Пока шла на урок, встретила Денира и зацепилась с ним парой словечек. Понятия не имею, кто такой Денир и к чему ведёт демоница, но продолжаю слушать, натягивая тёмную полупрозрачную блузку. — Так вот, он мне рассказал занятную историю о том, что его сосед Стефан вернулся вчера в комнату уже под утро. Точнее, ввалился — вдрызг пьяный и в целом еле живой, говорит, на нём синяков и ссадин больше, чем здоровых участков тела, одно крыло вообще сломано. Даже встать с кровати не может. Долго перебираю в голове полученную информацию, вспоминая, откуда я вообще должна знать какого-то Стефана, но спустя минуту молчания, меня озаряет. Резко показываюсь из-за ширмы, уверена, глаза мои больше целой планеты, и устремляю полный негодования взгляд на соседку, что сидит на своей постели и довольно улыбается. — Кажется, ты рассказала Люциферу о недавнем инциденте? — щурит серые глазки, позволяя губам расплыться ещё шире. — Знаешь, как Принц Преисподней расправляется с теми, кто переходит ему дорогу? Буря эмоций проходится по мне безжалостно, вороша вчерашний диалог с демоном, и я не понимаю, как на это реагировать. С одной стороны, наверное, здорово, что те парни хотя бы остались живы, потому что я совсем не знаю, на что в целом способен Люцифер, с другой стороны — что-то трепещущее сидит в районе груди, приятное волнение от того, что сам сын Сатаны наказал моих обидчиков. Быстро прихожу в сознание и отгоняю эти мысли из головы — нечего тут расплываться из-за этого демона, пусть это и вправду приятно.