Наказание Дьявола

Macrocosm poured its powers on me

And the hopes of this world I now must leave

The nightwish I sent you centuries ago

Has been heard by those

Who dwelled in a woe

— Nightwish «Astral romance»

      Варвара нервно ссутулилась. Ещё никогда до этого ей не было так страшно. Ей казалось, что от Воланда исходит мощная разрушительная сила, которая способна уничтожить её прямо здесь и сейчас. Однако стоило ей коснуться его руки, как по телу снова растеклось тёплое, тягучее спокойствие. Она набралась смелости и посмотрела ему прямо в глаза. Разноцветные глаза были непроницаемы. Дружелюбное выражение лица нового знакомого и гипнотическое умиротворение все же не до конца усыпили бдительность Варвары. Где-то в груди, поглубже волнующего трепета, она чувствовала опасность, с которой не сталкивалась ранее. Пожимая руку Воланда она решилась отпустить все свои сомнения. — Варвара Васильевна, не составите ли нам компанию?

***

      Следующие несколько дней пронеслись в каком-то невероятном вихре событий. Никогда до этого Варвара не переживала столько эмоций за такой короткий срок. Иногда у неё даже кружилась голова от философских разговоров с Воландом, но не успевала она отвлечься от них, как неутомимая свита придумывала все новые и новые развлечения. Например, однажды Коровьев загадочно спросил ее: — Варвара Васильевна, а как сейчас поживает Ваш драгоценнейший начальничек?       Вопрос поставил Варвару в тупик. Только что она осознала, что не была на работе уже дней пять. — Фагот, но как же… Я совсем забыла… Меня же уволят — женщина схватилась за голову. — Ну что Вы, Варвара Васильевна, об этом не беспокойтесь! — Коровьев комично отвёл руку в сторону — Наоборот, поделитесь со мной всем, что Вам не нравится — Да вроде… Все нравится… — Варвара задумчиво нахмурилась — Хотя… — Смелее, без стеснения! — Коровьев нетерпеливо перемялся с ноги на ногу. — Да! Знаю! Меня ужасно раздражает, когда он распускает руки и кладет их мне на плечи. Благо на мне его руки дальше плеч не опускаются, а вот пара молодых стажёрок жаловались…       Фагот засмеялся каким-то демоническим смехом и весело сказал: — Это же то, что нам нужно! Вы же хотите, чтобы он больше никого не трогал? — Было бы славно — задумчиво сказала Варвара — А что Вы с ним сделаете? — Варвара Васильевна, извольте не беспокоиться! Все будет сделано в лучшем виде! — Он пострадает? — Не могу этого исключить — Фагот хитро прищурился — А давайте. — Варвара вдруг ощутила в себе уверенность — Давайте отомстим ему. Не для меня конечно же… Для стажёрок. — Конечно, конечно!       Коровьев взглянул на часы и суетливо засобирался, что-то бормоча себе под нос. Варваре показалось, что он высчитывает минуты. Наконец, он подошёл к двери и протянул ей руку: — Пора! Вы готовы? — Готова — Варвара сама удивлялась собственной уверенности.       Ехали молча. Варвара то и дело пыталась выведать у Фагота куда и зачем они едут, но он только учтиво уходил от ответа. Наконец, старомодный чёрный автомобиль остановился в каких-то кустах, которые неплохо прикрывали кузов так, что из лобового стекла все же открывался вид на проезжую часть.       Из-за угла выехал черный мерседес. Варвара узнала в нем автомобиль шефа. В предвкушении она подалась вперёд и совершенно не заметила, как Фагот выскользнул из машины и исчез где-то в кустах. Глухой удар разорвал тишину засыпающей улицы. Мерседес на большой скорости налетел на спущеную стрелу из ниоткуда взявшегося эвакуатора. За звуком удара последовало тягучее мгновение мёртвой тишины, а потом раздался пронзительный крик. Из водительской двери вывалилась грузная мужская фигура в синем костюме и залитой бурой кровью светлой рубашке. Сомнений быть не могло, это был начальник Варвары. Ещё несколько дней назад он развязно обнимал её за плечи и посылал в поездку с сомнительным гражданином в странном клетчатом костюме, а сейчас полулежал на асфальте, прижимая к груди окровавленую руку и хрипло выл.       Тот самый сомнительный гражданин распахнул водительскую дверь, уселся на свое место и торжественно протянул Варваре кисть руки, срезанную неудачно разбитым стеклом. — Что это? — в шоке спросила женщина — Как что? Рука. Вы же сами хотели, чтобы он их больше не распускал!       Окажись в такой ситуации «прошлая» Варвара, которой она была всего пять дней назад, она бы непременно занервничала, попыталась оправдаться, что не то имела в виду и вообще думала, что Фагот просто с ним поговорит. Нынешняя же Варвара обрела твёрдую почву под ногами и, справившись с подступающей тошнотой, холодно сказала: — Господин Коровьев, мне кажется урок усвоен, верните гражданину кисть. — Госпожа, Ваша доброта не знает границ!       Металлические нотки в голосе Варвары приятно удивили Фагота. Он кивнул и в момент оказался рядом с мужчиной, который цеплялся за остатки сознания. Не без комичной брезгливости он присел рядом с пострадавшим и прикрутил кисть к окровавленной культе. Мужчина едва пришёл в себя и, с ужасом глядя то на свою руку то на издевательскую ухмылку Коровьева, попытался отползти назад, но Фагот без особых усилий схватил его за лацканы пиджака и строго что-то ему сказал. — Он умрёт? — вдруг спросила Варвара, когда они уже ехали обратно. — Он? Не думаю. Я сказал ему дождаться помощи «скорой». Дождётся, если не дурак — Коровьев засмеялся над собственной шуткой, его заливистый смех подхватила и Варвара.       Хоть она и старалась этого не показывать, поездка с Фаготом «на представление» вятянула из неё все силы. Едва оказавшись в выделенной для неё комнате, она упала на кровать и забылась тревожным сном. То и дело в кошмарных снах всплывала то неприятная физиономия шефа, расплывшаяся в мерзкой похотливой улыбке, то окровавленая кисть, беспощадно хлеставшая по щекам эту самую физиономию. Варвара ворочалась, пыталась вывернуться из кошмара, но тревога не отступала. Наконец, ужасающие картинки резко сменились долгожданной непроглядной темнотой и она провалилась в глубокий спокойный сон.       Утром ледяные руки Геллы помогли Варваре одеться в то самое бордовое платье, в котором она впервые встретилась с Воландом.       За завтраком не произошло ничего примечательного, но уже после утреннего чая Воланд заглянул Варваре прямо в глаза и спросил: — Варвара Васильевна, могу ли я просить Вас об одной услуге? — Конечно, Мессир, для Вас — всё, что угодно. — Почитайте для меня, Варвара Васильевна — вкрадчиво сказал Воланд. — Почитать? Я бы с радостью, но, признаюсь честно, со школы не читала вслух. — Варвара Васильевна, не откажите в чести. — Хорошо, я попробую — Варвара учтиво поклонилась. За несколько дней она переняла эту привычку у свиты.       Воланд предложил ей руку и повел по бесконечному коридору в библиотеку. Варвара в очередной раз восхитилась грандиозностью помещений, которые вмещала в себя небольшая квартирка. В необъятном зале высились бесконечные книжные шкафы из темного дерева. Казалось, они вмещают в себя все книги, когда либо написанные. На полках соседствовали и очень древние фолианты и вполне себе современные издания. Заметив восхищение Варвары, Воланд удовлетворённо улыбнулся и подвёл её к одному из стеллажей. — Выбирайте, Варвара Васильевна, что бы Вам хотелось прочесть? — разноцветные глаза сверкнули в полумраке библиотеки.       Взгляд женщины невольно забегал по полкам. Казалось, на них собраны все ее любимые книги: и «Дракула», и «Грозовой перевал», и «Доктор Живаго», и многие, многие другие. Наконец, её взгляд упал на темно-синюю обложку с изящным золотым тиснением: «Портрет Дориана Грея». — Я бы хотела перечитать эту. — Что ж, так тому и быть — Воланд мягко улыбнулся и увлек ее за собой в следующую комнату.       Мягкий свечной свет освещал небольшую, но очень уютную читальную гостиную. Стены затянутые изумрудным шелком переливались сдержаным блеском, пухлые полосатые кресла и небольшой диван словно приглашали отдохнуть. Воланд усадил Варвару в одно из кресел и устроился напротив неё. Жестом он предложил ей начать читать. — Мастерская была пропитана пьяным ароматом роз… — несмело начала Варвара, все ещё не в силах справиться с одолевавшим её смущением. Ей было безумно стыдно, что абсолютно не умеет читать вслух и сейчас безбожно позорится перед ним.       На лице Воланда не было ни тени насмешки или неприязни. Он смотрел на нее спокойным, изучающим взглядом. Постепенно, Варвара вошла во вкус, её голос становился все увереннее, а интонации четче. По лицу Воланда то и дело скользила лёгкая улыбка. Теперь он сидел более расслаблено, подперев голову рукой. Варвара продолжала читать, как завороженная. Часы проносились незаметно. Иногда в горле пересыхало, тогда откуда-то появлялась Гелла со стаканом зеленоватой, но приятной на вкус жидкости. Варвара махом выпивала стакан и продолжала читать. Страница за страницей, она чётко выговаривала строки Уайлда. Воланд с удовольствием слушал голос Варвары, прокручивая в руке трость. Загадочная улыбка все отчетливее проявлялась на лице Мессира, глаза наполнились трепетным теплом. Иногда он прикрывал их и откидывался в кресле, а потом снова выпрямлялся и смотрел на Варвару нежнее прежнего. — И только по кольцам у него на руках слуги узнали его. — Варвара захлопнула книгу и вздохнула.       Воланд улыбнулся и сказал: — Brava, Варвара Васильевна!       Варвара улыбнулась в ответ и изобразила некое подобие поклона. Она в очередной раз часа себе удивилась. До этого она терпеть не могла звук собственного голоса и старалась побольше молчать, а сейчас за несколько часов без остановок прочитала целый роман.       Воланд поднялся из кресла и снова предложил ей руку: — Я очень доволен Вашими способностями, Варвара Васильевна. Вероятно, Вы устали, но я хотел бы показать Вам ещё одно место. Мало кому из живых удаётся его увидеть. — Почту за честь — Варвара приклонила голову и последовала за ним.

***

      В конце длинного коридора стояло старое зеркало, наполовину прикрытое чёрной, потёртой тканью. Воланд легко постучал по раме набалдашником трости. Откуда-то из темноты коридора появился Азазелло. С учтивым поклоном он стянул с зеркала ткань, произнес набор совершенно неведомых Варваре слов и взмахнул рукой. Чёрная поверхность зеркала дернулась. По гладкому полотну поползли бесконечные трещины. Наконец, хруст лопающегося стекла закончился и, спустя долю секунды, осколки обрушились на пол, открывая выход на узкую винтовую лестницу, ведущую вниз. После продолжительного спуска перед Варварой открылось огромное поле мягкой травы, простиравшееся до самого горизонта. — Где мы? — осторожно спросила она — Лимб — ответил Воланд — место между Раем и Адом.       Варвара поджала губы. Она договорилась с собой верить всему происходящему, но попадание в Лимб было для неё совсем уж невероятным событием. Воланд продолжил: — Поля Лимба — прекрасное место чтобы разобраться в себе, Варвара Васильевна. По моему не слишком объективному мнению, в Вас прекрасно всё, но все Ваши способности убивает один страшный порок — страх и неуверенность.       Варвара почувствовала, как у нее краснеют уши. Заметив это, Воланд разочаровано цыкнул и взмахнул рукой. На небосводе замелькали сцены из жизни Варвары. Вот она маленькая бежит по бордюру. Падает, но вновь поднимается и бежит дальше. Картинка сменилась и вот она уже в школе сидит над сложной задачей. Считает, зачеркивает, снова пытается понять, но не сдаётся. Университетские годы предстали в виде практики, где она работала с детьми. Они баловались, не хотели слушать совсем юную студеньку, но она взяла себя в руки и нашла способ их заинтересовать. Пронеслось ещё несколько картинок. И вот она уже сидит и чуть не плачет на скамейке после досадного падения в лужу. Варваре стало безумно жаль эту забитую, уставшую женщину, сгорбившуюся под тяжестью собственного отчаяния. По щекам побежали слёзы. Нет, это не были горькие слёзы печали. Это были слезы освобождения. Она плакала и чувствовала как с каждой слезинкой уходят её тревоги, горести и безумная, неподъемная усталость. — Что же с Вами стало, Варвара Васильевна? Что же в Вас сломалось? — над ухом зазвучал спокойный голос Воланда — Я не знаю — прошептала она в ответ       Все ещё в слезах она повернулась к Воланду. Он бережно взял женщину за руки и притянул ее к себе. Она смотрела на него снизу вверх сияющими заплаканными глазами. Он склонился к ее уху и тихо сказал: — Варвара, Вы — очень сильный человек. Судьба принесла Вам множество неприятных сюрпризов, но Вы со всем справились.       Аромат цветов, приносимый легкими порывами ветра, кружил Варваре голову. От крепких объятий Мессира, по всему телу растекалось приятное тепло. Эмоциональные качели, которые преодолела Варвара, растворившись в собственных воспоминаниях, остановили свой бег и ей показалось, что она навечно принадлежит этим объятиям. В голове не было никаких мыслей, кроме одной, самой сокровенной. Воланду даже не нужно было отгадывать, о чем молит душа Варвары, он знал о чем. Человеческое начало, тысячелетиями вытравляемое из дьявольской сущности, но вопреки всему живое, вожделело этого не меньше. Он покрепче прижал её к себе и накрыл просящие приоткрытые губы своими. Сердца забились в унисон, казалось, что в эти секунды они сплелись в одно целое. Они чувствовали и тепло друг друга и безумную тяжесть бренного сушествования. Варваре хотелось раствориться в этом мгновении навсегда.       Внезапно стало очень холодно. Над головами сверкнула яркая, серебряная молния и прогремел раскат грома. Глаза Воланда помутнели, он отшатнулся от Варвары, но рук её не отпустил. — Мессир? — взволнованно спросила девушка, попытавшись понять что с ним происходит.       Воланд, словно пожираемый изнутри пламенем, снова притянул ее к себе. Варваре показалось, что в обычно спокойных, холодных глазах промелькнул страх, смешанный с болью. Он коснулся пальцами её лба и тихо сказал «засыпай». Она попыталась сопротивляться нахлынувшей сонливости, но он повторил свой приказ и в момент, когда его палец соскользнул с кончика её носа, она отключилась. Последним, что запомнила Варвара, стали слабеющие объятия Воланда, выкрики кого-то из свиты и тяжёлый, дурманящий жар, обволакивающий её тело.

***

      Охваченную сном Варвару перенесли в одну из многочисленных комнат. В глубине своего сознания, как бы она не старалась, вырваться из сонного плена так и не удавалось. Если бы в блужданиях по чертогам собственного разума у неё было тело, она бы сделала то, что часто делала наяву вдали от чужих глаз: села и горько заплакала. От чего то казалось, что она сделала что-то не так. Мимо проносились блаженые часы беседы с Воландом, его взгляды и прикосновения. Умиротворяющий низкий голос звучал где-то над ухом. До боли было обидно, что это все закончилось и врятли повторится. Варвара по крупицам пыталась сохранить драгоценные моменты, которые так и норовили выскользнуть из памяти как песок сквозь пальцы. На смену пьянящей сладости прерваных объятий, резко выскочила сведенная судорогой фигура Воланда и его лицо, искаженное гримасой страдания. Варваре стало не по себе. Видеть его в таких мучениях было абсолютно невыносимо. Под тяжестью вины она наконец сдалась и окончательно провалилась в глубокий сон.

***

      Воланд тяжело опустился в мягкое кресло. Голова гудела. Казалось, что по венам несутся острые иглы, то и дело пронзающие сосуды. Вся его дьявольская сущность истово сопротивлялась желаниям сущности человеческой. Он проклинал само существование человеческого в себе и в осторчертевшем Боге, который нашёл способ держать его на коротком поводке. Боль и тревога сплелись в ужасающем танце с гневом и яростью в ускользающем сознании Мессира. Перед глазами мелькали лица предыдущих женщин. Он помнил их всех и каждую любил до боли в сердце. На мгновение он словно очутился в каком-то залитом светом помещении с абсолютно белыми стенами. Они все стояли вокруг него и взирали с молчаливой печалью. Он почувствовал свою уязвимость. Любовь. Вспышка этого чувства раз за разом пожирала его изнутри. Ему было подвластно почти всё в этом бренном мире. Всё, кроме любви. Он не мог ни совладать с ней, ни зарыть её глубоко в себе, ни обратить её в греховную похоть. Единственное, что он мог сделать — пережить её. И он переживал. Раз за разом он проходил через эти муки и каждый раз на память оставалась лишь скорбная горечь.       Воланд запрокинул голову и захрипел. Гелла склонилась над ним с полотенцем, пропитанпым травяным отваром. Она осторожно промакнула его губы и разложила полотенце на лбу. Почти по-матерински заботливо она укрыла его мягким бархатным халатом и помогла устроиться удобнее.       Бегемот улёгся у ног Мессира и тихо замурчал. Колдовской отвар и глубокое кошачье мурчание понемногу привели Воланда в чувства. Полулёжа в окружении своей свиты он наконец открыл глаза. — Готовьтесь к ритуалу — слабо сказал Воланд, утопая в мягком кресле и тяжелых складках бордового халата — В этот раз мы должны провести ритуал. Даже если придётся её убить. — Мессир? — Коровьев нервно переглянулся с Азазелло.