Улыбка сквозь слёзы

Мемы делать — это вам не поле перейти. Поле пахнет сеном и в нем живут тушканчики — благодать. В комментариях к постам пахнет... неоднозачно. И живут там люди... разномастные. Иногда и не люди вовсе. Мемы делать — это вам не самолет летать. Пилоты психически стабильны (в это хочется верить). В рядах мемоделов же такие люди встречаются крайне редко и то — только на первых парах. Закоренелый мемодел седеет в двадцать лет, человеческий облик теряет где-то в восемнадцать, рождается — с шансом пятьдесят на пятьдесят быть больным на голову. Появляются они на свет с одной-единственной целью в жизни — забавлять людей картинками. Эксплуатируя при этом других. Это весело — думать, что за мемом в вашей новостной ленте стоит один человек. На деле же в его создании участвует целая команда! К этой команде жизнь встала фотогеничной стороной и не заставила зарабатывать на хлеб, позируя для глупых стоковых фотографий в Гугле. Вы знаете, тех, где мужчина задумчиво смотрит в камеру, сидя на стуле в красных каблуках, или где женщина кидает чайник в мужа с хорошими рефлексами. Не пришлось этой команде торговать личиками для рекламы венерических заболеваний и прочей скиттлзтрянки, не пришлось становиться компьютерными-мастерами-приедем-быстро с объявлений в подъездах. Поначалу они неплохо себе существовали для сайта с тестированием: смиренно сидели за ноутбуком в открытом поле и грациозно скакали по офису. Одни пощипывали травку, вторые — коллег и друзей, за разные места. Жили и не тужили, пока в них не разглядели потенциал мемоделы. Они обещали большие деньги, интриговали словами "охват" и "паблик", сулили узнаваемость, славу! И шестнадцать заинтересованных личностей приняли предложение о работе. Рабочий день начинается в семь утра и до студии каждый добирается своими силами. Мемодел уже там. У него параллельно открыты телефон, ноутбук и планшет — он смотрит на труды таких же работяг, как и он, чтобы адаптировать их под свою аудиторию. "О, это чисто ИНТП!", "Вот это прям про ЕНФП!", "А это я сохраню для ЕСФЖ!". Мемодел не всегда придирчив к материалу, не всегда избирателен — в конце концов, в его распоряжении шестнадцать лиц, для какого-нибудь сохраненная картинка подойдет точно! В студию забредает мужик в заляпанном комбинезоне и невыспавшийся Мемодел гонит того прочь. — Вы че?! — обиженно сопит незваный гость. — Я на съемки! — Какие ещё съемки?! Вы кто? — ИСТП! — хмурится мужчина и, не найдя понимания в чужих глазах, достает дрель из ящика с инструментами. — Так похож? Виртуоз я! Мемодел хлопает себя по лбу — конечно! Все никак не может запомнить лицо этого парня, так несправедливо редко оно пригождается в работе. Мемодел спешит извиниться и приглашает ИСТП на пуфик — там ему предстоит просидеть восемь часов. Он встанет только для пары снимков и за тем, чтобы передать кофе Администратору. ИСТП не перестает верить, что скоро настанет его минута славы — он ведь такой рукастый, креативный и отважный! Пока весь его потенциал заключался в практичном взгляде на вещи. Например, в одном меме спросили, как измерить отверстие для дачного туалета, и ИСТП дал хороший совет. А Делец предложил обвести жопу. Все лавры, конечно, достались последнему. "Жопа" — половина словарного запаса Дельца и он не стесняется каждый день блистать своим вокабуляром. Подумать только — ума нет и его отсутствием ЕСТП зарабатывает баснословные суммы. Виртуоз приказывает себе не завидовать и, взяв со стола стаканчик с кофе, плюхается на пуфик. Ужасно хочется спать, глаза слипаются, но ИСТП не поддается — если уснет, потеряет шанс сфотографироваться и заработать. Ему и так нечем платить за гараж. Следующей приезжает Защитница. На узких её плечах — по три тяжеленные сумки, которыми она поубивала полвагона метро во время поездки. В сумках расчески, косметички, одежда, грим и прочий инвентарь, который может понадобиться во время съемок. Виртуозу кажется, что она вынесла все из своего маленького загородного домика и сейчас занимается расхищением соседских участков — в прошлый раз она принесла в студию самовар, мотыгу и ленинский бюст. Всех убеждает, что это может пригодиться в работе. Защитница обожает быть полезной — потому не только умело обращается с гримерскими атрибутами, но и каждый день заново приносит их в студию. Так она демонстрирует свою готовность прийти на помощь, и ни любой катаклизм, ни ужасная боль в спине от многокилограммового груза ей не помеха. Виртуоз помогает ей с распаковкой сумок — все самое тяжелое берет на себя — и усаживается обратно. Защитница фотографируется нечасто, большую часть времени она помогает остальным подготовиться к съемкам. Виртуоз уважает её за трудолюбие и ни разу не замечал, чтобы её волновало собственное редкое появление в мемах. Людям она нравится независимо от того, как часто они её видят. Женщина воркует над ним, приглаживает его волосы и поправляет бандану. Она делает это каждый день, потому что хочет, чтобы Виртуоз чувствовал себя видимым и нужным. Если кто-то в студии произносит слово "мама", Защитница рефлекторно поворачивает голову на звук. — Дипломаты пришли! — любуется из окна на них Защитница. Дипломаты всегда приезжают заранее, но никогда заранее в студию не входят. Убеждены, что покажутся навязчивыми. Они так же сильно боятся и опоздать, поэтому стоят у крыльца, греют лица над дымящимися стаканчиками с кофе и за две минуты до официально начинающегося рабочего дня начинают подниматься в студию. До работы их всех подбрасывает Тренер, но обратно он увозит только Активиста в силу возраста последнего. Борец часто уезжает вместе с Развлекательницей и у неё ночует, а Посредница так сильно задерживается на работе, что не хочет заставлять Тренера и Активиста ждать несколько часов. Дипломаты вплывают в студию зеленой толпой и рассыпаются, кто куда. Активист — к небольшому телевизору, досмотреть повтор "Что? Где? Когда?" , Борец и Тренер — к Мемоделу, поинтересоваться успехами и вскользь намекнуть на корпоративчик, Посредница — поболтать с Защитницей о запасах искусственной крови и фиолетовой краски для нарисованных синяков. Виртуоз пусть и возмущается тому, как часто её фотографируют, не хочет оказаться на её месте. В большинстве случаев Посреднице приходится валяться на полу, в чьих-то ногах, быть поднятой за горло в воздух, целовать чьи-то туфли и постоянно плакать. У нее не успевают просыхать глаза, кожа вокруг них от жгучих слез стала красной и воспаленной, а с век никак не пропадает отечность. Поначалу Посредница старалась приводить себя в порядок — прижимала холодные ложки к глазам, водила по лицу лотком льда — но быстро сообразила, что толку от этого мало. На работе она нужна в ужасном состоянии и к выполнению долга Посредница подходит очень ответственно. Виртуоз достает из кармана упаковку с глазурированными орешками и отдает их Посреднице. Три недели назад она невзначай умяла пол его пачки, так понравились, потом долго не могла прийти в себя от собственной наглости. ИСТП её утешил тогда, сделал некоторые выводы и сейчас периодически балует ИНФП сладкой мелочью. Этот ритуал передачи орешков из одних рук в другие стал традицией завязывания их разговора. Посредница интересуется второй работой ИСТП, а он не успевает ничего спросить о её жизни, потому что её обычно в такие моменты зовут на камеру. Всегда вовремя приходят Командирка и Администратор. Они не любят тратить время на болтовню на пуфиках, поэтому немедленно подходят к Мемоделу и интересуются загруженностью на сегодня. Они фотографируются для мемов по отдельности и первыми созывают всех для групповых снимков. Эта парочка не терпит, когда Мемодел не дает ясных ответов, насколько задержит их сегодня. Если ему в голову придет крутейшая мысль, а Командирка и Администратор уже тянутся к ручке двери, чтобы уйти — Мемоделу придется терпеть до завтра. Менеджерка, которая тоже никогда не опаздывает, предпочитает проводить время у пуфиков. Она подсчитывает зарплаты каждого, прогнозирует успех в следующем месяце и умоляет никого не увольняться ближайшие лет тридцать. Она привыкла к коллективу и не выдержит, если сюда забредет новое — не дай Бог, безалаберное! — лицо. Говоря о том, что рассеянность должны причислить восьмым смертным грехом, ЕСТЖ вызванивает всегда опаздывающего Дельца. Он кричит в трубку, мол, находится в заложниках у мексиканского картеля, успел перекусить собственными пальцами с левой руки, потому и задерживается. Менеджерка рявкает, что ждет его на работе через десять минут. ЕСТП оптимистично отвечает, что будет на месте. Делец обожает авантюры и свою работу. Неважно, в каком виде — с флагштоком, торчащим из зада, или со сломанной в девяти местах ногой — он приходит на съемки с абсолютно неунывающим выражением лица. Правда, когда болевой шок проходит, Делец становится грустнее и, бывает, жалуется на внутреннее кровотечение или смещенный коленный сустав. Менеджерка не выступает за госпитализацию или кормежку анальгетиками — они же могут выбиться из рабочего графика! Поэтому ЕСТП терпит до конца рабочего дня, прихватывает с общего стола зефирку и потом сам едет в ближайшую больницу. Иногда ему приходилось доезжать до ветеринарной клиники, там он три раза пережил клиническую смерть и познакомился с кавказской овчаркой удивительной красоты. Консул опаздывает периодически и извиняется за это перед всеми: перед работодателем, перед коллегами, перед вселенной и всеми богами, в которых верит. Верит он во многих, такова его всегдаподдерживающая натура. Все понимающе кивают головами — на этого добродушного громилу просто нельзя злиться. Этой душке можно простить любой проступок и оправдать по всем статьям. На общих снимках Консул всегда самый улыбчивый и всегда самый грустный, если того требует случай. Он не выносит, когда ему приходится наблюдать, как орет Командирка или как ноет Посредница, поэтому его Мемодел старается вместе с девушками в мемы не ставить. Он из-за них и за них сильно боится, а страх у него на лице — как у заложника, что аудитория вряд ли воспринимает хорошо. Поэтому мемы с ним в основном добрые и уютные, а окружают его Развлекательница, Защитница и Тренер. Именно ЕСФЖ чаще остальных уговаривает Мемодела пригласить на съемки Виртуоза, но тот отмахивается от здоровяка, как от мухи. Консул тогда огорченно вздыхает и разводит руками, а Виртуоз равнодушно пожимает плечами и поудобнее усаживается на пуфике, в который уже начал проваливаться. Развлекательница опаздывает и с порога в красках описывает, по какой на этот раз причине. Кажется, она приходит вовремя только тогда, когда её преследует стая бешеных собак. И то если она не решит вдруг развернуться, загавкать в ответ и погнать их в обратном направлении. О её похождениях слышат и арендаторы соседних помещений. Она развлекает своими историями айтишников, редакторов, маникюрщиц и их клиенток. Они не знают её в лицо, но не сомневаются, что узнают Развлекательницу среди других пятнадцати человек. Вслед за ней, чуть ли не падая, в студию одновременно вваливаются Ученая и Артистка. Ученая всегда выглядит как зомби и Мемодел часто пребывает в сомнениях — фотошопить ей лицо или нет. Артистка — мастер ретуши — его консультирует, что делать этого не нужно — многие подписчики чувствуют с ней негласное родство. ИНТП и ИСФП живут в соседнем здании, но учеба так сильно сбила им режим, что они никогда не понимают, где находятся, куда идти и к какому времени. Вливают в стаканчики с кофе энергетики, путают коллег с преподавателями и спят на полу по обе стороны от Виртуоза. Мемодел этих двух обожает — пользуется их помутившимся рассудком и вместо зарплаты выдает каждой по кусочку туалетной бумаги. На них он каждый раз пишет выдуманную дисциплину и ставит зачет. Девчонки радуются. А потом не понимают, почему в университете им отказываются платить за фотографии. Наконец, самыми последними приезжают Стратег и Полемист. Первый не может не жаловаться на радио, которое никто не заставляет его слушать, а второй только и ждет, с кем бы с утра пораньше кого-нибудь поругать. Они ругаются на ведущих, на музыку любой эпохи, на скучные эфиры и на других автолюбителей, с которыми стоят в пробке. Часто с открытыми окнами. Пререкаться с людьми любит ЕНТП, а ИНТЖ молчит и недобро смотрит на водилу исподлобья. Когда получасовой конфликт подходит к концу, ИНТЖ бурчит о незнакомце что-то невнятное. Забывая, что окна все еще открыты. Тогда наступает второй круг оживленной перепалки, которая заканчивается только тогда, когда оппонент отходит к багажнику, чтобы достать лом или биту. Стратег, заходя в студию, делает невозмутимое лицо, будто это не он опоздал на полтора часа. Полемист же, наоборот, первым признает: "Да, опоздал!". Самые снисходительные особы и бровью бы ни повели в его сторону, если бы потом он не заводил шарманку о том, что, опаздывая, он дает остальным шанс сделать больше снимков и больше времени на то, чтобы раскрыть свои таланты. Эта язва в фиолетовом пуловере — самое обожаемое лицо аудитории. Полемист позволяет себе опаздывать по пустякам, потому что знает, что от его квадратной самодовольной рожи не избавиться. В течение рабочего дня ЕНТП редко удается присесть и перевести дух. Защитница крутится над ним, постоянно пудрит лоб и переодевает в нужные костюмы, Артистка советует, как встать к свету, а Мемодел командует делать злобное лицо. Полемист стал заложником одной роли — "говнюка". Его расслабленное лицо уже выглядит недобрым, а на лбу видны морщинки от часто поднимаемой вверх брови. Аудитория от такой небогатой экспрессии в восторге и ЕНТП ничего не остается, кроме как продолжать играть по правилам. Он успевает расслабиться, когда его фотографируют с Дельцом, Борцом или Ученой — разрешено улыбаться и даже смеяться. Но большинство снимков, конечно, приходится делать в паре с Посредницей. У ЕНТП в голове не укладывается, кто с таким энтузиазмом клепает столько жестоких на содержание картинок и почему Мемодел в них видит исключительно ИНФП и ЕНТП. Посредница почти никогда не видит Полемиста с добрым выражением лица, а он — не может представить её без слезящихся глаз и черной туши, размазанной по щекам. Оттого, что к концу рабочего дня у них не остается сил узнать друг друга получше, и возникло ощущение, что ИНФП всамделишная плакса, а ЕНТП — настоящий злодей. Типы личности фотографируются небольшими группками, парами и тройками, иногда для забавных снимков оказываются в объективе все вместе. Те, кто должен хмуриться — хмурятся, те, кто должен улыбаться — улыбаются. В руках — цветы, колбы, маракасы и прочие, у Дельца наперевес сумка, в которой лежат его рентгеновские снимки. Во время перерыва Консул успевает многих угостить своей выпечкой, Артистка на салфетках рисует смешные портреты, а Виртуоз рассказывает паре заинтересованных слушателей о своей подработке мужем на час. ИНФП старается привести себя в форму. У них запланировано еще с несколько десятков фото, а она не может больше плакать. Поначалу это давалось очень легко — ЕНТП с таким серьезным видом говорил ей в лицо гадости, что не заплакать было невозможно. В первый день работы она услышала, какое ничтожество, как тяжело Земле её носить и что единственным вопросом, которым она должна задаваться по жизни, должен быть вопрос: людей больше обрадует, если я повешусь или вскрою вены? Большие деньги заставляли терпеть унижения. Благо к снимкам добавляют смешные надписи, а синяки и кровь нарисованы — тогда это принимается за особенность работы, а не за повод накатать статью. ИНФП стала невосприимчива к оскорблениям, потому и перестала плакать. Испугавшись, что в таком случае её заменят на более эмоциональную модель, она начала выжимать из себя слезы всеми известными способами. Пыталась припоминать самые грустные моменты из жизни (ежедневная практика этого занятия ни к чему хорошему не привела), долго не моргала или подносила к глазам пальцы, на которые только что брызнула духами. Какое-то время это работало. Потом пришлось расстраивать себя более сомнительным способом — ИНФП отлучалась в туалет, чтобы вернуть себе творческий образ хорошей пощечиной. Несмотря на свою решительность, бить достаточно сильно у Посредницы не получалось. Тогда спустя время ей все-таки удавалось заплакать от собственного бессилия, усталости и ужасно болящей головы. Сейчас у нее нет времени, чтобы ждать, когда накроет обида. Нужен мгновенный эффект. И она знает, к кому обратиться за помощью. ИНФП проходит мимо пуфиков, на которых отдыхает половина команды, и двигается к столу с едой. ЕНТП часто ошивается там в перерыв и запивает печенье "к чаю" кофе. — ЕНТП, — осторожно возникает рядом с ним Посредница. — Привет. Не отвлекаю? Он оборачивается на неё и смотрит привычно недовольным взглядом. Только щеки, набитые печеньем, делают его вид менее пугающим. Он мотает головой "нет", а потом кивает: "что хотела?" — не успевает проглотить печенье. — Я хотела... попросить тебя об одной услуге. — ИНФП делает глубокий вдох и решительно выдает: — Ты можешь сделать мне больно? — Конечно могу, — проглатывает он. — А зачем? ИНФП — как бы страшно ни звучало — не может не улыбнуться положительному ответу. Ей больше не придется шлепать себя по собственным щекам! — Для благой цели, — уверяет она его. — Я разучилась плакать специально, а нам через пять минут нужно отснять много материала. Слова меня больше не задевают. Мне нужна крепкая пощечина. ЕНТП смотрит на неё внимательным, немигающим взглядом. — Это очень ответственный подход к делу, — наконец произносит он. — Я это уважаю. Он отставляет стаканчик с кофе подальше и стряхивает с рук крошки. Берет ИНФП за плечи и осторожно отодвигает подальше от стола. — Чтобы ты на него не свалилась вдруг, — объясняется он как ни в чем не бывало. — А-ага, — нервно кивает ИНФП. Ей становится не по себе от решительности Полемиста. Да, она рассчитывает на сильный удар, но не такой, после которого придется лежать на соседней с Дельцом койке в больнице. Он просит ИНФП убрать с лица волосы, чтобы удар пришелся точно по щеке. Девушка немеет и заводит пряди за уши. Сердце колотится, как ненормальное. ЕНТП указательным пальцем касается её подбородка и направляет ее лицо то левее, то правее, прикидывая, как лучше бить. По готовности, он кивает сам себе и заводит правую руку для удара, пугающе далеко. ИНФП зажмуривается от страха и вжимает голову в плечи. — Эй! Мне так будет неудобно бить. — ворчит ЕНТП и цокает языком. — И-извини, извини, — Посредница быстро дышит и старается выпрямиться, но глаза уже не открывает. Когда она слышит, как ЕНТП делает небольшой вдох, то снова убирает лицо с траектории полета чужой ладони. — Расслабься ты. Как комарик укусит. ИНФП приоткрывает глаза, чтобы в пространстве найти исходную позицию. Она еще раз извиняется за трусость, встает прямо, слегка вытягивает лицо вперед и закрывает глаза. — Так и стой. Мне нужно рассчитать амплитуду удара. И ИНФП стоит. Предвкушает удар — а вместе с ним и настоящие слезы. Если у неё распухнет щека, то ничего не придется фотошопить — она всегда за все натуральное — а значит и не придется напрягать Артистку или Защитницу. Здорово. В её глазах будет читаться искренний испуг, а на лице Полемиста проступит настоящий гнев. Правдивость картинки сулит им любовь публики и большую зарплату. ИНФП как раз почти накопила на новый журнальный столик в гостиную. Она делает решительный вдох и задерживает дыхание. Стоит. Прислушивается. И слышит хрумканье. Она приоткрывает один глаз и видит, как ЕНТП пожевывает очередную печеньку и смотрит на неё любопытными глазами. Посредница переводит взгляд на его руки и ни одна из них почему-то не намерена бить её по лицу. — Ты с ума сошла, что ли? — искренне удивляется Полемист. — Не буду я тебя бить! ИНФП открывает оба глаза и недоуменно смотрит на коллегу. — А как же мой ответственный подход к делу? — Да хоть миллион других причин придумай! — Полемист закатывает глаза. — Что за черт, ИНФП? Посредница неуверенно расслабляет плечи и выглядывает за спину ЕНТП, на тех, кто еще не уехал. — Никто не будет тебя бить, — прерывает её мыслительный процесс Полемист. — Ты ничего получше придумать не могла? — Я уже все испробовала, — ИНФП обессиленно разводит руками. — Духи не дают долгосрочного эффекта, щипать себя уже не больно, а пощечины самой себе я давать толком не научилась. ЕНТП смотрит на неё так, будто она начала говорить на мертвом языке и левитировать. — И... зачем все это? Чтобы заплакать? Ты же знаешь, что тебе могут прифотошопить грустное лицо за пару минут. — Я за искренность, — фыркает Посредница и скрещивает руки. — И не хочу, чтобы меня заменили... — она отводит взгляд в пол и молчит секунду другую. — Было гораздо проще, когда я могла реагировать на твои гадости. — Это не мои гадости, ИНФП. — серьезным тоном отвечает Полемист. — Это то, что от меня хотят услышать. Это сценарий. — он вглядывается в её лицо в поисках реакции. — Не говори, что ты пропускала это через себя. ЕНТП ждет, но Посредница не поднимает взгляд. Только поджимает губы от досады. — Да ну нахрен, — вздыхает ЕНТП. — Ты шутишь, да? Как можно думать, что это по-настоящему, ИНФП? — Ты выглядишь довольно искренним, когда говоришь мне что-то плохое. — бурчит девушка обвинительным тоном. Полемист прикладывает руку к груди. — Польщен. Это значит только то, что я потрясный актер. Неужели ты думаешь, что я на полном серьезе мог бы втоптать тебя в пол или побудить самоубиться или... какой там еще ужас заставляли нас проделывать? — ИНФП не отвечает. — А... — кивает Полемист сам себе, когда до него доходит. — Поэтому ты пришла ко мне за пощечиной. Потому что думала, что я реально могу навредить? ИНФП робко встречается с ЕНТП взглядами. Он не выглядит так, как она привыкла его видеть. Он не злой и страшный, не веселый и беззаботный. Такой Полемист, каким она видит его сейчас, точно не развеселил бы их аудиторию. Она кивает. — Извини... Я привыкла к твоему... образу. Я думала, ты и правда меня на дух не переносишь. — Ага. А я думал, что ты реально плаксивая. Но учитывая, что ты рассказала, как на полном серьезе ревела раньше, я, оказывается, был прав. ИНФП невесело хмыкает. — Да... было время. Тяжело не знать тебя другим так долго, ЕНТП. Теперь я вижу, что ты совсем не такой, каким тебя привыкли изображать. Прости еще раз. — Не бери в голову, — пожимает плечами ЕНТП. — Хорошо, что мы уладили это до того, как я стал твоим врагом номер один. Сегодня, кстати, по сценарию, — уточняет он, — я должен буду разбить твою голову о кирпич. Как думаешь, я действительно этого хочу? — Думаю, да. Потому что я отвлекла тебя от печенья. — неловко улыбается ИНФП. ЕНТП хмыкает и отряхивает руки. — Ага, не части с этим лучше. Я человечиной не побрезгую. ИНФП морщит нос в усмешке и хочет ответить что-то в характере, но их обоих окликает Мемодел. Она торопеет. — Подожди, я... не заплакала! ЕНТП поднимает руки, мол, бить её все так же не собирается. ИНФП растерянно рыскает взглядом по его лицу в поиске решения проблемы. — Ладно... ладно! Давай попробуем так... скажи мне что-нибудь, что до этого не говорил! Вообще никогда! Полемист задумывается на какое-то время. Мемодел зовет их еще раз, но он не обращает внимания. ЕНТП подходит к ИНФП поближе, берет под локоть и тихо произносит: — Я искренне поражен твоим рвением передать настоящие эмоции. Это действительно то, на что не способны многие люди. Я ценю твой вклад в наше общее дело и надеюсь, что смогу еще долго с тобой работать. Ты талантлива и, пусть мы и добиваемся слез, мне приятно видеть тебя незаплаканной... Не позволяй людям обращаться с тобой, как с мусором, потому что ты страдаешь от этого больше, чем думаешь... Ты молодец, ИНФП. Они стоят у столика с печеньем, эклерами и парой холодных закусок. С пуфиков уже ушла большая часть команды, они начали разъезжаться по домам. ЕНТП видит, как быстро начинают блестеть глаза коллеги, и вглядывается в свое отражение в подрагивающих на нижних ресницах слезинках. — А еще я в детстве наступил котенку на хвост и не извинился. Это на всякий случай. ИНФП давится смешком и слезы скатываются по щекам. ЕНТП неловко улыбается и тянет Посредницу к горланящему Мемоделу. — Пойдем скорее! У меня не так много историй про этого котенка осталось в запасе. Они располагаются перед камерой. ИНФП опускается на пол, а ЕНТП грозно над ней нависает. Не отводя наигранно злорадного взгляда от Посредницы, он просит Мемодела напомнить ему, что он должен говорить ИНФП. Посредница смотрит на него блестящими зелеными глазами. — ИНФП. — едва шевелит губами Полемист. — М? — Ты улыбаешься. — Ой, — пугается она и старается поскорее состроить расстроенное выражение. Они долго смотрят друг другу в глаза. Слезы продолжают непроизвольно скатываться по посредническим щекам, и оттого брови ЕНТП дрожат в неуверенности. Он рад, что сумел помочь, но хотел бы, чтобы им обоим почаще выпадали сюжеты подобрее. Чтобы они могли находится на одном уровне, вместе смеяться и что-то обсуждать. Неплохо будет поставить Мемоделу ультиматум: или ты подыскиваешь нам новые образы, или мы ищем другую работу. У ЕНТП понемногу затекают плечи от того, как долго ему приходится нависать над Посредницей. Одно фото обычно не занимает так много времени... — Что ж такое... — негодует Мемодел. — Камера выделывается! Эй, Виртуоз! Можешь посмотреть, в чем дело? Обложенный пластиковыми стаканчиками и упаковками от сэндвичей, Виртуоз поднимается с пуфика. Настал его звездный час.