Пояс Вечной Ночи

Фиррис была в шоке от того, что происходило, и у неё складывалось впечатление, что мир вокруг вертится слишком быстро, а сама она сходит с ума, едва успевая следить за всем вокруг. До прихода Ангелов Ночи её мир ограничивался пределами Фрации и ужасами плена у друхари, которые, как потом оказалось, использовали её, чтобы сделать всех людей рабами. К счастью, их планы провалились из-за ангелов смерти, сошедших с небес, чтобы принести планете новую власть, новые законы и новую жизнь, куда лучше прежней. Затем было её новое рабство у Фларина Максимуса, который, как она теперь понимала, всё же жалел её, пусть и по-своему, а затем судьбоносная выходка Ангелики, приведшая их обеих на проклятый космический скиталец Соблазн Мечтаний, где они стали подругами и важной, как ей хотелось верить, частью ордена Астартес. До сегодняшнего дня она еще сомневалась в своей полезности, но после того, как спасла от гибели своего рыцаря и еще одного боевого брата, окончательно уверилась в том, что Император защищает, и она, скорее всего, по Его замыслу оказалась в нужном месте в нужное время. Едва инквизитор, караульные, Железный Человек и отделение первого капитана, покинули разбитую лабораторию, а Микель с оставшимися при нём братьями и Янтарём направился за телами павших, которых следовало забрать отсюда, чтобы сохранить их геносемя, оружие и силовую броню, Фиррис повернулась к Ангелике, которая островком спокойствия стояла рядом с пятью всё еще ошарашенными и слегка напуганными выжившими людьми, и взяла подругу за руки, резко притянув к себе. - У меня получилось! - радостно воскликнула в их воксе летописец, едва не прыгая от радости, но сдерживаясь, чтобы это не выглядело слишком уж неуместно. - Конечно, не совсем так, как ты говорила, но это же было оно, да? Телохранительница, чей болтер висел на магнитном захвате бедра, мягко поддержала это проявление эмоций подруги и дважды кивнула, подтверждая, что её догадки верны. - Ты настоящее чудо, Фиррис, и сделала такое, о чём я и думать не могла. Максимум, на который хватало моей фантазии тогда, это подлатать броню сержанта герметиком, если его ранят в бок или спину, и самому ему делать это будет неудобно, - призналась Ангелика, улыбаясь широко и искренне, так что Фиррис чувствовала это даже не видя её лица за шлемом. - Ух, люблю тебя, подруга! - летописец таки не выдержала и крепко обняла телохранительницу, смешно скрипя броней о броню. - И я тебя, - мягко и так душевно, что едва слёзы не навернулись, ответила Ангелика, поглаживая плечи подруги пальцами в перчатках. - Но брат Микель оставил ученых нам. Нам бы с ними поговорить, как-то унять их тревогу. Верно. Радостью можно и потом еще поделиться, когда они окажутся в безопасном месте во внутренних помещениях "Непрощенного Слепца", а пока у них был здесь еще долг. - Поняла, - выдохнула Фиррис и отлипла от подруги, постаравшись выглядеть прилично, после чего сделала шаг к ученым, которые собрались в полукруг и ожидали своей судьбы. Чтобы проявить к ним немного уважения, летописец сняла с себя шлем, оставив пикт-камеру включенной, и сразу же об этом пожалела. Запах горелого мяса, крови и едкого химического дыма пронизывал помещение насквозь, так что сразу же подкатила тошнота. Всё же фильтрованный воздух в герметичной броне был куда лучше, хоть и не таким приятным, как свежий горный ветер Сан-Вальтера. И, стоило её белоснежным кудрям рассыпаться по броне, как вспомнилась причина, по которой её называли самой красивой женщиной Фрации. Все четверо мужчин-ученых, немолодых уже и не в самых лучших кондициях, едва челюсти не уронили и наверняка тут же забыли о своих неудобствах. - Меня зовут Фиррис, полевой летописец ордена Ангелов Ночи, - представилась одним из своих лучших тонов для светских бесед, который она смогла воспроизвести в таких не самых приятных условиях, а затем указала на подругу. - А это Ангелика Ординат, моя телохранительница. Мы, как и вы теперь, люди на службе ангелов. - Настоящие люди? - первым в себя пришел лидер этой группы, толстопузый невысокий мужчина, представившийся ранее как Алексис Рюдо. - Да... - непонимающе нахмурила брови летописец, в которой еще никто так не сомневался, - а почему вы задаёте такие вопросы? Пухлый человечек сделал неопределённый жест правой ладонью, видимо, подбирая слова, а затем немного смущенно пригладил бороду. - Простите, просто ваше лицо поразительно пропорционально, будто сделано чьими-то руками, - извинился он, коснувшись ладонью груди и склонив голову. Но извинения будто мимо ушей Фиррис прошли, а её скула дёрнулась, когда она вспомнила через что прошла. Она ведь не всегда была красавицей, от которой мужчины сходили с ума. До того, как над ней поработали гомункулы, нанятые архонтом Амодаваром, внешность её была весьма заурядной. Однако никто до этого момента не посмел усомниться в натуральности того, что видел. - Так и есть. Меня корректировали, - через силу признала она, ощущая себя так, будто каждое слово нужно выгрызать из стали. - Враги Империума, желавшие поработить моих соотечественников. Ангелы Ночи убили их. С каждым словом объяснения Фиррис будто признавала себя. Не человек, напомнила она себе. Чудовище в человеческом обличье. И, видимо, что-то в выражении её лица напугало людей, потому что они невольно поёжились или отодвинулись чуть назад. Не самая эффективная вышла коммуникация. Спасать положение решила Ангелика, которая тоже сняла шлем, явив свои черные, как смоль, волосы, и округлое личико с плавными мягкими чертами. - На службе ангелов множество людей, все добровольцы, - добавила она от себя. - Полевой летописец особая, потому что далеко не каждый человек может вынести то же, что Астартес. Равнять себя по ней нам с вами было бы глупо, она куда лучше нас. От слов "лучше нас" Алексис Рюдо подозрительно сощурился, но кивнул, а слово взяла единственная женщина среди ученых, хирург, назвавшаяся ранее Севенолой Банкильон. - Это обнадёживает, но у нас множество вопросов. Что делать дальше, как отсюда выбраться и... как вы подчинили Железного Человека? Он же виновник того, что "Алая Заря" оказалась в таком положении, - обеспокоенность Севенолы звучала в каждом её слове. Фиррис, подумав секунду, заправила волосы внутрь горжета и снова надела шлем, герметизируя соединения, чтобы дышать относительно нормально, а затем указала жестом левой руки на космодесантников, которые тащили тела павших братьев в их сторону. - Мы будем следовать за отделением сержанта Холлстера и выполнять его приказы. Что касается Железного Человека, то он в руках инквизитора Ингвардоттир, а с ней никому лучше не шутить, - произнесла летописец, закусив губу. Действительно, Майев ведь была просто человеком, но обладала силой, опытом и властью, чтобы командовать такими могущественными созданиями, как Ангелы Ночи. Подчинить какого-то Железного Человека после этого выглядело сущим пустяком, так что Фиррис даже ощутила зависть. - Но она даёт всем второй шанс, как делают это и ангелы. Небось по её примеру, подумалось Фиррис, и зависть стала еще сильнее. - Чрезвычайно добро и опасно так делать, - кивнул понимающе еще один ученый, назвавшийся Николаем Рейном. - Подведший однажды подведёт снова, как и с предательством, и с обманом. - Только если урок не извлечен, - возразила она достаточно пылко, чтобы сразу пожалеть об этом. От последовавшей за этим неловкости её спасли десантники, которые с телами братьев оказались рядом, а сержант Холлстер, встретившись с ней взглядом, который она почувствовала даже через линзы его шлема, от чего по телу пошли мурашки, показал двигаться за ними. Фиррис так бы и сделала, если бы не одно но, возникшее в сознании сразу после этого. Она была летописцем, обязанностью которого было сохранить информацию для будущих поколений, и не только ту, что фиксировала сама. - Результаты ваших исследований, - обратилась она к ученым. - Все знания, что можно спасти, мы должны забрать с собой. И от понимания своего долга, своей ценности, Фиррис искренне улыбнулась.