Гарри Поттер и дары времени

— Кто-нибудь здесь заказывал гиппогрифа для мистера Блэка? — пошутил Гарри, пытаясь заставить Клювокрыла устойчиво держаться за пределами только что проделанного им пути к отступлению. Гермиона вцепилась в него сзади, и Гарри старался не обращать внимания на ее грудь, прижимавшуюся к нему. Тонкие футболки, которые они оба решили надеть ранее в тот день (поскольку лето быстро приближалось к шотландскому замку), мало чем помогали. Внутри комнаты Сириус просто сидел на полу, уставившись на дыру в стене, которая появилась на месте окна кабинета, используемого в качестве временной камеры, пока ждали палача. — Сириус, пожалуйста, поторопись, у нас нет времени, — окликнул его Гарри. Это, казалось, подействовало на истощенного мужчину, и он встал и подошел к окну. Это заняло несколько мгновений, но Гарри смог увидеть, как надежда вновь ожила в этом человеке, загоревшись в его глазах. Гермиона крепче обняла Гарри, но повернула голову, чтобы поговорить с Сириусом. — Не могли бы вы, пожалуйста, поторопиться, мистер Блэк? У нас очень мало времени. Все будет плохо, если мы не вернемся в больничное крыло через… — она посмотрела на часы, — четырнадцать минут. Это, казалось, подстегнуло Сириуса, и он выпрыгнул из окна и приземлился на спину гиппогрифа. Гарри чувствовал, как Клювокрыл борется с тройным грузом у него на спине, поэтому направил благородного скакуна вверх к дорожке под открытым небом, которая изначально была проложена по крепостной стене для доступа к «мерлонам и машикулям» замка (по крайней мере, так, по словам Гермионы, они правильно назывались), как можно ближе к больничному крылу. Гарри и Гермиона спешились, и Гарри повернулся к крестному отцу. — А теперь улетай, у нас все будет хорошо. Найди безопасное место, где можно спрятаться, и отправь мне сообщение через несколько недель, тогда мы решим, что делать. — Гарри, я не знаю, как тебя благодарить, — серьезно сказал Сириус. — Не дать поймать себя и Клювокрыла будет отличным началом, так что лети уже, — Гарри схватил Гермиону за руку и потащил ее через дверь вниз по винтовой лестнице, направляясь в больничное крыло. Им удалось пройти примерно половину пути, когда Гарри услышал, что кто-то идет по коридору, по которому им нужно было спуститься. Он внезапно осознал две вещи: во-первых, это, вероятно, был староста, совершавший вечернее патрулирование, и, во-вторых, самый прямой путь отсюда в больничное крыло также был тем путем, которым они пошли бы, если бы направлялись в Гриффиндорскую башню. Гарри соединил эти два факта и придумал внезапный план. Он затащил Гермиону в одну из оконных ниш и прижал ее к стене. — Гермиона, извини за это, но мне нужно, чтобы ты доверилась мне и просто следовала моему примеру, хорошо? Девушка кивнула, на ее лице появилось растерянное выражение, которое, как заметил Гарри, сменилось удивлением, когда он прижался губами к ее губам и начал целовать ее. Почти тридцать секунд Гермиона просто стояла там, как кролик, попавший в свет фар. Однако затем она начала целовать его в ответ, и Гарри был немного удивлен тем, что она, похоже, увлеклась. На самом деле он так наслаждался происходящим, что почти забыл, зачем он это делает, но звука кашля позади него было достаточно, чтобы вернуть его обратно в реальность из того места, где он витал в облаках. Гарри не пришлось изображать смущение, когда, обернувшись, он увидел стоящего рядом знакомого ловца и префекта Хаффлпаффа Седрика Диггори. — Вы двое гуляете после комендантского часа, — сказал Седрик, пытаясь казаться строгим, но звучало это просто раздраженно, как будто Гарри и Гермиона были, вероятно, третьей или четвертой парой, которую он застал целующимися в углу этим вечером. — Э-э, извини, мы потеряли счет времени, — сказал Гарри. — Минус пять баллов с Гриффиндора за каждого, и вам лучше поторопиться вернуться в свою гостиную, — и с этими словами он ушел, чтобы продолжить обход. Гарри схватил Гермиону за руку, и они побежали по коридору в больничное крыло. Пока они бежали, Гермиона сказала Гарри, задыхаясь: — Насчет того поцелуя, мы поговорим об этом позже. — Позже, — просто повторил Гарри, соглашаясь. Они вдвоем добрались до больничного крыла как раз в тот момент, когда оттуда вышел Дамблдор.

***

Сириус смотрел, как его крестник исчез за дверью, желая пойти за ним. Но он знал, что не может, поэтому сдвинулся вперед по спине гиппогрифа, которого Гарри назвал Клювокрылом. Теперь он сидел сразу за крыльями, куда бы вы положили седло, если бы оно у вас было. — Ну, друг, я не знаю, что ты натворил, но Гарри сказал, что тебе тоже нельзя попадаться, так почему бы нам с тобой не убраться отсюда? — предложил Сириус зверю. Клювокрыл оглянулся на своего нового всадника и с полминуты пристально смотрел на него. Только сейчас Сириус вспомнил, что ему нельзя моргать, как рассказывал им на уроке профессор Кеттлберн много лет назад. Затем гиппогриф кивнул, и через несколько секунд они были в небе, направляясь куда-то в южном направлении (компаса у Сириуса точно не было). Он попытался сообразить, куда бы он мог отправиться. У него не было денег, и его лицо мелькало в выпусках «Ежедневного пророка» и маггловских СМИ. Ему некуда было идти, и у него даже не было волшебной палочки, с помощью которой он мог бы привести себя в порядок и изменить лицо. Черт возьми, у него даже ножа больше не было, его забрали, пока он был без сознания. Чего он действительно хотел, так это места, похожего на дом, только у него его точно не было. Его выгнали из Дома Блэков, когда ему было четырнадцать, и защита в особняке Блэков, вероятно, убила бы его, если бы он попытался пойти туда. Квартира, которую он снимал на Горизонт-аллее — жилом районе сразу за концом Косого переулка — должно быть, уже много лет как очищена от всего, что принадлежало ему, и сдана кому-то другому. На самом деле, учитывая, как давно это было, там, наверное, уже три или четыре раза сменился жилец. Не то чтобы он когда-либо чувствовал себя в этой квартире как дома, это было просто дешевое жилье, чтобы пожить, пока ты устраиваешься после Хогвартса. Честно говоря, коттедж Поттеров всегда больше ощущался для него домом. Он смеялся и шутил с Джеймсом, в то время как Лили ругала его за что-то, что он сделал, точно так же, как она ругала бы Джеймса, но в основном это было счастливое место, оплот любви и спокойствия во время войны. Но теперь уютный дом представлял собой разрушенную оболочку того, чем он когда-то был. Он знал, что Джеймс и Лили предпочли бы, чтобы это место снесли и построили там что-нибудь заново, но когда он посетил его, то увидел, что Министерство сохранило их дом как памятник. Единственное другое место, где он когда-либо чувствовал себя как дома, было у дяди Карлуса и тети Дореи. Он вспомнил, как они с Джеймсом в конце третьего курса уменьшили все, что у них было, и Сириус спрятался в школьном сундуке Джеймса, чтобы тот мог тайком перевезти Сириуса к себе домой и прятать его там все лето. Конечно, это не сработало — дядя Карлус нашел его менее чем за десять минут, поскольку охранные чары сообщили ему о незваном госте, и он обыскал все, что они привезли с собой. Но вместо того, чтобы разозлиться, пожилой мужчина нашел время выслушать их. Как только Сириус и Джеймс все ему объяснили, Карлус Поттер, глава Дома Поттеров, предложил Сириусу убежище от его семьи. Это привело к тому, что Сириуса выгнали из рода Блэков, но на самом деле он был рад этому. А ведь это мысль — Поттер-мэнор. Сириус знал, что его дядя и тетя, должно быть, мертвы, они ни за что не оставили бы его гнить в Азкабане или позволили бы Гарри жить с сестрой Лили, этой ханжой с лошадиным лицом. Но что еще лучше, он не думал, что кому-то придет в голову искать его там, и формально он все еще находился под защитой семьи Поттеров, так что охранные чары на здании должны были его узнать. Да, вряд ли кому-нибудь придет в голову искать его там. Клювокрыл летел несколько часов, пока солнце не начало подниматься над горизонтом. Ориентироваться с воздуха ночью было совсем не просто, но днем это было вообще невозможно, если Сириус не хотел, чтобы его заметили, поэтому он приземлился в большом лесу. Они отдохнут здесь, и он посмотрит, сможет ли Бродяга найти что-нибудь съедобное для себя и гиппогрифа в ближайшем маггловском городке. Они смогут добраться до поместья Поттеров где-то следующей ночью, так как он уже мог видеть Сноудонию (самую большую гору в Уэльсе) с воздуха, поэтому он знал, что двигается в правильном направлении.

***

Гарри и Гермиону выписали из больничного крыла на следующее утро, поскольку на самом деле они не пострадали, в то время как Рона продержали до обеда, пока мадам Помфри тщательно проверяла результаты лечения его сломанной ноги. Не имело значения, как сильно они втроем уверяли медиведьму, что все в порядке — Рон поступил к ней в больничное крыло в ночь полнолуния со следами укуса крупной собаки на ноге, и были сообщения, что некто, о ком она знала, что он проклят ликантропией, разгуливает по территории школы. Она не собиралась отпускать Рона, пока не получит результаты применения Зелья лунного камня, подтверждающие или опровергающие его заражение. Гарри и Гермиона хотели остаться и составить компанию Рону, но мадам Помфри выгнала их из больничного крыла, приказав идти завтракать. — Гарри, — заговорила Гермиона, пока они шли одни по коридору. — Да? — осторожно ответил Гарри, поскольку догадывался, к чему все идет. — Нам нужно поговорить о прошлой ночи, — голос Гермионы звучал решительно. — О чем именно? Что мой крестный невиновен? Что мы сами нарушили кучу законов? Что министр магии чертов идиот, или… — Гарри замолчал. Гермиона не собиралась так легко его отпускать. — Тот поцелуй, Гарри, нам нужно поговорить о том, как ты затолкал меня в нишу и, не сказав ни слова, поцеловал меня. Ее тон был тщательно нейтральным. — У меня не было достаточно времени, чтобы придумать план получше. Я подумал, что если бы любой префект увидел то, что он ожидал увидеть во время обхода, он не стал бы задавать вопросы и быстро отправил бы нас восвояси. — Гарри, меня не это волнует. Для сиюминутного плана это было неплохо. Но Гарри, то, как ты поцеловал меня… Я очень хорошо тебя знаю. Ты не настолько хороший лжец. Тот поцелуй был чем-то большим, чем просто способом избежать слишком пристального внимания старосты на нас. Гарри почувствовал всплеск адреналина, когда Гермиона заговорила, но он знал свою подругу так же хорошо, как и она его — она не отступится, пока не убедится, что Гарри сказал ей правду. Он вздохнул, прежде чем ответить. — Гермиона, твоя дружба значит для меня все, и я боюсь, что мои слова могут положить этому конец, но ты мне уже давно нравишься. Я знаю, что ты не испытываешь ко мне тех же чувств, да и как бы ты могла? Я тощий магнит для неприятностей, который делает твою жизнь намного сложнее, чем нужно, и я совершаю глупости, например, злюсь на тебя за то, что ты заботишься обо мне, но да, я уже давно хотел поцеловать тебя, и мне не следовало использовать прошлую ночь как удобный случай для этого. Гарри, может, и был тем самым гриффиндорцем, который столкнулся лицом к лицу с Темным Лордом, василиском и стаей дементоров, но даже у него не хватило смелости посмотреть на Гермиону, пока он говорил. — Гарри, посмотри на меня, — сказала Гермиона, и когда Гарри заколебался, она положила руку ему на подбородок и мягко повернула его голову к себе. Гарри увидел, что она улыбается. — Ты глупый придурок. Ты никогда не потерял бы мою дружбу из-за чего-то подобного. И что это за чушь насчет того, что я не отвечаю на твои чувства? Да, ты притягиваешь неприятности, и когда ты разозлился на меня из-за метлы, это действительно было больно. Но Гарри, ты также тот мальчик, который ради меня запрыгнул на спину троллю, ты тот мальчик, который приходил и сидел со мной каждую ночь под мантией-невидимкой, пока я лежала оцепеневшей, и ты тот, кто помог этому лохматому книжному червю на самом деле завести друзей. У меня тоже были чувства к тебе какое-то время, но я никогда не думала, что тот, кто мог заполучить почти любую девушку в школе, которую он захотел бы, когда-нибудь выберет меня, — Гермиона прижала его к стене во время этой небольшой речи, а когда закончила, подалась вперед и прижалась губами к его губам. Поцелуй был намного нежнее, чем предыдущей ночью, но все, чего ему не хватало в физической интенсивности, он с лихвой компенсировал эмоциональной близостью. Прошлая ночь была отчаянной, поскольку оба боялись, что это будет единственный раз, когда они смогут испытать это с тем, кого они действительно хотели. Однако сейчас они чувствовали, что разделяют что-то общее, и сладкий целомудренный поцелуй значил для каждого из них целый мир. Когда они разомкнули губы, у каждого на лице была ослепительная улыбка, и Гарри задал самый важный вопрос: — Гермиона, ты будешь моей девушкой? — Да, Гарри, я буду твоей девушкой. Новоиспеченная пара отправилась завтракать, и, войдя в Большой зал, они не могли понять, из-за чего весь этот переполох.

***

Рона все-таки отпустили к обеду, так как его тест на зелье лунного камня дал отрицательный результат. Гарри и Гермионе не терпелось рассказать ему обо всем, что он пропустил прошлой ночью, но они знали, что Рон предпочел бы сначала поесть. Поскольку он буквально пытался встать между Гарри и человеком, которого считал сумасшедшим убийцей, Гарри больше забавляла одержимость Рона едой, чем раздражала. Наконец, они закончили обед, на котором Рон съел примерно столько же, сколько двое других вместе взятых. Гарри не понимал, почему Рон не становился похожим на Дадли, но каким-то образом Рон постоянно оставался долговязым. Как только они вышли из зала, Гарри и Гермиона вытащили Рона на территорию замка, подальше от всех, и рассказали ему обо всем, что он пропустил, пока был в больничном крыле. Хроноворот, спасение клювокрыла, дементоры и спасение Сириуса. — Затем, как только мы отправили Сириуса на Клювокрыле, мы поспешили вовремя вернуться в больничное крыло. Однако столкнулись со старостой, — объяснил Гарри. — Ой, не повезло. Как это вас не потащили к профессору МакГонагалл? — посочувствовал им Рон. Гермиона покраснела. — У Гарри внезапно возникло озарение, он толкнул меня в нишу и начал целовать. — Рон немного напрягся. — Префект подумал, что мы просто еще одна пара, вышедшая после комендантского часа, чтобы побыть наедине, он просто снял несколько баллов и отправил нас обратно в нашу гостиную. Конечно, вместо этого мы отправились в больничное крыло. — На самом деле это был довольно хороший план, — признал Рон. — Попасться на чем-нибудь тривиальном, чтобы никто не заметил ничего серьезного. — В любом случае, ты видел, как мы возвращались в больничное крыло и что произошло со Снейпом и Фаджем, но есть кое-что еще, что мы должны тебе рассказать, Рон. После того, как мы с Гермионой покинули больничное крыло этим утром, мы разговорились о том поцелуе и… ну… мы решили попробовать быть парой, — признался Гарри своему рыжеволосому другу, беспокоясь о том, как тот отреагирует Рон посмотрел на Гарри так, словно тот говорил на другом языке, и после почти минутного молчания спросил: — Почему? — Что ты хочешь сказать этим «почему»? — спросил Гарри, поскольку вопрос Рона явно был адресован ему. — Ну, это же Гермиона. Густые волосы, крупные зубы и книги, а ты — это ты, Мальчик-Который-Выжил, ловец Гриффиндора, убийца слизеринского монстра. Ты мог бы заполучить почти любую девушку в замке, так почему ты выбрал Гермиону? — А почему и нет? — теперь Гарри начинал раздражаться. — Ничего, просто она такая… никакая, — сказал Рон. Гарри определенно начал злиться, но Гермионе внезапно пришла в голову идея, и она встала перед Гарри, оказавшись между двумя мальчиками. — Рон, мне нужно, чтобы ты быстро ответил на несколько вопросов. Ты любишь свою сестру? — Конечно. — Подумай о том, что ты чувствуешь к ней, а теперь подумай о том, что ты чувствуешь ко мне. Скажи мне, ты видишь во мне сестру? Глаза Рона расширились: — Черт возьми, Герми, ты права, ты мне как сестра. Это объясняет, почему мы постоянно ссоримся. — Не называй меня Герми! Но поскольку ты относишься ко мне как к сестре, ты не видишь того, что видят другие мальчики. Поскольку ни у Гарри, ни у меня в детстве не было брата или сестры, мы не знаем разницу, — объяснила Гермиона Рону, и оба мальчика поняли. Рон просто не увидел ничего привлекательного в Гермионе, но не уловил связи с тем, почему он также не смог увидеть ничего привлекательного в Джинни. С Джинни он знал, почему там был блок, и мог смотреть сквозь него и видеть, какой она будет в глазах других. Он не догадывался, что похожий блок мешает ему разглядеть настоящую Гермиону. — Что ж, полагаю, поздравляю и желаю удачи вам обоим. Хотя, Гарри, если ты причинишь ей боль, я обстучу тобой все стены в этом замке, — Рон ухмыльнулся приятелю, произнося последнюю фразу, заставив Гермиону закатить глаза. — И почему это мальчишки думают, что мы не можем защитить себя? Я знаю достаточно проклятий, чтобы самой побросать Гарри на каждую стену в замке, спасибо. Возражения Гарри, что он не сделает ничего, что могло бы навредить Гермионе, остались без внимания, поскольку псевдо-брат и сестра начали подшучивать друг над другом. — Ну, это братское дело. Это то, что Перси, Фред, Джордж и я договорились сделать с любым парнем, который будет приставать к Джинни, когда она приедет в Хогвартс. Если ты теперь моя сестра, то Гарри получит на орехи от старшего брата. — Младшего брата. Я старше тебя, — съязвила Гермиона. Рон пожал плечами. — Я знаю только, как быть старшим братом для сестры. Эти подначки продолжались еще несколько минут, пока они не вернулись к рассказу о том, как прошло их утро. — Когда мы пришли в Большой зал на завтрак, там был большой переполох. Снейп рассказал всем, что Люпин — оборотень, поэтому Люпин увольняется, — сказала Гермиона Рону. — Мы пытались отговорить Люпина от этого, но он убедил себя, что Снейп на самом деле прав и ему слишком опасно находиться здесь, — продолжил Гарри. — Скользкий сальноволосый ублюдок, — Рон разразился одной из своих тирад в адрес Снейпа, вызвав смех двух других, пока они гуляли вокруг озера.

***

Сириус пролетал над знакомой частью национального парка Брекон-Биконс, когда увидел это. Поместье Поттеров было не самым большим или роскошным поместьем, принадлежавшим старинной британской семье волшебников, но и не самым маленьким. Оно было расположено в небольшой естественной долине, открывающейся с южной стороны, что давало территории надежное укрытие от ветров и много солнечного света. Сам мэнор представлял собой четырехэтажное здание из красного кирпича, в котором было в общей сложности около двадцати комнат, включая столовую и бальный зал для любых приемов, которые главы семейства Поттеров желали бы провести. Сиррус пересек охранные чары, и хотя они ощущались слабыми, они все еще функционировали и приветствовали его возвращение домой. Он проземлил Клювокрыла прямо у входной двери и спешился. — Мне нужно зайти внутрь и осмотреться, хорошо? Тебе лучше оставаться в пределах защиты, но здесь должно быть что-нибудь, что ты сможешь съесть. Если нет, я скоро схожу в местную деревню и куплю нам что-нибудь. Сириус тянул время и знал это. По всей вероятности, внутри он найдет тела своих тети и дяди, и он не хотел этого видеть. После долгих пяти минут подготовки он вошел через дверь в вестибюль особняка и сразу же вышел обратно. Вестибюль был завален телами. Сириус проковылял по дорожке до того места, где она заросла травой, упал на колени, и его вырвало остатками его довольно скудного обеда. Образы того, что он только что увидел, проносились в его голове, и пока одна часть его боролась с новым приступом тошноты, другая с холодной отстраненностью обдумывала увиденное. Тела пролежали без присмотра более десяти лет, так что то ли из-за разложения, то ли из-за того, что до них добрались насекомые, но вся плоть исчезла. Однако на волшебной одежде были чары сохранения, так что ему было легко узнать тетю Дорею. Это он помог Джеймсу выбрать это платье для нее в качестве подарка на день рождения — за несколько лет до того, как его отправили в Азкабан. Кому принадлежали другие тела, он не знал, но, учитывая, что все они были в мантиях и масках Пожирателей Смерти, ему было все равно, кто они. Клювокрыл осторожно подошел к Сириусу и положил голову ему на плечо, предлагая мужчине немного утешения, пока тот не будет готов снова войти в дом. Оказавшись внутри во второй раз, Сириус смог взять себя в руки. В вестибюле было пять тел, но он смотрел только на одно — женщину, которая приютила его, когда он был отчаявшимся ребенком. Он опустился на колени рядом с тем, что осталось от одного из лучших людей, которых он когда-либо знал: — Мне так жаль, тетя. Тебя не следовало оставлять здесь в таком состоянии. Мне следовало быть здесь раньше. Они сказали, что я убил Джеймса, и заперли меня. Но я этого не делал, тетя, клянусь, я никогда этого не делал. Я знаю, что в детстве я не всегда был лучшим, мы с Джеймсом совершали кучу глупостей и клялись, что это были не мы, но ты должна знать, что я бы никогда не сделал этого. Говоря это, мужчина начал рыдать над телом женщины, которая была ему больше матерью, чем его собственная. Сириус никому не мог бы сказать, как долго стоял на коленях, оплакивая свою потерю, но когда он пришел в себя, то заметил, что держит волшебную палочку своей тети, а тела Пожирателей были разорваны на куски в его напитанной горем ярости. Он отправился на поиски дяди, тела которого не было среди тех, что были в прихожей. Сириус бродил по дому в поисках каких-либо признаков присутствия дяди. На первом этаже не было ничего стоящего внимания, единственное заметное отличие заключалось в том, что комнатные растения, которые любила его тетя, давным-давно погибли от недостатка пищи и воды. На следующем этаже он нашел еще одного мертвого Пожирателя — дядя Карлус и тетя Дорея оказали сопротивление и унесли с собой изрядное количество людей. Когда Сириус начал подниматься по лестнице на третий этаж, он что-то услышал — не хлопок, не треск, не что-либо еще, что можно было принять за шаги, а низкий постоянный звук, похожий на звук, который издавало старое маггловское радио Лили, когда она искала новую станцию. Сириус не стал утруждать себя осмотром третьего этажа, вместо этого последовал на звук до четвертого этажа и прошел мимо тела шестого Пожирателя Смерти. Звук становился все громче по мере того, как он приближался к кабинету дяди. Заметив слабое свечение, идущее изнутри, Сириус перешел на бег. Он рванул на себя дверь, в глубине души чувствуя ярость от того, что кто-то мог пользоваться этим местом и даже не проявил приличия, чтобы похоронить его тетю, но открывшееся перед ним зрелище выбило все мысли у него из головы. Да, в комнате кто-то был, но Сириус вряд ли мог винить их за бездействие, поскольку человек был захвачен водоворотом магической энергии. На лице его дяди Карлуса, застрявшего в центре энергетического поля, был написан страх, поскольку он держал сломанный Хроноворот. Сириус видел, как тот начал вращаться, и песчинки времени стали разлетаться во все стороны. Затем, примерно через семь секунд, время внутри «шторма времени» поворачивалось вспять, заставляя дядю Карлуса проживать одни и те же семь секунд снова и снова, пока кто-нибудь не предпримет каких-либо действий. Сириус наблюдал за штормом, который повторялся снова и снова, пытаясь найти способ вытащить оттуда дядю. Он встал слева от него и прицелился, надеясь, что волшебная палочка его тети сработает достаточно хорошо, чтобы он смог это провернуть. Как только временная петля снова начала закручиваться вперед, Сириус ударил по Хроновороту заклинанием изгнания, отправив прибор в полет через всю комнату в стену. Сразу вслед за изгоняющим заклятием он наколдовал заклинание призыва на пояс дяди, притянув мужчину в свои объятия, а затем так быстро, как только мог, бросил щитовые чары. Карлус Поттер закричал от ярости, страха и удивления, но его крик был заглушен ревом гораздо более мощного шторма времени, бушевавшего в другом конце кабинета. На первоначальный шторм времени все еще действовали заклинания, наложенные на Хроноворот, которые сдерживали пески времени. Когда и без того сломанное устройство разлетелось вдребезги от удара о стену, эти заклинания рассеялись без остатка. Все, что было захвачено «временным смерчем», должно быть, состарилось на тысячу лет за несколько секунд, но, к счастью, пески времени недолговечны. В той же мере, в какой Хроновороты оберегали остальной мир от воздействия этих песчинок, они также предохраняли сами песчинки от разложения. Через минуту они, казалось, исчезли; стену и мебель, пострадавшие во время шторма, придется полностью заменить, но это была небольшая цена за то, что Сириус вернул своего дядю. Примечания автора: Зелье лунного камня. Зелье моего собственного изобретения. В качестве ингредиента в зелье используется измельченный лунный камень, и если вы добавите в него каплю крови человека и подождете несколько часов, то, если у человека ликантропия, зелье станет похожим на молоко. Если нет, то оно приобретет лавандовый оттенок. Я постараюсь избежать отчуждения Рона в этом фике. Так что, вместо того, чтобы классифицировать ссоры Рона и Гермионы как скандалы старой супружеской пары, они ссорятся как брат и сестра. И как человек, который является участником отношений между братом и сестрой, я могу подтвердить, что бывают моменты, когда вам хочется убить друг друга, а иногда вы хотите убивать ради друга, так что я надеюсь, что это может быть весело.