Воплощение нашей страны

В глаза будто песку насыпали, плечо противно ныло, рукой вовсе было трудно даже пошевелить, а в горле першило от жажды... С горем пополам открыв глаза, Николай уставился на деревянный потолок. Где он? Как здесь очутился? Что вообще произошло? В мыслях стали всплывать воспоминания: медведь-шатун, крики, выстрелы... Кто-то его спас... Но кто? Новосибирск стал осматривать комнату, в которой находился. Маленькая комнатка с бревенчатыми стенами, на стене висит старая картина, в углу стоит книжный шкаф, а напротив, у другой стены, огромный комод, оставшиеся видимо ещё с 19 века, посередине комнаты стояла большая печка, а сам парень лежал на жёсткой кровати. Опираясь на здоровую руку, Сибиряков приподнялся. Голова тут же закружилась, но любопытство заставило подняться на ноги и отправиться на поиски хозяина дома. Рана заныла ещё сильнее, почти парализовав всю руку, регенерация почему-то не сработала. К счастью, скоро вспышка боли почти полностью угасла, и хотя бы немного можно было двигать рукой. Николай прошёл к двери ведущей из комнаты в небольшую не то кухню, не то сени. Можно было подумать, что это сени, потому как в комнате было холоднее, и помимо посуды здесь хранилась куча какого-то хлама, у стены стояли небольшой стол и лавка, а под потолком светила тусклая лампа. Там у стены сидел очень высокий широкоплечий мужчина с светлым волосами. Он сидел без рубахи, на плечах, руках и груди красовались огромные рваный раны, следы от огромных когтей и зубов, некоторые уже были перевязаны, а оставшиеся он трясущимися руками пытался зашить. - Да что ж такое?! - проворчал он, резко дёрнув плечом и тут же прикусив губу от боли. - Иван... - тихо позвал Коля, догадавшись, кто перед ним. Светловолосый вздрогнул и посмотрел на парня. - А ты чего подскочил? - хрипло спросил Иван, - Иди отдыхай. - Пить захотелось... - опустив взгляд, переминаясь с ноги на ногу, пробормотал Коля. - Точно... Давай налью... - сказал Иван и хотел встать со скамьи, но Новосибирск опередил его: - Просто скажи, где вода. - Вон, на подоконнике кувшин и стакан... К счастью, проблем с наливанием воды в стакан не возникло. - Пойдём в ту комнату, здесь холодно... - сказал Новосибирск. - Ты иди... Я сейчас... здесь закончу и приду... - ответил Иван, снова беря в руки иголку. - Нет, во-первых, как я уже сказал, здесь холодно, во-вторых, ты здесь почти ничего не видишь и зашить нормально раны не сможешь, а в-третьих у меня руки не трясутся, и я смогу помочь. Идём, - сказал Коля, помогая Ивану подняться и дойти до комнаты. Видимо ни сил, ни желания спорить у России уже не было. - Садись, - сказал Новосибирск, вернулся за аптечкой, оставшейся на столе, и принёс таз тёплой воды и чистую ткань. Даже так он видел, что многие раны вообще не промывали. - Надеюсь моё плечо ты не также зашивал... - тяжело вздохнув, сказал Николай. - Нет, - рассеянно ответил Иван, - Другому легче накладывать швы, чем себе... Да и потом... Когда с твоей рукой разобрался, вообще трезво мыслить перестал... - Понятно, - сказал Николай и, глядя на трясущиеся руки, подумал: "До нервного срыва человека довёл" - Интересно почему регенерация не сработала? - рассеянно сказал Новосибирск, - Никогда раньше таких сбоев не было. - Магия часто сама решает, когда излечение необходимо, а когда нет, - ответил Иван, - То есть, например, на войне все возможные ресурсы будут использованы для поддержания жизни и, собственно, регенерации. А сейчас, видимо, магия решила, что повреждения недостаточно серьёзные и можно обойтись без экстренного восстановления. - Так подожди... Если я всё правильно помню, этот медведь должен быль мои кости в порошок перемолоть... А про тебя вообще не скажешь "недостаточно серьёзные повреждения" - Так и произошло, - ответил Иван, - Тебе, надо сказать, очень сильно повезло... Этот зверюга тебе только кость руки переломал, просто раздробил... Из плеча вообще кость торчала... Я не знаю, почему магия решила, что лечение не обязательно... Я передал тебе немного своей энергии, чтобы хотя бы кости срослись норамльно, а я и так устал ужасно... Сил уже просто не оставалось... А у меня и так регенерация работает, чёрт знает как, когда ей вздумается... Вот и результат... Новосибирск виновато опустил глаза, сосредоточившись на своей работе. Иван прикрыл глаза и замолчал, лишь иногда вздрагивая и жмурясь от боли. - Что ты там делал? - тихо спросил Брагинский, - Как тебя вообще туда занесло? - Я... Я отправился в поход вместе с Томском и Омском... А потом задумался, отстал... Начал звать их... А тут этот медведь... Иван, тяжело дыша, закрыл глаза рукой. - Ты чёртов везунчик... - прошептал он, - Ты хоть представляешь, что бы с тобой было, если бы меня здесь не было... Если бы я не почувствовал, что тебе угрожает опасность... Если бы медведь на тебя напал дальше от моей хижины, чем в реальности... Просто из-за того, что ты задумался и отстал от братьев... - Прости... - еле слышно пробормотал Николай. - Вы меня в гроб загоните... Один решил у подъезда зимой поспать и замёрзнуть... Я бы сказал насмерть, но от холода мы умереть не можем... А второй... Иван тяжело вздохнул, губы его дрожали, а руки стали трястись ещё сильнее. Николай прекрасно видел, как тот переживал, волновался... и испугался за него. Мысль об игнорировании воплощения России, стала казаться ещё ужасней и противней. Хотелось просто обнять его и попросить прощения за всё... Успокоить... Сказать, что он здесь и всё хорошо... Но парень напомнил себе, что нужно сначала зашить все раны, а потом уже обниматься. Не хотелось, знаете ли, в порыве чувств навредить ещё больше. Завершив последний стежок, Николай посмотрел на Ивана. Вдруг Брагинский крепко обнял его, и тихо, но серьëзно сказал: - Никогда так больше не делай.