Воплощение нашей страны

Санкт-Петербург сидел перед окном и пил кофе, задумчиво глядя на Неву. Нужно было подумать и подумать серьёзно над тем, что произошло. Вот никогда он не думал, что встретится с воплощением своей страны. Но что теперь ему с этим делать? Понятно, что нужно налаживать отношения, но как... А что до остальных городов ему было совершенно безразлично, какое решение они примут. В голове по сотому кругу прокручивались официальное знакомство и первая встреча, когда Иван дал ему имя Александр. - Иван, Иван... Что же мне с тобой делать? - пробормотал Романов, - А может оставить всё как есть? Всю жизнь мы без него и он без нас прожил и всё было прекрасно. Но встряхнув головой, он тут же отбросил эту мысль. Всё время Александр старательно и незаметно разглядывал Ивана, пытаясь уловить эмоции в его взгляде, голосе... Столько любви, тепла и мучительной боли одновременно отображалось в этих фиалковых глаза... А сколько вины, отчаяния и ненависти к себе было вложено в одно "Прости...", казалось, Брагинский не рассчитывал на прощение и любовь, а его сердце уже давно было разорвано на части... Нет, с ним нужно было обязательно наладить общение, да и сам Александр этого хотел - всё таки воплощение родины. Но как это сделать? Через два дня воскресенье и он сможет приехать к Ивану и поговорить... Но о чём? Просто сказать, что он хочет начать нормальное общение и всё. В воскресенье Александр уже стоял у квартиры, в которой жил Иван. Санкт-Петербург неуверенно позвонил в дверь. Внутри послышался какой-то грохот, и в ту же секунду дверь открылась. Из темноты коридора высунулась светловолосая голова. - Здравствуй, заходи, - улыбнувшись, сказал Иван, пропуская Александра в квартиру. Тёмный узкий коридор, который вёл в не менее тёмную комнату со старыми обоями, диваном, рабочим столом, книжным шкафом и ещё несколькими дверями, ведущими очевидно на кухню, в спальню и ванную - всё это ужаснуло Сашу. Как вообще можно жить в таких условиях? Казалось, сама эта квартирка была мала для высокого и широкоплечего воплощения России. - Что-то случилось? - спросил Иван, прервав размышления Александра. - Нет, ничего такого, - рассеянно начал Санкт-Петербург и, заметив на диване спортивную сумку, спросил, - Вы уходите? - Во-первых, на каток хотел пойти. Давненько уже на прогулку не выбирался, а, во-вторых, не надо обращаться ко мне на "вы" - я ещё не настолько старый, - ответил Иван и, словно почувствовав неуверенность Романова, спросил, - Пойдёшь со мной? - С радостью. А мне коньки можно будет напрокат взять. - Ну вот и отлично. Через двадцать минут оба были уже на катке, который, что странно, был практически пуст. Вроде Москва, выходной, а людей почти нет... Хотя почему почти, их вообще нет! - Как ни приду, здесь всегда пусто. Идеальное место я считаю, - будто прочитав по глазам Александра вопрос, сказал Иван. Пока Романов выбирал подходящие коньки и завязывал их, Брагинский переоделся в чёрный костюм, один из тех, которые надевают фигуристы на тренировки, вышел на лёд, размялся и теперь, включив музыку в наушнике, исполнял какой-то танец. Александр так и застыл от удивления. Во-первых, он не ожидал, что Иван умеет так кататься - он мог дать фору профессиональным фигуристам и тем, кто выступал на Олимпийских играх... А, во-вторых... никогда в жизни он не видел ничего прекраснее... Никогда не видел он такого сочетания грации и силы... Откуда столько лёгкости, грациозности, эмоций и чувств?... Странно было видеть этого богатыря, будто порхающим надо льдом, не поддаваясь действию гравитации... Казалось, тот забыл обо всём на свете... Он был таким счастливым и беззаботным - все эти прыжки и дорожки он знал как дважды два, совершенно не напрягаясь исполняя самые сложные элементы... Было видно, что он глубоко погрузился в свои мысли: по лицу его, то появляясь, то исчезая, блуждала грустная мечтательная улыбка, а глаза были прикрыты. Романов точно не знал, какая музыка играет в наушнике, но ему казалось что это и не нужно, будто в голове его играла самая прекрасная мелодия в мире. Александр не мог отвести взгляд от этого зрелища, но скоро танец закончился, и Иван повернулся в его сторону. - Вот и ты. Чего стоишь? - Я... Я засмотрелся... Это было восхитительно, невероятно, за всю жизнь я не видел ничего более прекрасного! - воскликнул Санкт-Петербург, - Даже на лёд сейчас стыдно выходить... Иван немного покраснел и лёгкое изумление проскользнуло в его взгляде - видимо он не привык к такой похвале. - Ничего такого, в отличие от людей у меня намного больше времени для занятий, поэтому ничего особенного в этом нет. - Не смей так говорить! Это насколько нужно себя не ценить!? - возмущённо воскликнул Александр, - Я тоже не одну человеческую жизнь прожил, а всё равно с горем пополам на коньках стою. - Ну значит это отличный повод научиться, - улыбнувшись, сказал Иван и, схватив темноволосого за руки, потянул за собой. Санкт-Петербург закричал от неожиданности и испуга. - Да чего ты так визжишь? - посмеиваясь, спросил Иван, - Одно падение тебя не убьёт, а паника вполне может. - Это смотря как упасть. - Получить серьёзную травму можно при выполнении элементов, - ответил светловолосый, - А ты же просто катаешься. Почти целый день Иван катал Александра, который, словно клещ, вцепился в руку России и ни в коем случае не отпускал. Брагинский только смеялся и иногда всё же вырывался из железной хватки Санкт-Петербурга, чтобы, исполнив несколько прыжков, оказаться на другом краю катка и наблюдать за тем, как Романов кричит на него и пытается то ли добежать, то ли доехать до него. - Всё, я устал, - сказал Алесандр, - Устал, замёрз и проголодался. - Устал он, - фыркнув, сказал Иван, - А ведь ты моложе меня. - Ну не все же тут такие спортивные! - Ладно, пошли. Переоденусь только. Вскоре Иван и Александр в абсолютном молчании сидели в кафе и пили чай. Тем для разговора не было от слова совсем, и Романов решил, что самое время сказать из-за чего же он всё таки решил навестить Ивана. - Знаешь, я ведь просто хотел поговорить, когда пришёл к тебе, - начал Санкт-Петербург, - Твоё появление как снег на голову, но я бы очень хотел наладить общение с тобой... наверстать упущенное время... Да твоё появление было очень неожиданно, но всё же... - Ты не ненавидишь меня? - спросил Иван. - За что? - удивился Александр. - Я допустил множество непростительных ошибок, и самая главная заключается в том, что я не смог всегда быть рядом с вами... Поверил в глупую сказку и... - Брагинский в отчаянии закрыл лицо руками, - Как я вообще мог такое допустить?... - В том, что когда-то произошло твоей вины нет ровным счётом. Разве ты можешь быть виноват в том, что тебя когда-то обманули? И потом, можно будет легко наверстать все эти годы. Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто мы знакомы уже много лет. Возможно это связано с тем, что ты - воплощение моей родины, а я - твой город. И потом... Я многое вспомнил... В самые сложные моменты нашей жизни ты был рядом. Во времена блокады... ты ведь тоже приходил ко мне... ты катался на Неве на коньках... И я предложил тебе выступить... для поднятия духа горожан... Ты сказал тогда, что ничто не вечно и мы всё сможем выдержать... И вроде холод, голод, бомбёжки, а ты всегда улыбался и говорил, что скоро всё изменится... От этого так тепло на душе становилось... Действительно верилось в лучшее - голос Александра охрип, а глаза немного покраснели, но слёзы он смог сдержать, - А потом... когда ты пропал... я подумал, что ты умер... Пытался хотя бы тело найти и похоронить по-человечески... Я знаю, тогда трупы сжигали, но мне было противно даже от одной мысль о том, что... что... Романов так и не смог закончить фразу и, опустив голову, уставился на кружку с чаем. - Я помню это время... - тихо сказал Иван, - Но теперь всё хорошо... Меня тогда срочно в Москву вызвали... А вообще я старался как можно чаще навещать города, которым приходилось хуже всего... Хотел хоть как-нибудь поддержать... А теперь я здесь и больше никуда не исчезну. - А знаешь, - грустно ухмыльнувшись, начал темноволосый, - Мы ужасно неблагодарные люди: забыли человека, который поддерживал нас в самые тяжелые времена и разделял с нами горе... Даже обидно, что с детства помнит тебя только Владимир. - На тот момент я был этому даже рад, так что ничего страшного в этом нет, - улыбнувшись, ответил Иван и крепко обнял темноволосого, - Можно называть тебя просто Саша? - Конечно.