Глас вопиющего в пустыне

Д.: Эта сила выжигает кожу. Обгладывает кости изнутри. Стремится тело уничтожить И вырваться из петли. Пульсирует. Искрит. Грохочет гулко. Играет то соул, то блюз, то джаз. Эта жизнь - со временем в гонке, Временем, что похоронит нас. Это пробежка до собственной кончины. От утробы матери до гробовой доски. Без повода, без резона, без причины, Вечность в бытии от смерти на волоске. Но все это - лирика, оставим ее поэтам. Пусть сочинят они эпос иль другой об этом. Нам же, как воинам, не пристало корить Судьбу, что как стрелу не отразить, За то, что крылья даны нам, чтоб парить Над облаками, откуда открывается лишь вид На землю, в которую мы со временем сойдем. Да, вскоре мы обратимся в прах и пепел, Но до тех пор будем живы и веселы, Будем теми, кто отведет беду От дома тех, кому не досталось силы. И пусть не поблагодарят нас за это, Пусть осмеют да поднимут на вилы, Но мы будем лучом обжигающим света Для погруженных во тьму бессилия. Ибо это то, что делать должно, Когда и вода отравлена ложью, Когда балом правит насилие Чудовища над человеком. Спешит время, как заведено, День за днем и век за веком. Так гори и плавься, сколько отведено, Ведь ни за что не получишь больше. Ни за то, как яростно борешься ты, Ни за то, как легко ты гнёшься, Кипя, шипя, вопя до хрипоты Ни лет, ни счастья, ни той же силы. Так куй железо, пока горячо. Пеной не захлебнись, но покройся мылом. Лучше казненным быть, чем палачом, Лучше сгоревшим, чем постылым. Братец, мы будем стоять на страже, Шепча друг другу литанию Соломона, Ибо если что о жизни и знал папаша, То что в винтовку идет два патрона. И все же это - охотника бытность. Пафос, реалии, норма жизни Эволюционной разновидности Человека внутригильзного. Это вот такая наша фишка - жить что со сквозной, что со сквозящей. Но скажи, как мне, братишка Быть с сердцем вопящим Орущим во всю грудную клеть? Как пить и двигаться, Как на людей смотреть? Как не врезаться в дерево В конце пыльной улицы? Как не чокнуться? Как не сдуреть? За окном пейзаж Слился в пятно давно. То ли мне пора в тираж, То ли просто я в говно. Кейси, Мэнди, Дора, Мэри - у всех один и тот же бюст. Во мне все так же нет веры, Духом сломлен, а в душе пуст. Омлет, картошка, пиво, бургер, Текила, водка, виски, скотч. В миру чувствую себя как в дурке, С закатом пошустрее еду прочь. Сестра, муж, любовник, мать, Слезы, дело, участок, морг. Никто не хочет помирать, А кто и подохнуть даже не смог. Вендиго, баньши, штрига, гуль, Какой же в мире нет твари. Вот кручу педали, держу руль От Рокленда до Тукумкари. Соль, серебро, молитва, зиппо, Губы держат песню, как рука - кинжал. От такого инфернального бэдтрипа Недолго и мне улететь в астрал. И all that jazz - из года в год, Не помню уж, когда дышал иначе. Этим проклят весь наш род, Кроме тебя, наш сын бродячий. С.: Братец, просто я другой. Я иду путем пунктира. Пока ты, задира и плейбой, Точил мачете на вампира, Я им смотрел в зрачки, Читал их жажду между строк. Правда, что похожи все торчки, И бурлит в их в венах ток. Правда, что слаще сока кровь Того, в ком бьется сила. А власть, победа, смерть врагов В башку бьет чище, чем текила. Я помню яркий силы вкус, высокий знаю ее градус. Я чудищам в головы ворвусь И на плечах усядусь. Я буду сказку им плести И расплетать смятение. Покуда свет не заблестит, И не придет спасение. Посею смуту и оплету обманом, Притворюсь занудой и пройдусь бураном. У меня другое устройство - не автомат, но скальпель. Я не силен в геройстве, Но снимаю скальпы. Праведнику грешника не поймать, И монстра человеку тоже. Так о чем тут думать, коль надо рвать! Выпад, выстрел, каст - и в продакшен. Крисси, Майли, Джен и Долли Пожалуй, пусть достанутся тебе. Для того и раздельны роли - кто лучше в танце, а кто в стрельбе. Жизнь в бочке, брат мой, такова, Что со временем уходит ангелов доля. Молод и трезв ты только сперва, А к сорока заливаешься алкоголем. И тогда доля демонов просыпается на дне. Они скребутся, ворочаются в глубине, Всплыть хотят, поют о смерти и войне. Ты их топишь и душишь, они силятся втройне, И когда ты ломаешься, Они тобой овладевают. Бывало, и я от силы дурел, Косил когда демонов поголовье, А когда слетал прицел, Спешил наглотаться любовью. Ходил по перекресткам, разбитый, С душою в бутылке недопитой. Вел торги, пока мог связать два слова, Но судьба была со мной сурова. Тогда я понял, что все эти годы Ты, попирая мои права и свободы, Защищал меня, хранил, лелеял, От себя отрывая силы и слабея. Теперь и мой настал черед, Тебя вести, волочь, тащить вперед. Поверь, я знаю, как полчище внутри шагает, Как мобилизуется демонская рать. Как начинает сжигать, бомбить, стрелять, Как поворачивает тебе чувства вспять - мгновение, и вот ты уже сам не свой, а их. Ведь что не придет на ум иблису, Коль он задумал в антрепризе На нас случайно уронить кулису, Да так, чтобы было по фэн-шую. Ведь чем не шутит черт, пока бог спит. Что замышляют Люцифер, Азазель, Лилит. Ослабь защиту - и доспех пробит, А под ним копошится мгла, ликуя. Вот я и выбрал для себя бессонницу. Выточил пехоту, артиллерию, конницу. Держать оборону, ни пяди земли врагам! Пусть сеть трещин ползет по губам. Пусть чернота растекается под глазами. Я пожертвую покоем, расстанусь со снами, Забуду об амбициях, забью на свободу, Если я буду знать, что так с нами Не случится того, что уготовано нам по роду. И даже если ты считаешь себя Безымянным патроном, очередной пулей, Я пронесу твое имя в зубах через бурю. Я восславлю тебя, твою участь, твою долю. Так повелела мне судьба. Передо мной падут системы, Перед тобой - города и стены. Вместе мы, братец, непобедимы, Даже когда дело наше - труба. Д.: Дурак любит красно, Солдат любит ясно. Это все звучит потрясно, Да только я тебе не разрешу. Сожги мое тело, Закопай мое имя, Память скури как анашу. Чтобы не вопило, Чтобы не кипело, Иначе оглушу. Хочешь пить - пей. Хочешь петь - пой. Кричи, бей, беги и вой, Когда закончится хайвей, Но будь меня живей, Будь без меня живой. Компаньонку себе найди, Заведи парочку щенков. Сбрось груз чужих грехов, Оставь миссию Махди. Ты смотри только, Братана не подведи - доживи до морщин, Доживи до седин. Живи скучно и долго, Накручивая бигуди На длинные патлы И ревя по-бабски Под Селин Дион. Возьми мою Детку И катай со свистом, Как юную красотку По полям лучистым, Хоть ей лет уж миллион. Воспитай себе преемника. Наплети ему про семейный бизнес. Пусть из его приемника Поют про вечный отель Eagles. Нам не надо вместе умирать И на одном костре гореть. живи, живи, живи мой брат. мой луч, мой дом, мой свет. Заклинаю, братишка, ты точно состаришься. Твое проклятие излечимо. Когда-то от мальчишки, что я вынес из пожарища, Останется только имя. Пусть в конце будет не демон, Не перевертыш, не вервульф. Пусть ты доберешься до Эдема, В постели своей заснув. Пусть это будет время. Готов, братишка, к испытанию? Такая получится поэма - все девчонки среднего запада От нее заверещат и заплачут. *** Часы однажды бьют полночь. То, что было сном дурным, Ужасающей становится явью. Когда-то прекрасный подсолнух, Под светом засыпая ночным, Сгорает вмиг, покрывая землю гарью. Герой умирает неумолимо. Судьба не наградит его иначе. Сила же в душе его неугасима, Потому как это сила полной отдачи.