Сайлентхилловская буффонада 2 — Африка зовет!

Наконец Джеймс Сандерленд вместе с профессором прошли по длинному пирсу, пожимая руки и говоря спасибо, а по прибытии в порт обнаружили, что небо затянуто тучами и уже начали падать первые капли дождя. Джеймс нахмурился. — Блять, я забыл зонтик в каюте, — выругался он. — Этот ебаный дождь словно решил поприветствовать нас после грозы. Профессор лишь улыбнулся в ответ. — Джеймс, не беспокойся о нескольких каплях, — сказал он. Джеймс провел рукой по мокрым волосам, переняв легкомыслие профессора: — Да, возможно, ты прав, — ответил он профессору. Они двинулись вперед по набережной, и дождь усилился, когда Джеймс с профессором подняли руки, чтобы остановить такси. Машина остановилась, и они забрались в теплое и сухое укрытие. Водитель встретил их с улыбкой. — Куда вам, господа? — приветствовал он их. Профессор с улыбкой посмотрел на Джеймса, а затем перевел взгляд на водителя. — Пожалуйста, в центр города, — сказал он миролюбиво. — У нас есть кое-какие дела. Пока они мчались по улицам, Джеймс не мог не спросить: — Актерская игра – это то, что мне интересно. Вы когда-нибудь были актером или водителем? Водитель усмехнулся и ответил: — Ну, может, не на больших сценах, но пару раз пробовал. — Что для вас значит актерство? — спросил Джеймс, пытаясь понять, как водитель воспринял этот термин. Водитель на мгновение задумался, а потом сказал, что играть – значит вжиться в роль, пережить ее, а также о том, что иногда приходится походить на актера, чтобы справиться с повседневными ситуациями. Профессор, заинтересовавшись этим разговором, добавил свои пять копеек. — Это действительно интересный взгляд на жизнь, — сказал он. — Я могу выразить актерство математической формулой, представив, что это функция типа fx, где x представляет эмоциональный контекст сцены. Таким образом, fx будет равна сумме интегралов от a. до b, где a — начало сцены, а b — конец. Водитель, слегка улыбнувшись, добавил: — А как мы будем вычислять этот интеграл? Профессор, весело прищурив глаза, ответил: — Видите ли, каждый момент в сцене имеет свой вес. Таким образом, интеграл будет равен w*fx dx. А если сложить все эти интегралы по всему спектру сцены, то получится общий вес актерской игры. — Что ж, теперь у нас есть математическая формула актерства, — засмеялся водитель. — Актерское мастерство, как и математика, часто скрыто в деталях, — ответил профессор с ложной скромностью. — Но если вы обратите внимание, вы увидите, что оно повсюду, в каждом движении, в каждом взгляде. Вскоре водитель остановил машину перед указанным профессором зданием и с улыбкой повернулся к ним. — Итак, господа, мы приехали, — сказал он. — Но на прощание я хочу сказать вам, что вы подали мне идею подумать о том, чтобы стать математиком и отпускать научные шутки, как вы. — О, это отличная идея! — сказал профессор, смеясь. — Математика — это язык, который понимает весь мир, и научные шутки — отличный способ поделиться этим языком с другими. — Кто знает, может быть, следующий великий математик и комик проведет нас по городу? — пошутил Джеймс, вылезая из машины. Водитель помахал им рукой на прощание и уехал, а профессор и Джеймс вошли в здание и оказались в узком коридоре, окруженном пустыми стенами. Тишина была настолько глубокой, что они могли слышать звук своих шагов. — Странно, не так ли? — сказал Джеймс, оглядываясь вокруг. — Видимо, это место не принимает нас с распростертыми объятиями. Профессор, слегка поморщившись, ответил: — Да, похоже, здесь действительно очень тихо. Может, нам стоит поискать кого-нибудь, кто нам поможет? Они прошли глубже в коридор, следуя его изгибам. Но чем дальше они шли, тем очевиднее становилось, что здесь не просто тихо, а как будто пустота, как будто время остановилось. — Я думаю, нам следует найти кого-нибудь, кто организует это мероприятие, — предложил Джеймс. — Возможно, у них есть какие-то объявления или план мероприятия. Профессор кивнул, выражая согласие, и они продолжили путь вглубь таинственного коридора. Тишина и отсутствие признаков жизни создавали странный контраст с предыдущими приключениями на лайнере. Джеймс, ощущая странную атмосферу пустого коридора, не мог удержаться от выражения своих беспокойных мыслей. — Профессор, все это начинает напоминать мне историю из моего прошлого, — сказал он, оглядываясь по сторонам. — В Сайлент Хилле — может быть, вы слышали о таком городке? — я также оказался в месте, где время словно остановилось и было окутано тайной. Я не хочу снова столкнуться с этими странными явлениями. Профессор, заметив взгляд Джеймса, полный неврозов и воспоминаний о былых ужасах, решил проявить заботу и интерес. — Джеймс, если ты не против поделиться со мной своей историей, то валяй, я послушаю, — сказал он ласково. — Возможно, разговор об этом поможет нам лучше понять, что здесь происходит. Джеймс коротко вздохнул, а затем начал говорить: — Это было несколько лет назад. Я отправился в Сайлент Хилл в поисках своей жены Мэри, которая умерла три года назад до того события, однако каким-то загадочным образом прислала мне письмо с приглашением встретиться в этом проклятом городе. И когда я приехал туда, я обратил внимание на то, что каждый уголок города, казалось, был пропитан болезненной энергетикой. Я искал Мэри и, честно говоря, не всегда мог отличить реальность от кошмара. Город, казалось, отражал мои самые мрачные страхи и сожаления. Профессор внимательно слушал Джеймса Сандерленда, не перебивая его речи. — Наконец, я столкнулся с истинной природой своей памяти и понял, что проблема была во мне, — продолжал Джеймс. — Это было тяжелое испытание, но я освободился от прошлого. Но то, что здесь происходит, вызывает у меня знакомое ощущение — чувство тревоги. После того как Джеймс поделился своими трагическими воспоминаниями, профессор вдруг рассмеялся, вызвав у Джеймса недоумение. — Ну, Джеймс, я думаю, в последнее время ты употребляешь много наркотиков, — сказал профессор, покатываясь со смеху. — Эти воспоминания о Сайлент Хилле, видения... Всё это могло быть побочными эффектами какого-то вещества. Ты уверен, что твое восприятие реальности правильное? Не искажено ли оно? Джеймс, ошеломленный неожиданным замечанием профессора, ответил: — Нет-нет, я уверен, что это не из-за наркотиков. Все, что я сказал, было реальным, а не иллюзией от воздействия наркотиков. Профессор поднял брови, все еще улыбаясь. — Джеймс, я эксперт не только в политике, но также в области разума и восприятия. Все, что ты мне наплел, больше похоже на результат химического воздействия, чем на реальные события. Может быть, тебе стоит задуматься о том, чтобы отказаться от этих вредных привычек и начать вести здоровый образ жизни? Джеймс, чувствуя сомнение, попытался возразить. — Профессор, я не злоупотреблял наркотиками, — настаивал он на своем. — Я уверен, что это были реальные события. Профессор поднял руку в знак того, что разговор окончен. — Ну, каждый видит мир по-своему, — строго сказал он. — Но я все равно настоятельно рекомендую пересмотреть свой образ жизни, Джеймс. Ты не можешь позволить своему мозгу стать жертвой собственных галлюцинаций. Во время всего этого разговора Джеймс и профессор стояли в небольшом коридоре, и беспокоил их только далекий свист ветра за окном. Вокруг было пусто, и казалось, что время остановилось. Шкафы вдоль левой стороны выглядели одинаково, как будто их клонировали в одну и ту же форму. Профессор, бросив взгляд на таблички на дверях, отметил странную вещь — все эти офисы не имели четкой цели, и кажется, что каждый из них представлял собой отдельный мир, заключенный в этом коридоре. — Да, как будто это лабиринт, — таков был ответ Джеймса на слова профессора. — Я не заметил, чтобы здесь кто-то был до нас. Тихо, как в пустой библиотеке. Профессор кивнул, и они начали идти по коридору, медленно осматривая каждый кабинет. В одной из них стояли полки с пыльными книгами, в другой стояли пустые стол и стул. Ни одна дверь не вела куда-либо, кроме следующего кабинета. Наконец они вошли просторный зал, где начинался величественный вестибюль. Перед ними открывался вид на множество дверей, ведущих в разные стороны, а вдали виднелась богато украшенная лестница, призывно ведущая на второй этаж. — Вот выход, — сказал профессор, указывая на лестницу. — Возможно, там мы сможем найти ответы. Джеймс с изумлением посмотрел на богато украшенные двери вестибюля. — Это невероятно, мы как будто из пустого лабиринта вышли во дворец, — сказал он. — Я не ожидал, что здесь будет такое великолепие. — Это странное место, не так ли? — подмигнул ему профессор. — Попробуем подняться по лестнице и узнать, что там. Они направились к лестнице, их шаги эхом отдавались в тишине вестибюля. Поднявшись на второй этаж, они обнаружили еще больше дверей и коридоров, ведущих в разные стороны. Свет играл вокруг витражей, создавая ощущение загадочной атмосферы. — И куда тут, блять, идти? — выругался Джеймс, вскакивая на первую попавшуюся ему табуретку. Профессор, оставив ругань друга без внимания, улыбнулся, заметив какой-то наряд, валявшейся на полу. Костюм, похожий на костюм министра почт и телеграфов, лежал так, как будто его просто кто-то оставил. — Что, блять, здесь происходит? — злобно пробурчал сказал Джеймс, потянувшись с табуретки и подбирая костюм с пола. Профессор задумчиво покачал головой. — Это костюм министра почт и телеграфов, но почему он здесь, в пустой комнате? — сказал он взволнованно. Они начали осматривать комнату в поисках каких-либо улик или следов. — Слов нет, просто нет слов! — вдруг вырвалось у профессора. Джеймс, проследив за взглядом профессора, осмотрел каждый элемент комнаты — камин, элегантно оформленная ванная комната, даже письменный стол и пишущая машинка Компакт-шестьсот заставляли их чувствовать себя как в другом измерении. Но самым поразительным было присутствие неожиданного жителя — толстой рыжей обезьяны, спокойно сидевшей на краю стола. — Хуйня какая-то, типа белочки, — выругался Джеймс, потирая глаза, чтобы убедиться, что он не спит. — Это то, что я называю настоящим странным домом, — добавил профессор, все еще не веря своим глазам. Рыжая обезьяна, словно поняв, что за ней наблюдают, бросила на них любопытный взгляд и издала какие-то звуки, как бы в ответ на их недоумение. А Джеймс и профессор огляделись по сторонам, и их глаза увидели лес, который, казалось, простирался прямо из этой комнаты. Деревья высоко поднимали свои ветви, создавая иллюзию бескрайнего леса, а вдали виднелся холм, возможно, ведущий к еще более удивительным открытиям. — Невозможно, — воскликнул профессор, пытаясь впитать в себя окружающий пейзаж. — Откуда этот лес? И как мы можем быть внутри комнаты вместе с природой? Обезьяна, словно поняв их вопросы, издала еще несколько звуков и перестала смотреть прямо на них. Ее взгляд устремился к окну, словно приглашая их присоединиться к ней в наблюдении за этим странным миром. А Джеймс, спрыгнув с табурета, на который вскочил в первый момент неожиданности, осторожно встал на низкую стену, ограничивающую комнату. Профессор с осторожностью, свойственной человеку, обладавшему некоторой академической ловкостью, последовал его примеру. Обезьяна, как бы почувствовав, что что-то происходит, проследила за ними тусклым взглядом, выражая лишь легкий интерес в глазах, а затем, как бы переключая внимание на что-то другое, снова начала храпеть, продолжая свое спящее состояние. Профессор решил сделать смелый шаг — сняв обувь, чтобы почувствовать осыпающуюся почву под ногами, он медленно шагнул вперед, словно проверяя каждый шаг. Джеймс, стоя на краю отвесной стены, смотрел вниз, на подножие, куда профессор совершал свой рискованный спуск по веревке. В его глазах отражалась смесь беспокойства и любопытства. — Ты действительно решил пойти на этот шаг? — спросил Джеймс профессора, отметив смелость друга. — Что я мог сделать? — ответил профессор, улыбаясь. — Впереди что-то странное, и кажется, что это единственный путь вниз. Джеймс стоял наверху и не видел, как спускается профессор — он мог только слушать звуки, доносившиеся снизу. Трение веревки, шелест осыпающихся под ногами листьев и периодический глухой стук — все эти звуки создавали напряженную атмосферу. — Будь осторожен, — крикнул Джеймс, не видя собеседника. — Не торопись, там довольно круто! Профессор, в свою очередь, не переставая двигаться вниз, ответил: — Спасибо за заботу, Джеймс, но кто знает, что нас ждет в этом странном месте. Джеймс продолжал слушать, сжимая в руках хлипкую ветку. Профессор держался за веревку, настороженно глядя вниз, как вдруг из-под кустов послышался странный звук. Щебетание и шум, как будто кто-то бежит в их сторону. - крикнул профессор, стараясь не выдать своего местонахождения. — Эй, кто там? Нам не нужны неприятности, Мы просто исследуем этот странный лес! — крикнул Джеймс. В ответ послышался громкий шум, и появилась фигура, покрытая листьями и ветвями, словно сливающаяся с окружающей природой. Им оказался местный житель, видимо, хитро использовавший окружающую среду в свою пользу. — Кто ты? — крикнул профессор, не желая паниковать, но не уверенный, насколько он может доверять этому загадочному господину. — Тихий! — ответил незнакомец, приложив палец ко рту. — Моя фамилия Тихий! — повторил он. — Вы здесь не одиноки! Молчите, если хотите выжить в этом лесу! С этими словами загадочный господин, носящий фамилию Тихий, скрылся в кустах, пока Джеймс прислушивался к окружающей тишине, мечтая найти в этом загадочном лесу хоть какой-то намек на безопасность. Вдали слышалось лишь отдаленное пение птиц, а вокруг стояла полная тишина. Профессор по-прежнему стоял неподвижно, словно застыв в ожидании дополнительных признаков опасности. — Что там было? — прошептал Джеймс, пытаясь вывести профессора из замешательства. Профессор поднял руку, призывая к тишине. Затем, когда ветки перестали двигаться и ломаться, он тихо сказал: — Кажется, мы не одни в этом лесу. Нам придется быть бдительными и осторожными. Джеймс кивнул, понимая, что впереди их ждут неизведанные опасности, а профессор стал все громче и громче прислушиваться к темноте, пытаясь определить источник странных звуков, наполнявших воздух. Внезапный повторяющийся скрежет подтвердил его опасения. — Мистер Маус, — прошептал профессор, удивившись, обнаружив в этом звуке что-то необычное. Джеймс поднял брови, ему было трудно поверить, что такие мелочи могли вызвать такое настороженное поведение. — Это всего лишь мистер Маус, профессор, — сказал он. — С ним все в порядке. Профессор ответил ему молча, глядя в темноту. Внезапно в тихом лесу послышался тонкий, но отчетливый шорох, и как будто кто-то подкрался к ним. Оба замерли, прислушиваясь к каждому звуку, эхом разносившемуся в воздухе этого загадочного места, а затем последовали за ним и вскоре оказались в маленькой освещенной комнате. У противоположной стены стояла старая деревянная кровать, а рядом пустой шкаф, очевидно, служивший в прошлом местом для хранения книг. Пыль висела в воздухе, создавая в комнате загадочную атмосферу. Профессор огляделся, тревожно скрестив руки на груди. — Что это за место? — задал он вопрос в пустоту. — Почему он такой заброшенный, но все еще кажется таким... Живым? Джеймс, оглядев комнату, в изумлении переглянулся с профессором, когда увидел через открытую дверь туалета толстяка в кепке, который со стонами блевал в унитаз — Эдди Домбровского, адвоката Джеймса Сандерленда. Он был бледен и явно не в себе. — Эдди! Что с тобой случилось? — воскликнул Джеймс, опускаясь рядом с ним. — Ох блять, Сандерленд, я не думал, что кто-нибудь придет, — пробормотал Эдди, вытирая усталый рот. Профессор приподнял бровь, увидев странный поворот событий. — Что ты здесь делаешь, Эдди? — спросил он сурово. Эдди попытался встать, держась за унитаз. — Дело в том, — начал он, — что я оказался здесь случайно. Потом началось что-то странное, и я не смог выбраться. Меня тут просто вырвало, словно в каком-то кошмарном цикле. Профессор, оглядев комнату, добавил: — Кажется, это место связано с нашими мечтами и загадочными событиями. Эдди, мы ищем ответы. Есть ли у вас какие-либо предложения? Эдди вытер рот рукавом и пожал плечами. — Честно говоря, у меня самого с этим проблемы. Мне снится этот лес, а потом все начинается заново. Может быть, вы сможете что-нибудь придумать. Затем Эдди, начав осматривать комнату в поисках двери, вдруг заметил странный предмет, лежащий рядом с унитазом. — Эй, ребята, взгляните-ка на это! — подозвал Эдди остальных. Подойдя ближе, Джеймс с удивлением увидел череп, лежавший рядом с унитазом. Но это был не просто череп — это был его собственный череп! — Нет, нет, нет, — прошептал он, касаясь своей собственной головы, чтобы убедиться, что все в порядке. — Это не может быть правдой. Как это возможно? Профессор взял череп и с любопытством осмотрел его, пока Эдди стоял с широко раскрытыми глазами и со смесью изумления и страха на лице. Стальной чемодан, стоящий посреди комнаты, казался ему источником мистической энергии. Как будто что-то внутри него заставляло его внутренне дрожать. — Что это за место такое? — пробормотал Эдди, шаг за шагом отступая от стального чемодана, словно боялся к нему прикоснуться. — Я в шоке. Это действительно реально? Профессор, услышав слова Эдди, тут же бросил череп Джеймса в унитаз, смыл два раза и затем повернулся к нему. От чуткого профессорского ока не укрылось то, что выражение лица адвоката мистера Сандерленда внезапно изменилось. Эдди тяжело выдохнул, а затем на несколько секунд прислонился к одной из дверей чулана, закрыв лицо руками. Стон вырвался из его груди, словно сдерживаемая боль буквально вырвалась наружу. Профессор с некоторым беспокойством подошел к Эдди. — В чем дело? Что-то произошло? — сказал он, положив ему руку на плечо. Эдди поднял глаза от шкафа, его глаза выражали внутреннее изнеможение. — Это место... Эта комната... Я видел ее во сне. Точно так же, как здесь. И этот чемодан. Я думал, это был сон, но... Не договорив, Эдди указал на окно, и профессор, проследив за его взглядом, понял суть — снаружи был тот же лес, тот же холм. Это окно выглядело точно так же, как в кошмаре Эдди. Профессор не мог не признать, что совпадение довольно странное, но ударил себя ладонью по лбу и засмеялся. — Эдди, я знаю, это звучит безумно, — начал он, — но, может быть, это просто совпадение? А может, это наше подсознание играет с нами? Ведь мы всего лишь гости в этой странной комнате. Эдди, однако, не смог присоединиться к смеху профессора. Взгляд его оставался напряженным, а лицо выражало смесь страха и недоумения. — Вы не понимаете, профессор, — сказал он. — Этот лес, эта комната, даже этот чемодан, все это я видел в своем кошмаре. Это было настолько реалистично, что я подумал, что это просто галлюцинация, но теперь я вижу это в реальной жизни. Профессор замолчал, оценивая слова Эдди, который в это время снял с головы свой синий цилиндр, словно пытаясь освободиться от нависшего над ним груза кошмаров. Затем, расстегнув куртку, он закатал рукав, обнажив черную опухшую мышцу на руке. В свете тусклой лампы это производило впечатление какого-то странного театрального представления. Профессор посмотрел на Эдди с некоторым удивлением. — Что с тобой не так, Эдди? — спросил он адвоката. — Почему у тебя такой вид, будто ты собираешься покинуть это место? Эдди медленно поднял глаза на профессора, его взгляд был полон неуверенности и напряжения. — Профессор, вы знаете, что я не обычный юрист, — сказал он дрожащим голосом. — Я был глубоко вовлечен в криминальные дела, и мои связи привели меня в очень темные места. Я уже не первый раз сталкиваюсь с чем-то странным и невероятным. Профессор внимательно слушал, смотря на шнур с металлической полоской на конце, который был привязан к большому пальцу на правой руке адвоката. Тяжело дыша, Эдди потянул за этот шнур, и мышцы на его правой руке лопнули, отчего она повисла, как кнут. При этом сам Эдди почувствовал на языке металлический привкус крови, смешанный с влажным потом. Профессор с удивлением наблюдал за развитием событий. — Что это было, Эдди? — прошептал Джеймс, пытаясь понять, что произошло. Эдди с тревогой посмотрел на свою руку, как будто она стала чужой. — Я... Я только потянул за этот шнур. Но почему... Как это вообще возможно? Профессор, лихорадочно задаваясь вопросом, насколько реальны эти события, двинулся к двери. А Эдди, хотя и нервничал, решил попробовать еще раз и снова потянул за шнур. Мышцы на его правой руке снова лопнули, и он почувствовал, как боль пронзила его, словно меч. Профессор, отойдя от двери, вздрогнул и, сжимая в руке калькулятор, стал быстро щелкать по нему пальцами, поглядывая на часы и бормоча про себя. Эдди с удивлением наблюдал за его действиями, пытаясь понять, что происходит. — Мне кажется, что в этом здании действуют совсем другие законы, — пояснил профессор, продолжая щелкать калькулятором. Эдди переглянулся с Джеймсом, пока профессор продолжал постукивать пальцем по калькулятору, глубоко задумавшись. В эту минуту он выглядел как человек, зарытый в горе необычной бумаги, с невероятным удивлением на лице. — Девятьсот восемьдесят тысяч пятьсот долларов, — вдруг произнес он угрюмо, словно эти слова были стотысячной цитатой из какого-то учебника по микроэкономике. Эдди, удивлённо глядя на профессора, считал цифры в голове, словно сам был калькулятором. — Это невероятная сумма. Откуда она взялась? — спросил адвокат профессора. Профессор, сохраняя спокойствие и не одарив Эдди ответом, положил калькулятор в карман и направился к двери, не заметив, что на полу лежит конверт. Внезапно его взгляд упал на необычный предмет, и он наклонился, чтобы поднять его. Конверт был запечатан, и на нем мелькнул знакомый герб. — Интересно, что это может быть? — задумчиво пробормотал профессор, взяв конверт в руки. Внутри он нашел несколько бумаг, на которых были напечатаны какие-то странные символы и формулы. Профессор с большим интересом стал всматриваться в содержимое: — Ну-ну, операция прошла успешно, дальше, как обычно, разборка и переустановка системы... — мурлыкал он про себя, роясь в бумагах. Эдди недоуменно спросил, о какой системе профессор говорит. Профессор, все еще манипулирующий бумагами, пожал плечами. — Наш мир, дорогой Эдди, — начал объяснять он, — всего лишь взломанная программа операционной системы. Эти формулы и символы являются именно ключами для доступа к различным уровням этой виртуальной реальности. Мы, вы, всего лишь игроки в этой грандиозной компьютерной программе. Эдди, слушая эти слова, от удивления открыл рот. Джеймс, глядя на происходящее, не мог сдержать внутреннего трепета. Невообразимая реальность их существования внутри взломанной операционной системы развернулась перед ними, как пазл, кусочки которого только начинали вставать на свои места. Прошло несколько часов напряженного изучения содержимого конверта, когда Джеймс вдруг наткнулся на старую, рваную бумагу с неразборчивыми надписями. Он разгладил ее и всмотрелся в слова, которые, казалось, оживали перед его глазами. — Вот что интересно, — сказал Джеймс, указывая профессору и Эдди на странные записи. — В этой статье утверждается, что где-то на Среднем Западе есть музей Шептуна. — Шептуна? Никогда не слышал о чем либо подобном, — нахмурившись, ответил профессор. — Согласен, это странное имя, — согласился Джеймс. — Но это место, похоже, специализируется на хранении старинных кувалд, молотков и другого оружия. Возможно, здесь есть ответы на наши вопросы. После этих слов Джеймс посмотрел на записку с решимостью в глазах. — Давайте отправимся на Средний Запад и найдем этот музей Шептуна, — сказал он со взором горящим. Профессор, одарив его кивком головы, вдруг обнаружил старый стационарный телефон, который был спрятан под унитазом. В его глазах загорелась идея, и он подошел к прибору, вытирая слизь с трубки. — Друзья, я не уверен, что это старое устройство работает, но кто знает, может быть, оно все-таки сможет связать нас с каким-нибудь важным источником информации, — сказал профессор, набирая цифры в поврежденный телефон. После нескольких неудачных попыток подключения в комнате послышался скрипучий голос: — С кем я разговариваю? — вопрос прозвучал запутанно, но твердо. — Привет! — сказал профессор. — Меня зовут профессор Нэйм, я исследую историю города и наткнулся на нечто загадочное. Буду признателен за любую информацию, — ответил профессор. Сквозь помехи послышался шум ветра и странные звуки, но затем, словно из глубины времени, пришел ответ: — Мистер Нэйм, я наслышан о вас и готов встретиться с вами у Красной скалы на Севере. Профессор поднял брови, но прежде чем он успел задать вопрос, связь оборвалась. — Скажи мне, кто это был? — спросил Джеймс, кивнув в сторону телефона. — То был человек из эскимосского племени на Севере, — ответил профессор с хитринкой в глазах. — Он утверждает, что знает что-то важное. Через несколько дней они в полном составе прибыли к Красной скале на Севере, где они обнаружили темную дыру, ведущую в заброшенную шахту. Войдя в нее, они включили фонарики и стали освещать длинные коридоры и стены, покрытые слоями пыли и древними мерцающими камнями. Где-то вдалеке послышался шум воды, напоминание о том, что когда-то здесь работали шахтеры, а теперь начинает открываться забытая история. Пока они исследовали загадочные уголки шахты, из темноты внезапно появились две фигуры. В воздухе раздались музыкальные ноты, и перед ними появились два брата-музыканта — Мартин и Алан — тот самый Алан. Братья держали в руках старинные музыкальные инструменты. — Добро пожаловать, странники. Мы — Алан и Мартин, хранители этой забытой шахты, — сказал Алан, улыбаясь, как будто они с братом уже давно ждали новичков. — Мы тоже что-то ищем в этих забытых уголках, — объявил профессор. — Мы направляемся в музей Шептуна. — О, и вы туда же? Мы тоже направляемся туда. Нам сказали, что это место хранит ключ ко многим тайнам, - ответил Мартин. Джеймс кивнул, чувствуя, что встреча с братьями-музыкантами не случайна. — Мы объединим усилия, — сказал Джеймс, пожимая руку Алану и кивая Мартину. — Вместе мы сможем найти ответы, которые искали несколько дней. Таким образом, четверо искателей тайн и забытой истории вместе продолжили свое путешествие по темным коридорам шахты. И по мере того как они продвигались по темным коридорам шахты, напряжение в воздухе росло. Профессор переглянулся с Джеймсом, подозрительный не только к мрачной атмосфере заброшенной шахты, но и к странным новостям, которые они узнали о своих новых союзниках, братьях-музыкантах. — Хорошо, ребята, давайте проясним наши цели и мотивацию, — сказал Джеймс, глядя на Алана и Мартина. — Что вы на самом деле ищете в музее Шептуна? Алан ухмыльнулся, но в его глазах было что-то зловещее. — Мы ищем сокровища, друзья. Древние реликвии, которые принесут нам богатство и власть. — Скрытые сокровища? — удивился Эдди. — Но мы все ищем ответы на загадки прошлого, а не сокровища. Мартин пожал плечами. — Я здесь только ради денег. В нашей с Аланом жизни всегда были финансовые трудности, и я надеялся, что мы с братом найдем что-то ценное, что поможет нам изменить свою судьбу. Джеймс заметил блеск в глазах Алана и решимость в словах Мартина. — Но Алан, ты говорил о тайнах и истории, а не только о деньгах, — сказал он таким тоном, будто ставил это в вину Алану. Алан ухмыльнулся, поглаживая бороду — точнее, то место, где она должна была по идее расти. — Поверьте, в тайнах прошлого мы можем найти то, что принесет нам и богатство, и власть, — сказал он с хитринкой в голосе. — Я готов сделать все, чтобы достичь своей цели. Джеймс и профессор переглянулись, понимая, что их союз с братьями-музыкантами не так прост, как казалось. Эдди внимательно следил за каждым словом, чувствуя, что в воздухе витает что-то темное и зловещее. Понимая, что союз с Аланом и Мартином может привести к неприятным последствиям, мистер Сандерленд решил изменить свою стратегию — подойдя к своим временным союзникам, он с легкой улыбкой сказал: — Почему бы не продолжить наши поиски в более комфортной обстановке, чем эта грязная шахта? У меня есть квартира в Лондоне, и там мы могли бы обсудить наши планы. Алан с удовольствием кивнул, и Мартин также выразил готовность. Вскоре они добрались до Лондона и прямо с вокзала пошли в квартиру Джеймса, где их диалог продолжился за чашкой горячего чая. — Расскажите нам больше о своих поисках в музее Шептуна, — предложил Джеймс, садясь в удобное кресло. Алан сел напротив него и начал рассказывать о Шептуне — загадочном коллекционере артефактов и древностей, который был неудовлетворен желудочно. По словам Алана, этот Шептун собирает в своем музее уникальные предметы, способные раскрыть тайны прошлого. Мартин добавил, что они с братом узнали о том, что Шептун продает ценные вещи коллекционерам по всему миру. Джеймс, внимательно слушая болтовню братьев-музыкантов, не заметил, как заснул. Проснувшись на следующий день с легким чувством неуверенности, мистер Сандерленд встал с кровати и заметил, что в квартире нет ни Эдди, ни Мартина, ни Алана — того самого Алана. Лишь его верный компаньон, профессор, сидел за письменным столом Джеймса, изучая карты и записи. — Профессор, где остальные? — спросил Джеймс, вставая с кровати и приглаживая сонные волосы. Профессор оторвался от карт и покачал головой. — Они исчезли, — ответил он. — Возможно, они решили провести собственное расследование. — Но почему мне ничего не сказали? — удивился Джеймс. — Возможно, у них были свои планы, а возможно, они обнаружили какую-то важную информацию и пошли ей следовать, — предположил профессор. С этими словами профессор собрал все бумаги и сложил их в ящик стола, пока Джеймс с глупым видом стоял рядом с его стулом. Джеймс внезапно почувствовал, как его левая рука, как бы по своей воле, самопроизвольно начала ползти к карману профессорского пиджака. Он в смущении отдернул руку, пытаясь понять смысл этого странного поведения. Профессор, заметив действия Джеймса, удивленно посмотрел на него. — Что происходит, Джеймс? — спросил он строго. — Это твоя рука? — Я не знаю, профессор. Это как... Как будто что-то пытается привлечь мое внимание, — ответил Джеймс, касаясь своей левой руки, как будто это могло подсказать ответ. Профессор, недовольный и встревоженный, стал повышать тон. — Это несерьёзно, Джеймс. Нам нужно сосредоточиться на поставленной задаче и не заниматься какими-то странными манипуляциями. Джеймс, почувствовав напряжение, решил несколько успокоить ситуацию. — Профессор, это меня самого смущает. Возможно, на это повлияли наши прошлые исследования. Давайте не позволим этому отвлекать нас от нашей цели. С этими словами Джеймс решительно открыл ящик стола, вытащил пистолет и удивленно посмотрел на него, чувствуя холод металла в руках. Подняв глаза, он заметил, что в углу его комнаты стоит манекен. Его интуиция подсказывала ему проверить, насколько реалистичной выглядит его цель. Джеймс поднес пистолет к ноге манекена, прицелился и выстрелил прямо в ладонь. В мгновение ока две толстые зеленые мухи дернулись со своего места и растворились в воздухе, словно растворились. Джеймс отшатнулся назад, обдумывая увиденное, прежде чем голос профессора эхом разнесся по комнате. — Джеймс, что это было? — удивленно спросил профессор, вскакивая со стула. — Я не уверен, — ответил Джеймс, все еще удивленный. — Похоже, манекен — больше, чем просто мишень. Будто... Внутри него что-то есть. Профессор с выражением удивления, не сходившим с его лица, подошел к манекену и внимательно осмотрел его, пока Джеймс, держа в руках пистолет, почувствовал внутреннее колебание, которое мешало ему сделать следующий шаг. Прострелив ладонь манекена, он не мог до конца понять, что произошло. Все в комнате казалось спокойным и неподвижным, но в этот момент воздух был полон напряжения. — Джеймс, что дальше? — спросил профессор, стоя рядом и также напряженно вглядываясь в манекен. Джеймс глубоко вздохнул, балансируя на грани решимости, и решил попытать счастья, чтобы разгадать тайну этого странного манекена. Взяв пистолет, он уткнул его в затылок профессора. Минута колебания остановилась в тишине, наполнившей комнату, а затем, пристально глядя, Джеймс нажал на спусковой крючок... Но вместо ожидаемого выстрела раздался сухой щелчок, и профессор, удивленно взглянув на Джеймса, откинулся на спинку стула и громко рассмеялся. — Джеймс, ты с ума сошёл? — воскликнул профессор, вытирая слезы смеха. — Что это за идея вдруг? Джеймс, испытывая смесь облегчения и смущения, опустил пистолет и засмеялся вместе с профессором. — Я подумал, может быть, этот манекен на что-то отреагировал. Но видимо это просто странный механизм. Профессор встал со стула, все еще хихикая, а Джеймс швырнул разряженный пистолет на пол, чувствуя смесь недоумения и разочарования. Он направился к креслу, перед которым на столе валялись кубики. Неподвижная рука профессора оставалась в центре внимания, словно олицетворяя таинство этого момента. Джеймс закрыл глаза и попытался сосредоточиться, как будто в этом моменте концентрации и лежал ключ к разгадке всех загадок, окружавших его и профессора. Кости медленно вращались в руках профессора. Джеймс, не зная правил, почувствовал, как в его внутреннем мире начало проявляться любопытство. — Что, если я сам брошу кости? — прошептал Джеймс. Было в этом что-то загадочное, что привлекло его внимание. Трудность заключалась в том, чтобы учесть все обстоятельства. Каждый бросок, казалось, нес в себе поток возможностей и вариаций, как будто кубик был не просто игральным кубиком, а отражением собственных решений и действий в этом городе. Наконец Джеймс медленно открыл глаза и воспользовался моментом, чтобы бросить кости. Они покатились по столу, медленно вращаясь, пока не остановились. Профессор взял кубик, внимательно изучая выпавшее число. — Число шесть, — объявил профессор, подняв голову. — Интересно, что это может сказать нам о нашем следующем шаге? Джеймс, не отвечая, продолжил крутить кубики в пальцах. Увы, игра явно зашла в тупик. В комнате царила напряженная тишина, прерываемая лишь периодическими вздохами и шумом вращающихся в руках кубиков. Профессор, склонившись над столом, медленно поднял глаза. — Джеймс, кажется, мы столкнулись с чем-то, что нас перехитрило, — сказал профессор с оттенком разочарования в голосе. — Этот город полон загадок, и чем глубже мы копаем, тем их больше. Возможно, это какое-то загадочное волшебство, или мы до сих пор не видим полной картины. Джеймс перестал крутить кубики и тяжело вздохнул. — Профессор, я, честно говоря, не знаю, что делать дальше. Каждый бросок, каждый шаг приводит нас к новым вопросам, но ответы кажутся недосягаемыми. Профессор встал и подошел к Джеймсу, положив руку ему на плечо. — Мы в этом вместе, Джеймс. Возможно, ответы будут найдены, когда мы будем меньше стараться и просто больше слушать этот город. Мы не можем победить его с помощью логики, но мы можем раскрыть его секреты. Вдруг в комнате, в которой Джеймс и профессор обсуждали дальнейшие шаги своего расследования, внезапно раздался звонок. Джеймс взял трубку и поднес ее к уху. — Мистер Сандерленд, — начал свою речь страховой агент, — у нас есть некоторые опасения по поводу вашей яхты. Оказывается, она действительно была застрахована от несчастных случаев, однако, по нашей информации, ущерб следует отнести к чисто техническим неполадкам. Ваш случай не подходит под наши стандартные определения. Джеймс поднял брови, чувствуя, что что-то не складывается. — Технические проблемы? Но это была чистая случайность. Что у вас на уме? — Риск был слишком высок, — продолжил агент. — И в вашем договоре очень четко прописано, что основные риски возникают из-за технических сбоев, а не аварий. Вы должны понимать, мистер Сандерленд, что мы не можем компенсировать ущерб, причиненный чем-то другим. Джеймс, бросив трубку, переглянулся с профессором, понимая, что их расследование натолкнулось на новые препятствия. У него было много претензий к страховщику, и это было понятно, ведь именно их заведомо ложное страховое требование, по его мнению, стало причиной всех бед. Дело довело его до суда, где он столкнулся с непредсказуемым поворотом событий. Компания, представляющая страховую компанию, была той, с которой он никогда раньше не имел дела. В зале было много адвокатов, и напряжение в воздухе было ощутимым. — Джеймс, мы столкнулись с могущественным врагом, — прошептал профессор, когда они вошли в здание суда. — Да, но я не собираюсь сдаваться, — ответил Джеймс, чувствуя, как напряжение наполняет каждую клеточку его тела. Иск был не только битвой за страховое возмещение, но и битвой принципов, справедливости и честности. На слушании Джеймс изложил свои претензии, а его адвокаты подняли вопросы о неплатежеспособности и нечестности страховой компании. В ответ страховщики попытались опровергнуть обвинения, представив их как недоразумение и попытавшись дискредитировать Джеймса. Суд превратился в настоящую борьбу за правду. Наконец, когда все доводы были представлены, судья принял решение. Джеймс почувствовал смесь облегчения от того, что правда была на его стороне, и разочарования от того, что ему пришлось пройти такой долгий и трудный путь, чтобы добиться справедливости. Профессор поднял руку, чтобы успокоить беспокойство Джеймса, и сказал с уверенностью в голосе: — Джеймс, я даю тебе слово, что эта компания не будет задавать ненужных вопросов. Мы разберемся с этой ситуацией без лишних хлопот. Сейчас, после нескольких бесед с экспертом Ллойдом, у меня есть полное понимание ситуации. Джеймс вздохнул с облегчением, услышав заверения профессора. — Спасибо, профессор. Это так важно для меня. Все эти неприятности — совсем не то, чего я ожидал, когда начинал это исследование. Профессор кивнул, выражая понимание. — Ты делаешь важную работу, Джеймс. Иногда мы сталкиваемся с трудностями, но это не должно нас останавливать. С Ллойдом мы сможем разрушить все завесы тайны и раскрыть правду. С этими словами они двинулись вперед, решив не позволить нынешним обстоятельствам остановить их на пути к истине. Эксперт по имени Ллойд начал тщательно анализировать содержание договора, чтобы определить, насколько оно соответствует интересам и ценностям, которые разделял Джеймс. Несколько дней он изучал каждую строчку, каждый пункт, пытаясь понять, какие детали можно упустить, а какие включить, чтобы максимально защитить интересы клиента. На встрече, где Джеймс и профессор ждали результатов анализа, эксперт представил свои выводы. — Я тщательно проверил ваш контракт, мистер Сандерленд, и выяснилось, что раздел о недвижимости самый неполный, — такова была речь Ллойда. — Как такое могло произойти? — удивленно спросил Джеймс. — Это один из ключевых аспектов сделки. — Похоже, — начал объяснять Ллойд, — в тексте контракта четко не определены права собственности, особенно в случае загадочных событий, таких как исчезновение яхты. Это создает правовую неопределенность, которая в данном контексте может оказаться для вас очень невыгодной. Профессор нахмурился, изучая документы. — Это может объяснить, почему страховая компания так упрямо отказывается принять ваше дело. Надо попытаться прояснить ситуацию по этому вопросу. Сидя за столом в кабинете Ллойда, Джеймс взял лист бумаги и начал писать список своих претензий к страховой компании. С каждым пунктом он старался быть максимально точным и тщательным, ведь от этого зависел успех всего расследования. Он перечислил пункты, связанные с контрактом, недостающие детали и странные обстоятельства, возникшие после исчезновения яхты. Каждое слово было взвешено, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации. Завершив свой список, Джеймс посмотрел на сидевшего напротив него профессора. — Профессор, что вы думаете по этому поводу? Это должно стать основой для наших дальнейших действий. Профессор взял лист бумаги и внимательно изучил написанное. — Ты прекрасно изложил свою точку зрения, Джеймс, — сказал профессор. — Но я бы предложил добавить в конце письма научные доказательства в поддержку наших аргументов. Например, мы могли бы включить данные о метеорологических условиях, которые могли способствовать возникновению данной ситуации. сделайте свою просьбу еще более убедительной. Джеймс кивнул, одобрительно глядя на профессора. — Отличная идея. Давай сделаем это. Мы должны предоставить страховщикам все возможные аргументы, чтобы они не могли остаться равнодушными к нашим аргументам. Они вместе они усовершенствовали письмо, сделав его научным и добавив дополнительные факты, которые могли бы подтвердить их утверждения. — А теперь, Джеймс, давай ещё раз обсудим детали, — предложил профессор, глядя на содержание страхового договора. — Давай посмотрим, есть ли здесь какие-то тонкости, которые мы могли упустить. Джеймс кивнул и еще раз перечитал каждый пункт. — Вроде бы все в порядке, но что касется права собственности... — пробормотал он, почесывая нос. — Я думаю, это слишком расплывчато. Профессор взял контракт и внимательно изучил его. — Ты прав, Джеймс. Это требует разъяснений. Давайте добавим немного ясности, чтобы страховщики не интерпретировали это по-другому. Вместе они начали редактировать текст, добавляя понятные формулировки и пояснения в раздел свойств. Профессор обратился к метеорологическим данным и сравнил их с научными данными. — Видите ли, есть изменения атмосферного давления, и они коррелируют с тем, что мы узнали ранее. Возможно, это ключ к пониманию того, что произошло, — сказал профессор. Пока они вместе работали над соглашением, Ллойд в очередной раз покинул свой собственный кабинет, на этот раз окончательно — его вызвали в Нью-Йорк по важному поручению. После его ухода основной темой разговора между Джеймсом и профессором были не только страховые документы, но и кастрюля с лапшой быстрого приготовления, кипящая в кастрюле. Профессор, сняв ее с плиты, откинулся на спинку стула и стал раскладывать ее по тарелкам, а Джеймс выглянул в окно и спросил профессора о том, что тот думает о странном задании, которое получил Ллойд. Профессор оторвался от лапши и с любопытством посмотрел на Джеймса. — Да, это интересно, — сказал он, нюхая вкусную лапшу. — Я чувствую, что в этом деле может быть что-то еще. Возможно, у нас есть некоторые недостающие части головоломки, которую Ллойд хочет нам раскрыть. — Что, если это имеет какое-то отношение к нашему делу? Что-то происходит в Нью-Йорке, связанное с яхтой или страховой компанией? — предложил Джеймс, его глаза сверкали от волнения, и он даже не притронулся к лапше. Профессор на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Возможно, Джеймс, но нам нужно знать больше, прежде чем делать какие-либо выводы. Давай позвоним Ллойду и попытаемся выяснить, что происходит. Через некоторое время они дозвонились до Ллойда. — Ллойд, что происходит в Нью-Йорке? Почему ты вылетел туда этим днем? — спросил профессор. — У нас тут серьезные проблемы с доставкой газа и нефтепродуктов, — ответил Ллойд. — Сейчас проходит кризисное совещание и мне поручено решить вопросы, затрагивающие множество сфер, в том числе энергетику и транспорт. — Не спорю, это звучит серьёзно, — отметил профессор, — но какое это имеет отношение к делу Джеймса? — Возможно, это вообще не имеет прямого отношения к вашему случаю, — со вздохом ответил Ллойд. — Но если у нас не будет решений этих проблем, это может отразиться на экономике и, как следствие, на деле мистера Сандерленда. Обещаю, как только я это выясню, я вернусь к вам. Надеюсь, это не займет слишком много времени. Профессор поблагодарив Ллойда за информацию и, повесив трубку, повернулся к Джеймсу. — Послушай, Джеймс, похоже, нам придется подождать, — сказал он. — Но это также может быть прекрасным моментом для нас, чтобы продолжить расследование и быть готовыми к дальнейшим действиям, когда Ллойд вернется. Прошло несколько дней, но Ллойд, увы, так и не вернулся. Джеймс и профессор с нетерпением ждали звонка от него, чтобы узнать новости из Нью-Йорка. На четвертый день профессор, сидевший за столом, положил руки на документы и взял трубку. После нескольких минут разговора он кивнул Джеймсу, кладя ее обратно. — Плохие новости, Джеймс, — сказал профессор, глядя на своего друга. — Руководство фирмы Ампекс решило, что Ллойду следует остаться в Нью-Йорке и довести работу до конца. Они считают, что это важная задача и что от него зависит весь успех их операции. Нам придется действовать самостоятельно. Джеймс вздохнул, понимая, что на их плечах лежит еще большая ответственность. Таким образом, решение было принято, и Джеймс с профессором приготовились отправиться в Нью-Йорк, чтобы разобраться в ситуации и продолжить расследование. Завершив последние приготовления, они направились к вокзалу, пока солнце медленно катилось по небу, освещая улицы Лондона. Оба были сосредоточены на предстоящих событиях, но в то же время чувствовали в воздухе некую неопределённую атмосферу. Добравшись до мусорного бака, Джеймс вдруг вспомнил, что что-то забыл в своей квартире. Он резко развернулся и побежал обратно. Профессор, следовавший за ним, внезапно остановился и снова посмотрел на Джеймса. — Джеймс, что случилось? — крикнул он ему в догонку. — Мы уже на пороге важного момента, сейчас не время забывать вещи. Джеймс затаил дыхание, пытаясь собраться с мыслями. — Профессор, я забыл свой блокнот в комнате! — крикнул он в ответ. — Я быстро пойду и заберу его, и мы сразу двинемся дальше. Профессор кивнул, понимая важность ситуации, пока Джеймс помчался обратно в свою квартиру, пробежав мимо мусорного бака, где они закончили свои предыдущие дела. Пока он бежал, в его голове проносились мысли о том, что может быть в блокноте и как это может повлиять на их расследование. Достигнув своей квартиры, Джеймс бросился внутрь, нащупывая в кармане ключ. Профессор, ожидавший его у входа, услышал, как Джеймс роется в комнате. Вскоре он вышел, крепко сжимая в руке блокнот, и, глубоко дыша, подбежал к профессору. — Вот он, — сказал он, выдыхая. — Теперь мы можем идти. Профессор улыбнулся, заметив решимость в глазах собеседника. — Поезд не будет ждать нас вечно, пошли, — сказал он, похлопывая Джеймса по плечу. Добравшись, наконец, до вокзала, они остановились перед кассой. Профессор смотрел на табло расписания, думая о подходящем поезде, когда вдруг сказал: — Джеймс, позволь мне пойти за билетами, а ты пока попробуй еще раз позвонить Ллойду. Мы не можем позволить себе потерять с ним связь в такой важный момент. Джеймс согласился и достал телефон. Он попытался набрать номер Ллойда, но телефон молчал, не подавая признаков жизни. Единственное, что было отчетливо слышно в ушах Джеймса, это звук звонка, но неотвеченные звонки беспокоили его только больше. Профессор вернулся с билетами и они направились ко входу в вагон, как вдруг Джеймсу стало немного не по себе, когда профессор начал подниматься по ступенькам вагона. — Стоп, профессор! — воскликнул он, доставая смартфон. — Мы опоздали! Наши билеты без пяти минут восьми, и сейчас то же самое. Нам нужно успеть на поезд! Профессор остановился и повернулся к Джеймсу с выражением удивления. — С пяти до восьми? Я был уверен, что у нас еще есть время. — Профессор, ваши оценки времени всегда совпадают с вашим часовым поясом, — ответил Джеймс, махнув рукой. — Нам нужно поторопиться, чтобы не опоздать на поезд. Они бросились в зал ожидания, и профессор на бегу пытался успокоить Джеймса. — Ничего, друг мой, мы успеем, — говорил он. — Поезд не уйдет без нас. Джеймс все еще чувствовал себя немного неловко, пока они мчались в зал ожидания. Когда они наконец добрались до него, они обнаружили, что здание вокзала закончилось, открыв перед ними бесконечное бетонное поле. Огромные стены, окружавшие это поле, ясно указывали на то, что это какое-то особенное место, огороженное со всех сторон, чтобы никто не мог попасть туда незамеченным. — Профессор, вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное? — спросил Джеймс, глядя на бесконечный бетон перед ними. Профессор ответил кивком головы. — Я не могу сказать, что я видел. Это похоже на какой-то охраняемый периметр, что-то вроде запретной зоны. Возможно, здесь хранится что-то очень ценное или опасное. — Но как нам туда добраться? Ведь все двери закрыты, — сказал Джеймс, оглядываясь в поисках выхода. Профессор задумчиво почесал бородатый подбородок, пока Джеймс послушно поставил стул перед коробкой, оценивая странное место, куда их забрал этот загадочный поезд. Профессор тем временем нашел пару минут, чтобы поговорить с официантом в зале ожидания, стараясь собрать как можно больше информации о месте, куда они направляются. Коробка выглядела как обычная подсобка, но отгороженная от посторонних глаз, давала понять, что это место необычное. — Джеймс, подними ноги, пожалуйста. Нам нужно закрыть коробку, — крикнул профессор. Джеймс поднял ноги, и профессор закрыл коробку, как будто это был невидимый проход в другое измерение. Они поднялись по лестнице, готовясь к следующему этапу своего странного путешествия. — Пора идти, Джеймс, — сказал профессор, направляясь к приближающемуся поезду. Через несколько минут Джеймс с профессором сели в приближающийся вагон. На удивление в нем оказалось несколько свободных мест, и Джеймс с профессором их быстро заняли. Возможно, это произошло потому, что их поезд ехал в необычном направлении или потому, что направление, в котором они шли, было неизвестно. Они сели у окон, и Джеймс, пытаясь создать легкую атмосферу, решил рассказать профессору анекдот. — Знаете, профессор, я подумал... Почему со мной несчастные случаи происходят только тогда, когда вы рядом? Профессор, однако, не отреагировал на шутку, сохраняя серьезный взгляд, направленный вглубь своих мыслей. Джеймс мгновенно понял, что сейчас не время для легкости. С монотонным гулом и легкой тряской поезд тронулся. Вагон покачнулся, и Джеймс сначала почувствовал, что его сжимают со всех сторон, как будто таинственная сила тянула его к стене. Однако по мере того, как поезд набирал скорость, это чувство постепенно утихало, оставляя лишь легкую дрожь под ногами. Джеймс взглянул на профессора, который сидел рядом с ним в удобном кресле, откинувшись назад и глядя в окно. Его взгляд пронзил пространство, словно он пытался разгадать тайны, скрытые за мимолетными пейзажами. Сцепив пальцы на животе, он выглядел как человек, глубоко задумавшийся. Выражение его лица казалось чрезвычайно серьезным, как будто он нес бремя загадки, готовясь исследовать неизведанные границы познания. Перед Джеймсом на столике стоял стакан в жестяной кружке, наполненной темным на вид настоем, который, глядя на него, вызывал у него искушение сунуть туда большой палец и почувствовать, что там может быть что-то волшебное. Искушение было велико, и Джеймс не смог устоять перед желанием изучить содержимое странного стакана. Профессор, заметив озадаченный взгляд Джеймса, подошел к нему и посмотрел на стакан в его руке. Он заметил газеты, которые лежали рядом с кружкой, слегка касаясь уголков чашки. Некоторые газеты были испачканы засохшими пятнами от чая, который им дал кондуктор, когда они садились в поезд. — Что ж, вам повезло с местами, — сказал кондуктор, поднимая брови и улыбаясь. — Здесь всегда происходят интересные вещи. Вот наша традиционная чайная тропа. Джеймс улыбнулся в ответ и поднял брови. — Чайная тропа? Это что-то обычное здесь? Профессор присоединился к разговору. — Да, это своего рода ритуал. Верно, кондуктор? Кондуктор кивнул. — Точно. Однажды один из пассажиров решил оценить уровень обслуживания, пролив чай на газеты. И с тех пор это стало своеобразной традицией, чайной тропой, которая свидетельствует о том, что вы с нами настоящие исследователи и цените традиции. Джеймс и профессор посмотрели друг на друга, а затем на газеты с чаем и улыбнулись. В вагоне пахло стрептоцидом, создавая невероятно знакомый и в какой-то степени успокаивающий аромат. Джеймс и профессор, устроившись на свои места, заметили, как стюардесса шла по коридору, распыляя дезинфицирующий состав. — Это должно стать новым стандартным правилом в свете последних событий, — сказал профессор, глядя в окно на звездное ночное небо. Вдруг из коридора поезда послышался веселый голос кондуктора: — Уважаемые пассажиры, рады сообщить Вам, что постельное белье уже готово. Теперь вы можете расположиться для комфортного отдыха. Сладких снов! Джеймс и профессор посмотрели друг на друга с усталой улыбкой. — После всего, что с нами случилось, постельное белье — это именно то, что нам нужно, — сказал Джеймс, вставая и направляясь к своей каюте. Профессор последовал за ним, добавив: — Я согласен, Джеймс. Пусть это путешествие станет не только исследованием загадок, но и отдыхом. Кровать — наше следующее приключение. Смех наполнил их разговор, освещая темноту кареты, и они направились к своим кроватям, готовые отдохнуть после долгого дня приключений. Внезапно в купе зажегся свет, осветив тесное пространство. Джеймс и профессор, согласно обычаю путешествия на поезде, взглянули на только что освещенное купе. В дальнем углу сидела и глубоко спала старуха с седыми волосами. Рядом с ней стояло инвалидное кресло, теперь уже в горизонтальном положении. Профессор улыбнулся, увидев старушку, отдыхающую во время ночной поездки. — Наша соседка, кажется, наслаждается страной грез. Кажется, мы не единственные, кто ищет убежища в объятиях Морфея, — сказал он миролюбивым тоном. Джеймс кивнул в знак согласия. — Да, похоже, каждый находит свой способ расслабиться в поезде. Надеюсь, она мечтает о чем-то приятном. Профессор пригласил Джеймса вернуться на свое место. — Давайте не будем нарушать ее покой. Ночь обещает быть интересной, и нам не помешало бы немного отдохнуть перед новыми открытиями. Джеймс согласно кивнул и, тихо закрыв дверь купе, они снова погрузились в полумрак ночного поезда, оставив старушку отдыхать под мягким светом лампы, встроенной в потолок вагона. Он вместе с профессором пошел дальше по тесному коридору в поисках места для отдыха. Вскоре они наткнулись на укромную комнату, где стояли два жестких белых дивана с увядшими розами на спинках. Это место показалось уединенным и тихим, что сразу привлекло внимание исследователей. — Почему бы нам не остановиться здесь? — предложил Джеймс, указывая на диваны. — Выглядит уютно и можно немного расслабиться. Профессор согласился и сел на один из диванов, предложив Джеймсу сесть напротив него. Они сели, оперевшись на удобные подлокотники, и осмотрели окружающий интерьер. — Эти розы на спинках – настоящее произведение искусства, – отметил профессор, трогая выцветшие рисунки. — Такое ощущение, что мы попали в водоворот времени и стиля, где эти узоры были популярны. — Да, странно, как время меняет восприятие, согласился Джеймс, пристально глядя на розы. Наверное, каждая эпоха имеет свой неповторимый стиль и неповторимое восприятие красоты. Профессор кивнул в знак согласия и посмотрел на стол между собой и Джеймсом, на котором стояла недопитая бутылка виски. Ее янтарный оттенок переливался в слабом свете подвесных ламп. Пепельница, усыпанная окурками, свидетельствовала о том, что здесь уже состоялось не одно обсуждение. Но самым необычным предметом на столе оказалась пустая, недоеденная булочка для гамбургера. Профессор, махнув рукой в сторону бутылки, сказал: — Это отличный виски. Кажется, это необычное место еще и снабжает нас отличными напитками. Джеймс, глядя на остатки булочки, спросил: — Что, кажется, мешает тебе доесть свой бургер? Профессор улыбнулся. — Ничего особенного, Джеймс. Я просто подумал, что на сытый желудок наблюдать за загадочными событиями будет гораздо интереснее. Но эту булочку, пожалуй, оставлю в покое — она станет нашим символом этого необычного приключения. Джеймс, подняв стакан виски, согласился. — Быть по сему. Наш поезд, виски и загадочная булочка. Кто бы мог подумать, что наши исследования начнутся вот так? Профессор в ответ поднял бокал и добавил: — За новые открытия, Джеймс, и за наше захватывающее приключение в глубь загадочных событий! И вот под звездным небом, при свете подвесных ламп они продолжали обсуждать свои планы и тайны, среди недоеденной булочки и бутылки виски, в этом невероятном шлейфе судеб. Тем временем старушка, закутанная в шерстяное одеяло, тихонько храпела в углу купе, наслаждаясь спокойным сном под монотонный грохот колес поезда. Профессор, сидевший на своем месте, погруженный в свои мысли, поднес к губам трубку, предварительно набив ее табаком. Сделав глубокий вдох, он закурил табак, когда облако дыма медленно начало заполнять отсек. Джеймс, наблюдая за этим процессом, решил завязать разговор. — Профессор, не могу не заметить, что вы часто курите трубку. Это какая-то особенная традиция? Профессор, глядя на Джеймса сквозь дым, улыбнулся. — Да, Джеймс, для меня это как ритуал, связанный с мыслями и размышлениями. Трубка помогает мне сконцентрироваться и погрузиться в мир старины. Иногда я даже бормочу на древних языках, это как встреча с прошлым. Джеймс посмотрел на него с любопытством. — На каком языке ты сейчас бормочешь? Профессор загадочно улыбнулся. — Это древний язык, забытый временем. Это помогает мне воссоздать атмосферу, которую древние ученые испытывали в своих кабинетах. Все для того, чтобы лучше понять загадки, с которыми мы столкнулись. В этот момент старушка сказала что-то неразборчивое храпящим голосом, как бы отвечая на загадочное настроение профессора. Спокойная атмосфера купе была наполнена волшебством и тайнами, и профессор, продолжая курить трубку, вновь погрузился в свой мир древних тайн. А Джеймс, стоя перед полкой с книгами в углу купе, заметил небольшую книгу в тонкой обложке. Когда он вытащил его, он обнаружил, что это французскоязычный таблоид, написанный в средние века. Обложка была пыльная, а страницы слегка пожелтели, что указывало на то, как давно она была создана. Джеймс быстро пролистал страницы древней книги, просматривая почти неразборчивые строки французского текста. Старая бумага шуршала под его пальцами, словно общаясь с ним на древнем языке прошлого. Профессор, подняв глаза, заметил его беспокойство. — Что такое, ты нашел что-то интересное? — спросил он Джеймса. Джеймс ответил, не отрывая глаз от текста. — Строки почти нечитабельны, но я уловил несколько ключевых слов, похожих на наше текущее исследование. Затем, оторвав взгляд страниц древней книги, Джеймс отложил ее в сторону и уставился в окно купе. Его взгляд скользнул по пейзажу за оконной рамой, домам, деревьям, вечернему свету проникающего солнца. После долгого изучения книги и утомительного дня Джеймс сел на диван. Под одеялом профессор еще несколько мгновений что-то бормотал, пока наконец не повернулся к Джеймсу. — Я не мешаю? — спросил профессор, на лице которого были видны следы усталости и в то же время непоколебимое стремление к знаниям. — Нет, — ответил Джеймс, просто думая обо всем этом. Джеймс, поддавшись усталости, лежал и смотрел в потолок своего купе. Слышался тихий шорох колес по рельсам и неясные звуки, доносившиеся из соседних купе. Вдруг профессор, лежа под одеялом, заворочался. — Знаешь, вчера я съел готовую булочку, — пробормотал он под нос. Джеймс не сразу понял значение слов, но когда понял, безудержно рассмеялся. Профессор словно снова предался вечерним философским размышлениям, на этот раз перенесенным в мир грез. — Профессор, даже во сне ты продолжаешь удивлять своими необычными высказываниями, — с улыбкой сказал Джеймс. Профессор просто перевернулся на бок, не открывая глаз. — У меня в кармане остался целый гамбургер, — продолжил бормотать профессор, обнаруживая свою необычную склонность делать бессвязные замечания даже во сне. Джеймс в недоумении повернулся к профессору. — Вы шутите, профессор? — спросил он его с удивлением. — Карман — довольно странное место для гамбургера. Профессор ухмыльнулся, по прежнему не открывая глаза. — Надо было использовать метафору Гамлета, — с мечтательным видом добавил профессор, не повышая голоса. Джеймс рассмеялся. — Профессор, твои ассоциации поистине непредсказуемы. Но, возможно, именно в этой непредсказуемости и заключается твой гений. Профессор вдруг открыл глаза и вылез из под одеяла. — Булочка оказалась предметом несказанной эпопеи, — сказал он, потягиваясь. Затем он внимательно осмотрев свой вкусный трофей, взял его в руку и начал доедать недоеденную часть. — Давай доедим булочку, — сказал профессор, как будто удовлетворившись обедом. В это время старик в соседнем купе, видимо, не выдержал и, откинувшись на спинку сиденья, громко зевнул. Голос его звучал несколько приглушенно, но совершенно ясно, как будто издалека. Джеймс не мог удержаться от смеха, наблюдая, как профессор с таким удовольствием пожирает недоеденную булочку, пока поезд мчался сквозь ночь, наполненную ревом колес. Джеймс решил посмотреть на ноги профессора и обратил внимание на его обувь. Ничего особенного, думал он, похоже на ботинки. Или туфли. Взгляд Джеймса скользнул по их форме, цвету и деталям, пытаясь найти что-то значимое. Однако на первый взгляд туфли профессора выглядели как обычные, но хорошо сохранившиеся пары. — Профессор, это может показаться странным вопросом, но есть ли что-нибудь особенное в твоих туфлях? — спросил Джеймс, чувствуя, что в этом моменте может быть скрыт какой-то тонкий намек или интересный аспект. Профессор, доев булочку, поднял брови с легкой усмешкой. — О, мои ноги — всего лишь средство передвижения моего ума, — сказал он с улыбкой. — Но если ты присмотрелся к моей обуви, возможно, тебе удалось уловить какие-то тонкости? Джеймс улыбнулся и покачал головой. — Ничего особенного, просто ощущение, что в каждой детали скрыта история, — сказал он. — Возможно, я просто слишком внимателен. — Внимание к деталям — замечательное качество, — сказал профессор, глядя на свои туфли. — Иногда они содержат ответы на самые загадочные загадки. Нам просто нужно научиться их расшифровывать. Вдруг, как гром среди ясного неба, в вагоне послышалось громкое объявление кондуктора. — Внимание, пассажиры! — чеканил голос. — По техническим причинам поезд будет вынужден сойти с рельсов через пять минут. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и покиньте вагон в порядке очереди. Мы извиняемся за любые неудобства. Джеймс и профессор обменялись удивленными взглядами. Кондуктор, стоя у дверей, обратил на них свое внимание, и вдруг его осенило. — Эй вы! — крикнул кондуктор. — Похоже, вы только что сели на наш поезд, да? Я думаю, это была ваша ошибка! Вы волшебники или какие-то посланники судьбы? — проворчал кондуктор, глядя на Джеймса и профессора. — Нет-нет, это не наша вина. Мы всего лишь пассажиры, как и все остальные, — ответил Джеймс, пытаясь успокоить встревоженного кондуктора. — Какие еще волшебники? Вы с ума сошли? — добавил профессор, невинно поднимая брови. — Ладно, может, это и не ваша вина, но что-то здесь не так. Вы только что вошли в систему и возникла проблема. Но я понимаю, что вас это, похоже, не волнует. Пойду готовиться к эвакуации, — устало поморщился кондуктор и прошел вглубь вагона. Джеймс и профессор переглянулись, не понимая, как быстро их приключения могут принять неожиданный поворот, а затем вышли из вагона. Три часа ночи придавали Нью-Йорку особый, спокойный характер. Вокзал, обычно полный людей и шума, теперь казался уединенным и тихим. Свет фонарей мерцал в пустых коридорах. — Итак, мистер Сандерленд, мы в Нью-Йорке. Куда мы идем? — спросил профессор шутливо-официальным тоном, с интересом оглядываясь по сторонам. — Не имею представления. Все началось с того заброшенного дома и Эдди в туалете. А потом произошла железнодорожная катастрофа. Мы что-то упускаем, — ответил Джеймс, задумчиво склонив голову. — Это запутанный вопрос, мой юный друг. Но, возможно, в этом запутанном лабиринте мы найдём ту самую нить, которая приведёт нас к разгадке. Начнем с осмотра вокзала, — предложил профессор, направляясь к выходу. Они шли по пустым коридорам, вверх и вниз по лестнице, исследуя станцию в поисках каких-либо следов или улик. Три часа ночи создавали особую атмосферу таинственности, а свет фонарей подчеркивал темные углы здания. — Профессор, вам не кажется, что все это похоже на какой-то фильм ужасов? — сказал Джеймс, чувствуя странное беспокойство. — Что ж, мой юный друг, реальность часто превосходит самые смелые сценарии, — ответил профессор, идя вперед. — Не исключено, что мы стали участниками какого-то невероятного заговора. Но давайте не будем терять время. Возможно, здесь есть кто-то, кто сможет дать нам ответы. Профессор и Джеймс направились по главной улице к центру города. Но что-то было не так. Джеймсу казалось, что он погружен в туманный мир, ползущий по земле, кружащийся вокруг него, окутывающий его и окружающих. Тишина вокруг стала настолько напряженной, что казалось, что люди вокруг перестали дышать, а сам город погрузился в невообразимо чужой, сюрреалистический мир. — Профессор, вы чувствуете это? — спросил Джеймс, оглядываясь вокруг. — Джеймс, друг мой, мне кажется, ты слишком параноик. Этот туман – всего лишь метеорологическое явление, не более того. Не надо видеть заговоры и тайны во всех подробностях, — сказал профессор, пытаясь успокоить собеседника. — Профессор, вы не видите, что происходит? Этот туман не обычный туман. Мне кажется, в нем есть что-то неестественное, как будто он скрывает от нас что-то важное, — возразил Джеймс, оставаясь настороженным. — Да ладно, Джеймс, ты просто полон впечатлений, — настаивал на своем профессор. — Мы отправляемся в центр города, чтобы разгадать тайну, а не увязнуть в фантастических теориях заговора. Постарайтесь расслабиться и не придавать значения этим фантазиям, - ответил профессор, продолжая свой путь. Но Джеймс был настойчив, потому что ему казалось, что туман, словно зловещая пелена, скрывал от него не только окружающий мир, но и правду, которую пытались раскрыть. Он не собирался отступать, даже если его считали параноиком. — Джеймс, дай мне свой блокнот, — вдруг произнес профессор, протягивая руку. — Думаю, у меня есть несколько идей, которые стоит записать. — Конечно, вот он, — ответил Джеймс, передавая свой блокнот профессору. Профессор открыл его и начал быстро делать записи. Взгляд его скользил по страницам, а пальцы легко скользили по бумаге, оставляя следы мыслей и идей. Но тут вдруг он перестал писать, уставившись на какую-то запись. — Джеймс, здесь, в твоей записной книжке, я наткнулся на упоминание о Гарри Мейсоне. Кто он? — спросил профессор, указывая на запись. Джеймс на мгновение задумался, прежде чем ответить своему старому другу. — Это мой друг, с которым я встретился, когда впервые начал заниматься деятельностью редактора газеты. Гарри всегда был готов помочь и дать совет. Недавно я испытал финансовые трудности и ему пришлось пожертвовать личным ноутбуком, чтобы я мог продолжать работать. Теперь у меня есть свой смартфон, но я помню его доброту относительно ноутбука. — Интересно, — кивнул профессор. — Возможно, нам также следует навестить и этого твоего Гарри и узнать, есть ли у него какие-нибудь улики или информация, которая могла бы помочь нам в нашем расследовании касательно дела Ллойда и музея Шептуна. — Да, я думаю, нам нужно связаться с ним как можно скорее, — согласился Джеймс, вынимая из кармана сотовый телефон. Но он не успел набрать номер Гарри, потому что наступил на что-то мягкое. Опустив глаза вниз, Джеймс обнаружил газету, которую случайно раздавил. Наклонившись, чтобы поднять ее, он вдруг заметил большой заголовок: Скандальный инцидент в редакции Таймс! Главный редактор в коме, ноутбук украден! Профессор подошел ближе, наблюдая внезапную перемену в выражении лица Джеймса. — Что там написано? — спросил он Джеймса. — Это странно... — пробормотал Джеймс, пытаясь унять свое бешено стучащее сердце. — Главный редактор Таймс находится в коме, а его ноутбук украден... Профессор, скрестив руки на груди, посмотрел куда-то в даль, пока Джеймс, внимательно рассматривая газету, вдруг заметил на одной из страниц небольшую фотографию. Его сердце екнуло, когда он увидел лицо человека, которого давно не видел. Профессор, заметив реакцию Джеймса, подошел ближе. — Ну что там? — спросил профессор, проследив за взглядом Джеймса. — Это... Это Гарри! — пробормотал Джеймс, указывая на фотографию. — Это Гарри Мейсон, редактор, который одолжил мне свой ноутбук. И он в коме! Профессор взял газету и тоже посмотрел на фотографию. Выражение его лица стало более серьезным, когда он вдруг поднял глаза от газеты и посмотрел на своего соседа. Джеймс чуть не помер со страха — в глазах профессора он прочел свой приговор... А в это время над ними возвышалось небо, усеянное звездами, словно древний свиток, раскрывающий свои тайны. Мир продолжал двигаться дальше, но те, кто способствовал его загадочности, остались где-то в тени.