Харукава-сэнсей

      Парочка улетающих лепестков сакуры — первое что бросилось в глаза. — Весна пришла, — тихо прошептала Санго.       Девушка брела сама не зная куда и зачем, но с полным ощущением того, что в конце реки что-то есть. Санго взглянула вниз и обнаружила, что идёт по водной глади. Тут же испугавшись, Хару провалилась. Сильный поток вскружил её и унёс. Девушка попыталась всплыть, но кислород кончился, а в груди закололо. Тут-то Харукава и проснулась, разглядывая чуть затрагиваемые солнечными лучами стены. — Я проспала! — вскрикнула она.       Хару вскочила, небрежно кинула планшет в сумку и побежала в ванную комнату, второпях приводя опухшее лицо в примерно удовлетворительный вид. Уже в издательстве, Харукава ворвалась в студию, сразу бросая взгляд на недовольного сэнсея — главного художника. Он даже не поднял глаз, но смог небрежно махнуть рукой в сторону опоздавшей. — Хару-тян, подойди.       Девушка, почувствовав как пальцы начинают дрожать, неуклюже подошла к столу сэнсея и с чего-то понабирала в голову глупых оправданий. — Я совсем прослушала будильник, прошу простите меня! — проговорила Санго и уважительно поклонилась — Сэнсей… — Хару-тян, — наконец взглянул на неё мужчина — Поезжай в парк Ёёги и зарисуй мне храм Мэйдзи со всех сторон, детально. — Но… — голос девушки предательски дрогнул — Почему я? Я понимаю, что опоздала, но это… Я почти год работаю в Кадокаве! — Ты споришь с решением твоего сэнсея? — грозно проговорил мужчина.       Харукава усмирила пыл внутри себя, сдержала обиду, поклонилась, развернулась и направилась к выходу, как взглянула на помощников, которые делали вид, что ничего не слышат. Ближе всех к сэнсею сидела художница лет на восемь старше Хару. Санго показалось, наверное именно это такой важный факт. Хару только двадцать два года. С одной стороны, ей крупно повезло получить работу в таком крупном издательстве. С другой, её здесь ни во что не ставят. Она слишком молода и уважения не имеет. Её волосы не типичного цвета для азиата, что часто бывает поводом для лишних глупых душных выражений «выделиться хочешь?», «твой родной цвет? кого ты обмануть хочешь». Она девушка, из-за чего сильно сомнительно добиться своей собственной манги. Но всё же — она работает в кадокаве уже год! Хару знала, что сэнсей отправляет за скетчами новичков, чтобы проверить что они из себя представляют. Либо же самых бесполезных. Это унизительно.       Ветер стал совсем тёплым. Зарисовывать храм большого труда не составляло. Зачем он вообще понадобился сэнсею? Словно лишь бы чем-то занять опоздунью. Ближе к вечеру Хару вернулась в издательство. В студии было подозрительно тихо. Девушка вздохнула и приоткрыла дверь. Внутри сидел только сэнсей, который водил стилусом по экрану. — А где все? — спросила Санго, почтительно поклонившись. — Сегодня был сокращённый день, Хару-тян, если вы не знали, — проговорил мужчина, не отрываясь от работы — Можете идти домой.       Хару и вправду забыла не то что какой день недели, а какой сейчас год. Впрочем девушка почувствовала, как её всё раздражает. Она хотела уйти, но настойчиво подлетела к столу сэнсея, доставая из сумки свой скетчбук. — Сэнсей! Позвольте показать вам мои скетчи персонажей! Не примите за наглость, но у меня есть пару идей для нашей визуалки,       Сэнсей потратил лишь пять секунд чтобы оглядеть рисунки Санго, после вернулся к своему планшету, завершил работу, кинул стилус в ящик и внимательно оглядел лицо Харукавы. — Хару-тян, скажите, с какой целью вы шли в кадокаву? — В плане? — Вы хотели до конца жизни быть ассистентом? Для чего именно вы здесь? Ради портфолио или хотите свою игру, журнал или мангу? — Я… — Санго замялась — Я хотела бы работать над мангой. Иметь собственный проект… — В данный момент, разглядывая ваши способности, я могу сказать, что вам ничего не светит, — твёрдо проговорил мужчина.       У Харукавы ушёл пол из-под ног. Нечто укололо её и выбило воздух из лёгких на пару секунд. — Почему вы так считаете, сэнсей…? — Хару-тян, вы хорошо рисуете и это, к сожалению, всё что можно о вас сказать. Манга это о другом. Вы когда-нибудь пробовали нарисовать хотя бы одну страницу? — Нет. Я не думаю, что это так трудно. — Вот как? Знаете как рисуется манга? Настоящая манга это лист бумаги, перо и чернила. Это сейчас к работе над мангой добавляются графические планшеты, но изначально манга строилась только на чернилах. Чернила это объединение двух важных практик — писательство и рисование. Писательство это история, идея, мысль, а рисование это умение преподнести эту идею. От того как именно вы нарисуете идею, будет зависеть многое, так же как и без идеи, вы и нарисовать ничего не сможете. Мангака собирает воедино свои самые сокровенные помыслы в историю, которую хочет передать людям. Затем он берёт перо в руку и создаёт форму для этих мыслей, их внешнюю оболочку, детализирует, придаёт вид. После на страницах целый день обсыхают чернила, при этом что-то может случайно смазаться или высохнуть не равномерно, тогда вам придётся перерисовывать страницу вновь. За этим страницы обрабатываются программами, добавляют текст, фон, нумерацию и только после этого вёрстка и печать. Манга это не просто работа, это искусство, которое создаётся путём долгого труда. Теперь спросите себя, Хару-тян, вы способны создать что-то достойное печати?       Санго промолчала. В данную секунду в голове было множество сомнений. Ей казалось, что с её способностью рисовать, возможно всё, ведь делала она это и вправду прекрасно, но тут Хару поняла — она никогда не рисовала что-то своё. — Кстати говоря, вы принесли мне набросок? — поинтересовался сэнсей. — Ох, точно…       Санго достала планшет и в тот момент, когда она передала его в руки мужчины, экран потух с уведомлением о том, что батарея села. Сэнсей грозно посмотрел на Хару. Она же почувствовала, как вот-вот её обругают на три года вперёд.       Девушка вышла из студии и направилась к лестнице. По пути к горлу подступила тошнота. Хару подумала, что вот-вот взорвётся и рассыплется в прах. Санго вновь и вновь спрашивала саму себя — «смогу ли я создать историю?». Даже если и подумать, чтобы она сейчас не попробовала, то это всё словно изжило себя, словно бы это не новая идея, а нечто слегка изменившее форму. Ещё один момент, Санго не о чем писать. У история должна быть идея и душа. Писатели выкладывают на лист бумаги то, что исходит из их мыслей, то, что мучает их бессонными ночами и желает само по себе вырваться чернилами на лист бумаги. Чтобы завлечь читателей и написать великолепную историю, писатель должен быть истинно интересной личностью, необычной. По своей природе харизматичной, сильной, способной противостоять и отстоять свою идею. Он должен завлекать глаз одним простым словом, фразой. Быть кем-то таким, как… — Хару-сааааан? — полу-шёпотом проговорил мужчина, сидевший на нижних ступеньках лестницы.       Санго видела пару раз этого человека, но даже не знала его имени. При этом за эти два раза Хару подметила его некую… Суть. Возможно дело было в беспечности, словно этот мужчина был тем самым одноклассником в школе, который срывает уроки, но остаётся любимчиком в классе, душой класса. Но проблемный. Такой человек, которому скажешь — «ну ты и дурак», с другой стороны, он улыбнётся всего один раз и ты поймёшь — внутри него точно сидит дьявол или чёртов гений. Оба раза он источал некий свет, как представлялось девушке, но в этот раз в нём было всё иначе. Улыбался он слабо, мрачно сидел на ступеньках и сжимал в руках сумку. — Вы знаете меня? — спросила Санго, спускаясь по ступенькам. — Да, я запомнил вас! — проговорил мужчина и радостно похлопал рядом с собой по ступенькам, тем самым приглашая присесть Хару. — Неужели во мне есть что-то особенное, чтобы помнить меня и даже моё имя? — грустно проговорила девушка, находясь на грани.       Мужчина растерял улыбку и качнул головой, уставившись на свою сумку. — У вас… — начал он, после поднял голову и вновь улыбнулся — У вас была жвачка на попе. — …Что? — Жвачка, — повторил мужчина и пару раз кивнул — На конференции в прошлом месяце, вы поднимались на сцену, вместе со всеми, кто работал над визуалкой. Я заметил, что у вас к попе приклеилась жвачка. -… -…       Хару присела рядом с этим мужчиной и безъэмоционально уставилась вперёд. — Какой позор. Я надеялась, что никто этого не увидел.       Тут до Санго дошло насколько это бредово. Запомнить имя человека по такой глупости? Что в этом важного? Может он врёт и просто издевается? — Мне кажется, у вас был очень трудный день? — проницательно спросил мужчина. — Да уж… — раскисла Хару — Помню как мне сообщили, что меня готовы принять в кадокаву. Я тогда была так счастлива. Мне казалось, что вот оно! Работать в таком крупном издательстве… Чёрт, да мне всё по плечу! — А на деле… — тихо начал мужчина, слабо улыбнувшись — Вы понимаете, что реку вам не переплыть, потому что, к сожалению, у вас нет рук. — Да… Да.       Они замолчали. Хару взглянула на мужчину, который, не смотря на улыбку, был очень-очень грустным. — А вы… У вас всё в порядке? — поинтересовалась Санго. — Ха, — выдал смешок он — Я знаете… Пришёл в кадокаву с одной простой целью, я хотел заиметь свою собственную мангу. Я очень хорош в тексте, но рисунок… Я брал курс по рисованию на четыре месяца и чему-то научился, но пробуя каждый раз нарисовать что-то, что мне хочется, у меня ничего не выходит, да и… — Может вы придираетесь к себе?       Мужчина ухмыльнулся, открыл сумку, достал блокнот и показал наброски Хару. Хару внимательно оглядела пару страниц, пытаясь сдержать свои эмоции, чтобы случайно не обидеть. — Есть над чем работать. — Да-да. — Нужно набраться опыта! — Санго сжала кулачок и приподняла его — Найдёте свою технику и может быть… — Нет. Дело в другом, — начал мужчина, забирая свой блокнот — Мне не комфортно. У меня не выходит визуализировать. Я стараюсь, учусь, но это приносит слишком много негативных мыслей, что руки опускаются. Я привык орудовать чернилами по другому. Я писатель, но не художник. Возможно, только на писательстве мне и стоит остановиться.       У Хару сердце в груди сжалось. Она понимала это чувство. «Тебе нужно переплыть реку, но у тебя нет рук». — А вы? — спросил мужчина, качнув голову к Санго. — Мои работы совсем не устраивают сэнсея, да и… Не уверена, что смогу вырасти в мангаку. — Хм… Я уверен, что вы хорошо рисуете. — Вы ведь даже не видели, — улыбнулась Хару. — Я так чувствую, — разгорячённо проговорил он, взмахнув руками, как на сцене.       Санго не удержалась и достала свой скетчбук. Мужчина аккуратно взял его, разглядывая рисунки от и до. Пока он медленно перелистывал страницы, сердце Хару от чего-то сильно и быстро застучало, словно внутри есть человечек, который бьёт её палкой, как по барабану. — Я понимаю вашего сэнсея. — А? — Хару-сан, скажу честно. Ваши рисунки хороши, у вас отличная техника, но… Я бы тоже не принял их, — проговорил мужчина, возвращая скетчбук. — Почему же? — Образ, — коротко ответил он, после поднялся со ступенек и продолжил — Читали ДжоДжо? — Конечно. — Скажите, яркие образы? — Я не понимаю. — Персонаж должен запомниться. Притягивать взгляд, быть ярким и иметь свою важную деталь. Индивидуальность. С первого взгляда человек должен удивиться и заинтересоваться, уже после этого он захочет копнуть глубже и разглядеть детали. Манга это история и рисунок, да, но они не будут иметь значения без читателей. Твой персонаж должен быть таким, чтобы большинство пользователей, случайно увидев его в интернете, скажем в меме, косплее или арте, задались вопросом «кто чёрт возьми этот чувак?». Когда ты смотришь на персонажей ДжоДжо и их фантастические позы, ты думаешь «чёрт возьми, что это за дичь?! кому такое в голову пришло?!». Нужно рисовать интересно.       Санго вскочила и открыла рот, чтобы ответить что-то, но так ничего и не сказала. Она почувствовала ком в горле и вдруг возненавидела всё. — Хару-сан, я сказал это не для того, чтобы вас обидеть или унизить, — проговорил мужчина и подошёл к девушке ближе — Вы хорошо рисуете. Я бы тоже мог научиться рисовать, но сделать из этого что-то большее я не смогу. Мой мозг слажен по другому. Я могу описать человеческую душу в деталях, но никогда не смогу изобразить её. У вас же… Есть потенциал. В рисовании точно. — Откуда вам знать?       Мужчина взял руки Санго в свои и заглянул в самые глаза, безобидно улыбаясь. — Глаза у вас красивые! Вот и всё! — Слишком просто. — «Харукава» это же «весенняя река»? — неожиданно спросил он — Вам очень подходит. — Ха… — Вы пробовали рисовать чернилами? — Нет… — Почему? Это же манга. Попробуйте и почувствуйте, — проговорил мужчина, выпустив руки Санго из своих, и направился к выходу.       Хару вдруг преисполнилось силой, надеждой. Внутри неё прошёл озноб и чувство, что всё у неё получится. Тёплые руки этого человека успокоили её. Она решила, что сегодня же купит чернила и устроит мозговой штурм, чтобы изобразить такого персонажа, который будет притягивать чужие глаза, прямо как это желтоглазый… — Постойте! Я вашего имени не знаю, простите, — неловко проговорила девушка. — Аа, — выдал он и чуть рассмеялся — Я Кафка Асагири. Будем знакомы.