Черно-красная история

      Как долго длятся три дня.       Эта мысль ужаснула сразу же, как только пришла в голову. Итачи выглядел мрачнее обычного. Хотя для остальных это было практически незаметно, ведь он всегда был таким. Отчужденным. Холодным. Замкнутым. Одинокий ворон, что уж с него взять.       Кисаме то и дело доставал его своими до невозможного глупыми разговорами, порой нарываясь на драку. Лишь в случае крайней необходимости Учиха обращал на него внимание. Обычно одного взгляда красных глаз хватало, чтобы его утихомирить.       На вопросы старшего Учихи о том, зачем им нужна эта куноичи, Тоби со смехом отвечал, что она отлично играет в шоги, поэтому скучать с ней им не придется.       Отвлекаясь от навязчивых мыслей о предстоящей встрече, брюнет все чаще обращался мыслями к младшему брату. Внешне его нельзя было заподозрить ни в малейшем проявлению чувств, но внутри душа его горела, охваченная огнем более сильным и жгучим чем пламя Аматерасу. Ненависть, которую он видел в глазах Саске, придавала ему сил жить дальше. Пока эта ненависть будет расти в младшем брате, Итачи может быть спокоен за его жизнь. Саске не позволит кому-либо навредить себе, пока не отомстит ему. И пусть этот проклятый Орочимару сдохнет наконец в своем логове. Итачи не собирался отдавать ему своего брата, ради жизни которого продал не только весь свой клан, но и свою душу.       Изредка легкая усмешка появлялась на его губах. Парадоксально, что человек, больше всех желавший мира, в итоге устроил самую масштабную резню в истории Конохи. Закрывая глаза, Итачи как наяву видел спокойное лицо матери, озаренное улыбкой. Микото была сильной женщиной, не боявшейся смерти, и уж тем более она не могла ненавидеть своего первенца, пусть тот и пришел убить ее. Отец же затронул ту часть души старшего сына, которая кровоточила с той самой ночи. Итачи лишь намного позже осознал весь смысл последних слов Фугаку.       «Наша боль исчезнет, едва начавшись...она ничто по сравнению с тем, что предстоит испытать тебе!»       И как после всего он смеет позволять себе мысли об аловолосой девушке? Его удел – быть одиночкой, цепным псом, готовым пойти на самые жестокие зверства ради мира. Жалкая девчонка не должна выводить его из равновесия одним своим появлением.       – Уже завтра. – Кисаме приблизил свою акулью голову на опасном расстоянии к лицу Итачи. – Мы заберем ее завтра.       Учиха скосил глаза в сторону. Ему не надо было ничего говорить. Мечник тут же отступил, но лишь на шаг, чтобы в нем не заподозрили труса.       - Да ладно тебе, мы ж напарники. – Очередной взгляд холодных глаз. – Да шучу я. Какой-то ты угрюмый.       – Он у нас всегда такой, если ты не заметил, – подал голос Хидан. – Пуп земли выискался. Да что в тебе такого особенного?       – Заткнулся бы ты, – бросил в ответ Какузу. – Когда ты уже сдохнешь?       – Ах, это славное слово смееееерть, – любовно протянул Хидан. – Дейдара-чан, может дашь мне своей крови?       – Отвали, придурок.       Дейдара пытался отпихнуть назойливого мужчину ногой.       Учиха настолько привык к подобной обстановке, что уже ничему не удивлялся. И эти люди сильнейшие члены Акацуки? Люди, чья смерть была неотъемлемым условием наступления эпохи мира и благополучия. Однако действовать открыто и просто убить их он не мог. Их лидер, Пейн, слишком умен. Убийство ныне действующих членов Акацуки ничего не даст. Итачи порой сомневался в том, что они вообще нужны Пейну.       – Учиха, тебе пора.       Конан исчезла также быстро, как и появилась, бросив лишь одну фразу. Вряд ли она испытывала радость от того, что в их рядах появится еще одна девушка.       Кисаме неотступно следовал за своим напарником, пока они не покинули убежище.       В предрассветном зареве Учиха увидел алые всполохи, против его воли напоминая о той, с кем ему предстояло встретиться. Итачи дал себе слово, что не позволит какой-то пигалице завладеть его мыслями. Она была его врагом. И точка!       Нельзя было исключать и возможности того, что ее послали избавиться от него. И она может попытаться использовать любые методы, чтобы сблизиться с ним и выведать все слабые места. Итачи не мог рисковать своим местом и возможностью спасти жизнь брата ради мимолетной слабости. Женщины его не интересовали.       И сколько бы он себе ни врал, его сердце пропустило пару лишних ударов, выдавая предвкушение предстоящей встречи.