— У тебя такое холодное сердце

Хруст снега под ногами. Незнакомая дикая местность. Вероника слишком долго находится на морозе, ей невыносимо холодно и больно. В ботинках тает замороженная вода. Но развернуться она не могла, совестно. Никита убежал в лес и теперь прячется от неё. Явно обиделся. Теперь её задача вернуть его обратно в город без помощи других людей, а то замёрзнет ещё пуще. Деревьев в зоне лесотундры немного, да и снега в Норильске выше крыши. Значит Никита не должен был куда-то далеко убегать, у него бы попросту не получилось. Да и у него сил теперь нет. Недолгие брождения по округе привели её к дереву, заметно толще других. Почему-то она знала, что за ним находился Никита, весь бледный. Он сидел на полукорточках, отвернув голову от Вероники. — Никит, ну пойдём. Мы больше не играем в прятки, — еле говорит она, продрогшими губами. — Подумаешь, не нашла и не нашла, чего дуться теперь. В ответ тишина. Слова Вероники не прозвучали убедительно. — Никит, ты ведь итак промёрз здесь. Пойдём, пока тебя не нашли, — Вероника тянет за руку, но безуспешно. Никита демонстративно показывает, что не собирается сдвигаться с места. — Ты так значит... — Вероника приняла такую же позу и уселась рядом с мальчиком, заметно потускнев в лице. — Я ведь не всегда буду жить, не всегда буду рядом с тобой. Жизнь людей слишком коротка, чтобы тратить её на пустяки. Особенно наша. Особенно твоя. Никита никак не отреагировал. Такой силе воли каждый позавидует. Вероника чуть ли не на коленях извиняется и такие речи льёт, а он мускулом на лице не пошевелил, не собирался уходить с места так просто. Вероника уже теряет надежду. Она возможно замёрзнёт из-за настойчивости Никиты. Девочка берёт его за руку, облокачиваясь на плечо. Медленно произносит, тихо: — У тебя такое холодное сердце, — уже безразлично говорит она и параллельно освобождает запястье от рукава куртки, нащупывая пульс у заледенелой руки. — Нету, ну а что ещё можно ожидать от мёртвого, неживого существа, — каждый раз Вероника надеялась, что он жив, но каждый раз разочаровывалась. Девочка поворачивает лицо Никиты к себе за подбородок. Видно замершее олицетворение ожидания и небольшого беспокойства, до конца ждавшее Веронику, которое в итоге не дождалось. Она, вся продрогшая, встаёт, а он сидит, не двигаясь, не моргая, не дыша. — И в этот раз ты здесь остаёшься? Какой уже раз прихожу сюда, а ты никак не простишь меня и всё сидишь, — грустно выдохнула она. — Может в следующий наконец-то пойдёшь за мной. А может уже я пойду за тобой, — она неестественно улыбнулась, развернулась и направилась к выходу из леса, а Никита опять остался один.