Метод применения

Эта девушка буквально ввалилась в магазин. Из подсобки Тэхён услышал не привычное звяканье колокольчика над дверью, а шум и грохот, с каким раздражённые грузчики на днях затаскивали внутрь коробки и ящики с комплектующими для новых стоек. Тэхён дежурил сегодня один и выскочил в клиентский зал в ожидании увидеть там катастрофу местного масштаба. Но увидел её. Девушка оказалась молоденькая — на вид ей было чуть за двадцать — и красивая: с чёткими чертами лица, глазами орехового цвета, каштановыми волосами, худощавой фигурой и длинными ногами. Тэхён не мог вспомнить, где видел её раньше. Определённо видел: её лицо казалось очень знакомым, причём до такой степени, будто она была звездой одного из бюджетных сериалов, какие пачками выходили на кабельных каналах. Но кабельное телевидение Тэхён смотрел только по утрам у себя на кухне, да и не смотрел, если называть вещи своими именами, просто включал телевизор и под невнятный бубнёж из динамиков и мелькание кадров на экране бродил туда-сюда в тяжких попытках собраться на работу — и для начала собрать себя самого и привести в человеческий вид, потому что под звук будильника вставал с постели скорее трупом, чем живым разумным существом. А потом, через несколько часов, уже на работе, в памяти всплывали какие-то отдельные фразы, обрывки голосов и статичные сцены, размытые, лишённые логики и не имеющие никакого смысла, потому что полусонный мозг не зафиксировал для этих обрывков и кусков ни начала, ни продолжения. Если бы вдруг выяснилось, что сегодняшняя посетительница каждое утро появляется на экране телевизора в его собственной кухне, Тэхён бы не удивился. Но у посетителей не принято выяснять, кто они такие — по крайней мере до тех пор, пока у консультанта не завяжется с ними устойчивый диалог. Поэтому Тэхён изобразил на лице приветливую улыбку (в кои-то веки улыбаться потенциальному клиенту действительно хотелось и не составляло труда), незаметным движением разгладил форменную рубашку и направился прямиком к девушке. — Добрый день! — произнёс он, останавливаясь в паре шагов и немного склоняя голову в приветственном жесте. — Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Девушка, которая вытянув шею и сощурив глаза читала надписи на информационных бордах, расположенных над стойками с бытовой техникой, и до этого момента не видела и не слышала ничего вокруг, взглянула на него в изумлении. Кажется, она решила, что раз консультанты со своими уникальными предложениями и последними днями специальных акций не накинулись на неё с порога, значит ей ничего не грозит до самой кассы. — Я готов подсказать вам, где найти нужную вещь, — пояснил Тэхён. — А при необходимости помогу разобраться с тем, что именно вам нужно. Девушка ещё несколько секунд смотрела на него, и за это время Тэхён успел сообразить, что она, кажется, выше него ростом. Быстрый взгляд вниз убедил Тэхёна, что отчасти виной тому её тяжёлые грубые ботинки на толстой подошве. Но и без них девушка осталась бы высокой. Тэхён вновь поднял глаза и посмотрел ей в лицо. Держалась она очень уверенно, без намёка на застенчивость, и Тэхён с лёгким сожалением подумал, что такие девушки самодостаточны, независимы и обычно не цепляются за отношения, если что-то идёт не так. Чтобы удержать такую надолго, надо быть человеком с мозгами, деньгами, амбициями и каким-нибудь интересным скиллом, потому что банальные причиндалы в штанах имеются у всех парней. В этот момент девушка словно бы очнулась и спросила: — По офисной лабуде сможете помочь? Тэхён непроизвольно отвёл взгляд в сторону, соображая, что она имеет в виду, и пытаясь вспомнить, есть ли на складе то, что приняли на учёт, но ещё не успели выставить в зал. В голову с наката пришли только кондиционеры и увлажнители воздуха. Для того и другого сейчас явно был не сезон, однако первое, чему Тэхёна обучили на работе — никогда не удивляться алогичному выбору и дебильным вопросам посетителей, потому что в противном случае они будут ходить в магазин как на выставку и в разряд покупателей никогда не перейдут. — Думаю, мы сможем что-то подходящее для вас подобрать, — произнёс Тэхён и снова кивнул в подтверждение своих слов. — Меня зовут Тэхён. Как я могу к вам обращаться? — Я Руби, — ответила девушка, после чего скосила глаза на форменную рубашку Тэхёна, куда-то в район левого нагрудного кармана, и спросила: — А у вас там не должно быть бейджика или чего-то такого? Тэхён резко хлопнул себя рукой по груди. Приятная улыбка моментально слетела с его губ, но уже через секунду он заставил себя успокоиться, снова улыбнулся, теперь уже скорее виновато, и сказал: — Новая форма. Накануне выдали комплект, забыл прикрепить. — Красивая, — сказала Руби, окидывая Тэхёна взглядом. — У нас просто штрафовали за такое — если забываешь бейдж. Тэхён кивнул и ответил: — У нас тоже штрафуют. Но я старший смены. К тому же я сегодня тут один. — Повезло, — сказала Руби. — А я до старшей не дослужилась, выперли раньше. Но знаете, было бы о чём жалеть… — А где вы работали? — спросил Тэхён. Он уже и сам понимал, что разговор движется не в том русле, какое обрадовало бы управляющего, зато это радовало его самого: уверенные в себе и независимые девушки не любят зануд и тюфяков, которые не в состоянии поддержать разговор на любую тему. Теоретически, у Тэхёна был шанс. А что непонятно, какого рода тот шанс и зачем он Тэхёну  так принципиально нужен, дело десятое. — Я работала в цветочной лавке, — сказала Руби. — Было удобно только тем, что близко к дому. И потом, я люблю цветы. Они красивы сами по себе, и из них легко составить ещё более красивые вещи. А теперь я работаю в чёртовом офисе и продаю страховки тем, кому они никогда не понадобятся… На последней фразе лицо Руби скривилось, будто ей предложили описать самый неудачный поворот в её жизни и она вспомнила все подробности своего провала. Тэхён тут же попытался отвлечь её и произнёс: — Сочувствую. И что же вы планировали приобрести для офисной работы, раз уж так сложилось? — Мне нужна клавиатура для компа, — сказала Руби и развела руками как человек, который этой банальщиной вынужден разрушить чью-то надежду на чудо. — По итогу прошедшего квартала я не выполнила какой-то там план продаж, и меня лишили премии. А я думала, что наградят, потому что я ни разу за это время не ругнулась матом при звонках клиентам и почти не выходила на перекуры. Мне сказали, что результатов моей работы не видно и не слышно. С этого квартала хочу их всех там в офисе порадовать и ясно заявить о себе. Невольная симпатия к Руби стремительно перемешалась с надеждой, что ему самому в текущем месяце наконец-то удастся совершить как минимум одну сделку и тем самым размочить сухой счёт, поэтому Тэхён живо заявил: — Не хочу, чтобы это прозвучало на языке розничных продаж, но у нас действительно есть достойный выбор периферии для компьютеров. Есть совершенно шикарные варианты в белом цвете. Для офисов обычно выбирают мембраны и полный размер, но если вы печатаете много текста и предпочитаете что-то более тихое и эргономичное, можем подобрать мини-клавиатуру с ножничным механизмом… — Нет, — произнесла Руби решительно. — Никаких ножничных и никаких мембран. Мне нужна механика на синих свитчах. Можно чёрные, но только если синих нет в наличии. Я не хочу шуршать клавишами, я хочу по ним щёлкать. Чтобы они клацали. Или цокали. Знаете, какой звук затвора у старых зеркалок? — Доводилось владеть одной, — ответил Тэхён, параллельно соображая, не ошибся ли он в оценке этой девушки. Одной независимостью и самодостаточностью её характер сейчас сложно было объяснить, тут чувствовался уже какой-то намёк на хардкор. — Вот да, — согласилась Руби. — Или старые печатные машинки — вы помните, как они стучали? — Нет, этого мне слышать не доводилось. Не сталкивался. — Это такой звук!.. — Руби мечтательно закрыла глаза и улыбнулась, а через секунду снова смотрела на Тэхёна, и глаза её горели: — Это, знаете, как будто звучит стиль. Воплощение качества и элегантности в аудиоформате. Мембраны и ножничные — модерновая пластиковая хрень. Выглядят миленько, сработаны по уму, но души в них нет. А мне надо с душой. Я это поняла, когда мне объявили насчёт премии, что её не будет. Я в тот же миг осознала, что больше так продолжаться не может, если я хочу в этом месяце заплатить за аренду квартиры и что-то пожрать. Я должна вложить в эту сраную работу всю душу и донести частицы своей энергии до каждого из моих коллег. Пробить те наслоения мха, которыми заросли их уши, чтобы ни у одного из них не осталось сомнений в том, что я работаю. Я планирую стучать по клавишам так, чтобы никому из них не пришло больше в голову стучать на меня начальству. Поэтому спасибо вам, э… — Тэхён. — Спасибо вам, Тэхён, за предложение, но тишина в моём офисе обязана улетучиться прочь, и лучше, если уже сегодня. Так что давайте мне что-то из серии “Постучи сквозь череп в мозг”. Или там “Игра на нервах в одни ворота”. Или “Здравствуй, дятел, я скучал”. Такое вот. Механика, с весёленькой подсветкой какой-нибудь динамической, на синих свитчах. Найдёте? — Найду, — пообещал Тэхён, а про себя прикинул, что в крайнем случае прикроет лавочку минут на пятнадцать, добежит до дома и одолжит — нет, подарит! — Руби свою новую игровую клавуху, которую купил месяц назад в расчёте на скорый отпуск, но даже не распаковал. — Отличненько, — сказала Руби в ответ и улыбнулась. — Вы такой милый! Тэхён широким жестом предложил ей пройти вперёд, вглубь торгового зала, к полкам, на которых были выставлены образцы колонок, наушников и устройств ввода, а сам двинулся следом, попутно косясь на каждую отражающую поверхность, чтобы понять, насколько сильно покраснели щёки. Синие свитчи отыскались аж в трёх моделях, чего не ожидал и сам Тэхён. Руби долго щёлкала по клавишам, слегка наклонив голову и прислушиваясь после каждого нажатия, и в итоге выбрала самую дорогую и тяжёлую клавиатуру в добротном литом корпусе. Тэхён начал было петь что-то заученное про рассрочку и кредит, но Руби взмахом руки остановила поток его словесных излияний и пояснила: — Кредитки как-то не вяжутся с винтажностью, а я вроде как топлю за неё. Куплю по-старинке, за нал. — А специальная гарантия от магазина? — спросил Тэхён. До него вдруг дошло, что покупатели, платящие наличными и не оформляющие никаких сопроводительных документов на купленные товары, остаются неизвестными и пропадают без следа. — А что там надо? — спросила Руби. — Долго оформлять? — Буквально одну минуту, — поспешно ответил Тэхён. — У нас есть готовые шаблоны документов, всё на предъявителя, вам надо будет только расписаться, — а потом добавил, мысленно убеждая себя, что всё равно ему нечего терять: — И я вам могу оформить нашу фирменную дисконтную карту и по ней же пробить скидку. Только для этого потребуются ваши контактные данные… Он надеялся, что глаза у него в этот момент не слишком бегают, а оттенок лица ещё можно списать на шутки искусственного освещения. — А что там, номер страховки? — уточнила Руби. — А то я документы с собой не таскаю. — Нет, достаточно будет сообщить имя, фамилию и номер телефона, — ответил Тэхён, старательно делая вид, что просто выполняет свою работу, и подумал, что так откровенно не палился со времён старшей школы. Тем более было обидно, что они в магазине действительно предоставляли дисконт постоянным клиентам, и для оформления действительно нужны были те данные, которые он озвучил. — Тащите ваши договора и карточки, — сказала Руби. — Начну новую фазу своей жизни одним росчерком пера в графе “Подпись”. ------ В одну минуту они не уложились, но через пять всё было оформлено, пропечатано, поделено на экземпляры и вручено соответствующим сторонам-участникам сделки. — А у вас неплохой магазин, — сказала Руби, когда Тэхён помогал ей запихивать коробку с клавиатурой в фирменный пакет. — И почему я раньше сюда не заглядывала? Я тут вообще-то раньше обедала почти каждый день, пока работала в цветочной лавке, — и она пальцем указала в сторону входной двери. Тэхён проследил взглядом в указанном направлении, и только сейчас до него дошло, где он действительно мог раньше видеть Руби: на противоположной стороне улицы находилось большое кафе, и он сам иногда заходил туда перехватить чего-нибудь во время перерыва. — А больше не обедаете? — спросил он. Руби неопределённо пожала плечами. — Мне было удобно сюда добираться, тут через дворы можно пройти насквозь, — сказала она. — А теперь от офиса довольно далеко, я даже добежать сюда не успеваю, не то что поесть и вернуться обратно. Впрочем… Если меня снова уволят, что будет неудивительно… — с этими словами она посмотрела на Тэхёна и улыбнулась немного хищно. — Если меня выпрут и с нынешнего места, могу поискать новое поблизости отсюда. Мне нравится этот район. — Мне тоже, — сказал Тэхён. — Здесь уютно и спокойно. Он проводил Руби до самого выхода, но когда взялся за ручку, чтобы открыть дверь, Руби вдруг спросила: — Кстати об уюте и покое. А вы заметили, что сегодня в городе ненормально тихо? Я выскочила из дома пораньше, чтобы успеть забежать сюда и попытать удачу с клавиатурой, но сейчас всё равно не настолько раннее утро, чтобы по улицам не проехало ни одной машины. И люди… Всегда же навстречу попадаются люди, куда ни пойди. Даже на рассвете. Где они сегодня? Тэхён задумался. Если вспомнить… Сегодня действительно было на удивление безмятежное утро. Никто ничем не гремел, не орал в исступлении, не топотал снаружи, по проезжей части улицы не носились транзитом автомобили и грузовые фургоны, не мотались велосипедисты и самокатчики, детишки не плелись в школу, а старушки — на ближайший овощной рынок. И в магазин никто не заглянул — Руби оказалась не только первой, но и оставалась до сих пор единственной посетительницей. — Я сова, утром ничего не соображаю, — признался Тэхён. — Но если так подумать, то вы правы — действительно сегодня очень необычный день… Руби кивнула в знак согласия и прибавила: — Побегу, сделаю его ещё менее обычным в рамках своих служебных обязанностей на территории работодателя. Спасибо за помощь с клавиатурой. Увидимся ещё… наверное. На эти прощальные слова Тэхён должным образом отреагировать не сумел. Рука потянула дверь за ручку на автомате, и через несколько мгновений Руби уже спешила прочь по совершенно пустой улице, а Тэхён стоял на пороге магазина и смотрел ей вслед: как она почти бежит с зажатым под мышкой зелёным пакетом из эко-пластика, перескакивая через невесть откуда взявшиеся опрокинутые детские колясочки и тележки из супермаркета и огибая рухнувших поперёк тротуара и едва шевелящихся алкашей. --------- Вторая встреча, вроде бы ожидаемая и желанная, состоялась настолько быстро, что застала Тэхёна врасплох гораздо сильнее, чем незапланированная первая. Руби вернулась, когда с момента их расставания не прошло и получаса. Выглядела она при этом так, словно успела поучаствовать в уличной драке, и далеко не в качестве рефери: волосы у неё оказались всклокочены, на лбу под чёлкой была заметна большая ссадина, на левой скуле, слегка припухшей, имелся кровоподтёк, воротник кожаной куртки и левый рукав на плече были надорваны, по колготам на правой ноге от самого бедра вниз поползли многочисленные стрелки, а в правой руке был зажат отдалённо знакомый, но явно сломанный предмет. Пакета с покупкой у Руби при себе не было, как Тэхён успел заметить в числе прочего, но почти сразу же про этот дурацкий пакет забыл: профессиональный продаван пришёл в лёгкий ужас от происходящего и с позором скрылся в глубинах подсознания, уступив место нормальной человеческой личности. Руби, конечно, этих метаморфоз не заметила — было не до того. Она с силой толкнула дверь, споткнулась о выступающий порог, задела локтем дверной косяк, заскочила внутрь с шумом и грохотом — точно таким же, какой привлёк внимание Тэхёна в первый раз, — затем с силой захлопнула дверь за собой, дёрнула шторку жалюзи, закреплённую на верхней части двери, будто хотела опустить её, бросила шнурок, когда ничего не вышло с первой попытки, вместо этого схватила табличку “Открыто/Закрыто”, которая от всех манипуляций болталась по дверному стеклу как маятник, решительно развернула её стороной “Закрыто” наружу, припечатала ладонью, а потом сама развернулась лицом к застывшему посреди торгового зала Тэхёну и привалилась к двери спиной. — Эм… — только и смог выдавить из себя Тэхён. — Отличная клавуха, — произнесла Руби, тяжело дыша, подняла руку и потрясла в воздухе тем грязным бесформенным обломком чёрного цвета, который притащила с собой. Тэхён перевёл взгляд на него и с содроганием узнал в этом куске мусора очертания клавиатуры. Выглядела она сейчас так, будто по ней проехался колёсами гружёный доверху фургон, причём в момент столкновения часть товара попала под колёса вместе с несчастным изделием для игроманов: клавиатура была изогнута  и надломлена в нескольких местах, половина клавиш с неё слетела, а синие свитчи — те, что ещё сохранились в сокетах, — были измазаны в чём-то густом и липком подозрительного красного оттенка. Ещё более пугающим и отвратительным показался непонятный пучок, застрявший в изломе: длинные спутанные нити очень сильно напоминали вырванный с кожей клок волос. — Шикарный звук, — продолжала Руби, поднимая руку со своей испорченной покупкой ещё выше, потом посмотрела на то, что держит, и с отвращением отшвырнула грязную клавиатуру прочь. Та грохнулась на пол в нескольких шагах и по инерции отъехала ещё на пару футов, оставляя за собой чёрно-багровый смазанный след. Тэхён уставился на грязный мазок на нежно-бежевом полу, а в это время Руби заговорила снова: — Особенно понравилась работоспособность. Она не просто клацает, она и щёлкает знатно. В духе, знаете, “Предрассветный треск костей”, или “Черепушка как орех”, или там “Сделай зомби одним ударом”. Тэхён понял, что забыл не только моргать, но и дышать. Надо было заставить себя собраться с силами и выдать хоть какую-то реакцию на происходящее, хотя бы просто заорать, но в голове крутилось лишь одно слово “зомби” — и больше ни единой мысли. — Кажется, у меня негарантийный случай, да? — спросила Руби. — Я плохо прочитала условия соглашения. Не помню, входит ли в страховку пункт о потасовке с мертвяками. — Я тоже не помню, — выдавил Тэхён и добавил через секунду: — К нам с таким раньше не обращались. В этот момент снаружи в большое окно, служившее одновременно витриной магазина, прилетел обломок кирпича, а сразу за ним второй. Закалённое антивандальное стекло мерзко заскрипело и колыхнулось, но выдержало. А в следующее мгновение по стеклу снаружи уже была размазана чья-то безумная серая рожа с вытаращенными белёсыми глазами и полубеззубым раззявленным ртом. Рожа уставилась прямо на Тэхёна, и они в течение нескольких секунд смотрели друг на друга, но потом что-то напало на урода сбоку — кажется, такой же урод, только крупней, — и стекло снаружи очистилось, только след остался, широкий и полупрозрачный, похожий на липкую слизь. — Хорошая клавуха, — проговорила Руби невпопад. — Только сломалась. Но я и саданула со всей дури, так что удивляться нечему. — Да, — ответил Тэхён голосом, лишённым всякого окраса, — для удивления нет причин. Тут снаружи, где-то дальше по улице, раздался дикий визг тормозов, а за ним новый визг, уже другого рода, постепенно переросший в нечленораздельный рёв множества глоток. Руби оглянулась, протёрла стекло на двери рукавом куртки (табличка “Открыто/Закрыто” опять закачалась из стороны в сторону), несколько секунд всматривалась в происходящее снаружи, потом снова повернулась к Тэхёну и сказала: — Думаю, на замену мне лучше взять что-то другое. Менее хрупкое. Не мог бы ты… э… — Тэхён. — Да. Тэхён. Не мог бы ты продать мне приличный молоток?