Арахисовая паста
21 июля 2024 г. в 23:27
— Кх-м, это я, самый скучный блогер на свете. И сегодня я решил прогуляться по лесу. Надеюсь, со мной ничего не случится. Я не взял с собой ничего, кроме камеры, воды и нескольких бутербродов — не собираюсь здесь задерживаться.
Чимин нисколько не кривил душой, говоря, что он самый скучный блогер. На его аккаунт на YouTube подписались от силы три десятка человек, и те по совместительству были его знакомыми, соседями, приятелями. Впрочем, парень и не надеялся на большее. Его всё устраивало. Он всего лишь выполнял задание своего наставника по сценическому искусству и регулярно устраивал трансляции из самых разных мест, куда его приносили собственные ноги.
В этот раз он в своём путешествии забрался довольно далеко. Из LA он доехал до штата Вашингтон, желая побродить в реликтовом лесу, о котором он слышал от друзей так часто, что не вытерпел и поддался на их уговоры, выбраться куда-нибудь дальше, чем пляж в Санта-Монике. Фотки друзей восхищали первозданной красотой толстенных красно-коричневых стволов и столбов солнечного света, проникавших сверху до самой земли. Чимин же, будучи личностью утончённой, творческой, любил и буквально трепетал от всего красивого.
Он поселился в небольшом хостеле на границе заповедника и, не желая упускать прекрасную погоду, отличный свет и боевой настрой, отправился по хорошо заметной широкой тропе вглубь леса. Его камера снимала всё подряд, вещая в прямом эфире, Чимин машинально что-то говорил, не обращая внимания на то, сколь малочисленна его аудитория. Когда, увлёкшись рассматриванием вечнозеленых великанов, парень сошёл с тропы, он даже не заметил. Он понял, что под ногами больше нет упругой утоптанной земли, а сам он всё чаще спотыкается об узловатые корни и расщеперенные шишки, из которых проворные белки давно выудили все орешки.
Чимин остановился и осмотрелся вокруг, вспоминая свои навыки бойскаута и пытаясь определить откуда же он шёл. И с ужасом понял, что в этом лесу мох на стволах не растёт, ветки настолько высоко, что определить с какой стороны их больше, нет никакой возможности, а солнце тупо стоит в зените, насмешливо скрываясь за далёкими кронами.
— Кажется, я заблудился, — растерянно пробормотал в камеру незадачливый путешественник. — И что мне теперь делать? — Чимин бросил на усыпанную сухой хвоей землю свой рюкзачок и вскинул вверх указательный палец: — Сначала я пообедаю, а потом подумаю над этим вопросом.
Сказано — сделано. Камера послушно снимала уминающего бутерброды Чимина, парень всё так же рассказывал обо всём, что видели сейчас его глаза:
— Вы только представьте, тут есть и вулкан, и водопады, и ледники, и стоянки древних людей, и гризли… — Чимин заткнулся на полуслове, когда понял чтó сказал.
Метрах в пятнадцати от него стоял огромный медведь, приподнявший переднюю лапу и чутко водивший носом. Чимин пялился на медведя, одной рукой нашаривая на земле рюкзак, а второй держа злосчастный недоеденный бутерброд. Медведь неторопливо переминался с лапы на лапу, явно чувствуя себя хозяином положения, а Чимин нащупал, наконец, лямки рюкзака, подтянул его к себе поближе и, рывком вскинув на плечо, схватил ещё и штатив с камерой.
Гризли почему-то оказался не слишком доволен резкими движениями двуногого и громко рыкнул, отправляя колотящееся сердце Чимина в пятки. Мишка шагнул вперёд, парень одновременно попятился назад. Косолапый водил носом и не проявлял явной агрессии, но Чимина это нисколько не успокаивало. Мысли лихорадочно метались в голове испуганного парнишки, а ноги словно жили сами по себе. Но тут пятая точка Чимина упёрлась в шершавый ствол. Лицо исказила гримаса страха, рот открылся, и из него вырвался крик на грани ультразвука. Такие высокие ноты Чимин в своей карьере актёра и певца ещё не брал.
Гризли, казалось, обалдел и застыл на месте. Он даже склонил лохматую голову вниз и накрыл огромной лапой нос. Но Чимин этого уже не видел: его пятки сверкали с такой скоростью, будто он хотел поставить мировой рекорд на стометровке. Камера равнодушно снимала и гризли, ломанувшегося за убегающим и орущим благим матом Чимином, и мелькающие ветки, и крепкую задницу парня, и не застегнутый рюкзак, в котором болтались бутерброды с арахисовой пастой, запах которой и привлёк лохматого сладкоежку.
Каким-то чудом Чимин выскочил на ту самую, потерянную тропу и недалеко увидел дощатый ящик, в котором егеря хранили инвентарь.
— СПАСЁН! — откуда только силы взялись, но Чимин умудрился побежать ещё быстрее, а бутерброды посыпались за ним один за другим.
Парень ухватил тяжёлую крышку, рывком поднял её и завалился внутрь ящика, чуть не прищемив пальцы. Он затих, затаив даже дыхание, лишь пытался рассмотреть медведя в щели между досками. Камера бездушно снимала пухлые губы, по которым нервно проходился язык, аккуратные пальцы, вцепившиеся в доску, взлохмаченную нежно-розовую шевелюру и записывала все звуки, в том числе смачное чавканье с довольным пофыркиванием. А Чимин, разинув рот, следил за мишкой, аппетитно пожирающим злосчастные бутерброды с арахисовой пастой.
Слопав последний, топтыгин вплотную подобрался к ящику, в котором укрылся незадачливый блогер, шумно обнюхал крышку, языком прошёлся по доскам, слизывая случайно попавшую на них липкую пасту, но понял, что больше ничего ему не отколется, и, коротко рыкнув, не торопясь удалился восвояси.
Чимин внутри бессильно шмякнулся на попу, подобрал лежавшую недалеко камеру и повернул её объективом к себе:
— Кажется, я остался жив… — парень криво улыбнулся, — а медведь сожрал все мои бутеры. Он ушёл, но я посижу ещё тут немного, вдруг он вернётся.
Аккуратно пристроив камеру, Чимин достал телефон и открыл YouTube. Он посмотрел на экран, закрыл приложение и, выждав целую минуту, открыл его вновь.
— Не-не-не! Что это?! — Чимин неожиданно подскочил и ударился темечком о крышку ящика. — Кто-то взломал мой аккаунт? Сто тысяч?! — снова закрыв и открыв YouTube, Чимин сдался: счётчик упрямо продолжал накручивать число подписчиков и смотрящих трансляцию.
Внезапно послышались тяжёлые шаги, и Чимин снова приник к щели между досками. Перед ящиком остановился здоровенный мужик в форме, потоптался, видимо, рассматривая следы на земле, и громко рассмеялся.
— Вылезай, бедолага, — сильные руки подняли крышку ящика, впуская внутрь солнечный свет, и Чимин зажмурился, — сладкоежка Джонни ушёл. А ты теперь будешь Арахисовой пастой! — егерь сунул под нос блогеру свой телефон, с открытой страницей трансляции. — Автограф дашь?
