Молния

Волшебный автомобиль летел довольно высоко, даже выше спортивной метлы. Внизу проплывали огоньки спящих селений, неоновые зарева городов, ниточки освещённых фарами дорог… Вон поезд вполз на холм. И звёзды. Просто бездна звёзд над головой! Казалось, на уроках Астрономии их было вполовину меньше, чем в эту августовскую ночь.

На приборной доске тускло светил закреплённый проволокой старинный ржавый фонарь со стеклянными стенками и дверцей. Смотрелся он в машине, конечно, странно, но его света хватало, чтобы не сидеть в темноте. Братья Уизли галдели, азартно переругивались с водителем, пытались давать советы по управлению фордиком, при этом всячески ему мешая. Водитель, один из Форджей, доходчиво отвечал, где он видел их ценные советы.

Гарри улыбался так, что болели щёки. Счастье пузырилось в нём, как взболтанная газировка. Зря выкрикивал гадости стрёмный домовик Добби — друзья у Гарри Поттера есть, и они его не забыли! И даже прилетели за ним, разбудили, уволокли из спальни и одеться не дали. Торопились очень. Правда, в лёгкой пижаме в щелястой машине, летящей, должно быть, чуть ниже облаков, было довольно зябко.

Самое забавное, неуёмные рыжики были твёрдо уверены: Гарри Поттера нужно срочно спасать! Он, оказывается, томился в плену у маглов. Уизли порой такие смешные…

Гарри тихонько вздохнул. Переполнявшая его радость потихоньку уходила, сменяясь озабоченностью. Вроде бы это здорово — провести остаток каникул в семье волшебников, посмотреть, как они живут, повеселиться с приятелями. На тихой Тисовой Аллее, в чопорно-стерильном доме Дурслей, было ужасно скучно.

И всё бы хорошо, однако у Поттера внутренности сжимались в болезненный комочек от одной мысли, что следующим летом ему придётся вернуться обратно к родственникам. А уж они-то припомнят и ночной переполох, и нанесённый дому фееричным побегом ущерб, и… и падение дяди Вернона в окошко. Хотелось надеяться, что дядя себе ничего не повредил. Нехорошо получилось.

Машину тряхнуло на воздушной яме. Снизу промелькнула залитая неоном окраина большого города.

«Надо будет тёте письмо написать, извиниться», — посетила голову здравая мысль. Если Дурсли за год не забудут и не простят, не видать ему следующим летом поездки к морю. Вон, в том году из-за поросячьего хвостика у Дадли в августе никуда не поехали. Ладно хоть, хвост сам собой куда-то делся, а то пришлось бы Дадлипусечку ещё и в дорогую частную клинику отправлять, чтобы маленький позорный секрет… остался секретом.

Да-а, объясняться с родственниками всё равно придётся. Впрочем, это когда ещё будет. До следующего лета ой как далеко! Нахохлившийся Поттер немного взбодрился, отбрасывая прочь грустные мысли и будущие горести, принялся выглядывать за окнами что-нибудь интересное. Разглядел.

— Эй! Ребята, смотрите — мы же прямо в грозу летим!

— Ну и чё? — фыркнул водитель. — Не боись, Гарри, не вымокнем!

Рыжики захохотали.

В памяти возник мистер Форрест, приглашённый в школу работник аэропорта. Он рассказывал об авиаперевозках и самолётах. Очень интересно рассказывал — Гарри понравилось. Да и всему классу тоже. Даже Дадли внимательно слушал. А сейчас вот вспомнилось.

— Нельзя залетать в грозу — там сильный ветер и молнии! А вдруг в автомобиль жахнет?

— Да не трусь ты! — снисходительно саданул по плечу Рон. — Ничё не случится. Мы же волшебники, дружище, а не маглы какие!

— У нас аварийный портключ есть, если что, — влез не занятый рулём Фордж. — Глянь, — помахал подвешенным на цепочку… номерком от гардероба? Там даже цифра какая-то была, но Гарри не успел разглядеть подробности. — Отцу на работе каждый год новый дают, а старый списывают. Этот он зимой забыл сдать, а мы… — хитро прищурившись, начал рыжик, но закончить фразу не успел. Автомобиль мотнуло, подбросило, и он едва не встал на дыбы от встречного ветра. Мальчишки возмущённо-восторженно заорали.

— Да ну нафиг! И вправду лучше облететь, — перекрыв общий гвалт, проорал водитель, выворачивая руль. Летающий автомобиль резко накренился, в багажнике громыхнул чемодан и возмущённо закричала запертая в клетке Букля.

«Надо было сову выпустить — сама бы долетела», — посетила Гарри запоздалая мысль.

Миновать грозу стороной оказалось непросто — туча была огромна! Озаряемая зарницами, она росла и ширилась, на глазах поглощая звёзды. Облетая её, юркий автомобильчик вылетел на морской простор. Отблески молний на волнах ясно это показали.

— Щас через залив срежем! — прокричал крутивший руль близнец.

— Здесь нет заливов, дубина тролля! Ты в океан прёшь! — возмутился второй.

— Есть залив! Я на карте смотрел.

Густой, словно молочный кисель, туман неожиданно залепил окна, и в машине стало совсем неуютно. Ещё и старый фонарь вдруг начал мигать, того и гляди потухнет.

— Эй! Я не вижу, куда рулить!

— Просто лети вперёд и всё! — фыркнул Рон. И несколько тише добавил: — Придурок.

— А разве у вас нет приборов… э… для нехорошего полёта? — Гарри сглотнул, стараясь не показать подступивший страх.

Рыжики дружно зафыркали.

— Ну ты, Гарри, как порой скажешь!

— Это же папин авторомбиль, откуда у него приборы?

Фордж, тот, который слева, снисходительно пояснил:

— Это авто один маглокровка зачаровал, а отец у него отобрал, потому что по закону нельзя заколдовывать вещи простецов. Папа хотел посмотреть, как тот маг всё устроил — он любит маглов и их вещи. У него полный сарай магловских штучек. Вообще-то это давно было, мы ещё совсем мелкие бегали, когда отец авто в пустой коровник загнал. Тогда синяя коробка на колёсах хорошо летала, а сейчас уже не очень. Видимо, папа что-то в ней повредил.

Гарри стиснул челюсти. Стыдно так трусить, но он всё равно крепко уцепился в спинку переднего кресла. Мальчишки засмеялись:

— Стра-а-ашно? — дуэтом завыли близнецы.

— Страшно, — честно ответил Поттер. Грохнуться с большой высоты... Это не метла, ту даже у самой земли выправить можно.

— Да не трясись ты! — опять саданул его по плечу Рон. — Эта повозка надёжная.

Мальчишки снова развеселились, от избытка чувств отвешивая друг другу тумаки. Аж пыхтели и сопели от усердия.

Поттер вжался в угол диванчика. Разошедшийся Рон размахивал кулаками, стараясь достать обоих Форджей разом. Гарри он чуть очки с носа не сбил. И по уху больно прилетело. При этом рыжий мститель ещё и невнятно орал что-то оскорбительное.

И тут… мир вспыхнул. Кто-то пронзительно закричал, может, и сам Гарри. Резко завоняло жжёными волосами. Оглушительно грохнуло. Тьма за окнами сменилась сплошной стеной дождя. Они падали. Поттера невесомо приподняло над диванчиком под самый потолок, словно кто-то применил к нему Левиосу. Внизу во вспышках зарниц отчётливо проступила встопорщенная волнами поверхность моря.

«Сейчас будет финт Вронского», — подумалось почему-то.

Удар!

Его швырнуло вперёд, сильно приложив головой. В шее хрустнуло. Стало очень больно… но недолго.

Гарри Поттер погружался в мягкий и тёплый мрак. Здесь царила тишина. Ни боли, ни страха…

«Я умер», — понял он отстранённо.

Тело осталось… внизу? Но Гарри его не потерял. Существовала некая связь… струна? Он отчётливо осознал странное: в опустевшем теле ворохнулось что-то чуждое, лишнее. Оно не хотело умирать, а потому попыталось занять место Гарри, однако слишком мелким и ничтожным оно было. Никчёмным. Всё, что оно смогло, это окатить волной… жара? В шее снова хрустнуло. Струна, привязывающая Поттера к телу, натянулась и со звоном лопнула, ударив освободившимися концами по Лишнему и по самому Гарри с такой силой, что того просто вымело из Мрака. А Лишний наоборот улетел в тёплую Тьму.

А Гарри очнулся в салоне автомобиля. Фонарь погас. В кромешной тьме из всех щелей хлестала холодная вода, скрипел металл, машина продолжала падать, но как-то странно. До Гарри заторможенно дошло, что он вместе с автомобилем погружается на глубину… в океан? От ужаса Поттер отчаянно рванулся прочь, под звёздное небо… сквозь узкую трубу. Вынырнул из воды почти по пояс, чтобы тут же погрузиться обратно в чёрную горько-солёную бездну.

Гарри учился плавать в бассейне, как и все его одноклассники в магловской школе. Но в бушующем океане благоприобретённые навыки разом куда-то испарились. Вода казалась ледяной, а осознание, что дно очень-очень далеко… Сверху ударила волна, потащив на глубину. Отчаянно замолотив руками и ногами, Поттер постарался снова выплыть. Получилось. Жадно вдохнув воздух и при этом хлебнув воды, снова погрузился, но опять устремился вверх… и ударился макушкой о днище корабля. Почему-то показалось именно так — днище. Он судорожно попытался уцепиться хоть за что-нибудь. Пальцы с лёгкостью проникли в щели между осклизлыми, разбухшими досками.

Край «днища» оказался рядом. Гарри вынырнул, не выпуская из рук неожиданное средство спасения. С перепугу даже сумел на него вскарабкаться. На ощупь это была большая дощатая дверь, какие обычно бывают у старых сараев. Откуда она взялась в океане? Сарай на берегу смыло?

Дверь просела под весом Поттера, но не утонула и не перевернулась. Пальцы наткнулись на замочную петлю, к которой была привязана довольно длинная тонкая верёвка. Гарри лихорадочно намотал её на руку, распластался по ненадёжному «плоту», вцепился, как клещ, и затих, содрогаясь от холода.

Злые волны играли дверью, то поднимая ввысь, то опрокидывая в пропасть. Все свои невеликие силы Гарри тратил на то, чтобы удержаться на склизких досках и не оказаться смытым. Вода то и дело захлёстывала его, но Поттер как-то умудрялся вовремя вздохнуть. Не всегда удачно, порой приходилось мучительно кашлять.

И тут совсем недалеко от плота над волнами во всполохе света возникла прекрасная птица. Гарри никогда таких не видел. Но самое удивительное — за лапы волшебной птахи держался директор Дамблдор! Ветер сорвал с его головы шапочку, словно парашют надул мантию, разметав длинные волосы и бороду. Очередная молния чётко высветила на лице директора выражение сильнейшего изумления. Он явно не ожидал оказаться в подобном месте.

Жахнуло. Гарри отчётливо увидел, как ещё одна молния ударила в птицу, и та разом воспламенилась! А от неё, словно факел в ночи, вспыхнул директор. Взрыв!

Гарри сдуло с плота. Он смотрел на зарево сквозь зеленоватую толщу воды. Казалось, на поверхности — ясный солнечный день. Огонь угас раньше, чем кончился воздух в груди. Поттер по верёвке забрался на приятно горячие доски, прижался, впитывая тепло. Вода вокруг тоже была тепловатой. Но плот быстро остудили перекатывающиеся через него волны.

«Мне показалось, — думал Гарри. — Этого не могло случиться! Просто не могло, и всё тут! Я в машине башкой треснулся, а тётя всегда боялась, что у Дадли, если он сильно ушибётся, будет вытрясение мозгов. Да! У меня мозги вытряслись…»

Внутри, там, где стучало сердце, было странно пусто и саднило, словно что-то оторвали, как клок волос в драке. И в то же время стало удивительно легко.

Гроза, излив свой гнев, уходила прочь, однако волны не стихали, продолжая швырять утлый плотик, то и дело грозя перевернуть его. Гарри тоскливо думал, как хорошо сейчас братьям Уизли — они-то уже дома. Портключ мгновенно переносит… вроде бы. Могли бы и с собой захватить, как обещали. Хотя кто он им? Ладно, Рону — друг, а Фреду и Джорджу?

Ему даже в голову не пришло, что мальчишки могли не выбраться из утонувшей машины.

Словно было мало страшных волн — хлынул ливень. Вода с неба была теплее океанской, но Гарри всё равно сильно замёрз. Руки и ноги онемели от холода. Вокруг была непроглядная темень с редкими всполохами зарниц вдалеке.

«Это сон, очень плохой сон», — стучало в голове, однако проснуться никак не получалось.

Он очнулся, когда ночь стала серой. Утихомирившиеся волны покачивали плотик, словно утешая. С небосвода в разрывы облаков выглядывали любопытные звёзды. Издали слышался невнятный шум.

Шум постепенно нарастал, пока не превратился в размеренный грохот. Ещё недавно успокоенные волны снова рассвирепели, принялись кидать плотик, как надоевшую игрушку.

Мимо проплыла каменная громада, торчащая из воды. Ещё одна, и ещё… Волны несли плотик, огибая препятствия, но вот доски скребнули по твёрдому. Гарри, выгнув шею, в неверных предрассветных сумерках разглядел причину грохота.

«Прибой!» — вспомнилось слово, а к нему захотелось добавить что-нибудь из арсенала дяди, когда тот был сильно не в настроении. Например, попал молотком по пальцу. Волны страшно бились в прибрежные скалы, словно желали размолотить их в труху.

«Я там не выживу!» — понял Гарри и засуетился на плоту. Ему удалось оттолкнуться ногой от проплывающего мимо валуна. Дверь сместилась, но закрутилась, и её опять понесло навстречу грохоту.

Верёвку пришлось размотать с онемевшей руки, Гарри соскользнул в воду. Босые пятки ударились о неожиданно близкое дно. Он обнял торчащий из воды камень, провожая тоскливым взглядом уплывшую дверь. Но удержаться не получилось — его смыла с камня коварная волна, протащила рёбрами по валунам, ударила лицом о твердь… Потом уволокла в океан и снова вернула, чтобы приложить о скалы.

Очнулся от болезненного удара об очередное препятствие. Отчаянно оттолкнувшись ногами от близкого дна, он смог сместиться в сторону и проскользнуть между торчащими из воды камнями. Оглушённого и ничего не соображающего Гарри выплеснуло на мелкую гальку пляжа. Наступило ветреное и пасмурное утро.

Да, его сильно побило, но главное — жив. Рука точно была сломана. Уж слишком странно она изогнулась. Один глаз не видел. Второй заливало горячей кровью. Дышать было больно и получалось только ртом. Что там случилось с носом, даже думать не хотелось. К счастью, в промёрзшем организме боль особо не донимала.

Он полз на боку, опираясь на локоть, всё дальше и дальше, прочь от страшной пучины. Мыслей в голове не осталось, только смутное желание найти какое-нибудь убежище и там уснуть. Скользкая шуршащая галька сменилась травой. Он упёрся головой в куст. Рядом вросший в землю плоский камень раздвинул стволики, образуя своеобразный узкий проход куда-то в заросли. Гарри устремился туда. Перед ним выступили из травы огромные наваленные кучей валуны. Несколько каменюк легли весьма удачно, образовав нечто вроде пещерки. Откуда только силы взялись? Выкатил загромождавшие убежище камни, как мог разровнял гальку. В образовавшуюся нишу втиснул свой разбитый организм, свернулся в комок и затих.

Надо было бы снять мокрую пижаму: тётя Петунья всегда ругалась, когда, попав под дождь, они с Дадли затягивали с переодеванием. Грозилась страшными болезнями, сжигающей изнутри температурой, при которой больное горло не даёт дышать.

Его вдруг разобрал смех. Мокрая одежда была самой незначительной мелочью по сравнению с нанесёнными океаном ранами. Какая разница, умрёт он сопливым или без насморка?

Уснуть не получалось. Он тихонько поскуливал от накатившей боли. Постепенно под мерный рокот прибоя его сознание медленно погружалось в серую хмарь беспамятства.

А потом в него больно ткнули палкой.