Экени: Сказка о затерянном городе

Шипение приближалось. Айзен схватил приставленный к стене деревянный щиток и приподнял его на уровне своих глаз, Старк тут же кинулся помогать ему, заколдовав щиток так, чтобы он завис в воздухе. Они приподняли свисавшую по краям ткань и, как фотографы у старинного фотоаппарата, нырнули под неё. Гиммель, Гайтер и Фрирен застыли у стены, а господа изобретатели отошли подальше вдоль дороги, так, чтобы лучше был виден вход. — А всё-таки зеркало им не поможет. — обеспокоенно шепнула Фрирен. — Через банку слишком большое искажение. — Да, но зато двойной слой стекла — едва слышно отозвался Гайтер. Гиммель промолчал. А что было говорить? Айзен и Старк сделали, что могли из того, что было под рукой. Собрали деревянный щиток из «местных» материалов, проделали в нём окошко и вставили внутрь то единственное стекло, какое было у них в наличии: огромную банку. Глупо, конечно, но, может, сработает? Хотя, случись это вчера, веры у Гиммеля было бы побольше. И всё же, если уж смотреть на Василиска, то хотя бы сквозь парочку стёкол и зеркальце. Гиммель, Фрирен и Гайтер засели неподалёку от входа. Слились с высокой травой, и выставили палочки, направив их на дорогу. Из входа в шахту нарастало массовое бегство. Петухи, размахивая не предназначенными для полётов крыльями, в панике выбегали наружу, беспокойно мечась по дороге. — Глупышки… — со смесью неудовольствия и жалости пробормотал Гайтер. — Им ведь ничего не стоило бы спасти и нас и себя, а они бегут… Змеиное шипение, теперь уже совершенно явное, предупредило их о появлении василиска даже прежде, чем ночную тишину разорвал короткий свист — условный сигнал Старка. «Змея выползает наружу» — вот что это значило. Все трое закрыли глаза, покрепче сжав палочки. Прошло секунд десять, прежде чем они услышали повторный свист, на этот раз означавший: «ПЛИ!» Все трое взмахнули палочками и в один голос крикнули: «Остолбеней!». Тройная вспышка пронеслась к дороге, яркая, Гиммель увидел её даже под закрытыми веками. Шипение на дороге не смолкло и они поняли, что заклятья не сработали даже раньше, чем услышали крик Старка: «Ещё раз!». Повторное заклятье оказалось уже не таким слаженным, Гайтер и Фрирен вновь закричали: «Остолбеней!», а Гиммель швырнул в василиска режущим заклятьем. Лучи вновь сверкнули под закрытыми веками, шипенее не смолкло. Они принялись закидывать чудовище заклятьями как попало. Не выдержав, Гиммель чуть приоткрыл глаза. Яркие разноцветные вспышки врезались в тёмную чешую, переливавшуюся в звёздном свете. Отскакивали, рекошетили в землю, пару раз чуть не попав в залёгших в траве волшебников. Тёмное гладкое тело замедлилось и неторопливо приподнялось. Гиммель вскрикнул: «Бежим!» — и вскочил даже раньше, чем то же самое прокричал им Старк. Фрирен с Гайтером вскочили следом, и все трое бросились вроссыпную, стараясь бежать вперёд как можно скорее и не оборачиваться. Старк закричал: — Гайтер, сзади!!! Гиммель, как раз добежавший до угла ближайшего здания, нырнул за стену и выглянул, сильно щурясь. Он едва различил силуэт змеи, тёмный на тёмной траве, и какое-то движение впереди — дезиллюминационные чары всё ещё не выветрились и различить Гайтера можно было только по движению травы вокруг него. Сверкнула вспышка, мимо Гиммеля пронеслось заклятье и он понял, что Фрирен где-то рядом. Как и все предыдущие, вспышка ударила в чешую и рекошетом отлетела в землю. Гиммель тоже послал в змею пару проклятий и она медленно, свиваясь огромными кольцами, стала разворачиваться к ним. Гиммель сорвался с места и снова бросился бежать не оглядываясь. — Сколько сейчас времени? — простонал вдалеке Гайтер. — Четверть третьего! — гаркнул Айзен. — Чёрт! — выругался Гиммель — Не мог, что ли, выползти попозже?!.. К трём часам ночи петухи начнут голосить почти наверняка, но такими темпами они сами до того времени могут и не дожить. Рядом зашелестела трава, кто-то поймал его за руку. — Видишь дом справа? — задыхаясь, проговорила Фрирен. — Там удобно расположены окна… Мгновенно поняв намёк, Гиммель сам схватил её руку и потянул туда. Дом приближался, а сзади вновь мелькали вспышки и раздавались крики. Старк покинул свой пост за деревянным щитком и тоже принялся швыряться в змею проклятиями. Айзен кричал: «Левее! Выше!!!» Продравшись сквозь кустарники и оцарапав себе руки, Гиммель и Фрирен друг за другом нырнули внутрь здания. Подбежали к окну. Фрирен вытянула из кармана зеркальце, наставила палочку, пробормотала что-то, и зеркальце выросло в её руках, став размером с большое блюдо. Она привалилась спиной к стене под окном и сквозь зеркало стала смотреть наружу. Гиммель зажмурился, выставил палочку и швырнул жалящее проклятье. — Правее! Он подчинился. — Попал, но без толку. Следующие десять минут прошли так же. Снаружи тоже слышались крики, Гайтер, Айзен и Старк не сидели без дела. Проклятья с разных сторон врезались в чудовище, но толку не было. Чешуя василиска не пропускала ничего. Паралельно Фрирен принялась вытаскивать из кармана камешки и вновь трансфигурировать их в петухов. Гиммель то и дело остарожно приоткрывал глаза и ему даже казалось, что пару раз он замечал жёлтые мерцающие точки змеиных радужек. Фрирен цыкнула и пробормотала: — Мне нужен рюкзак… — Зачем? Но Фрирен вскрикнула и Айзен снаружи тоже: — Старк! Он ползёт к тебе! Долгое время метавшаяся, осыпаемая проклятьями со всех сторон змея, наконец, выбрала направление. С их поста Старка видно не было и голову змеи теперь тоже. Гиммель уже совсем открыл глаза и принялся осыпать проклятиями чёрный гибкий хвост. Фрирен тоже швырнула парочку и через несколько минут змея, нервно подрагивая, всё-таки исполнила их желание: повернула назад. Всё продолжилось как и раньше. Гиммель вновь зажмурился, беспрестанно вертя палочкой и выкрикивая заклятья одно за другим, а Фрирен правила направление. Те несколько петухов, что уже бродили вокруг них начали харахорится и драться. — Ну скорее же… — устало прошептал Гиммель, — Давайте, малыши, пора подать голос! — И то верно — сказала Фрирен и неожиданно для Гиммеля добавила: — Акцио рюкзак! — а затем снова принялась править направление его ударов. Гиммель вздрогнул, что-то грохнуло у входа, проломило ветки кустарников и ввалилось внутрь. С бьющимся сердцем он обернулся и за дезиллюминационными чарами не сразу понял, что это был приманенный Фрирен рюкзак. Отложив зеркало, она принялась спешно его открывать и с трудом вытягивать дедушкин граммофон. — Что ты делаешь? — крикнул ей Гиммель. Не то чтобы он сомневался в её действиях. Он верил в Фрирен достаточно, чтобы быть убеждённым, что в любой ситуации она будет действовать не теряя головы. И всё же он не понимал. — Я думаю, они скоро начнут кричать. — ответила Фрирен. — Надо попробовать это записать. На всякий случай. — Что?.. Гиммель обернулся к ней, но она не стала объяснять и уже спешно устанавливала граммофон, счищая с него многолетнюю грязь. Взмахнула палочкой и механизм пришёл в действие: ручка сбоку завертелась, что-то щёлкнуло, граммофонная игла встала на край пластинки, большая труба кашлянула паутиной и пылью и из неё раздался треск, шелест и странные звуки. — Заработало!.. — удивился Гиммель. Фрирен кивнула, взмахнула палочкой, и пластинка остановилась. — Мы же можем воспользоваться и второй стороной, верно? Гиммель пожал плечами: — Вроде да. У отца был граммофон, и кажется он переворачивал пластинки. — Отлично. Она подцепила чёрный диск и перевернула его, пытаясь приладить назад так же, как было. — Гайтер! — послышался крик Айзена и оба обернулись на звук. — Он ползёт к тебе! Гиммель, Старк, Фрирен, где вы?! — Чёрт! Фрирен, помоги! Гиммель вновь припал к окну, зажмурившись, а Фрирен схватилась за зеркало. — Вправо! Он стал метать проклятья с удвоенной энергией. Замелькали разноцветные вспышки. — Он поворачивает к нам. — сообщила Фрирен. Айзен вторил ей снаружи: — Разворачивается!!! Гайтер, нужно бить его с двух сторон!!! Старк, где ты?! — Не смотри! — предупредил Фрирен Гиммель. Та согласно отложила зеркало и вновь принялась возиться с граммофонном. — Айзен, сколько времени?!.. — крикнул Гиммель. — Без десяти! — послышался далёкий ответ. — Ну давайте же, давайте, давайте!.. — в отчаянии бормотал Гиммель. — Он всё равно ползёт к вам! — крикнул Айзен. — Прекратите огонь, может он потеряет направление! Гиммель послушно оторвался от окна и сполз вниз, загнанно дыша. Фрирен замерла над граммофоном. И даже петухи как будто затихли. Слышалось только низкое шипение и шуршание сминаемой травы. В замершем мгновении оставалось только молиться. Господи, скорее бы рассвет. Раздался невнятный крик Айзена и стену, к которой привалился Гиммель, сотряс мощный удар. Петухи истерично заметались вокруг. А Фрирен спросила: — Думаешь, кладка выдержит? Гиммелю не хотелось об этом думать. Он вскочил на ноги, встал около Фрирен и воскликнул: — Протего! Прозрачный щит воздвигся между ними и пошедшей трещинами стеной. Фрирен задрала голову и на всякий случай выставила щит и сверху. Как оказалось, не зря. С потолка посыпалась сначала пыль, а затем и камни. — Матерь божья!.. — ахнул Гиммель. О щит ударился и другой камень. — Да он пробьёт стену! — и, схватив Фрирен за руку, приказал: — Не смотри туда. Снаружи слышались крики. По цветным отсветами, замелькавшим на стенах, Гиммель догадался, что сзади василиска вновь осыпают проклятьями. Но он не остановился. Трещины всё расширялись, камни посыпались и с потолка и из стены. Пара петухов юркнула им под ноги, а ещё парочка бездарно канула под завалами. Маленькой перепуганной кучкой они прижались друг к другу. Беспомощные, зажмурившиеся. Вдруг, удары прекратились. Спустя несколько секунд, Гиммель отважился приоткрыть глаза. Чёрная туша за окном подрагивала. Фрирен вынула руку из его руки — он и не заметил, что всё это время сжимал её запястье — и обернулась к стоявшему за её спиной граммофону. Направила на него палочку и граммофон вновь закрутил ручкой и заработал. «Запишись!» — воскликнула она. И только теперь до их слуха отчётливо донёсся петушиный крик. Закрывавшее выход тело плясало в агонии. Петушиный клич нарастал, как волна. Одна птица замолкала, но ей отвечали две другие. Три. Четыре. Наконец, волна докатилась до настороженно прислушивавшихся птиц, столпившихся вокруг них с Фрирен. Петух под ногами Гиммеля закричал. Громко, ясно. Гиммель направил на него палочку, приказал: «Сонорус!» — и повторный крик петуха, многократно усиленный заклинанием, выплеснулся наружу, раскатился над городом, ударился о стены, отдаваясь радостным эхом. Василиска скручивало в витые кольца, как тугую пружину и разбивало обратно. Пара последних витков — и он затих вместе с затухающим последним криком. Фрирен остановила пластинку и мановением палочки отправила граммофон в рюкзак. Спотыкаясь о камни, они выбрались из готовящегося вот вот разрушится здания. Гиммель стукнул палочкой сначала себя, потом, легонько, Фрирен — и дезиллюминационные чары растаяли. Мёртвый василиск лежал перед ними. Смертоносные глаза закрылись навеки, из раскрытой немой пасти стекала ядовитая слюна. — Какой красавчик! — прокомментировал подошедший Гайтер. — Да уж…- пробасил отбросивший деревянный щиток Айзен. Гиммель потянулся и снял чары и с него. — Ну что? Надо бы содрать пару чешуек? — явно храбрясь, переспросил Гайтер. Потянулся к карману мантии, достал фляжку и хорошенько к ней приложился. — А где Старк? — спросила Фрирен. Айзен беспокойно огляделся. — Не знаю… — растерянно ответил он и махнул рукой. — Старк был в той стороне… Они вновь заворожено уставились на перекрученное чёрное тело. Однако, спустя минуту приподняли головы. Под сводами Экени раздавался какой-то звук. Они обогнули василиска. Звук раздавался со стороны змеиной шахты. Лязганье. Лязг-лязг, лязг-лязг. Они вернулись поближе к дороге и только тогда поняли, что это такое. Очень медленно и тяжело по самому центру змеиной тропы плёлся сундук, громко скрипя и лязгая крышкой. Отряд молча наблюдал, как сундук остановился, плюхнулся на все лапы и принялся расширяться. Расти во все стороны, становится похожим на разукрашенный фундамент железной башни. Сердце Гиммеля пропустило удар. Крышка сундука распахнулась. Послышалось шипение. Из сундука показалось нечто. Драгоценные две секунды понадобились Гиммелю, чтобы осознать, что это такое. Кончик змеиной морды. Блестящая красная чешуя. Опомнившись, он развернулся, увлекая спутников за собой и крикнул: — Бежим!.. Они успели пробежать совсем не долго, прежде чем услышали сзади голос. Человеческий голос. Который сказал: — АВАДА КЕДАВРА.