Экени: Сказка о затерянном городе

Этим вечером они уселись вокруг костра в непривычном молчании. Фрирен грела руки о чашку, глядя в огонь. Старк неуютно съёжился. Айзен рассеянно подкидывал зерна уже давно сытым петухам, кажется, даже не замечая, что именно делает. А Гайтер вертел в руках флягу, то и дело к ней прикладываясь. Гиммель знал, что завтрашний день будет тяжёлым и им надо бы выспаться, но и он и другие едва ли сумеют легко уснуть этой ночью. Ведь они нашли то, что искали, а это ещё нужно переварить. Солнце клонилось к закату, когда они преодолели туннель и вошли в мёртвый город. Картина, открывшаяся перед ними, поражала масштабностью и неподвижной мёртвой тишиной. Что поразило Гиммеля в первую очередь, там не было темно. Они оказались внутри полой горы. Вместо неба над забытым городом вздымался высокий каменный свод, по которому тут и там были рассеяны яркие маленькие огоньки, похожие на звёзды. «Огни Экени…» — прошептала Фрирен, вглядываясь в них. Они светили не так ярко, как солнце, и город был погружён в лёгкий полумрак, но глаза привыкали быстро, и вот уже казалось, что здесь так же светло, как и снаружи. Далеко, в центре свода, виднелось единственное световое окно. Сам город казался мрачным и величественным. Колонны и арочные окна древних построек едва угадывались, заросшие ползучими растениями, посеревшие, раскрошившиеся и выцветшие от времени, когда-то явно были весьма красивы, но теперь внушали тревогу. Перед отрядом расстилалась широкая улица, мощёная булыжником, видным только на продолжавшейся и здесь змеиной тропе. Вся остальная улица заросла высокой травой, неподвижной, потому что ветра здесь почти не было, хотя и без него под каменным сводом было довольно прохладно. Все молчали, Гиммель вёл отряд перебежками, то махая рукой, призывая идти за ним, то останавливая волшебников ладонью. Ноги путались в траве. Вокруг не было ни души. Шёпотом посовещавшись, решили вытащить мётлы и осмотреть город сверху. На сегодня хватило бы и беглого осмотра. Поднявшись на головокружительную высоту, почти к самому потолку, они сумели оценить масштаб города. На самом деле, он был не очень большим. По современным меркам так и вовсе крошечным. Скорее разросшаяся деревня, чем город. Улицы вели к дальней части горы, к площади и высокому зданию за ним. Похожие на веер, они расходились от него полукругом и, присмотревшись, Гиммель понял, что самые широкие улицы так же ведут за пределы горы. Айзен пошарил в рюкзаке и передал Гиммелю фотоаппарат. Тот сделал несколько фотографий, все морщились всякий раз, как под сводом мелькала вспышка. Для истории, Гиммель запечатлел не только сам город, но и своих спутников, с опаской и интересом смотревших на крыши внизу. Петухи в клетке все никак не могли поладить и звуки их возни под сводом песчаных небес разносились далеко вокруг, но заколдовать их ни у кого не поднималась рука. Василиск не показывался. Гиммель снова махнул, и все последовали за ним. Снизились, долетели до другой широкой улицы, она явно когда-то тоже оканчивалась выходом наружу, но теперь туннель был завален. Вылетели к следующей, нашли ещё один туннель, на этот раз хорошо сохранившийся и, кивнув друг другу, полетели наружу. Звёзды над мёртвым городом потускнели и притухли, снаружи тоже наступили сумерки.Возвращаться в лес не стали, разбили лагерь прямо на склоне горы неподалёку от второго входа. Фрирен сумела прочесть почти стёршуюся надпись дпись над ним: «Золотые ворота Экени». Поставив лагерь, они с небывалым тщанием окружили себя всей возможной защитой. Внутри наклонённой палатки чувствовался лишь лёгкий крен, почти незаметный, а вот под ножки стола пришлось подложить деревяшку, чтобы он хоть немного выровнялся, и тарелки не норовили съехать к краю. Ужин показался каким-то пресным, от горячего чая прошиб пот, но это Гиммелю даже понравилось. Пока другие разводили костёр, он отправил в Министерство патронуса с донесением, а затем заперся в ванной и проявил волшебные снимки. Город на них был чёрно-белым и неподвижным, но Гиммель остался доволен. Приманив из бездонного рюкзака перо и чернильницу, он вынес всё это на улицу и водрузил на стол, с которого как раз убрали. Бумагу и фото пришлось прижать камнем, склон овевал прохладный ветер. Оглядев молчаливых товарищей, Гиммель первым нарушил тишину: — Может, сегодня подежурим попарно? Я хочу попробовать набросать карту города по фото, это может занять довольно много времени. — Я не против, — ответила Фрирен, всегда дежурившая первой. — Только нас же пятеро. — Я могу подежурить один… — выдавил Старк и Гиммелю тут же стало его жалко. Но его опередил Айзен: — Можешь подежурить со мной, среди ночи. Хочу посмотреть, запоют ли петухи. Старк благодарно посмотрел на него и кивнул. — А как же я? — поморщился уже пьяный Гайтер. — Меня вы оставите в одиночестве? На съедение?!.. — Утром будет уже не так опасно. — заверил его Гиммель. — К тому же, ты проспишь больше всех. Думай о хорошем. — Думай о хорошем!.. — возмутился Гайтер. — Да под нами могииильник, ты что, забыл?! Язык его слегка заплетался и Айзен со Старком, переглянувшись, принялись уговаривать его пойти спать вместе с ними. Гайтер сопротивлялся не долго и вскорости все трое скрылись за пологом палатки. — Хоть кто-то выспится… — пробормотал Гиммель, обращаясь к Фрирен. Та пожала плечами и подошла к нему. На стол поставили лампу, вокруг неё тут же завертелась мошкара. В четыре руки, Гиммель с Фрирен разложили фотографии, пытаясь составить их как пазл, чтобы получить наиболее полную картину раскинувшегося под ногами города. Получилось не то чтобы очень хорошо, но что есть. Фотографии прижали камешками, развернули пергамент и принялись составлять карту, то и дело прислушиваясь, не бродит ли кто вокруг. Вернее, поначалу Фрирен помогала Гиммелю и они вместе приглядывались, пытаясь разобрать улицы и отдельно взятые дома при не слишком ярком свете, но, справившись с «основными пропорциями», Фрирен достала блокнот и принялась описывать прошедший день. Не слишком пространно, учитывая, что, как подглядел Гиммель, это заняло у неё всего страницу. Продолжая шкрябать пером по пергаменту, он спросил: — Ты рада? Фрирен перевела на него свой лесной взгляд. — Рада… — ответила она, но, после паузы прибавила. — Вернее, я буду больше рада тогда, когда мы справимся с чудовищем. — Да уж… — Гиммель пододвинул к ней карту и ткнул в одну из пограничных точек. — Кажется, мы сейчас рядом с вот этими воротами. — Золотыми — Фрирен обмакнула перо и аккуратно подписала «Золотые врата» там, где указал Гиммель. — А в эти мы вошли… — рядом с ними она подписала «Медные». — И какие у нас дальше планы? — Не знаю… Мне хочется исследовать город, но ты права, пока в нём затаился Василиск, это слишком опасно. Честно говоря… — он отвёл взгляд, — Честно говоря, пока что я даже не чувствую настоящей радости. Всё думаю, дошёл ли досюда дедушка. Да и многие другие наверное погибли уже в самом городе… — Да. Хотя я не уверена, насколько это хорошая идея, искать логово Василиска и идти к нему самим. — Да уж, загнанные животные куда агрессивнее, — согласился Гиммель, — Но с другой стороны… — Он встал, поднёс лампу к фотографиям, нагнулся над столом и пригляделся как можно внимательнее. — Смотри… Змеиная тропа на фото была видна, хотя и пропадала местами. Фрирен склонилась над картой рядом с ним и повела пальцем по фото. Тропа двигалась по центральной улице, затем сворачивала вправо и по-видимому ныряла в небольшое на вид круглое здание. — Странно… — пробормотал Гиммель — Судя по колее, в таком здании эта змея бы едва поместилась. — А здесь и ещё тропа, но уже не такая чёткая… Фрирен показала пальцем на едва заметный на фото след, Гиммель прищурился, чтобы разглядеть его. След ответвлялся от основного и сворачивал налево. Протискивался меж древних стен и выползал на другую улицу, двигаясь до самого её конца и обрываясь у чего-то странного, очерченного полуразрушенной каменной оградой. — Что это? — спросила Фрирен. — Сверху не могу понять. — Я тоже. Если это поляна, то странно, что она не заросла деревьями. А ещё, — он показал пальцем на здание у которого сходились улицы, — Мне интересно, что мы найдём здесь. — Да… Похоже на дворец. Может, это покои Экени и там есть библиотека? — на лице Фрирен отразилась надежда. — А ты конечно же больше всего хочешь найти библиотеку? — не сдержал смешка Гиммель. — Профессор, мне казалось, что даже в Хогвартсе вы работали ради книг. — Так и было, — спокойно подтвердила Фрирен. — Я пришла просить разрешения бывать в библиотеке Хогвартса время от времени, а директор предложил мне поработать в школе, в свободное время занимаясь книгами. Я посчитала эту мысль удачной. — Почему-то я не удивлён! — хмыкнул Гиммель и снова склонился над картой. Порыв ветра сумел вырвать её краешек из-под придавливавшего её камушка, так что карта сложилась пополам в попытках освободиться и улететь в неведомые дали. Гиммель с Фрирен среагировали одновременно, и их руки встретились в порыве вернуть карту на законное место. Фрирен своей руки не отдёрнула, но забрала её мягко и спокойно. Так же, как делала всё и всегда. Вздохнув, Гиммель отвернулся, заняв себя сборами фотографий и чуть не опрокинувшейся чернильницы. Едва он начал складывать карту, за пологом палатки завозились и вскорости наружу выбрались заспанные Старк и Айзен. Пора было спать.

🌟🌟🌟

Он подскочил на постели резко, испуганный шумом и собственными путанными сновидениями. Сновидения ускользали сквозь пальцы, и едва проснувшись он помнил уже только отдельные картины. Трава, длинные тёмные улицы, шероховатость заржавевшего метала под пальцами, цветок горевший огнём и огромный светящийся жёлтый глаз, вселявший ужас в его сердце. Холодея, он услышал резкий звук и со стоном пробудился, вынырнув из сна в реальность, не сразу осознав, что его разбудило. Петушиный крик. А снаружи непроглядная ночь… Заснуть повторно было трудно и Гиммель промучился с полчаса, переворачиваясь с одного бока на другой. Наконец, выбрался из постели, налил себе чая и вышел на улицу. Петухи спали, Старк и Айзен сидели у огня, тихо переговариваясь и немало удивились, когда Гиммель сел с ними рядом. — Что, поют? — прихлёбывая чай, спросил он. — Меньше, чем мы ожидали, но да!.. — ответил Старк. — Так что надежда есть. — неожиданно бодро закончил Айзен. Может быть, Гиммель так легко заснул из-за горячего чая? А может, из-за уютного треска костра? Ну, или потому, что эта фраза как-то успокаивала…

🌟🌟🌟

Было уже не такое уж раннее утро, когда они оказались у Золотых ворот повторно. Спешить с утра не хотелось никому, но они уже успели позавтракать, когда из Министерства наконец таки пришёл ответ. Он был по-министерски цветист и развернут: «Продолжайте экспедицию» — вот и всё, что в нём было. Гайтер возмущался громче всех и счёл себя достаточно обиженным, чтобы утешиться, приложившись к бутылке. Впрочем, перед входом в город он сделал это повторно. Крехтя, как старый дед, заталкивая бутылку в карман, он оповестил всех, что если выберется отсюда живым, то сменит лекарское дело на виноделие. Раздались нервные смешки, войти в Экени повторно почему-то оказалось почти так же пугающе, как и вчера. Фрирен подняла палочку к надписи над аркой, пробормотала что-то и слой пыли, грязи и многовековых отложений значительно уменьшился, так что эльфийские руны стали намного отчётливее, а кое-где еле заметно обозначился золотистый блеск. Это был пустяк, сущая мелочь, но отчего-то у Гиммеля улучшилось настроение. Тоннель показался короче, чем вчера, а войдя в город они вновь поразились тому, как здесь тихо и прохладно. Стараясь не шуметь, прошли сквозь высокую траву до ближайших построек. Сверху девняя улица казалась стройнее, чем теперь, а здания низковаты.Они выбрали один из домов и принялись отчищать его от растений, чтобы хотя бы найти вход. В дело пошли волшебные палочки, и это заняло не так уж много времени. Дверь нашлась, вернее дверной проём, но Гайтер принялся разглядывать то его, то Фрирен, то опять его и, наконец, выдал: — Что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил, что эльфы ростом не выше гномов! Прости, Айзен, но серьёзно… Фрирен, так ты переросток выходит?! Гиммель громко вздохнул и закатил глаза, прошёл к двери мимо Гайтера и сильно пригнулся. — Прошла уже тысяча лет, просто грунт поднялся! — воскликнул он и забрался внутрь. Ну, на какой-нибудь шаг, не более, потому что и здесь всё тоже было увито плющом, заросло травой, мхом, а сбоку, проломив крышу здания, вырос высокий ясень. Смысла продолжать расчищать конкретно этот дом прямо сейчас, кажется, не было. Двинувшись дальше по улице, отряд стал заметно шумнее. Айзен, утопавший в траве по макушку, замучился натыкаться на то и дело останавливавшегося Гайтера и выудил из своего рюкзака топор. Размахивая им перед собой одной рукой, а другой удерживая раскачивавшуюся клетку с петухами, он расчищал себе дорогу, но остальным пришлось отойти от него подальше. Один раз топор чуть не зацепил Гайтера, тот взвизгнул, отскочил в сторону, к стене ближайшего дома, завалился набок, попытался опереться о стену рукой, но нащупал пустоту и не упал внутрь только потому, что впечатался в камень лбом. — Мерлиновы кальсоооны… — простонал он, потирая ушибленное место и снимая треснувшие очки. Гиммель подошёл поближе и нагнулся, заглядывая внутрь. Это был вход, но в отличие от предыдущих домов он зарос только травой и по бокам, так что войти внутрь не составляло особого труда. Пригнувшись, Гиммель забрался в дом, остальные за ним. Там было намного чище, чем можно было ожидать. За растениями хотя бы проглядывали стены. Он прошёл дальше, под ботинками что-то хрустнуло. Гиммель вздрогнул и пошарил в траве, вытащил осколок тарелки, протёр её. Это был фарфор, грязный, но при ближайшем рассмотрении всё-таки белый. Айзен взял у него находку, повертел в пальцах. — Ну, уж ей то точно не тысяча лет — пробормотал он. Старк, забредший в другой угол, нагнулся и тоже поднял что-то. Нечто оказалось куском грязной тряпки. Фрирен, прошедшая немного дальше Гиммеля споткнулась о нечто железное и подняла с земли проржавевший котёл. Гайтер подошёл к ней, повертел находку в руках и со вздохом разочарования откинул её в сторону. — Чей-то лагерь… — успел проворчать он прежде, чем котёл с грохотом упал на что-то у дальней стены. В эту секунду случилось сразу много вещей. Первым завопил Старк, указывая на нечто и отскакивая в сторону, тут же зажав ладонями глаза. Гиммель посмотрел на место грохота и успел заметить заходившую ходуном траву. Первым его порывом было бросится к Фрирен, но крепкая рука гнома утянула его вниз, а мазолистая ладонь закрыла обзор. Тут же заголосил Гайтер: — ЭТО ЗМЕЯ! ЗМЕЯ! ВАСИЛИСК! Петухи в клетке Айзена беспокойно заметались, панически кудахтая, но не крича. Гиммель услышал, как зашуршала приминаемая трава и почувствовал пребольный удар, чего-то очень жёсткого, мало похожего на змеиную чешую. Выпутавшись из хватки Айзена он увидел, как по дому мечется что-то вроде живого холмика, Старк прижался к стене, по-прежнему зажав руками лицо и только невнятно мычал что-то неразборчивое, хотя «мерлиновы подштанники» Гиммель определённо расслышал. Гайтер упал навзничь и продолжал голосить: — УБЕЙТЕ ЕЁ!!! УБЕЙТЕ!!! Я БРОШУ ПИТЬ, КЛЯНУСЬ!!! От этих криков петухи заметались по клетке ещё яростнее, и Айзен вцепился в неё, чтобы она не упала. Фрирен же предприняла попытку поймать живой холмик. Гиммель вскочил и попытался ей помочь. Вытащив волшебную палочку, он крикнул: «Остолбеней» — заклинание попало в цель, но холмик только пошатнулся и даже и не подумал застыть на месте. Обескураженный, Гиммель подошёл к делу с другой стороны. Прыгнув как заправский вратарь (да здравствует Квиддич!), он расставил руки, готовясь поймать неведомое нечто. Вняв его посылу, Фрирен сыграла роль загонщика. Травяной мяч бульдозером впёрся в ворота, оттеснив Гиммеля на несколько метров назад. От удара Гиммель охнул и согнулся пополам, но добычу свою не отпустил. Фрирен подбежала к нему, Айзен громко пробасил: «Да успокойтесь вы уже!» — и голоса Гайтера и Старка затихли. Находка в руках Гиммеля замерла и, голова к голове, они с Фрирен склонились над ней. Пробормотав очередное заклинание из своего хозяйственного арсенала, Фрирен счистила сверху траву. Они увидели кованную крышку и множество замков на ней. Находка не двигалась. Гиммель заглянул под днище и увидел множество маленьких лапок. Одна лапка почесала другую. Это был сундук. Ходячий сундук, без сомнений.