Бегемот

***

      Когда-то давно, в глубокой древности, у одной властной и хмурой королевы появился юный паж. Мальчику было семнадцать лет от роду. Как и все пажи, он принадлежал к древнему дворянскому роду. Не по возрасту рослый и остроумный, он любил озорничать, ничуть не смущаясь снисходительно-осуждающих высказываний своей госпожи, которую он любил безнаказанно поддразнивать, пользуясь своим обаянием.       Королева очень любила своего супруга-короля. И страстно желала подарить мужу наследника, но по воле судьбы у неё рождались только девочки. Часто паж замечал как она плачет, и его остроты оставались без внимания. Тогда он располагался у её ног и, склонив кудрявую голову на колени госпожи, разделял с ней её горе. Он знал, что король ей изменяет с фрейлинами. Государь тоже любил пажа и брал его с собой на охоту, в военные походы оруженосцем и даже на оргии, которыми увлекался. Мальчик поначалу испытывал отвращение к подобного рода времяпровождению, но будучи мужчиной ничего не мог поделать со своим естеством. В конечном счёте король извратил душу юного пажа и сделал его копией себя самого, но трепетное отношение к королеве, мальчик не утратил. Однако и к королю он привязался. Оба супруга стали ему дороже родителей, которых он давно утратил.       Однажды он долго не мог найти королеву в её покоях и забрел по длинным дворцовым коридорам на нежилую мансарду, в которой сквозь щель приоткрытой двери мерцало пламя свечи. Пажа называли в честь когда-то почившего любимого котёнка королевы именем Баламут. Сходство было явным: тот же хитрый взгляд, гибкий торс и вальяжные движения. А главным их сходством королева считала полную независимость пажа, так же как и её питомец, любившего блуждать по дворцу ночью и днем в полном одиночестве. Баламут вошел и опешил. Его взору предстала любимая королева, распластавшаяся на полу и наблюдавшая через отверстие в нём за любовными утехами своего любимого супруга. Он сделал шаг назад, но было поздно, она услышала его присутствие. — Я подумал вам дурно, — прошептал мальчик, округлив свои глубокие чёрные глаза. — Нет, я… я просто ничего не могу с собой поделать, — отвернулась она поднимаясь и запахивая парчовый халат. — Он любит всех кроме меня. Я только рожаю. И рожаю только девочек, которым трона не видать… Слезы стекали с её щеки. Баламут подошел к госпоже и взял под руку. — Но вы же королева. Попросите мужа, и он изменит правила наследования престола… Это же так просто. — Юноша провел хозяйку к её одинокой спальне, помог ей скинуть халат и прогнал горничную, согревающую место в её постели. Зная, что его госпожа ни на что кроме пустых рыданий не способна, утром следующего дня юный паж вместе с королем проследовали в тронный зал. Не зная короля в лицо любой мог бы спутать с ним вышагивающего грациозной величественной походкой, изящно вращающего в руке скипетр красавца-пажа. Но король позволял любимцу любые дерзости. — Генрих, мне кажется ты мало уделяешь времени своей супруге… — начал мальчишка фамильярничая с господином. — А что, если чума невзначай, кто будет твоим преемником? — Ты, — рассмеялся король. — Видишь как хорошо у тебя получается затмевать меня своим великолепием и молодостью. Если бы король всмотрелся, то увидел бы на лице пажа кривую ухмылку. Кормилицей мальчика была ведьма. Она многим премудростям обучила его, пока была вынуждена в одиночку заниматься его воспитанием, так как его дядя-опекун отправился в крестовый поход. Паж мог и умел насылать морок на светлый разум окружающих его людей. И, так как едва не умер от детской смертельной болезни, ведьмой был обещан за выздоровление её господину Сатане. В голове мальчика стал созревать коварный план захвата власти. Любовь к благодетелям отступила. Он возжелал обладать королевой, убрать короля и править миром. — Так напиши указ, где назначаешь меня своим наследником престола, — усмехнулся будто в шутку паж, усаживаясь на трон. Король щёлкнул пальцем и вызвал писца, который спросонья не придал значения юридическому документу, скреплённому подписью, и отправил его нарочным прямиком к Римскому Папе. Позабыв об этой истории, король продолжал веселиться, королева страдать, а паж считать мгновения до своего прихода к власти. Римский Папа не увидел в шутливой грамоте крамолы и подписал её, ведь на пергамент было наложено заклятие морока: читаешь одно, а подписываешь совсем другое. Оставалось дело за малым: убить своего благодетеля. Паж изготовил яд из растения, растущего во рву королевского замка. Со временем все стали замечать, что король ослаб телом и разумом. Всё чаще он начинал бредить, оставил охоту, оргии и стал ближе к жене. Пока в одно ясное утро он совсем не проснулся. Королева, обрёкшая себя на пожизненный траур, не в состоянии была отметить знаки внимания юного пажа, объявленного новым королем. Она покинула дворец и ушла в монастырь. Паж потерял двух людей, которых когда-то очень любил. И став королем, будучи не по годам мудрым, он осознал, что не этого желал когда-то. Ему некого было веселить, призрак короля приходил по ночам и не давал ему спать, дочери-принцессы, о которых он должен был теперь заботиться, ничем не напоминали ему их кроткую нежную матушку. Он сел в седло и галопом поскакал к обрыву в безумном желании сорваться в бушующее море. Ворон, так звали его коня, не прекословил своему темному повелителю, рванув копытами прямо в бездну. Юноша зажмурил глаза, но вдруг почувствовал, что они никуда не падают… Робко озираясь по сторонам, он обнаружил себя в древних руинах верхом на Воронке. — Итак, мсье, вы обещаны мне в услужение своей крёстной матушкой, — прозвучал завораживающий голос Сатаны. Юноша спешился, увидев впереди высокий трон. — Я плохой служака, — ответил мальчик. — Мои хозяева сломлены или мертвы. У меня не получается любить и делать добро. — Тогда вы, сударь, в правильном месте, — дьявол сошел с трона, подошел к юноше и взял его за подбородок. — У меня пустует место одного ангела, его имя Бегемот. Он отвечает за пресыщение. А так как вы от рождения не находите себе удовлетворения, то будете служить нам на его посту. Добро пожаловать в мою свиту, милый котёнок, и, надеюсь, наши приключения вас не разочаруют. Паж промурлыкал в ответ, выпустил когти на приподнятой лапке, взмахнул хвостом и грациозно прыгнул на каменный трон, усыпанный живыми черепами. — Что он сказал? — спросил Мессира Азазелло. — Я разве переводчик, — ответил Воланд. — Надо бы позволить коту говорить. — Когда начинаем поход? — снова промурлыкал кот, облизывая подушечки лапки. — Вот так-то получше, — кивнул Воланду Азазелло. И ответил коту. — Да прямо сейчас! Маршрут построен на Италию. Воронок одобрительно фыркнул.