Чего бы ей хотелось

      У вишни сегодня настроение ласковое — она тихо перешептывается розовыми листьями, своей тенью прикрывает маму-кошку и сына-котенка от знойных солнечных лучей и блещет яркостью, как стразы на кепочке у девчонки со двора.       Девчонка со двора больше не носит кепочки со стразами. У нее в портфеле белый медицинский халат и толстенные тетради, в которых беглым почерком конспекты, расписания, заметки и список покупок домой. «Чай, вода, чай, риса бы надо». Все как у людей, все как у молодых студентов медицинского, все, как у нормальных. Эри нравится.       Нравится быть нормальной, нравится учиться как всем и нравится смотреть на сакуру из окна третьего этажа. Нравится сидеть в аудиториях, потом идти на практику, возвращаться в пустую квартиру поздно вечером, слушать по старенькому радиоприемнику хизашину передачу и ложиться спать, зная, что все постоянно и что завтра «чай, вода, чай».       Наверное это скучно. Как замкнутый круг, в котором все не то чтобы по расписанию — линия перекручивается, пересекается, накладывается на саму же себя, а в итоге ничего не меняет. Ну сходила ты в продуктовый перед университетом, ну послушала передачу с утра — завтра все будет также, и послезавтра, и, конечно, хотелось бы всегда жить так.       Эри нравится.       Ей, в конце концов, уже двадцать.       «Ох!», — вздыхал Хизаши.       «поздравляю», — писал незнакомый номер и больше никогда не заходил в сеть.       А вишня… Вишня сладкая. Пахнет вкусно, выглядит вкусно, цветет, как в последний раз. Такая нежная-нежная и душистая, что хочется взять в ладошку и засунуть себе в грудную клетку, туда, где бьется сердце. Носить ее с собой, греться ее весенним теплом, остужаться ее прохладой. Было бы хорошо.       Весна — время романтиков и максималистов, а Эри себя ни к тем, ни к тем не относит. У нее все просто и удобно, желательно побыстрее и поменьше в размерах — такой она считает и саму себя, и свою жизнь, и все, мерно шагающее рядом. Стоит сказать спасибо ее многочисленному окружению и силуэту в черном костюме, который еще не там и уже не здесь, зато как напоминание о важных датах появляется неожиданно, чтобы потом тихо исчезнуть до следующего раза.       «Ты будешь?», — пишет Эри на все пять номеров.       «сегодня в восемь.», — отвечает шестой.       В восемь так в восемь — у нее в запасе короткие десять минут и руки дрожат от чего-то мелко-мелко, и судорожно сжимается сердце — противное чувство. Бежать на встречу поезду будет примерно так же. Примерно это она и делает. Совсем не часто, зато каждый раз пускает слезы из уголков больших глазниц пока никто не видит и держится за длинную ладонь, как за спасательный круг. Эри привыкла терять и обретать людей, но единственное, чего бы ей хотелось…       — Привет.       …постоянство.       — Привет.