RUN BULLETPROOF ep.*

      Будущий эпизод рождался в муках. После 5 часов работы народ разбрёлся по этажу кто куда и занялся своими делами, отворачиваясь от недремлющего ока камер операторов. Кондиционер лениво гонял прохладный воздух, в углу беззвучно парил увлажнитель, создавая идеальный для артистов и оборудования микроклимат. Стафф ушёл ещё час назад, их помощь пока не требовалась. В студии остались только менеджер, пара продюсеров, операторы и главные участники сегодняшней съемки.       Что-то шло не так. В попытках разобраться, почему отработанный и утверждённый всем продюссерским составом и руководством сценарий не выдавал в жизни того веселья, не увлекал за собой в томительное море ожидания будущего эпизода, прошёл не один день. Первый вариант забраковало руководство. "Нет искры!" – прозвучало со стороны ПиДи-нима. Над вторым вариантом думали дольше, в поисках той самой искры решили попробовать импровизацию, но и тут дело застопорилось. Песня была подготовлена к записи, графики освободили, отказав нескольким рекламодателям. Опыт подобных съёмок был у всех участников процесса. А результата не было. — Стою на асфальте я В лыжи обутый. То ли лыжи не едут, То ли мы... – не закончив фразу и в полной тишине вновь уткнувшись в экран телефона, с чувством продекламировал Ким Сокджин. Смеркалось. Гений, плейбой, миллионер и филантроп всея бантан Мин Шуга Юнги медленно но верно терял терпение: — Почему мы вообще согласились на эту дикую авантюру? Люди не готовы видеть нас в условиях реальной жизни, и мицеллярка – хреновая замена гримму для съёмок. Иллюзии и имитация – конёк k-pop. Натурпродукт в моде только в виде йогурта! — Хён, ты же знаешь, в том опросе, который запустили сами АРМИ в соцсетях, практически 100% поддержку вызвал вариант "Один рабочий день из жизни BTS: рождение новой песни" — Намджун-а, не нуди, вот как ты себе это представляешь? Мы потратили вчера полдня только для того, чтобы показать, как мы, собравшись каждый у себя, приезжаем в офис. А сегодня, несмотря на сотую по счету шутку Сокджин-хёна, материала для выпуска кот наплакал. Тэхён с Чимином уже спят, им завтра на съёмки! А Чонгук так задолбал оператора вопросами, что тот отдал на "доломать" камеру – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на спарринг не уговаривало. Давай, напряги все свои 148 баллов IQ и выдай идею, как серые трудовыебудни и рутину превратить в искрометное шоу! Главный автор музыки Hybe, тихо ворча под нос, сел в кресло звукооператора и опустил козырёк кепки к подбородку. Намджун задумался, отвернувшись к стене. Чон Хосок, устав от бесцельного блуждания по студии, подошёл к двери. — Если ни у кого идей нет, предлагаю пройти в танц класс, хореография к следующему выпуску KBS world сама себя не отработает. А завтра, как будут свободные полчаса, устроим мозговой штурм. Попробуем пару идей АРМИ, может там найдем креатив. И Куки, отдай наконец камеру оператору, мы тебе подарим такую же, у человека уже глаз дёргается от твоей операторской работы. С Чон Джон Хуном у тебя пока общего – только фамилия.       Но и на следующий день, и через день, и даже через неделю продолжить съёмки не получилось. Чимин улетел в Европу, продолжая работу по контракту, у Тэхёна и Сокджина в самом разгаре были съёмки в новом сезоне исторической дорамы. Юнги периодически, в свободное от приглашений на медийные мероприятия время, закрывался в студии, доводя до ума новый сингл, изредка вытягивая из бурного потока будней то одного, то другого мембера. Хосок шлифовал хореографию подрастающему поколению, да и работа по открытию своей школы танцев не замирала ни на день. Намджун кружил между Токио и Сеулом: новая выставка, посвящённая современному взгляду на взаимодействие двух стран на срезах эпох, должна была открыться уже в следующем месяце. Чонгук, периодически прилипая то к одному, то к другому, умудрялся быть везде и всюду, не расставаясь с той самой камерой, которую таки отдал ему оператор в личное пользование, поддавшись жалобному взгляду макне. Чаще всего его видели в студии у маэстро, где он, непривычно тихий и сосредоточеный, вникал в особенности работы с новой аппаратурой, не обращая внимания на ворчание хена: — Гук-и, у тебя дел других нет, что ты здесь бываешь чаще, чем дома? — Прекрати так напряжённо смотреть в спину: меня уже посещают вьетнамские флэшбеки о тренировках хореографии к Idol – тот взгляд Хоби вымораживал все несовершенства этого мира в радиусе десяти метров. — И нечего так восторженно сопеть! Пойди лучше и приведи Чимина, пока он снова не улетел покорять европейский подиум, посмотрим как эта часть будет звучать с вокальной партией. Одна нога здесь, другая тоже здесь, и, так и быть, верну я тебе твою камеру. И Чонгук шёл, приводил Чимина, Джина, допоздна оттачивая многоголосие в новой песне; вылавливал между рейсами лидера, о чём-то долго с ним разговаривал; забирал Тэхёна после съемок, чтобы уже ночью засесть в круглосуточной забегаловке, а потом пойти в караоке. Приезжал к Хосоку, помогая в выборе персонала для школы, приводил в восторг начинающих айдолов, запоминая хореографию с первого раза, и снова возвращался в студию.       Прошёл месяц, успешно стартовала выставка, стоив Намджуну всего пары-тройки седых волос и нескольких сотен нервных клеток, потраченных в попытках уследить за всем и сразу. Близилось открытие танцевальной школы Хосока, завершились съёмки дорамы Тэхёна и Сокджина, уступая место процессу постпродакшена. Чимин, поучаствовав в рекламной кампании Dior, вернулся в Сеул и решил взять отпуск.       Рассылка уведомлений о завтрашнем совещании по вопросу следующего эпизода Run BTS, пришедшая на электронную почту Намджуну, застала всех врасплох.       Тишина в святая святых Юнги была подозрительно похожа на тишину месячной давности в комнате звукозаписи. Сокджин и Тэхён убивали время в очередной игрушке на телефоне; Чимин дремал, уткнувшись носом в плечо соулмейта, утомленный сменой часовых поясов; Хосок медленно ходил из стороны в сторону, грозя протоптать дорожку на месте знаменитой надписи Keep Off. Намджун, замерев в дверях, пытался вспомнить, чем же закончилась последняя попытка записи эпизода; Юнги, неспешно перебирал кончиками пальцев струны любимой чёрной гитары от Martin. Чонгук, без ставшей уже рядовой спутницей камеры в руках, выглядел непривычно и чему-то тихо улыбался. — У меня складывается впечатление, что мы участники ситкома, где каждая серия заканчивается там же, где и началась, но если к завтрашнему дню мы ничего не придумаем, жанр сменится на триллер с элементами хоррора. Юнги, откатившись в кресле к стене, пристроил гитару на стойку: — Хоба, не шуми, мы в этот месяц не хуи валяли и к стенке ставили, а работали. Тут одна твоя помощь в тренировках молодежи чего стоит, и я даже не говорю о том количестве материала, что мы подготовили, чтобы выпустить этим летом. Посидим, послушаем, обсудим идеи, может даже попробуем ещё раз, хуже все равно уже не будет, а так хоть повеселимся. Кто знает, какие гениальные мысли пришли в голову отделу по связям с общественностью на пару с креативным директором. Готов спорить на свои любимые наушники, в конце концов снимем обычный эпизод, с соревнованиями, нелепыми ситуациями и несколькими отсылками к предыдущим эпизодам. АРМИ рады, мы счастливы, можно выпускать сингл. — А как же промоушен? Новый сезон должен был подготовить аудиторию, разогреть интерес к новому альбому. Мне, как лидеру группы, придётся прийти туда завтра и сказать: "Да, мы облажались, забив на шоу, альбом и уйдя с головой в собственные проекты!" – Намджун, не найдя глазами стул, присел на край дивана, к Сокджину. Запустив руки в уже отросший, но сохранивший форму ёжик, опустил голову. — Ну а что промоушен? Сделаем серию фото для соц. сетей, снимем тизер, трейлер, клип в стиле Life Goes on – по времени не так уж выбьемся из графика, – Сокджин, отложив телефон на журнальный столик, отвёл руки от лица лидера. – Спокойствие, Намджун-а, только спокойствие, отставить панику, как говорил один мой знакомый сержант, это все пустяки, дело-то житейское. Пять минут позора и все в ажуре. — Хен, ты опять со своими армейскими байками? — Не опять, а снова. Из вас всех, за время отдавания долгов Родине, только Чонгук-и понял простую истину: быть ближе к кухне – там теплее и дальше от начальства, чтобы не озадачили. Он молодец, потому-то и сидит спокойно. — Кстати о птичках, Гук-а, а чего это мы сидим аки Мона Лиза, молчим и загадочно улыбаемся? — Хоби-хён, а что я могу сказать? Завтра узнаем все новости, тогда и будем решать. Импровизация наш конёк! — Я бы на твоём месте убавил уровень позитива, огребем завтра все, в раздаче ментальных оплеух руководство на удивление единогласно и выступает за равноправие. — РэпМон-хён, не дави интеллектом, мы теперь в одной весовой категории. — Да, Джуни, предлагаю разойтись по домам, утро вечера мудренее. — Даже не хочу знать, откуда растут ноги у твоей свежеприобретенной привычки философствовать, еще один знакомый сержант? — Почти, Чимин-и, просыпаемся и расходимся до завтра, увидимся в приемной Шефа на бриффинге.       Утро, ожидаемо, не смотря на непривычно тёплую и солнечную для ноября в Сеуле погоду, настроения не прибавило. Провожать Намджуна на совещание собрались все мемберы. Невыспавшиеся из-за ночных посиделок, хмурые, в ожидании репрессий со стороны начальства занимали диван в приемной. Все, кроме Чонгука, котрый уже сидел при входе в зал, и чья спокойная улыбка, казалось, не сходила с лица всю ночь. — Чонгук-и, что-то я не понял, что за повод для радости? Поделись с общественностью, нам хорошие новости сейчас не помешали бы, – Хосок нервно крутил в руках телефон. — Мелкий, колись, жопным нервом чую, ты что-то знаешь, а он у меня прокачан не хуже твоей дельты, спасибо родной компании с её внезапными идеями на миллион. — Да что вы пристали, не знаю я ничего, РэпМон-хён, иди уже в зал, раньше начнут – раньше кончат. — А тебе бы только кончать быстрее. — Отставить шутки ниже пояса! Тэхен-а, позже вместе поупражняемся в остроумии, есть у меня на эту тему такая история! — НЕТ, хён! – Чимин, оперативно – все-таки долгие месяцы службы не прошли зря – подскочив к старшему по званию, закрыл ему рот ладонью. — Тихо! Ну что опять расшумелись, мне и так не по себе. Все! Я пошёл, и не подпирайте стены, идите ну хоть к Юнги в студию, вернусь, буду делиться зарядом бодрости от любимого начальства, а в студии как раз анестезия осталась с прошлого раза.       Зал постепенно заполнялся людьми, менеджеры и продюссеры неспеша занимали свои места, обсуждали последние новости, справлялись о здоровье коллег, радовались тёплой погоде. Атмосфера стояла самая непринужденная. Последним зашёл, закрыв за собой дверь и отрезая все пути к отступлению, директор Бан Ши Хёк, имеющий решающее слово в данном проекте.       Прошёл час. Время ожидания тянулось ну совсем уж неторопливо. Настороженная тишина в студии только повышала чувство беспокойства за результаты совещания. Первым натянутого молчания не выдержал Хосок: — Я так больше не могу! О чём так долго можно говорить? Да мы расслабились, но участие индивидуальных проектах прописано в контрактах! – в сотый раз обходя небольшое помещение студии, он решил довести незаконченный месяц назад процесс по уничтожению памятной надписи на сделанном на заказ ковре. – Все! Я иду туда, и пусть в лицо скажут, где мы были не правы! — Хоба, пролетая по пути с десятого этажа вниз, мы пока на третьем, полёт нормальный. Отставить панику! И прекращай мельтешить, шторм ещё не начался, а нас уже укачало, – Сокджин, поймав дернувшегося было к двери Хосока за рукав его любимой безразмерной салатовой кофты, усадил на диван рядом с собой. – Наша совесть перед компанией чиста. — Наша совесть настолько чиста и прозрачна, что её уже почти не видно! — запрокинув голову на спинку дивана, Хосок с силой провел ладонями по лицу. — Ну наконец-то, чувство юмора вошло в чат! Молодец, товарищ сержант, горжусь! Не теряем присутствия духа! На следующие десять минут в помещении наступило молчание, разбавляемое тихим гитарным перебором от хозяина студии. При отсутствии других раздражителей, громкий шорох разворачиваемой обертки от пачки печенья заставил вздрогнуть погруженных в свои мысли макне-лайн. — Чонгук-а, я не перестаю удивляться твоей способности есть в любое время дня и ночи, вне зависимости от ситуации. И теперь понимаю каким образом, после завершения службы, АРМИ обнаружили у тебя размах плеч на двух кроликов больше чем у нашего единственного и неповторимого WWH. И я уже молчу про мандаринки Юнги-хёна. — Тэхён-ши, я уже извинился за то, что твои 85 килограммов честно отработанных мышц не вызвали у фанатов того восторга, на который ты рассчитывал. И до моего возвращения у тебя были целые сутки, за которые – после той твоей фотографии в майке-борцовке – у тебя почти вдвое выросло число подписчиков в соцсетях и нарисовался контракт с Nike. Или тебя завидки берут, что вам не дают? — Там, где не дают, сам беру. Не переводи стрелки и делись заначкой. Гук-и, ты вообще что ли не переживаешь за результат сегодняшней встречи? – спросил Тэхён, хрустя второй пачкой печенья. — Не-а – Чонгук прицельным броском человека, учившегося играть в баскетбол у Юнги-хёна, отправил смятую упаковку в стоявшую в углу корзину. – Итоги мы узнаем только от Намджун-хёна, тогда и будем думать. Могу предложить проверенное средство: сто грамм виски – и стресс как рукой снимет. — Фальстарт, Чонгук-а, рано! Скоро лидер-хён вернётся, тогда и начнём терапию.       Вскоре в студию к Юнги, к неверояному облегчению присутствующих, вошел Намджун. Вид у него был донельзя растерянным. — Ну что, хён, как все прошло? Все плохо? Они решили закрыть шоу? – Чимин нервно то снимал, то снова надевал кольца, меняя их местами. — Погоди ты с шоу, не те вопросы задаёшь! Соджу? Виски? Да что ты головой мотаешь?! На столько все плохо...? Водки? — Юнги, подожди, дай с мыслями собраться, и не убирай свои запасы далеко: кажется, у нас сегодня будет повод отметить. Но сначала несколько вопросов, и первый из них: Чонгук, как ты это сделал? Макне спрятал торжествующий взгляд под полями любимой чёрной панамки. — Хёны, я же сказал, что импровизация - наш конёк, вы прекрасно справились, спасибо Хоби-хёну за идею! — Мне? – Брови у Хосока спрятались в чёлке. — Да, хён, тебе. Идея про работу оператором пришла ко мне после упоминания тобой Чон Джон Хуна. А дальше дело техники, спасибо оператору-ниму за щедрость и вам за возможность снимать творческий процесс. — Подождите, Намджун-ши, что происходит? При чём тут Куки? Что сказали на совещании? – Тэхён повернул в сторону лидера кресло. –Садись, рассказывай нормально. — Спасибо! Что же, шоу будет продолжаться ещё сезон точно – руководству понравилась идея выпусков по заказу АРМИ. Конечно, их будут чередовать с рекламными, но от первого эпизода они в восторге, и хотят время от времени выпускать что-то подобное с нами и с другими группами. — А про Куки: помните, он весь этот месяц не выпускал камеру из рук? Это и есть наш первый эпизод и новый подход к промоушену альбома. Наш золотой макне с помощью сценариста и монтажера, используя те неудавшиеся попытки съёмок и свой отснятый материал, смонтировал первый эпизод нового сезона RUN BTS, выполнив и пожелания фанатов, и ПиДи-нима. — Чонгук-а! Ах ты жук! И ты молчал? Так вот что это было?! Я думал, тебя таки покусал оператор-ним за сломанную камеру, ты же её из рук не выпускал ни днем ни ночью! Тэхен так резко вскочил с дивана в порыве растормошить макне, что опрокинул недопитый чай. Впрочем на это уже никто не обратил внимания. — Что? Что ты снимал?? Что вошло в выпуск?? — Наши с Намджун-хёном рассуждения о лирике и настроении альбома, актерские этюды с Сокджин-хёном и Тэ-хёном, пробы записи вокала с Чимином и всеми вами, хореография Хоби-хёна и комментарии Юнги-ши, несколько слов от продюсеров. И самое главное – процесс создания песни от начала и до конца. Все честно, без спецэффектов и реквизита. Если мы не понравимся фанатам такими, какие мы есть, то и смысла в новом альбоме нет. Мы с ПиДи-нимом обсудили эту идею, и он дал добро. — А я-то все думал, чем же ты был занят весь этот месяц, откуда у тебя столько свободного времени, а ты, значит, с директором задружился! — Да, пришлось перенести пару реклам и запись на радио, но результат того стоил, да, Намджун-хён? Вам же показали сегодня первый эпизод? — Стоил – не то слово! Твоя идея впечатлила всех. Рискованно конечно, но чем чёрт не шутит, может это и приведёт к изменениям индустрии, и фанаты начнут больше видеть в нас людей, а не удобные образы. — А нам? Можно и нам посмотреть? – Чимин уже стоял в дверях, нетерпеливо дергая ручку. — Если все готовы ехать, предлагаю собраться у меня. – Намджун, встав с кресла, подошёл к выходу. – У меня гостиная побольше будет, да и по домам расходиться всем удобнее. Чонгук, захвати с собой запись выпуска, заодно и невошедшие кадры посмотрим. — Ха! Он ещё расходиться думает, нет уж, такое событие как операторский дебют Чонгуки — стоит отметить! Так, я за вином, как раз новая партия уже готова к распитию, решайте, кто за курочкой, и встречаемся у Джуна дома. – Сокджин, ловко подбросив и поймав ключи от машины, первым вышел из студии. За ним последовали и остальные, споря, где лучше заказать курочку и какие закуски ещё прихватить по дороге. В комнате остались двое. — Юнги-хён! Серьёзно? Водки? Ты на столько в меня не верил? — Я вжился в роль, хорошо же получилось, никто ничего не заподозрил. — Да, спасибо, что помог установить камеру в студии звукозаписи и за твои комментарии о новом альбоме. Не знаю, как бы я без них связал весь выпуск в единое целое. — Было бы за что, Чонгук-а, я тоже максимально заинтересован в успехе нашего нового альбома. Да и наблюдать за процессом со стороны – небывалое удовольствие. Как и договаривались, с тебя участие в моем следующем туре? — Без проблем, графики у нас пересекаются как раз в Америке и Японии, и финал в Сеуле я точно не пропущу. — Тогда поехали, я тебя подброшу, а то начнут без нас. — Ах да, хён, я тут вспомнил! Что ты там говорил про любимые наушники?