Карающие сны

      Я была самой обычной девушкой, каких множество вокруг нас. Семья, друзья, молодой человек, неплохая работа – все это теперь казалось таким далеким. Сейчас уже сложно было бы сказать, с какого момента все, к чему я привыкла, стало лишь воспоминанием.       Полгода назад, пасмурным осенним утром, я, как и каждое утро до этого, завтракала в кругу семьи. Напряженное молчание грозовой тучей повисло над нами, предвещая гром и молнии.       - Все очень вкусно, - нарушил молчание отец.       Мать выразительно посмотрела на него, ничего не ответив.       - Да, вафли потрясающие. Спасибо, мам, - поддержала отца моя сестра, Кайли.       Мама молча кивнула, не желая более быть объектом осторожных комплиментов. Поднявшись из-за стола, она взяла свою тарелку и удалилась на кухню. Мы с сестрой недоуменно воззрились на отца, но он лишь пожал плечами, явно не желая обсуждать с нами странное поведение мамы. Спустя несколько минут он тоже ушел на кухню, откуда до нас донеслись раздраженные голоса:       - Ты серьезно полагаешь, что это разумно – так вести себя на глазах у девочек? – возмущался отец.       - Ах, теперь ты говоришь о разумности? Ты?       - К чему ты клонишь, Эллис?       - Не строй из себя дурака, Стив! Мы оба знаем, что ты последний, кто имеет право поучать и судить меня. Ты думаешь, что я ни о чем не знаю?       - О чем ты толкуешь, ради всего святого?       Голоса стали значительно тише, так что о продолжении их ссоры нам оставалось лишь догадываться.       - У папы точно кто-то появился, - шепотом сказала Кайли, наклонившись ближе ко мне.       Я ничего не ответила. Этого и не требовалось. Мы обе знали, что эта догадка верна. Удостовериться в этом нам довелось накануне, когда мы, выходя из кафе, увидели по другую сторону дороги отца, беседующего с незнакомой нам женщиной. Всего лишь беседа, скажите вы, но я поспешу вас огорчить: взгляд, с которым отец смотрел на ту женщину, был далек от простой заинтересованности в собеседнике. В нем было желание. Лица девушки мы не видели, поскольку она стояла к нам спиной, но и ждать, пока она повернется, мы не стали. Всю дорогу домой никто из нас не проронил ни слова. Как и я, Кайли наверняка думала в тот момент о матери и о том, каково ей будет узнать о том, что отец променял ее на другую.       Но, как оказалось, мама и сама подозревала нечто подобное. Думаю, отец просто не слишком осторожничал с отношениями на стороне, потому что мама постоянно находила доказательства его двойной жизни.       Раньше отец с матерью были ярким примером любящей пары, и даже спустя годы брака не прекращали смотреть друг на друга, словно влюбленные подростки. Каждый раз любуясь их нежными заигрываниями, я мечтала о том, что однажды тоже найду человека, от которого внутри все будет замирать.       Но в определенный момент нежные взгляды сменились пренебрежительным отворачиванием головы, ласковые слова – презрительным фырканьем, а легкие прикосновения – тщательным старанием держаться друг от друга на расстоянии. В те дни я часто раздумывала над причиной такой резкой перемены. Может, они устали друг от друга? Или любовь действительно не вечна? А, может, это все из-за меня?.. Как бы то ни было, прежние веселые и задушевные трапезы превратились для всех нас в пытку.       Моя младшая сестра, казалось, не обращала внимания на семейный разлад, но я знала точно, что она переживает сильнее всех. Всеобщая любимица, отличница и, что тут скрывать, настоящая красавица – она никогда не испытывала недостатка родительской любви. Не могу сказать, что этого не хватало мне – нет, родители любили и меня, но я довольно часто их разочаровывала, от чего их отношение ко мне было более строгим.       Я была их первым ребенком, оплотом их любви. Родители всегда старались обеспечить мне хорошее детство, не оказывая давления, и я росла счастливым ребенком в окружении не менее счастливых родителей. Но, как вы понимаете, ситуация несколько изменилась с появлением на свет моей сестренки. Мне было пять лет, когда в нашем доме появился этот маленький, вечно плачущий человечек. Нет, я не возненавидела ее, как можно было бы предположить, но я однозначно больше не была центром вселенной для моих родителей.       С самого ее детства было очевидно, что Кайли вырастет красавицей, в то время как я имела совершенно обычную внешность. Серая мышь, кажется, это так называется. А вы понимаете, как это могло повлиять – и, в итоге, повлияло – на мою школьную жизнь. Меня не унижали, нет, но и вниманием сверстников я не была избалована. Одинокие обеды в школьной столовой – вот, на что я была обречена, но отсутствие постоянного общения с одноклассниками позволяло мне больше сосредоточиться на учебе, чтобы не подводить родителей. Но чем старше я становилась, тем труднее мне было соответствовать образу послушной девочки, которой меня хотели видеть. Родители стали завсегдатаями кабинета школьного директора, выслушивая недовольство по поводу моего воспитания и социальных навыков. Как и все дети моего возраста, я прогуливала занятия, курила на школьной парковке, посещала вечеринки, с которых возвращалась лишь под утро, вопреки родительским наставлениям. Казалось бы, описание обычного подростка, которому хотелось вкусить свободы, вместо просиживания штанов за партой. Но у моих родителей было иное мнение. Они мечтали видеть меня в первых рядах учеников, на вершине пирамиды из чирлидерш, на сцене школьного театра и в объятиях первого красавца школы на выпускном балу. Мечтали в будущем рассматривать мой школьный альбом и гордиться тем, как много учеников восхваляли в нем их дочь. Но мне было тошно. Да, довольно долго я старалась соответствовать их желаниям, но разве так я хотела прожить жизнь? Потакать чужим желаниям, реализовывать чужие несбывшиеся мечты? Нет, я хотела быть собой. Поэтому в определенный момент дух бунтарства взял свое, и я научилась плевать на мнение других.       Разумеется, подобное повлияло не только на отношение родителей ко мне, но и на их собственные отношения. Лежа вечером в своей кровати, я слышала, как они злобно шипят друг на друга, словно две не поделившие мышь змеи.       - Это твоя вина, Стив. Ты слишком много ей потакаешь. Видишь, к чему это привело? Да я чуть со стыда не сгорела, выслушивая директора Харриса.       - Ты считаешь, что я был рад его словам? Нас вызывают в школу уже третий раз на этой неделе. Третий!       - Курение, нецензурная брань в лицо учителю, поджог мусорного бака на территории школы. Ей крайне повезло, что дело обошлось вызовом родителей в школу, а не отстранением от занятий, или даже исключением.       - Такими темпами и до ареста недалеко. Где мы дали слабину, Эллис? В чем ошиблись?       - Я уже сказала тебе, ты ей слишком часто потакал. Холли захотела на ночь к подруге, которая живет на другом конце города? Пожалуйста. Холли решила поехать с друзьями на пикник на ночь глядя? Разумеется. Видишь, к чему я клоню? Это же ребенок! Мы не должны быть ей друзьями, мы должны…       - Что? Должны быть надзирателями?       - Я только хотела сказать, что при воспитании ребенка нельзя допускать вседозволенности, понимаешь? Она должна чувствовать наш авторитет и уважать нас. Жаль, что она так не похожа на свою сестру.       Меня нередко сравнивали с Кайли, пытаясь добиться от меня определенных действий, но я не желала быть на кого-то похожей. Я любила сестру и восхищалась ее красотой, умом и умением моментально заводить друзей. Но я – не она. Я – это я, и я хотела, чтобы родители тоже понимали это. Но они хотели от меня иного, пытались применить ко мне разнообразные методы воспитания, вместо того чтобы просто выслушать меня.       С каждым днем я сильнее отдалялась от образа хорошей девочки, а родители, в свою очередь, отдалялись друг от друга.       -Ты слышишь меня? – донесся до меня голос сестры, вырывая из воспоминаний. – Что будем делать?       - А что мы сделаем? Кайли, ты уже взрослая и должна понимать, что натворил отец. Пусть они сами разберутся, что будет лучше для них. К тому же, они сейчас оба на взводе и вряд ли прислушаются к нашему мнению.       - А тебе вообще двадцать, а ведешь себя так, словно еще совсем ребенок. Даже сейчас, ты сидишь и спокойно ешь, когда должна переживать за родителей.       Я отложила вилку и подняла взгляд на сестру. Ну что я могла сказать ей в такой момент? Разумеется, я переживала за родителей. Какими бы ни были наши взаимоотношения, они все же мои родители. Но как я могла объяснить сестре, которая в свои пятнадцать лет еще не успела вкусить все дерьмо жизни, что трещину в отношениях родителей было уже не залатать? И измена отца этому тоже явно не способствовала?       - Ты же знаешь мамин характер! Она даже слушать не станет – просто выгонит его, и все, - продолжала причитать Кайли.       И оказалась почти права. Тем вечером, сухо попрощавшись, отец ушел от нас.