Одно утро в Басгиате

      Вайолет проснулась чуть раньше общего времени подъема бодрая, с хорошим настроением. После вчерашней тренировки с Имоджен привычно болели мышцы, но Вайолет всё равно чувствовала, что сегодня полна сил и энергии, и что день определённо обещает быть хорошим.       В окно светило яркое весеннее солнце, оно слепило глаза, отражаясь от покрытых тающим мартовским снегом покатых крыш. Наконец-то по утрам за окном не удручающая темнота, а тёплое солнышко.       До общего подъема оставалось ещё полчаса. Что можно сделать, пока весь Басгиат спит? Немного подумав, Вайолет приняла решение. Ведь она никогда ещё не видела академию такой: тихой, умиротворённой. Даже мирной, если можно так говорить о месте, где людей превращают в живые боевые машины. Умывшись и собрав вещи так, чтобы уже не возвращаться в комнату перед занятиями, Вайолет тихо вышла в коридор. Спокойствие и тишина утра мерцали пылинками в воздухе.       Стук сапог по каменному полу гулко отдавался в пустых коридорах, и Вайолет решила снять обувь, чтобы не нарушать тишину. Взяв сапоги в руки, она поднялась на самый последний этаж спального корпуса и подошла к окну в конце коридора. Она никогда ещё не делала этого, но почему бы не попробовать? За уже почти год обучения в академии Вайолет стала намного сильнее. Правда, сапоги придётся надеть обратно.       Вайолет открыла окно и взобралась на подоконник. Снаружи на карнизе лежал снег, Вайолет сбила его носком сапога и осторожно вылезла наружу, держась за раму. Оглядела стены в поисках удобных зацепок. По сторонам не было видно никаких выступов, но вот поперечины оконной рамы казались очень удобными. Присмотревшись, Вайолет заметила потёртости, следы рук и сапог. Что ж, не стоило ожидать, что она первая во всём Басгиате додумалась залезть на крышу спального корпуса. Однако тем лучше: следы точно покажут ей проверенный путь наверх. Выдохнув, Вайолет начала своё небольшое восхождение.       Лезть оказалось очень легко. В Басгиате каждый знал о своенравности драконов и их отношении к людям, а поэтому всё в крепости, а особенно окна, делали невероятно прочным, на всякий случай. Любая форточка в Басгиате была способна выдержать вес полностью вооруженного всадника, а уж крохотная Вайолет с сумкой для аудиторных занятий и вовсе не давала на петли оконной рамы никакой нагрузки.       После подъёма по импровизированной лестнице оставалось только подтянуться, и Вайолет оказалась на скате крыши, с которого открывался вид во внутренний двор, на противоположный учебный корпус. Возвышались башни, казавшиеся отсюда, впрочем, не такими уж большими. Под ногами Вайолет лежал подтаявший снег, она расчистила себе место, кинула туда куртку и села, согнув ноги в коленях. Хоть было прохладно, но солнце светило своими яркими прямыми лучами и даже немного жгло кожу.       Вайолет жмурилась, подставляя солнцу лицо. Всё-таки, будь ты хоть первым генералом страны, хоть деревенским мальчуганом, есть радости, общие для всех. Весеннее тепло и солнце - определённо одна из них. Как и возможность пару минут никуда не торопиться, послушать тишину и насладиться природой.       Часы на башне пробили восемь, а значит в Басгиате наступило утро. С крыши было занятно наблюдать, как просыпается академия: захлопали окна, внизу зашелестели шторы, послышались голоса кадетов. Кто-то вышел во двор, чтобы сделать утренние упражнения на свежем воздухе. В окнах столовой загорелся свет, значит завтрак уже скоро, и пора спускаться вниз, чтобы успеть выполнить свои утренние обязанности.       Вайолет решила посидеть ещё совсем немного, чтобы запомнить Басгиат в таком проявлении: сонным, милым, уютным, как настоящий дом. Уже к началу завтрака академия спрячет эту утреннюю слабость и снова станет такой, какой её знают все: опасной, насмешливой, беспощадно холодной, не позволяющей ни своим ученикам, ни преподавателям, ни даже драконам никаких слабостей. Вайолет вспомнила свою мать, генерала Сорренгейл. Удивительно, как может один человек передать своей характер обитателям целой крепости. Или наоборот, это Басгиат, если не сформировал, то укрепил её характер? А может быть, это бесконечная война и близость смерти неминуемо делают всех людей такими, как генерал Сорренгейл?       В глубине души Вайолет уже знала ответ на последний вопрос: и да, и нет. Она чувствовала, что безжалостность и жёсткость, хладнокровие и рационализм - это невидимые доспехи, которые просто необходимо носить воинам помимо их обычного вооружения, чтобы жить, защищать свою страну, и при этом не сойти с ума. Всадникам такие доспехи особенно необходимы, поскольку им приходится обращаться с магией и с драконами. И, как броню, подаренную Мирой, Вайолет уже почти не замечала на себе, так и эмоциональную маску ей со временем придётся сделать частью себя самой. Но верно было и другое: под доспехами у Вайолет всегда будет любовь к близким, жалость и милосердие, доброта. Вряд ли в этом смысле Вайолет когда-то станет похожа на свою маму, которая, кажется, никогда не обладала состраданием к людям. Впрочем, для Вайолет, как для будущей боевой машины, подобная чувствительность явно не плюс. Это даже похоже на слабость... Вспомнить хотя бы момент на Молотьбе, когда те трое придурков пытались убить её и Андарну, а Вайолет всё равно била в плечо. Вайолет поёжилась от этого воспоминания. Если она хочет дожить хотя бы до выпуска из академии, её невидимая эмоциональная броня должна стать очень толстой.       Внезапно Вайолет задумалась: а какой была её мама в свои двадцать лет? Какую девушку полюбил когда-то отец Вайолет, сам являвшийся чутким и отзывчивым человеком? И что произошло с мамой такого, что уже к моменту, когда родилась Вайолет, невидимая броня генерала Сорренгейл стала настолько тяжёлой, что, казалось, выдавила и уничтожила все другие чувства в душе этой женщины?       Впрочем, подумать об этом стоит как-нибудь в другой раз, жизнь в Басгиате уже кипела вовсю, и снизу из коридора уже доносились обещания какого-то кадета "голову оторвать умнику, решившему всех с утра заморозить". Сейчас придётся спускаться и в похожих выражениях выяснять, кто более прав. Академия уже надела свои невидимые доспехи. Вот бы узнать что-то про молодость мамы... только у кого? Как ни парадоксально, генерал Сорренгейл - последний человек в мире, который Вайолет что-то об этом расскажет.       Вайолет ещё раз оглядела внутренний двор и устремила взгляд вверх, к лётному полю, на гору и долину, где, совсем как люди, просыпались драконы. Солнце заливало светом всё вокруг. На горные вершины, блестевшие от снега, было почти невозможно смотреть. Вайолет вздохнула, поднялась на ноги, надела свою местами намокшую от снега куртку, подошла к краю крыши и начала спускаться. Сегодняшний день определённо обещал быть хорошим.