Я ещё здесь

Зубы мертвеца слепо клацают в нескольких сантиметрах от лица Дженни. Из глазниц на неё смотрят подернутые мутной пеленой глаза. Существо утробно рычит, жадно тянет к ней полусгнившие пальцы. Черные ногти царапаю перемотанную скотчем кожу рук. Дженни утыкается затылком в стену, отчаянно отводит в сторону лицо, спасаясь от опасных зубов взявшейся из ниоткуда твари. Несмотря на жалкий вид, мертвец оказывается на удивление проворным и настойчивым. Он разъяренно вопит, наступая на женщину. От исходящего от него смрада, у Дженни начинает кружиться голова. Она отчетливо видит застрявшую между его зубов плоть. Думать о том, кому она принадлежит — человеку или зверю — у неё нет ни малейшего желания. Единственное, что важно: она не должна стать его обедом. Эта мысль вытягивает женщину из парализующей пучины страха. Извернувшись, Дженни с трудом вонзает лезвие ножа в трухлявый весок. Первый удар — слишком слабый. Лезвие едва входит в омертвевшие ткани. Женщина вновь отводит руку в сторону и, стиснув зубы, вкладывает во второй удар все силы, которые только может в себе найти. Мертвец резко сипит и оседает на пол, едва не утащив за собой Дженни. Она ещё сильнее вжимается в стену, тяжело дыша, жадно ловит ртом воздух, прислушивается к биению обезумевшего от страха сердца и едва не роняет из онемевших пальцев окровавленный нож. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, Дженни дает волю слезам. Она пытается подавить в себе рыдания, но ужас, охвативший её с головой, не дает этого сделать. Её бьет мелкая дрожь, ноги становятся ватными. Она силится удержаться на ногах, чтобы не упасть рядом с недавно убитой тварью. Дженни, забыв о том, что человеческая цивилизация рухнула, забрав с собой удобства в виде электричества и водопровода, бросается к раковине. Пальцы слепо крутят смеситель в нелепой надежде добыть хоть немного воды. На лбу выступают капельки пота, ноги, кажется, сделались ватными. Возможно, её бы вывернуло наизнанку, если бы за последние сутки в её желудке было хоть что-то, помимо застоявшейся воды. Дженни рвано выдыхает, склоняется над раковиной и с особым усилием закрывает глаза. Оцепеневший мозг упорно молчит, пытаясь пережить события нескольких последних минут. Когда Дженни входила в дом, она действовала со всей осторожностью, на какую была способна. Она действовала так, как ей завещал мистер Ньюман. Быстро, тихо, осторожно. Широко открыв незапертую дверь, несколько минут постояла на пороге, ожидая появления оживших мертвецов. Ответом ей служила напряженная тишина. После, двигаясь, точно призрак, она бесшумно обошла весь первый этаж дома, осматривая комнату за комнатой. Остановившись у подножия деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, Дженни снова прислушалась. Не скрипят ли наверху половицы? Не доносится ли из дальней комнаты скрежет голодных зубов? Всё было тихо. Вероятно, успех, с которым она осмотрела и второй этаж дома, вселил глупую надежду на то, что она в безопасности. Глупая мысль. И губительная. Едва не ставшая для неё роковой ошибкой. Покончив с осмотром второго этажа, Дженни вернулась на кухню. Она принялась осматривать шкафы, разочарованно отмечая, что до неё здесь явно кто-то побывал. Большая часть из них пустовала, обнажая пустое нутро. В других она обнаружила остатки рассыпанных круп и макаронных изделий. Возможно, женщина слишком шумела, рассматривая содержимое шкафов, а потому не заметила приближение опасности. Мертвец появился из гостиной. Он протяжно засипел, сбивая на своем пути открытые дверцы шкафов. Дженни едва успела развернуться и вскочить на ноги, когда его пальцы обвились вокруг её рук. Она закричала. Попыталась оттолкнуть его от себя. Первый раз это получилось. Отступив к стене, женщина вытащила из кармана куртки нож. Скользкие от жары и пота пальцы скользили по рукояти. Прежде, чем Дженни поняла, что ей надо спасаться бегством, мертвец снова налетел на нее, вдавливая в стену. Отвернувшись от раковины, женщина открывает глаза и зачарованно наблюдает за тем, как из раны на виске твари медленно сочится темно-алая кровь. Дженни медленно опускается на колени, пристально рассматривая перепачканную кровью рубашку, надетую на мертвеце. Приглядевшись, она замечает едва заметный укус и, отвернув воротник рубашки, видит вырванный кусок плоти. Почистив лезвие ножа о рубашку мертвеца, Дженни выпрямляется. Она окидывает взглядом небольшую кухню, отмечая, что ей совершенно не хочется искать здесь что-либо. Один мертвец — это сигнал, что пора уходить. Где один, там и десяток голодных тварей. Дженни не питает иллюзий относительно своих сил. Большая удача, что ей удалось справиться с мертвецом и остаться живой. Это первый мертвец, которого она убила самостоятельно. Без наставлений и контроля со стороны мистера Ньюмана, выступавшего своеобразным учителем в подобных делах. Воспоминания о старике вызывают на глазах у женщины непрошенные слёзы. Страх перед тем, во что превратился мир, обращает Дженни в статую. Она цепенеет с головы до ног, наблюдая за мертвыми тварями, рыскающими по округе. Не будь она так голодна, женщина, вероятнее всего, никогда бы не покидала машину. Непрерывное движение — вот что казалось ей единственно-верным решением в новом мире. В женщине теплилась пусть и глупая, но надежда на то, что где-то в Соединенных Штатах ещё осталось место, где всё было как раньше. Где людям удалось сохранить остатки цивилизации. А, может, даже, где-то ещё существовало правительство, имевшее в своем распоряжении военных. И такое место, если верить её старшему брату, есть. Оно находится в Атланте. Незадолго до того, как мир погрузился в хаос, но связь ещё была, Шейн позвонил Дженни. Он настойчиво просил её быть осторожнее, поменьше выходить из дома и, в случае, если ситуация станет критичной, ехать в Атланту. С момента, как мир окончательно погрузился в неразбериху и хаос, став местом обитания тысяч мертвецов, прошло около трёх недель. Покинув пригород Ньюнана, который был её домом на протяжении последних шести лет, Дженни и представить себе не могла, в какую разруху погрузился мир за это время. Возможно, она была не столь дальновидна. А может, живя почти месяц под защитой соседа мистера Ньюмана, наивно полагала, что эпидемия свирепствовала только в её городе. Как бы там ни было, пока мозг пытается свыкнуться с новой реальностью, Дженни надо как-то выживать. Выбрав дом на окраине небольшого городка, женщина полагала, что её скромная миссия завершится успехом. Но теперь, поняв всю плачевность ситуации, она раздумывает над тем, стоит ли попытать удачу в домах неподалеку. Как много голодных людей побывали в этом и соседних домах? И есть ли шанс, хотя бы небольшой, что они оставили после себя хоть что-то? Решив ещё раз проверить первый этаж, Дженни осторожно пробирается в гостиную. Она выходит в коридор, из которого ведет дверь на задний двор. Кажется, что когда она осматривалась первый раз, дверь была заперта. Возможно, ей следовало тщательнее проверить. Женщина решает закрыть дверь, чтобы избежать повторного проникновения мертвецов в дом. Прежде, чем Дженни успевает решить, что ей делать дальше, она слышит голоса. Человеческие голоса. В первую секунду она едва не кричит, осознав, что за время своего пути впервые встретила живых людей, но потом вспоминает слова мистера Ньюмана о том, что в трудные времена опасаться живых надо не меньше, чем мертвецов. Женщина резко отступает от двери, пытаясь понять, откуда доносятся голоса. Кажется, что говорящие находятся совсем близко. Проходит ещё несколько секунд, прежде чем она может явно расслышать, что говорят находящиеся снаружи люди. — Только быстро. У нас не так много времени. — Да. Я тоже видел несколько ходячих в конце улицы... Теперь у женщины не остается ни малейших сомнений, что говорящие люди находятся на заднем дворе. На том самом, куда она несколько секунд назад закрыла заднюю дверь. Дженни переводит испуганный взгляд на дверную ручку. Мертвецы ведь не умеют открывать двери... А потому она не позаботилась о том, чтобы закрыть её на ключ. Дженни срывается с места и пересекает гостиную. Она оглядывается и прислушивается, силясь понять, куда направятся другие выжившие. Ответом ей служит скрип открывающей двери. Появление других выживших выбивает из колеи не меньше, чем нападение мертвеца. Женщина не знает, как лучше поступить, а потому медлит, прислушиваясь к голосам с улицы. Она думает о том, чтобы вновь вернуться на кухню, а оттуда — прочь из дома. Понимая, что драгоценное время упущено, она испуганно оборачивается и смотрит на дверной проем, ведущий обратно на кухню. Будь у нее больше времени, она, возможно, успела бы покинуть дом. Силясь справиться с переполняющей её паникой, Дженни заходит на кухню и прячется за стареньким холодильником, превосходящем её в росте. Она достает из кармана нож, силясь подавить сводящую с ума панику. Внутренний голос неуверенно интересуется, действительно ли ей стоит так бояться людей. Она слышит, как незнакомцы входят в дом. Кто-то из них следует дальше по коридору. Напряженно вслушиваясь, она различает тяжелые шаги, приглушаемые ковром в гостиной. — Подними руки вверх и выходи, — доносится до Дженни незнакомый хриплый голос. Испугавшись, она резко вздрагивает, едва удерживая дрожащими пальцами рукоять ножа. Страх тяжелым узлом оседает внизу живота. В какой-то момент ей кажется, что она перестает дышать и вообще осознавать происходящее. Как он здесь оказался? Как она его не заметила? Был ли он здесь всё это время? Дженни поднимает дрожащие руки над головой и, повернувшись, видит мужчину, направившего на нее арбалет. Выглядит он опасно. И дико. Его внешний вид пугает женщину не меньше, чем направленное на неё оружие. Она делает неуверенный шаг вперед, не понимая, что ей делать дальше. — Дэрил, что тут у тебя? — доносится до женщины до боли знакомый голос. Не веря своим ушам она, позабыв о страхе перед незнакомцем, поворачивается и сморит на пошедшего на кухню мужчину. — Шейн... — едва слышно выдыхает Дженни, прерывая затянувшееся молчание. Она жадно всматривается в лицо брата, не до конца веря, что это он. Каковы шансы, что они встретились здесь? В этом Богом забытом месте? Разрушенном и пустующем? Из всех мест на земле... Нож выпадает из окончательно потерявших чувствительность пальцев. Силясь не задохнуться от переполняющих её чувств, женщина вскрикивает: — Не могу поверить! — перед глазами все плывет от нахлынувших на нее эмоций и слез. Шейн растерян и потрясен ни меньше неё. Дженни бросается к мужчине и, обхватив руками его шею, что есть сил прижимается к нему, пряча лицо в широкой груди. В нос бьет запах пота, смешанный с легким ароматом одеколона. По телу разливается приятное тепло. Чувствуя сильные руки, обвивающиеся вокруг её тела, она, наконец, чувствует то, что уже и не думала испытать: облегчение. — Дженнифер... — потрясенный Шейн обнимает сестру, гладит её растрепанные волосы и, подобно ей, не может поверить в происходящее.