Тайны Нового Орлеана

Двадцать шестое декабря 1994 года.   После больницы Стелла изменилась.   Нет, Бен полагал, что любой может измениться, если его без предупреждения «отключит» от жизни, пусть даже и на двое суток, но в его жене изменилось что-то настолько глубинное, что у него даже не получалось объяснить это. Что-то очень важное и дорогое. Что-то, делавшее Стеллу — Стеллой.   Он пытался убедить себя, что параноит. Наверняка это россказни малявки Келли пробудили в нём идиотскую подозрительность! Слишком долго мелкая засранка рассказывала ему, что он в опасности, теперь пожинает плоды, что сразу её не заткнул.   Думать так было проще всего, но…   Но.   Чем больше Бен за Стеллой наблюдал, тем беспокойнее становилось у него на сердце. Он хорошо знал жену. Знал, что она любит по утрам черный крепкий кофе и тост с арахисовой пастой — с тех пор, как она бросила модельный бизнес, она плюнула на дурацкие диеты. Знал, что поспать она любит подольше, а в душе готова торчать часами. Знал, что ей по кайфу нежно и лениво целоваться, но только после того, как она с утра почистит зубы. А ещё он за три недели в Новом Орлеане успел понять, что ей нравится общаться с малышкой Эмс.   И тем страннее казались ему некоторые вещи.   Например, по утрам Стелла вернулась к своему прежнему рациону. Стакан воды с лимоном и яблоко, как во времена её постоянных диет.   Например, спать она стала гораздо хуже. Бен, часто по ночам ловивший вдохновение, заметил, что у жены теперь подолгу горит свет в их спальне, и, заползая в три или в четыре утра в постель, он часто вырубал его сам.   Например, душ она теперь принимала быстро, всего минут за десять, а на его немое удивление лишь смеялась.   Например, с Эмили она больше видеться не хотела, если не считать того визита всей женской половины семьи Рассел-Квинн. И это настораживало больше всего.   «Прошло всего несколько дней с её выписки из больницы, — напомнил он себе. — Врачи пошли ей навстречу, потому что её показатели сразу оказались в полной норме, и она захотела восстанавливаться дома. Не требуй от неё моментального возвращения к прошлым привычкам»   Да, врач говорил, что мозг — загадочная и не до конца изученная вещь, и нет ничего страшного, если Стелла поначалу будет вести себя как-то иначе. Да, Бен понимал: Стелла была в отключке какое-то время, и её душа едва не ушла за грань и бродила по «долине туманов»; она могла чувствовать, что находилась между жизнью и смертью. Но что-то в этом было… не так.   Бен в последнее время постоянно рефлексировал. В нём кипело желание встряхнуть Стеллу, взглянуть в любимые, но сейчас будто чужие глаза и спросить, что с ней случилось? Впрочем, он подозревал, что хрен там она ответит. Быть может, не знает и сама.   Слова Келс не выходили у него из головы.    — Слушай, мы так никуда не продвинемся, — Шайя потёр лоб костяшками пальцев, будто у него раскалывалась башка. — Ты вообще здесь или где, алло? — он щелкнул пальцами.   Бен мотнул головой.   Они уже битый час пытались записать хоть что-то, но Шайе, музыкальному гению, ничего не нравилось. Он бесился, Бен тоже бесился от усталости, пусть и понимал, что Шайя хочет, как лучше; солнце клонилось к закату, а нервы звенели хлеще, чем натянутые гитарные струны.   «В жопу это всё, — подумал вдруг Бен. — В жопу, если я не могу помочь жене, если у меня не получается написать для неё песню, если мои мозги постоянно заняты не только её состоянием, но ещё и мелкой засранкой Келли и тем чертовым поцелуем, и её словами. В жопу, если я не могу сосредоточиться»   Но вслух сказал другое:    — Давай попробуем ещё раз.   В конце концов, у него были обязательства. Перед лейблом, перед парнями, перед собой. И он выполнял их, как мог.   — Чувак, ты бы взял пару дней отдыха, — посоветовал ему Майкл, когда они привычно созванивались вечером. — Демки вышли офигенные, но ты там не упашись, тебе ещё за Стеллой следить!   Да только некогда Бену было отдыхать.   Шайя устало оперся о спинку кресло.    — Ладно, поехали. Раз, два! — он ткнул в кнопку записи на микшерном пульте, катушки закрутились.   Бен поправил наушники.   Как бы ему ни хотелось иного, эта песня была не о Стелле. Слишком тёмная для его жены, она была о влечении, мрачном и густом, кипящем в крови, заставляющем дрочить в душе и курить одну за другой, чтобы прочистить мозги. Она была о ведьмовом зелье желания; о зелёных глазах и остром подбородке; о безнадёге, прораставшей в груди; о поцелуях, выжигающих клеймо прямо на сердце.   Она была о Келли.   Шумно выдохнув, он зажал струны гитары в первом аккорде, выплескивая в музыку всё, что разъедало его изнутри. Если чувства к малявке Келс были ядом, он хотел наконец-то вскрыть этот нарыв.   Хлынувшее из его свежей раны чувство вины и гнева смешались с тёмным и острым желанием, бушевавшим в крови. Шайя, сидя за пультом, ухмылялся, покачивал головой, и явно был доволен. Тем, что заставлял взрезать болючие нарывы и бередить старые шрамы. Тем, что брал за горло и вынуждал распахивать грудную клетку, где гулко билось сердце.   Когда Бен закончил запись, на лбу у него выступил пот, а в горле что-то саднило и сжималось.    — Ну вот, — Шайя хлопнул себя по коленам. — Уже лучше. На сегодня всё, жду тебя завтра.   Бен думал, что рухнет на пол, но удержался на ногах.   Сейчас он ненавидел свою музыку и ненавидел себя.   И ненавидел Келли за то, что на самом деле ненавидеть мелкую засранку никак не получалось.    * * *   Новый Орлеан возвращал Бену магию. Он чувствовал, как его сила с каждым днём всё вольготнее располагается в его теле, овладевает им, требует выхода. Его сила хотела, чтобы он соблазнял женщин. Пф-ф-ф, не обязательно ложился с ними в постель, чтобы хорошенько потрахаться, но соблазнял их, чтобы они воображали его, пока мастурбировали в душе или раскидывали ноги под своими мужиками. Его сила наслаждалась чужой похотью и чужой любовью. И плевать хотела, что по сути была довольно бесполезной.   А Бен злился, ведь это значило — Верховный, Билли, Синди и малявка Келс были правы, а он ошибался. Келс в принципе была во всем права насчет предназначения, получается? Может, и насчет опасности была права?   Да ну нахрен. Она просто ревновала и бесилась, что он выбрал не её!   Яростно затянувшись сигаретой, Бен выдохнул дым и сплюнул на мостовую.   «Ага, и тебе тоже просто чудится, что Стелла не в себе»   К черту. Он думает об этом слишком много. В том числе и о словах мелкой ревнивой засранки. А нужно не думать, а делать. Если Келли имела в виду что-то конкретное, он должен узнать!   В магазинчике горел свет, но на двери висела рукописная табличка «Переучет». Колокольчик протяжно звякнул, когда Бен открыл дверь, и почти тут же раздался грохот — Келли, тащившая из подсобки кучу книг, приложила их прямо об пол.    — Предупреждать надо! — пропыхтела она и сдула со лба тёмную прядь. — Придурок…   Бен закатил глаза, пересек магазинный зал в несколько шагов и присел на корточки рядом.    — Давай помогу.    — Сама справлюсь! — фыркнула Келли. — Я уронила, мне и подбирать. И лучше мне разложить весь товар, пока мама с папой от Беа не вернулись.    — От Беа? — удивленно вскинул брови Бен. — Что им понадобилось у неё?    — Да ничего особенного, — Келли стрельнула в него мрачным взглядом. — Вчера она увидела на кладбище загрызанную собаку, а сегодня в саду нашла свою же убитую кошку. Мама пошла магически смотреть, ритуальное это было жертвоприношение или просто к ней забрался чокнутый опоссум или ещё кто, у неё хорошо это получается. Тебе какое дело?   Усмехнувшись, Бен пожал плечами. Келс была забавной: сначала выдала ему всё, что знала, потом спросила, какое вообще его собачье дело? Никакого. Просто заставить его брата и Синди отлучиться из магазина посреди дня могло только что-то этакое.   Ритуальное магическое убийство, например. Синди не была такой уж талантливой ведьмой, как и он сам, но зато хорошо умела видеть следы магии даже там, где их никто не предполагал увидеть. У Стеллы не увидела, значит, всё было в порядке? Да?   Отчего-то в желудке снова заворочалось нехорошее предчувствие, и отогнать его так и не удалось.    — Слушай, мелкая… — начал он и замялся. Что сказать сопливой засранке, которая расставляла сейчас книжки про Таро и астрологию? Пока добирался до магазинчика, он успел немного успокоиться, и теперь понятия не имел, как начать разговор о Стелле. Ай, да к черту, будет он ещё тут расшаркиваться! — Что ты имела в виду, когда говорила про «долину туманов»?   Келли снова сдула с лица прядь волос, выбившуюся из короткого хвоста.    — Что видела, — буркнула она. — Тебе же не интересно.    — А теперь интересно, — Бен усилием воли подавил раздражение. — Ты говорила, что я в опасности, и я не могу выкинуть это из головы.   Келс обернулась.    — Неужели? Ты наконец-то решил меня послушать? — она смотрела на него так, что он едва не попятился. Но Келс не злилась. Бен отчетливо чуял, как от неё пахнет первобытным страхом. — А хочешь знать, что я ещё видела? — У неё дрогнули губы. — Я видела, что в твоей жене кто-то живет, — выпалила она. — Я видела, что этот кто-то натянул на себя её облик, будто кожу или костюм, но это не она, лишь притворяется ею. Я видела, что у этого существа острые зубы и злые глаза. И я знаю, что ты — слепой идиот и нихрена в это не поверишь!   Бен застыл.   Сама того не зная, Келли рассказала ему всё, что он успел передумать и сам. То, как совпали их мысли, пугало.    — Ты что-то знаешь, Бен, — выпалив всё, что хотела, малявка вдруг как-то сжалась, обняла себя руками. — Ты знаешь, что я права. Я это чувствую, но я знаю, что ты ничего мне скажешь, потому что ты не веришь в предназначение. Ты не веришь, что мы связаны, и что я ощущаю тебя, как себя. Так какая разница, что я думаю и что я там видела?..   Бен слушал её, и его мутило. Он тяжело сглотнул и стиснул зубы, сам не зная, чего хочет. Выслушать соплячку или свалить? Поверить ей или нет?    — Если это правда, какого хрена ты молчала? — наконец выдавил из себя он.    — Как будто ты бы послушал! Ты и сейчас не слушаешь, а я хочу помочь тебе! — Келли шагнула к нему, и он отшатнулся ещё дальше. — Ты чертов идиот, Бен Рассел, я просто хочу помочь, но не знаю, как! Я боюсь тебе слова сказать, чтобы ты не послал меня в задницу, хотя я не виновата, что Богиня выбрала меня для тебя! Как будто я это просила!   Он тоже не просил. Ни хотеть её, ни думать о ней.   Никто бы такого не просил.   Её слова про Стеллу звенели в ушах, отражая его собственные подозрения и страхи. Отзываясь острым чувством вины где-то под ребрами.   Это ведь он забрал Стеллу из «долины туманов», соплячка всё говорила правильно. Забрал и привел домой, как тот чувак Орфей пытался привести свою гребаную Эвридику, и на следующий день Стелла очнулась совсем не собой. Но она всё так же льнула к нему, всё так же целовала по утрам, хотя её поцелуи теперь были иными. Она ничем не навредила ему, так какого черта малявка вообще смела обвинять её в чем-то ужасном?! Называть чудовищем?! Даже если он и сам так… думал?   В висках клокотало — виной перед Стеллой, гневом, болью, силой. Перед глазами застилало кровавой пеленой. Он хотел вдохнуть, но не мог.    — Я тебе не верю, — выдохнул Бен.    — Ты сам пришел за ответом! — соплячка не сдавалась. Она подалась вперед, чтобы коснуться его, но Бен отпрянул, задел плечом один из стендов с картами Таро, и картонные коробочки полетели на пол.   Он пришел за ответом, а не за её глюками.   Бен продолжал так думать, когда выскочил из магазинчика, шваркнув на прощанье дверью со всей силы.   Бен так думал, когда вернулся домой и обнял Стеллу.   Но сомнения вновь начали пожирать его, когда, проснувшись ночью, он не застал жену рядом, хотя засыпали они вдвоем. Постель с её стороны была холодной и почти не смятой, а занавески на окне развевались от ветра.    — Стелла? — позвал он. — Детка?   Её не было в душевой и не было ни в одной из комнат на втором этаже. Он высунулся с террасы на улицу, но никого не увидел. Не нашлась Стелла на кухне или в гостиной, а дверь была плотно закрыта изнутри. Даже на защелку.   Дурное предчувствие одним махом прихватило его за горло.    — Стелла? — ступенька скрипнула под его неловким шагом.   Впервые за долгое время Бену показалось, будто, поднимаясь обратно в спальню в поисках жены, он идет в логово чудовища.    — Стелла?   Жена спала в их кровати, свернувшись калачиком и натянув на себя покрывало. Будто не отлучалась никуда. Будто он просто так рыскал по дому в её поисках.   А, может, ему просто приглючилось?.. Господи, это ведь его жена, а не монстр какой-то! А всё мелкая засранка!   Бен склонился к Стелле. Она тихо сопела. Раньше звук этот казался умилительным. Как и её аромат.   Но сейчас от неё чуть уловимо пахло кровью.