Искры во льду

      Подобрав юбки чуть выше положенного, Алисента спешила на очередную семейную трапезу. Тайвин не приемлил опозданий, да и присутствие королевы Семи Королевств обязывало соблюдать кое-какие приличия. Коридоры, к ее счастью, были пусты, и никто не мог видеть Леди Утеса такой торопливой и слегка отчаявшейся в тщетной попытке поспеть к началу ужина.       Однако, поворачивая за угол, Алисента врезалась лбом во что-то холодное и твердое, что явно не должно было поджидать ее конкретно за этим поворотом. Она отступила на шаг и прижала ладонь ко лбу — в голове у нее на миг все перемешалось. Алисента не помнила, чтобы в этом коридоре стояли доспехи, более того — белые доспехи. И, судя по звуку удара и его силе, эти доспехи точно не были пусты. — Прошу прощения, мил… Алисента?       Леди Утеса подняла плывущий взгляд и будто во сне увидела своего пасынка. Того, что служил в Королевской гвардии, конечно же. В противном случае ей не пришлось бы поднимать глаза. — Сир Джейме… — удивленно выдохнула она, кажется, слегка покачнувшись.       Джейме среагировал мгновенно и схватил мачеху за плечи, будто Алисента уже начинала падать, а он обязан был удержать ее на ногах. Возможно, риск такой все же имелся, но, все еще занятая тревожным ощупыванием своего высокого бледного лба, Алисента этого не заметила. — Ты… вы в порядке? — с некоторым замешательством спросил сир Джейме, заметив, что Алисента не спешит убирать руку от лица. Подобным жестом обычно закрывали кровоточащие раны, но сейчас все не могло быть настолько безнадежно. — Да, я просто шла на ужин, — пробормотала Алисента, наконец опуская руку. Крови действительно не было, но удар оказался сильнее, чем ей бы хотелось. Только бы посреди ее лба не расцвел синяк. Как Леди Утеса может показаться на людях в таком виде? Даже блеск рубинов на семейных реликвиях не отвлечет внимание от такого украшения. — Я шел переодеваться к ужину. Отец не любит видеть меня в доспехах королевского гвардейца, — в свою очередь объяснился Джейме. Это помогло ее оглушенному ударом разуму сообразить, почему, когда по всем законам логики они оба должны были спешить в одно место, они оказались идущими в противоположные стороны. — Надо позвать мейстера, — внезапно добавил Джейме и, решительно развернув Алисенту, повел ее обратно. — Мы должны быть на ужине, нас все ждут, — сочла своим долгом запротестовать она.       Алисента не была уверена, что ее супруг сочтет уважительной причиной для отсутствия подобный… инцидент. Хотя на самом деле она всего лишь не хотела посвящать Тайвина в произошедшее. Ей было бы приятно, если бы в его глазах ее образ был не запятнан разными глупыми… случайностями. Видят боги, Алисента и так попадала в неудобные ситуации гораздо чаще, чем считала приемлемым и, как ей казалось, считал приемлемым Тайвин. Пусть она чувствовала слабые приливы тошноты всякий раз, когда пыталась вернуться мыслями к моменту столкновения, она осознавала, что отсутствие на семейном ужине явно не возвысит ее в глазах мужа. Это Тирион — что ни делай — ниже упасть по мнению отца уже не сможет. Она — совсем другое дело. — Для начала мы должны проверить, в порядке ли вы, — настаивал Джейме. Он не сразу привел ее в нужную комнату, да и сама Алисента будто бы забыла, куда необходимо идти, но наконец она оказалась сидящей на своей постели, пока сир Джейме втолковывал служанке, что от нее требуется сделать — кого просто предупредить, а кого привести прямиком сюда. — Я в порядке, — повторила Алисента, стремясь скорее убедить в этом себя, нежели его. Ей сейчас никак нельзя слечь, особенно из-за такого пустяка! Утес полон гостей, и у нее так много дел, требующих не только ее присутствия, но и внятного потока мыслей… — А мои доспехи — нет. Вы своим лбом оставили вмятину на самом видном месте. — Интонация, с которой он произнес свою не самую остроумную шутку, голос, даже улыбка — будто Герион вдруг возвратился из-за Узкого моря, чтобы вновь заставить невестку улыбнуться. Однако это был не Герион, но Алисента отыскала улыбку и для пасынка, осторожно устраивая голову на подушке. — Врите больше, сир Джейме, — ответила Алисента так, как могла бы сказать Гериону. Теперь ей не столь часто приходилось поддерживать шутливый тон. В вихре забот и обязанностей Алисента почти позабыла, каково это.       Ее все еще подташнивало. Она помнила, как однажды, немногим после свадьбы, она точно так же врезалась в Тириона и даже не сразу опустила взгляд, чтобы понять, в чем дело. К счастью, чувство юмора Тириона помогло сгладить неловкость, и после они часто вместе смеялись, вспоминая произошедшее. Тирион рассмеется погромче, когда узнает, что Алисента и с его старшим братом не поделила коридор.       Джейме явно чувствовал себя виноватым хотя бы потому, что его доспехи королевского гвардейца, несмотря на все шутки, пострадали не столь сильно, как лоб его мачехи. — Я еще раз приношу извинения. — Ну что вы. Это случайность, — заверила его Алисента. Одно было хорошо — с Джейме у нее, очевидно, складывались отношения лучше, чем с его сестрой. Столкнись она в коридоре с Серсеей… может, Алисента и не услышала бы в свой адрес проклятий, но королева непременно прокляла бы ее мысленно.       Через несколько минут в покои Леди Утеса пришел мейстер Крейлин, вслед за ним появился и Тайвин. Алисента издали услышала твердые шаги мужа и лишь по ним одним поняла, насколько он недоволен. Ее супруг не любил оказываться в глупых ситуациях, и участие в них членов его семьи радовало его также мало. С непроницаемым лицом выслушав рассказ Джейме о случившемся, пока Крейлин бережно ощупывал голову Алисенты, задавая ей вопросы, Тайвин посоветовал старшему сыну поменьше задирать голову и почаще смотреть под ноги. — Я же не специально, — попытался оправдаться Джейме, под холодным взглядом отца утратив и чувство юмора, и былую решимость. Вероятно, упрек он считал справедливым. Не будь на нем столь презираемых его отцом белых доспехов, проблемы и вовсе удалось бы избежать. Не будь на нем этих доспехов, второй жены у его отца могло и не быть.       На пороге спальни появилась обеспокоенная служанка из тех, что обычно обитали в башне, выделенной для детей. — В детской драка, — паникующим голосом сообщила она, пытаясь отдышаться после поспешного перемещения по коридорам. — Она там каждый день, — хмыкнул Джейме, явно обрадованный, что не он больше является главным виновником сорванного семейного ужина. — Юный Герольд толкнул принца Джоффри, — добавила служанка.       Алисента резко села на кровати, отчего ее голова едва не раскололась надвое. — Он не мог этого сделать, Джоффри его в два раза выше! — ужаснулась она. Герольд стал таким спокойным и вежливым мальчиком — как он в самом деле мог толкнуть наследника престола? — Сиди здесь, — приказал ей Тайвин, не оборачиваясь и направляясь к двери. — Там мой сын! — возразила Алисента, устремляясь за мужем и путаясь в подоле своего красного платья. Тошнота не ослабевала, однако Алисента, спеша на выручку сыну, совершенно позабыла о том, что помощь не помешала бы и ей самой. Тайвин придержал ее за локоть, как только она с ним поравнялась, а Джейме по привычке последовал слегка позади. Мейстер стремился поспеть за ними всеми, зная, что там, где происходит детская драка, не обойтись без его мастерства, которое, естественно, будет обесценено следующей же стычкой.       В детской стоял переполох, производимый больше взволнованными няньками, нежели самими детьми. Герольд стоял в окружении опекающих его девушек и женщин, на ковре возле него сидел его младший брат.       Алисента бросилась к старшему сыну, начав ощупывать его на предмет повреждений, как совсем недавно ее саму осматривал мейстер Крейлин. Лореон плакал, но был всего лишь напуган, и Герольд, пронизывая Джоффри знаменитым отцовским взглядом, инстинктивно похлопывал брата по плечу. Хныкал и Томмен.       Наследник короля стоял в другом углу, обхватив одной рукой запястье второй и демонстративно морщась. Принцесса Мирцелла держала брата за локоть, будто все еще пыталась остановить его от каких-то спонтанных действий, однако непохоже было, будто Джоффри собирался что-то предпринять. — Что здесь происходит? — потребовал объяснений Тайвин. Он остановился посередине, и внимание всех устремилось на его фигуру. Подобное требование производило мгновенный эффект и на взрослых, так что дети и не подумали бы воспротивиться. Томмен умолк, Лореон тоже мгновенно успокоился. — Он меня толкнул! — возмутился Джоффри, когда стало ясно, что Герольд не собирается жаловаться первым. — Я упал, и у меня теперь болит рука! — Он оскорбил мою леди-мать! — с негодованием ответил на обвинение Герольд. Лореон снова заплакал. — Он назвал ее… — Герольд плотно сжал губы, не услаждая слух Джоффри повторением отвратительных слов.       Лицо Тайвина заметно омрачилось. Алисента поймала взгляд мужа, все еще недоумевая. Леди-мать — это же она, верно? Герольд был хорошо воспитан, но обычно он называл ее не столь официально, хотя, конечно, был научен и более уважительному обращению. — Я наследник престола и имею право говорить, что захочу, — вновь услышала она высокомерный голос Джоффри. — Джофф! — попыталась урезонить брата Мирцелла. Маленькая, но такая храбрая принцесса, подумалось Алисенте. — Это не значит, что у этих слов не будет последствий, — сообщил Тайвин внуку, вновь перекрыв всколыхнувшиеся голоса собственным.       Джоффри окончательно сник под взглядом деда. Этот миг, казалось бы, восстановленных тишины и мира был беспощадно разрушен, когда в детскую влетела Серсея. Она подбежала к Джоффри, схватив его за руку, но тот поморщился от боли и отшатнулся. Джейме начал протискиваться к сестре. — Кто с тобой это сделал?! — гневалась Серсея, сверкая зелеными глазами.       Джоффри сжал губы, видимо, не желая признаваться матери, что в его ранении виновен некто, кто в два раза его младше, причем зачинщиком стал сам принц. — Я в порядке, матушка, — вздернул он подбородок, осторожно опуская руку и делая вид, что ничего не произошло.       Серсея не удовлетворилась этим представлением. — Я требую… — Прекратить, — вновь приказал Тайвин. — Вернемся к ужину.       Джейме тут же выпроводил Серсею за дверь. Алисента, поцеловав своего первенца в лоб и вытерев слезы с щек второго сына, последовала за близнецами. Мейстер Крейлин остался в детской, чтобы помочь пострадавшим. Обернувшись уже в дверях, Алисента заметила, что Тайвин, присев на корточки, что-то спрашивает у Герольда, а мальчик внимательно слушает отца, нахмурившись точь-в-точь как он. — Я требую объяснений, — уже тише повторила Серсея, вырывая руку из хватки Джейме. Ее голос раснесся по пустому коридору, и под потолком обрел истеричные нотки. — Джоффри оскорбил мою жену словами, которые, несомненно, услышал из твоих уст, — ледяным тоном произнес Тайвин, выходя из детской и затворяя за собой дверь, чтобы оставить суетные звуки за пределами разговора. Серсея тут же сникла, поняв, что одержать победу у нее не выйдет.       Она могла мастерски сдерживать себя в присутствии мачехи во время визита в Утес, однако Джоффри еще был ребенком и не вполне понимал, что можно произносить, а что лучше оставить при себе. — Я бы убедительно попросил тебя объяснить сыну, как следует обращаться с Леди Утеса, но, пожалуй, я сам этим займусь.       Серсея ничего не ответила, но губы ее сжались в тонкую линию, полную немого протеста. Едва ли ей могло прийтись по душе столь явно выраженное сомнение в ее воспитательных навыках. — Серсея может извиниться перед тобой, если желаешь, — сказал Тайвин, когда близнецы ушли, и он остался с супругой наедине в тиши коридора. Алисента лишь покачала головой. Тошнота нахлынула на нее волной неожиданной силы, и она нашла опору в руке мужа. — Она никогда не простила бы мне такое унижение. И это все равно не изменит ее отношение ко мне.       Тайвин кивнул. Он мог заставить Серсею извиниться и несколько раз, только это не только бы не исправило, но даже усугубило ситуацию еще более. Алисента просто хотела, чтобы Серсея поскорее покинула Утес в компании короля и всего двора. Королевский визит давался ей сложнее, чем она могла предположить.       Из-за двери детской раздавались более обнадеживающие звуки. Дети успели примириться — жаль, что взрослые неспособны на столь же быстрое прощение. Джоффри, конечно, не виноват, что повторил услышанное от матери оскорбление. Дети всегда считают родителей правыми во всем и повторяют за ними в надежде получить одобрение. — Как Серсея меня назвала? — Алисента не была уверена, что хочет знать, однако ей стало любопытно, какое именно оскорбление в ее адрес заставило Тайвина отреагировать так. — Не имеет значения. Мою жену никак нельзя оскорблять, — твердо ответил ее супруг. — Теперь тебе стоит вернуться в постель.