Последняя зима

      Уладив дела в Орлином Гнезде, принц Джекейрис вновь отправился на Север. Его путь лежал через Персты — небольшую группу островов. На этот раз полёт давался ему легче, чем в прошлый раз. Видимо, его тело уже привыкло к длительному пребыванию в неудобном седле дракона. Вермакс был в хорошем настроении, как заметил принц. После стольких дней дракон был рад расправить крылья и рассечь ими небесную гладь.       План принца был прост: он хотел лететь в Белую Гавань без остановок, чтобы поскорее встретиться с лордом Мандерли. А затем уже отправиться в Винтерфелл. Однако день пролетел незаметно, и сумерки наступили быстрее, чем он ожидал.

«Надо было раньше вылетать от леди Аррен».

      Принц был хорошим наездником и много летал, находясь на Драконьем Камне. Вместе с Люком и Бейлой они устраивали шуточные гонки, и почти всегда побеждал именно Джейс. Однако он понимал, что это не всегда было справедливо.       Люк летал не хуже Джейса, и если бы он приложил больше усилий, то мог бы стать победителем в любой гонке. Что касается Бейлы, то Джекейрис был уверен, что она просто поддавалась ему. Она считала, что так проявляет особое отношение к принцу, демонстрируя ему свою покорность, а с нею любовь. Возможно, она полагала, что Джейс не понимает её намерений. Однако он был не так прост и сразу разгадал замысел кузины. Для него подобные проявления особого отношения казались наивными. Но он, разумеется, никогда не говорил об этом Бейле, чтобы не обидеть её.       Прежде он часто летал с матушкой, ещё до того, как родились Эйгон и Визерис. Ему очень нравились эти полёты. Её дракониху звали Сиракс. Между ней и Вермаксом всегда была какая-то особая связь. Когда они вместе начинали свой танец в воздухе, это было поистине прекрасно. Они как будто дополняли друг друга, были как инь и янь, как солнце и луна. Между ними царил идеальный баланс.       Возможно, это было связано с тем, что наездниками драконов были мать и сын. Джекейрис был первенцем Рейниры, а Вермахс, как говорили, был первенцем Сиракс. Если верить словам драконоблюстителей, когда-то Сиракс отложила кладку, из которой вылупились драконы, включая дракона Джейса. Конечно, это сложно проверить, но Велариону нравилось это предположение, независимо от того, было оно правдивым или нет.       Когда Рейнира снова забеременела, полёты на драконе пришлось прекратить, потому что они стали для неё в тягость.       Иногда с ним летал и Деймон. Однако такие полёты не всегда приносили радость Джекейрису. Деймон был военным человеком, и его полёты на драконе больше походили на боевую тренировку (не всегда, но довольно часто). Порочный Принц любил улетать на своём драконе Караксесе высоко в небо, скрываясь за облаками, чтобы его не видел противник, а затем, подобно метеориту, который обычно предвещают архимейстеры Цитадели, стремительно пикировать на врага.       Деймон очень ценил эффект неожиданности и всегда говорил Джейсу и другим детям, чтобы они были начеку. Он даже мог приказать Караксесу выпустить пламя, аргументируя это тем, что это нужно для обучения.       В такие дни ему доставалось от жены. Рейнире, конечно, не нравилось, что Деймон подвергает её сыновей опасности. Но после бурных разборок она всегда уступала любимому мужу. Он уверял ее, что всё это он делает только для того, чтобы научить мальчиков правильной тактике, которая в будущем, возможно, спасёт им жизни.       После каждого совместного полёта он любил повторять: «Запомни, Джейс, не мечты сделали нас королями, а драконы». Эта фраза, хоть и звучала высокопарно, но в ней заключалась вся суть дома Таргариенов.       Обычно Джекейрис летал днём, поэтому у него не было опыта ночных полётов. И сейчас он размышлял, как лучше поступить: продолжить путь или остановиться на ночлег?       В итоге Веларион решил остановиться в портовом городке Систертоне. Конечно, его появление не осталось незамеченным. Когда Джейс приземлился в небольшом пролеске, к нему почти сразу же подоспели люди. Свита, которая предстала перед Веларионом, боялась подходить к ужасному зверю. Джейс это понимал, поэтому сам сделал первый шаг. — Я принц Джекейрис Веларион, сын Рейниры Таргариен. Возможно, я напугал вас, но уверяю, вам не стоит бояться.       Джейс заметил, что его слова не слишком успокоили людей. На их лицах всё ещё красовалась гримаса страха. — Возможно, вы можете подсказать мне, где я могу провести эту ночь?       Один из мужчин, высокий и рыжебородый, лет сорока, сделал было движение вперёд, но Вермакс сразу дал понять, что это не стоит делать. — Прошу прощения за моего друга. Он не желает вам зла. — Джейс, повернувшись к дракону, успокоил его. — Меня… меня зовут Далтон, — наконец произнёс мужчина, словно оттаивая, как ледяная глыба после прихода весны. — Я посланник лорда Боррелла. Мы увидели вас издалека, и господин сразу же распорядился встретить вас.       С этими словами мужчина подал знак одному из своих спутников, и тот подвёл к принцу одну из свободных лошадей. Джекейрис принял этот жест гостеприимства и, попрощавшись с Вермаксом, в сопровождении предоставленной свиты направился в город. Он снова оставил своего дракона одного, надеясь, что тот будет вести себя пристойно. Принц выбрал хорошее место для приземления: здесь почти не было людей, и дракон мог спокойно отдыхать, скрываясь в тени деревьев.       Систертон производил удручающее впечатление. Улицы города были грязными и захламлёнными. Дома напоминали утеплённые сеном сарайчики, а запах стоял соответствующий: пахло навозом, тухлой рыбой и чем-то особенно неприятным. Местные жители также не отличались приветливостью. Большинство из них были контрабандистами, пиратами, да шлюхами. Джейсу не приходилось бывать в подобных местах. Этот город напомнил ему трущобы Блошиного Конца.       Далтон привёл его к замку под названием «Волнолом», где его уже ждал лорд Пинн Боррелл. Замок выглядел мрачно и бедно, кое-где даже протекала крыша, как заметил Веларион, когда большая капля воды ударила его по лбу. Лорд Боррелл сидел за скромно накрытым столом и пил. Он встретил Джекейриса как старого друга, хотя, конечно, они никогда не были знакомы раньше. — Принц Таргариен! Рад приветствовать вас в нашей обители. Прошу, присаживайтесь и отведайте угощения, — широко улыбнулся мужчина, по его подбородку стекало вино.       Джейс обратил внимание, что мужчина был довольно молод — на вид ему было не больше тридцати лет. Принц подошёл ближе к столу. — Я приветствую вас, лорд Боррелл. Я прибыл из Орлиного Гнезда и… — Что вы там делали? — бесцеремонность лорда удивила Джейса. То ли он был слишком пьян, то ли в этих краях просто не знали о такте.       Лорд Пинн, не замечая удивления принца, продолжил пить вино, закусывая его виноградом. — Я был там по делам, — ответил Джекейрис, усаживаясь за стол. Он не хотел расстроить гостеприимного лорда, хотя тот ему и не нравился. На улице темнело, и идти принцу было некуда. Конечно, он мог бы найти какой-нибудь постоялый двор, но был уверен, что там будет в тысячу раз хуже. — Мне нужно было место, где я мог бы переночевать, вот я и… — Значит, вы виделись с леди Аррен, — снова перебил принца лорд Боррелл. Казалось, он не видел в этом ничего предосудительного. — Как она поживает? Надеюсь, ей нездоровится?       Джейс не знал, что произошло между лордом и леди (да и не хотел знать). Он сделал вид, что не услышал вопроса, надеясь, что лорд Боррелл правильно истолкует его молчание. — Почему вы молчите, принц? Только не говорите мне, что она вас очаровала? — удивился лорд. Он налил себе и принцу Джекейрису вина, не спрашивая последнего, хочет ли тот. Вино в графине заканчивалось, и лорд крикнул служанке, чтобы та принесла ещё.       Наклонившись чуть ближе к принцу, лорд Боррелл продолжил: — У неё довольно необычные вкусы, — сказал он, подмигнув принцу. –Однажды я тоже имел честь присутствовать в Орлином Гнезде. Пока вы едите, я расскажу вам занимательную историю.       С этими словами лорд Боррелл вальяжно откинулся на спинку стула. — Тогда в Долине состоялся большой пир. Весь вечер леди Джейн строила мне глазки. Я хорошо это помню, хотя в тот день выпил не меньше бочки вина. К концу вечера она привела меня в свои покои, где нас уже ждали две красивые леди. Сначала я подумал, что они её служанки и вскоре покинут покои, но они остались. Я был удивлён, но не сказать, что не рад. — Лорд отпил вина и улыбнулся. — И вот они стали ублажать меня, а леди Джейн наблюдала за этим. Я всё ждал, когда же она присоединится… — Милорд… — Да погодите, впереди самое интересное!       Джекейрис понял, что любые слова сказанные сейчас лорду, будут проигнорированы. Он так старался донести до мира свою историю, что ему было плевать на то, кто и что скажет. Джейсу ничего не оставалось, как принять сей факт и слушать историю до конца. В конце концов, он сейчас находился в гостях и было бы невежливо упрекать в чем-то хозяина замка.       Лорд Волнореза продолжил: – И вот когда я лежал готовый, распалённый прекрасными нимфами, с расстёгнутыми штанами и членом наперевес, двери в покои вдруг отворились, и туда зашёл некий сквайр. Не помню как его звали, да это и не важно... А важно то, что леди Джейн нисколько не смутилась, а лишь засмеялась. В ее глазах горех огонь, вы бы его видели! Ух! Но я, поняв, что нас ждёт, решил ретироваться. Леди Джейн, конечно, еще та штучка. Чуть не подвела меня под монастырь! Как вы понимаете, тот вечер я запомнил надолго. А как же иначе? Меня чуть не отымели! Такое не забывается. — Лорд пристально посмотрел на принца. — Надеюсь вас это обошло стороной? Или все же... — Я не понимаю, что вы имеете в виду, лорд Боррелл, — сказал Джейс, отпив вина, дабы успокоить свою нарастающую нервозность.

«Что не так с этим человеком? Как он смеет говорить это мне прямо в лицо?».

      Лорд Волнореза явно был нетрезв и не осознавал, что говорит. — Личная жизнь леди Аррен меня не касается, — сказал Веларион. То, что произошло с ним в покоях леди Джейн, давно забыто. Джекейрис выкинул эти воспоминания из своей головы. Он попытался сменить тему. — Мой дракон отдыхает в небольшом пролеске неподалёку. Он будет спать до утра, если его не потревожить. Я был бы очень благодарен, если бы ваши люди присмотрели за ним… но только издалека.       Расстроенный взгляд хозяина замка не укрылся от внимания принца. В этот момент в комнате появилась служанка с новым, полным до краёв, графином вина. Лорд Пинн выпил сразу два кубка и, казалось, немного повеселел. — Не беспокойтесь, принц. Ваш дракон в надёжных руках, — с улыбкой сказал он. — Никто даже и не узнает про то, что он здесь. И про то, что могло произойти в Орлином Гнезде, тоже.       Джекейрис изумлённо взглянул на лорда. Что за бред он тут лопочет? Надо меньше пить и не собирать всякую нелепицу. Хотя Веларион и был оскорблен словами этого пьяницы, но решил промолчать. Что толку возиться с невменяемым человеком? Лучше поберечь свои силы. — Ваши покои скоро будут готовы. Может быть, расскажете пока, что привело вас в наши края? - лорд Боррелл решил продолжить разговор.

«Вот уж неугомонный».

      Вероятно, лорд уже осведомлён о раздоре в правящей семье Таргариенов. Как можно не знать о таких вещах? Тогда почему он продолжает задавать вопросы? Разве ответ не очевиден…       Джейс совсем не хотел общаться с мужчиной. Он сумел разозлить и вывести из себя Велариона за считанные минуты. До этого такой способностью обладал только его дядя — Эйгон.       На столе было много аппетитных морских деликатесов: осьминоги, красные креветки, мидии и прочие изысканные блюда. Однако Джейс не испытывал желания их пробовать. Вместо этого он предпочёл хлеб, который, к слову, был отлично приготовлен. Принц отправил кусочек в рот, показывая тем самым, что сейчас он не настроен на беседу. — Вы не очень разговорчивы, мой принц, — сказал лорд Боррелл, и в его голосе послышалось раздражение. То ли от того, что лорд был вспыльчивым человеком, то ли от того, что выпил слишком много, но атмосфера за столом мгновенно стала напряжённой.       Но, слава семерым, в чертоге вдруг показалось новое лицо. — Пинн, ты опять пьян! — раздался громкий басистый голос. Лорд Боррелл сразу же обратил на него внимание. — Чтоб тебя Неведомый забрал!       Мужчина, пришедший в чертог, был крепкого телосложения, с бледной кожей, хотя на его щеках был заметен лёгкий румянец. Он был не очень высокого роста, но это не уменьшало его статности. У него был длинный нос с горбинкой.       Он вёл себя как хозяин, и Джейс подумал было, что его всё это время обманывали. Возможно, Боррелл был всего лишь шутом, который решил сыграть роль лорда и посмеяться над принцем дома Таргариенов. А настоящий лорд этого замка, как предположил Джейс, появился позже. Этот человек держался с достоинством, как и подобает дворянину.       Мужчина перевёл свой строгий взгляд с лорда Боррелла на Джейса. Вздохнув, он произнёс: — Надеюсь, лорд Волнорез не доставил вам хлопот? — Прошу прощения, но о каких хлопотах вы говорите? — возмущался лорд Пинн. — Я предложил принцу еду, вино и кров. Хотел бы порадовать его прекрасной музыкой… — Нет уж, уволь! — махнул рукой грозный на вид мужчина. — Твоя еда, похоже, уже наполовину протухла. Я почувствовал этот запах ещё на подходе к замку. Вино у тебя на вкус как ослиная моча, а от музыки, которую играют твои менестрели, хочется удавиться.       Мужчина снова перевёл взгляд на Велариона, похоже, на мгновение забыв, что тот всё ещё здесь, и продолжил: — Прошу прощения, мой принц, за такой приём. Меня зовут Иварн Сандерленд, я лорд Трёх Сестёр. — Всё хорошо, вам не за что просить прощения… — Джекейрис непременно хотел бы услышать извинения, но совсем от другого человека. В комнате раздался громкий звук отрыжки, который издал лорд Боррелл. Джейс посмотрел в его сторону, но тот, казалось, ничего не замечал. С безразличным выражением лица он продолжал пить. Всё это, конечно, не укрылось от внимания Иварна. Он закатил глаза к небу.       Лорд Сандерленд подошёл к столу и сел напротив Велариона. К еде он, конечно же, не притронулся. Он ценил своё здоровье и собирался прожить ещё долгую жизнь. Но от вина не отказался — хотя на вкус оно было хуже прокисшего молока, — потому что его мучила сильная жажда. — Не буду задавать глупых вопросов, ведь и так понятно, как вы здесь оказались, — сказал Иварн. Джейс был рад, что перед ним наконец-то человек, в чьём уме не стоит сомневаться. — То, что произошло в столице, вызывает возмущение. И я… — Эй, Стеффа! Куда ты пропала? Плесни ещё вина! — от громкого голоса лорда Боррелла, казалось, содрогнулись стены замка. Ему было безразлично, что он был не один в зале и что своим поведением он раздражал окружающих. — Мне нужен новый графин этого божественного пойла! Без него я будто не живой!       Лорд Боррел, заметив уставившихся на него принца и лорда Иварна, лишь невинно улыбнулся. — Пинн! — воскликнул лорд Сандерленд, стукнув кулаком по столу. Хотя ему больше хотелось ударить самого лорда, но он сдержался. В их земли пожаловал представитель правящей династии, а он вел себя как последний идиот.       Иварн был выше Пинна по положению, но знал своё место. Он не был хозяином этого замка и не стал бы принижать такового перед гостем. К тому же, Пинн приходился ему троюродным племянником, поэтому, несмотря на всю свою строгость, правитель Трех Сестёр был мягок по отношению к родственнику.       Джейс всё больше замечал сходство между молодым лордом и своим дядей Эйгоном. Оба они были никчёмны и невежественны.

«Они могли бы стать хорошими друзьями. Эйгону непременно бы понравился этот кретин».

      Лорд Сандерленд, понимая, что его племянник выпил слишком много и в ближайшее время будет вести себя буйно, продолжил: — Лорд Боррелл, вам следует отправиться в свои покои и как следует отдохнуть. — Но я не устал, дядя, — Пинн вальяжно откинулся на спинку стула, однако, заметив предостерегающий взгляд родственника, который не предвещал ничего хорошего, подчинился.       Он решил не уходить с пустыми руками, потому взял с собой блюдо с фруктами и приказал служанке принести вина в его покои. Затем он излишне вычурно поклонился принцу и распрощался, оставив двух людей наконец в покое.       Лорд Сандерленд знал, что утром Пинн будет сильно сожалеть о своём поведении. В его роду мало кто мог вести себя достойно после распития крепких напитков. Когда лорд Боррелл наконец исчез в темноте коридоров, лорд Трёх Сестёр смог продолжить разговор: — Прошу вас, не держите на него зла. Пинн не умеет пить и порой ведёт себя безрассудно. Но когда дело касается битвы, ему нет равных. — Битвы. С кем же он собрался биться? — Что ж, это будет решать наша уважаемая леди Аррен. Разве вы не для этого у неё гостили?       Джекейрис впервые в жизни видел этого человека, но ему почему то захотел раскрыть перед ним все карты. Он доверял лорду, хотя и не понимал почему. — Вы правы. Я прибыл в Долину, чтобы заручиться поддержкой леди Аррен. — И как? Получили? — Лорд Иварн сделал глоток вина. — Да, переговоры прошли успешно, — на лице старого лорда Веларион заметил неподдельную радость и облегчение, которые он, конечно, попытался скрыть. Казалось, лорд Сандерленд переживал за его мать не меньше, чем сам Джейс. — Вы ведь не знали свою бабку — леди Эймму Аррен? — спросил мужчина.       Джейс покачал головой. — Она была прекрасна, — продолжил он. — Я имел честь знать её. Очень давно, еще когда я был ребенком и мне было не больше двенадцати лун. Она остановилась в нашем городке, потому что их корабль требовал починки, чтобы добраться до Орлиного Гнезда. Мы познакомились, и она оказалась очень приветливой. Тогда я впервые понял, что значит влюбиться. Я надолго запомнил её прекрасный лик. Спустя много лет, когда пришла весть о её смерти, я горевал так, будто мы были знакомы не один день, а целую вечность. — Мне очень жаль это слышать. — Мне посчастливилось увидеть и вашу матушку, — сказал лорд Сандерленд. — В те времена она была молода. Не помню, сколько ей было лет, но она ещё не связала себя брачными узами.       Джейс не понимал, к чему клонил собеседник, но внимательно слушал. Лорд Сандерленд продолжил: — Тогда я словно снова увидел Эймму, ту самую Эймму, которую знал в детстве. Ту Эймму, воспоминания о которой помогли мне выжить в этом мрачном и неприветливом месте.       Лорд Иварн вздохнул и усмехнулся. — Понимаю, в это сложно поверить, ведь я выгляжу довольно пугающе и грозно. Но здесь, на Трёх Сестрах, иначе нельзя. Только так можно поддерживать порядок — твёрдой рукой и строгим взглядом.       Джейс не смог сдержать улыбки. Так приятно было осознавать, что этот внешне гордый и воинственный человек является таким мягким и добрым внутри. — Так вот к чему я веду… — Лорд Иварн устало потёр лицо. Была глубокая ночь, и мысли путались. — Я готов поддержать вас, принц Таргариен. Поддержать вашу мать, королеву Рейниру. Возможно, моё сердце всегда к этому лежало. Я бы сделал это, даже если бы из Орлиного Гнезда пришёл иной приказ. Мой дом невелик и небогат, но я и лорд Боррелл безоговорочно встанем на вашу сторону. И если королева пожелает, мы вступим в бой.       Слова лорда Сандерленда произвели на Джекейриса огромное впечатление. Он и подумать не мог, что в этом грязном городке на пути в Винтерфелл встретит такого человека. Лорд Иварн оказался приятным мужем, и Джейс испытал некоторую грусть от осознания того, что такие люди нечасто встречались на его пути. Этот грозный мужчина напомнил принцу об одном человеке, которого тот очень уважал и любил — о Харвине Стронге. Однако это воспоминание отдалось горечью в сердце. — Благодарю вас, лорд Сандерленд. Мне очень приятно это слышать. Королева будет вам благодарна, — Джейс поднял кубок с вином в знак уважения к этому достойному человеку. Он встал со своего места. — Я принимаю вас на службу от имени своей матушки, королевы Рейниры Таргариен.       После произнесённых слов кубки были опустошены до дна, и лорд Сандерленд поклялся в верности королеве Рейнире. Время незаметно подходило к полуночи, но два собеседника не замечали этого. К утру следующего дня у Джекейриса Велариона появились новые сторонники — лорды Сандерленд и Боррелл.        Иногда неожиданные остановки преподносят множество сюрпризов.