Актёры судьбы
22 марта 2024 г. в 21:54
— Акидзуки-кун... спасибо, — тихо сказал он. — Ты освободил меня от моей пятисотлетней судьбы.
Ёдзиро опустился на колени перед Ибараги Сотэцу.
— ...Жизнь — лишь сон мотылька, — шепнул тот. — Опускается занавес пьесы, написанной Ибараги Сотэцу.
— Это не смертельное ранение, — вдруг произнёс Ёдзиро.
Сотэцу только горько усмехнулся, и из уголка его рта потекла кровь.
— Да уж, — так же горько сказал он, — не более смертельное, чем то, которое тебе нанесла Юяма Какунодзё... нет, Глава завоевателя... нет, — он усмехнулся ещё раз, — это был я. Я ранил тебя, Акидзуки-кун.
— Я жив, — коротко ответил Ёдзиро.
— Значит, такова твоя судьба... и я рад этому.
— Сенсей!
Ёдзиро обернулся на крик; Сотэцу только улыбнулся, глядя в небо.
— Лидер, — сказал он.
Лидерка труппы бежала в их сторону, иногда запинаясь о снег.
— Сенсей, — повторила она, запыхавшаяся, и тоже рухнула на колени рядом с Сотэцу напротив Ёдзиро. — Я спасу вас, сенсей, — она скинула хаори и попыталась разорвать его зубами, но ткань была слишком толстой. Ёдриро протянул ей меч, и она несколькими по-театральному изящными движениями располосовала ткань на тонкие лоскуты; бросилась к Сотэцу, но тот не двинулся, а продолжил лежать на спине, даже не переведя взгляда. Осознав, что перевязать рану ей не удастся, Какунодзё просто резким рывком распахнула мундир и прижала ткань к ране, кровь из которой выплескивалась сильными и уже довольно редкими толчками.
— Вы не поняли, лидер? — всё так же улыбаясь, спросил Сотэцу и наконец взглянул в глаза нависшей над ним девушки. — Не кто-нибудь, а я разжёг это пламя. Именно я ответственен за эту войну. За эти тысячи смертей.
— Чушь, — помотала головой Какунодзё, и крупная слеза упала на её руку, лежащую на кровоточащей ране.
— Но это правда, — ответил Сотэцу. — Голова завоевателя, одержимость Эномото... всё это придумал я.
— Да, — высоким от слёз голосом воскликнула Какунодзё, — это была ваша пьеса, сенсей! Это всё ваша вина! И что же? Вы собираетесь просто умереть?!
— Хотя бы своей жизнью... я должен расплатиться за всё, что сотворил.
— Да кому нужна ваша жизнь?! — отчаянно крикнула Какунодзё.
Глаза Сотэцу расширились.
— «Мы воюем не затем, чтобы умереть», — вдруг сказал Ёдзиро.
— Живите, — всхлипнула лидерка, слёзы из глаз которой текли уже бесконтрольно. — Живите, и только так вы сможете исправить то, что натворили. Хотя бы малую долю.
Сотэцу помотал головой.
— Мне незачем жить, — сказал он. — Уже слишком по—
— Живите ради меня! — перебила его Какунодзё. — Живите, сенсей... Живите ради Котохи-сан. Живите... ради... Акидзуки-сама, — наконец выговорила она сквозь слёзы.
Ёдзиро коротко кивнул.
Зрачки Сотэцу сузились — теперь он смотрел будто бы сквозь девушку, в глубокое небо. И вдруг слёзы заструились по его вискам, переливаясь через уголки глаз.
— Время для новой пьесы, — сказала Какунодзё, сама улыбаясь сквозь слёзы. — Мы... я, моя труппа, Акидзуки-сама... кто угодно — мы исполним её для вас.
— Вот как... — шепнул Сотэцу.
— Да! Позвольте мне снова стать вашей актрисой. Я сделаю что угодно. Если хотите, убейте меня... как вы убили Эбису, как вы убили всех этих людей. Только живите, сенсей!
— Странно, — уже с явным трудом проговорил Сотэцу, отводя взгляд, — разве вы не должны говорить такое Акидзуки-куну?
— Моя судьба — быть с Акидзуки-сама, — уверенно ответила Какунодзё. — А что насчёт вашей судьбы, сенсей? Я знаю, вы хотели очистить этот мир, чтобы создать новый, прекрасный. Вы отказываетесь от неё?
— Один человек... один человек сказал мне, что создаст свой собственный путь, — шепнул Сотэцу. Голос его ослаб ещё сильнее, но Какунодзё не заметила этого.
— Вы, сенсей, — сказала она, — единственный, кого волнует ваша «судьба». Поэтому... умоляю вас... живите...
Сотэцу вновь глянул ей в глаза, после чего веки его мягко опустились.
— С-сенсей?.. Сенсей! Только не...
Толчки, с которыми изливалась кровь из раны, становились всё реже и слабее.
— Позволь мне, — неожиданно сказал Ёдзиро и, приподняв за плечи умирающего Ибараги Сотэцу, уверенно принялся бинтовать рану.
— Эх, это бесполезно, — протянул, насупившись, Сирануи Кодзо. — Мою прекрасную Таю волнует только сенсей.
— Спасибо вам, лидер, Акидзуки-сама, — Котоха утёрла слёзы. — Со-сама... он жив лишь благодаря вам.
— Его спас доктор, — возразила Какунодзё.
— Если бы не вы, доктору было бы некого спасать.
— Да он и не стал бы, — негромко заметил Дзагашира.
— Это точно, — вздохнул Кодзо.
— Лидер, — послышался мягкий голос со стороны двери. — Я написал новую пьесу.
— Ого, — усмехнулся всё ещё недовольный Кодзо, — сенсей не подводит даже в такой ситуации.
— Разве, — улыбнулся Сотэцу, невольно, однако, кладя руку на грудь поверх белой юката, — я хоть раз не оправдывал ваших ожиданий?