Собственность Джинни Уизли

      Автор: FieryQueen       И спустя столько лет я все ещё слышу твой шепот. Вижу твою серебристую расплывающуюся фигуру периферийным зрением. Что ты шепчешь? Все тоже, что и всегда. О том, что вокруг одни поганые магглокровки, о том, что мир подчиняется только сильным, о том, что я выбрала не тебя…       — Это неправда, — спокойно парирую я, чуть поворачивая к тебе голову.       В мае все становится невыносимым. Весеннее обострение заползает в голову, сворачивается у мозжечка и погружает мир в беспрерывный шепот, в какофонию, в мизантропию. В мае я не могу заниматься ни в гостиной, ни в спальне, ни в библиотеке.       Я не очень-то сильна в трансфигурации, но это превращение мне пришлось осилить. Прежде чем спуститься к озеру, я делаю крюк и беру пару деревянных поленьев с завалинки возле избушки Хагрида, а уж потом иду к берегу. Трансфигурированный стол, конечно, идеальным не получается: шероховатости, неровности, засечки. Но так у озера хотя бы можно заниматься. Однажды ко мне даже подошла профессор МакГонагалл. В целом, работа ей понравилась, она подсказала, что я делаю не так. Стало получаться лучше.       В мае все делается почти невыносимым от душащих воспоминаний. Твой шепот становится так настойчив и неотступен. Я не знаю, призрак ты или моя галлюцинация, но мне это и неважно. Я опасаюсь только, что окружающие могут принять меня за сумасшедшую. А удовольствия посмотреть, как меня запрут в Мунго, я тебе не доставлю — не надейся.       Между маем и июнем я словно каждый раз переживаю одну маленькую смерть. Вновь.       Джордж однажды сказал:       «Любовь — это всегда не вовремя. Как смерть. Любовь — как случайная смерть. Вот ты жив-здоров, веселишься с друзьями, занимаешься своими делами, а вечером над домом кого-нибудь из твоих знакомых вывешивают Черную метку. Или над твоим. Так и любовь. Ты просто вдруг оказываешься сбитым с ног; попавшим под четвёрку бешеных фестралов, запряжённых в экипаж; лежащим спиной на льду, не в силах подняться. И хорошо, если не в одиночестве. А над головой твоей разверзается небо и сыплет, сыплет на тебя снег, как кусачих белых мух. И ты смотришь вперёд, в эту бездушную темноту и будто проваливаешься в неё».       Я тогда страшно удивилась. Никогда бы не заподозрила в Джордже такой глубины суждений. Мне всегда казалось, что он устроен проще. Как какая-нибудь чайная ложка. Что ж, не впервые что-то — или кто-то — оказывается не тем, чем кажется.       — Ты ведь знаешь, что это ложь. — добавляю я, видя худощавую фигуру Гарри, приближающегося ко мне по берегу. Я поднимаюсь с места и начинаю собирать учебники. — Если бы я могла, я бы всегда выбирала тебя, Том. Но ты сам этого не захотел.