Простое уравнение

Ноги сами несли Гарри в кабинет директора. Увидеть его портрет, поделиться с ним, что все кончено, он справился и не вляпался в эту гонку за всевластием, потому что от камня уже избавился, а от палочки – у него была идея, впрочем, даже если ничего не получится, то рабочая палочка есть, и ту, что убивала без счета, ему вовсе не нужно держать при себе. Забрать воспоминания Снейпа, которые остались в омуте. Теперь, когда роль ненавистного зельевара была ясна, Гарри посчитал своим долгом снять пятно убийцы и пожирателя с него хотя бы посмертно. Горгулья оглушенно стояла в стороне от прохода, и Поттер, несколько напрягшись и зажав в руке палочку младшего Малфоя, тихо и беспрепятственно поднялся по винтовой лестнице наверх. Он осторожно приоткрыл дверь, и замешкался на пару секунд – на него радостно смотрел Колин Криви. Тот самый Колин, безжизненное тело которого Оливер отнес в Большой зал. А в следующее мгновение палочку выдрало из рук, а сам он, опутанный веревками, потерял равновесие и полетел лицом в ковер. Впрочем, эпической встречи лица с полом не произошло – чья-то рука его вовремя вздернула за воротник и сбросила в кресло. Гарри огляделся, и первая отчетливая мысль, посетившая его, когда он справился с шоком, была о том, что он все же умер. Кабинет был наполнен живыми погибшими, не считая Денниса и незнакомой, но какой-то бесцветной (пройдешь мимо, и взгляд не задержится) супружеской пары. Вторая мысль, звучала голосом Гермионы: «Идиот! Гоменум ревелио! Знал же, что что-то не так!» Ну а третьей и вовсе было не суждено родиться, поскольку один из присутствовавших мертвецов, тот самый, с кем ему так доверительно довелось побеседовать на призрачном вокзале, нарушил молчание. – Мальчик мой, если ты не возражаешь, я, пожалуй, заберу свои вещи, знаешь ли, мне они дороги, в том числе как память, – рука Дамблдора, безо всяких следов проклятья, аккуратно выдернула Старшую палочку из его кармана, – и камень, где он? – Обронил в лесу, – сипло ответил Поттер, во рту внезапно все пересохло. – Помнишь где? Кто-нибудь видел? Он два раза мотнул головой, и Альбус с мягким укором посмотрел ему в глаза и после некоторой заминки продолжил: – Полагаю, что ты заслужил объяснений. И, прости, тебе придется побыть пока связанным, у нас сейчас нет времени громить мой кабинет. Полагаю, у тебя есть вопросы? Гарри обвел глазами помещение: живой Люпин, живой Колин, живой, хоть и мертвенно бледный, Снейп – но кто проверял их тела? Кто сказал, что они действительно были мертвы? А вот Дамблдор и Сириус? Здоровый Дамблдор и вполне себе благополучно выглядящий Бродяга с выглядывающими из-под закатанных рукавов клетчатой рубашки свежими татуировками? – Кто-то еще жив? – Еще? Ах да, Уизли! Второй из озорников тоже жив, Поппи им занимается, ничего такого, что нельзя было бы поправить за пару дней. Было бы обидно, останься магическая Британия без этих шутников. Нам всем не помешает немного веселья после всего, – под очками половинками сверкнули голубые глаза. – Как вы выжили? – Ты ведь теперь знаешь, что меня убивало проклятье, но мы с Северусом нашли способ его остановить, основанный на клинической смерти. Северус невербально подал отталкивающее заклятье чуть впереди убивающего, Фоукс подхватил меня во время падения и переместил в надежное место, а до земли долетело лишь трансфигурированное тело. Мне пришлось несколько месяцев провести на грани жизни и смерти, пока обманутое проклятье полностью не покинуло меня. Прости, мой мальчик, у меня не было возможности помогать тебе в твоей миссии в это время, но ты очень хорошо справился вместе с друзьями. Тем самым мы дали Северусу возможность подобраться к Тому поближе, а самому Тому расслабиться и не дать сосредоточиться на перепрятывании крестражей, – он задумчиво погладил бороду, – да, это сильно осложнило бы их поиск. Ни в коем случае нельзя было допустить подобный исход. – Крестный? – взгляд Гарри остановился на Бродяге, но тот отвел глаза и покачал головой. – Смерть Сириуса была иллюзией, – продолжил Дамблдор, – я сильно ошибался, когда пытался его удержать в неведении на Гриммо. Пришлось всем показать, как он падает в Арку, хотя на деле я перенес Сириуса к друзьям, чтобы они удержали его от импульсивных поступков. – К Люпину?! – Гарри неверяще повернулся в сторону оборотня, иначе как предательством одного за другим близких ему людей воспринимать эти обескураживающие откровения не выходило, но Римус даже не вздрогнул, скорбно сгорбившись и уткнувшись в упертые локтями в колени руки. Люпин как будто вовсе был не здесь, и Поттер вдруг понял, что отсутствие Тонкс в кабинете, значит именно это: её тело среди полусотни погибших защитников замка было все же настоящим. – Нет, к Джеймсу и Лили Поттерам. Снейп внезапно дернулся, но тонкий шрам на шее тут же разошелся, и хлынула кровь, заставляя его схватиться за шею и грузно осесть обратно в кресло. Дамблдор укоризненно покачал головой и сделал несколько пассов Старшей палочкой, после которых кровь перестала сочиться между пальцами зельевара. – Не стоит так переживать, Северус! Я же обещал тебе защитить Поттеров. – Но все эти годы… – прохрипел Снейп. – Лили была в здравии и Джеймс тоже, – подтвердил Альбус. Пока Гарри хватал онемевшими губами внезапно закончившийся воздух, незнакомый мужчина нервно спросил: – Альбус, стоит ли терять время? К чему это все? – Джеймс, он заслужил объяснения, – со сталью в голосе произнес Дамблдор, – но в первую очередь это нужно тебе, чтобы ритуал прошел благополучно. – Мои родители живы? – на грани слышимости просипел Гарри. – А вот тут, главная новость, мой мальчик – у тебя нет родителей. Все дело в том, что ты, постарайся это принять, не настоящий Гарри Поттер, скорее даже можно сказать, что ты – и не человек. – А кто? – выдохнул Гарри изумленно. – Химера, порождение темнейшей магии. Ты – клон Джеймса Поттера. Клон его тела и носитель части его души. Феноменальное сходство с отцом нашло свое объяснение, но… – А глаза-то зачем изменили на «мамины»? Чтоб над Снейпом поизмываться? – горько протянул Гарри. – Профессором Снейпом. Нет, что ты, это удивительно, но скорее всего результат нападения Тома. – Зачем вообще потребовалась копия? – Ты слышал пророчество, у Лонгботтомов должен был родиться ребенок к указанному сроку, вызовы они как авроры Тому бросали неоднократно. Фрэнк был готов воспитывать сына так, чтоб тот смог противостоять в дальнейшем Волдеморту, но когда обо всем узнала Августа, то поставила ультиматум, что, либо забирает ребенка сразу же после рождения как глава семьи, либо его выводят из-под удара. И тогда мы решили сделать ненастоящего ребенка и ловить Волдеморта на живца. Ты же понимаешь, мой мальчик, что мы не могли поставить под угрозу невинное дитя? Джеймс пошел на огромную и невосполнимую жертву ради победы над темными силами, лишившись целостности собственной души. Мы создали тело из праха его родителей, плоти Джеймса, наделили его частью души, стерев ей все воспоминания. И нарекли Гарри Джеймсом Поттером. Том пришел в ловушку, но, как оказалось, не умер. Ты тоже выжил и остался связан с ним. И тогда Лили и Джеймсу пришлось умереть для всего мира, только так мир можно было спасти, продолжив шахматную партию. – И кого похоронили вместо них? Тоже клонов? – Нет, это слишком темная и затратная магия. Около тебя были приговоренные к поцелую дементора преступники. Женщина, изображавшая под обороткой Лили, была живой бомбой. Тома убила ее смерть. Как выжил ты – не знает никто. – И что теперь? – Мы победили, и теперь пришло время исправить все ошибки, вернув все на свои места. Поттеры вернутся с сыновьями в магический мир, Колин, который так удачно «умер», займет место Гарри, мы же не можем лишить людей их героя… – Извини, Гарри, я не знал, я правда всегда был твоим фанатом, – перебил Колин, – это круто, что ты мой отец! Я тебя не подведу! – Потрясно ваще, жаль, что мы раньше не знали, – согласился с ним Деннис. Глаза Гарри расширились от энтузиазма и обожания в направленных на него взглядах братьев, похоже те вовсе не понимали, к чему все идет. – А Джеймс вернет себе часть своей души, раз она не утрачена, – подвел итог Дамблдор. – Вы меня убьете? – Нельзя убить того, кто никогда не существовал. Мы всего лишь уберем последствия очень темного ритуала, вернем все к исходному. Ты обретешь себя настоящего, Джеймс, – Дамблдор ласково, словно неразумного малыша, потрепал Гарри за щеку. Сириус взметнулся с места и буквально повис на невзрачном мужчине, оказавшемся старшим Поттером, тряся того за плечи. – Джим, Джим! Не надо этого делать! Да наплюй ты на эту часть души! Она у тебя широкая, и так обойдешься! Сохатый! Он же живой! Он же живой, Джим! Он погибнет! Ты можешь погибнуть! – он пытался заглянуть в глаза Джеймсу и видимо не нашел там того, что искал, потому что голос его сел и сам Бродяга отдалился, все еще держа Поттера, но уже в вытянутых руках, – Я не прощу… – Сядь, Сириус! – пророкотал Дамблдор, и из Блэка будто вынули стержень: руки ослабили хватку, обвалились безвольно вдоль тела, он механически попятился назад, споткнулся и упал мимо кресла на пол, где и остался с совершенно бессмысленным и погасшим выражением на лице. – Существование этого мальчика противоестественно и нарушает все людские законы. Это все равно что где-то рядом с нашим дорогим покойным Аластором жила бы его утерянная нога. Раздробленное должно стать целым. Ты же не хочешь своему другу Джеймсу судьбы Волдеморта? Ты не понимаешь какие муки испытывает разорванная душа, Сириус! И если ты в нем видишь человека, то знай, та часть души, что насильственно заперта в этом сосуде тоже испытывает боль неполноценности и стремится к объединению! – Они сейчас вас обратно сольют, ты же расскажешь нам про свои приключения, Гарри, – раздался на ухо горячий вдохновенный шепот подкравшегося младшего из братьев, – и про первую войну тоже, пап! А еще директор Дамблдор сказал, что снимет со всех искажающие чары. Я видел колдофото, как вы с мамой выглядели, а мы с Колином же будем на тебя похожи? Колин так точно на тебя, он же за тебя будет. А вдруг я – на маму? Представь, буду рыжий как Уизли?! – Отойдите все к стенам, – скомандовал Дамблдор, – ну, приступим. Он взмахнул палочкой, ковер скатался в рулон, обнажив пентаграмму. Директор отлевитировал Гарри в центр и туда же шагнул Джеймс. Толстые черные свечи приземлились на концах лучей и вспыхнули, когда Дамблдор затянул заунывный речитатив. Джеймс рухнул на колени и похоже стал молиться. Гарри обессиленно подумал, что видимо так и выглядит необходимое для восстановления души раскаяние. Сам он не ощущал ничего, кроме немеющих от веревки конечностей. Слова Дамблдора слились в нарастающий гул, в какой-то момент Гарри увидел взмах цветастого балахона, и в тот же момент в руке Джеймса сверкнул металл, и адская боль разлилась в груди мальчика. Все померкло.