Поющие в терновнике

- Мама? - молодой человек стоял посередине зала и смотрел на обнявшуюся пару. Внутри клокотала злость. Как он может дотрагиваться до неё?! Тёмный маг, место которому в Чистилище или на каком-нибудь необитаемом острове. Но не здесь, в цивилизованном обществе. Монстрам тут не место! Помнится Уивер полицейский? Вот и отлично. Генри казалось, ярость разъедает его изнутри. Он должен дать ей выход. За мать, за Джасинду, за Алису, за Люси! - Отойди от неё, - теперь он знал имя. Румпельштицхен. - Мистер Голд, Уивер или как тебя там? - Генри сжал кулаки. - Генри, он тебе не враг, - здесь не сериал, где в запасе есть сотни серий, чтобы сказать главное. Тайна обязана стать явной, если она желает добра сыну. - Он пришёл поговорить. - Правда? Неужели? Джасинда тоже пришла с ним поговорить. Теперь, Люси осталась сиротой, - он прикусил губу, хотелось кричать срывая голос, чтобы охрипнуть, стать немым, наконец изгнать боль в сердце. - У Люси есть ты, Генри, отец... - выступил Румпель. - Что ты знаешь о семье? Твои сыновья ненавидели тебя. Я их понимаю. Лучше никакого отца, чем такой. - Генри, перестань! - властный тон Злой Королевы. Реджина почти забыла о своей второй половине. - Румпель пришёл предупредить нас об опасности, - она искала понимания в глазах сына, вместо этого натыкаясь на пустоту и боль. - Не защищай его, мама. Он не имеет права появляться здесь. - Генри, боль не уляжется, поверь мне. Она осядет постепенно, отпусти её... - он готов взойти на этот эшафот. - Бэлль, мама, Алиса, Джасинда, Люси... Не понимаю, что они в тебе находят? - Тёмный сам пришёл к нему. Не было смысла делать лишние ошибки. Генри было не важно, что детектив виновен в смерти Видрио лишь косвенно. Он не разгадал до конца план Готель. В результате, Джасинда погибла сражённая заклинанием. Что самое подлое, она защищала именно Уивера. - Ты же Чудовище! Он хорошо помнил, Фрэнч пыталась исправить Голда. Тёмный противился, вечно искал предлоги, заключал сделки. Генри откровенно сочувствовал Бэлль, её неуёмная любовь к ростовщику делала библиотекаршу слабой. Только сквозь годы, сам Генри испытал то, что и его мать. Он любил и потерял. Не столь важно, что вспомнить, как на свет появилась Люси, было подчас невыполнимой задачей. Он любил дочь, всем сердцем. Так же, как и Джасинду. К тому же, в словах теперешнего Тёмного существовала правда. Раны заживают, только нужно время. Оставалось понять, что делать в данный момент. Он посмотрел на мать. Она боялась за него. Всегда. Единственный сын. Они совсем недавно обрели друг друга снова. Разрушить с таким трудом построенное? - Генри, ты волен сам выбирать свой путь. Реджина не собиралась оставаться в стороне, предчувствуя беду. Румпель умоляюще посмотрел на Миллс. Он должен сам, без посторонней помощи, исправить ситуацию. - Верно. Он поступил опрометчиво, ударив Уивера. В удар Генри вложил весь ужас, страх, боль, злобу, ненависть и отчаяние. Детектив покачнулся, но не упал. Тонкая струйка крови сочилась из разбитой губы, на левой скуле расползался синяк. Румпель мужественно держался. - Хочешь выместить злость, сынок? - последнее слово далось детективу легко. - Я весь в твоём распоряжении. Реджина не виновата в том, что происходит. - Праведник, значит? Ты, сделал маму такой. Годы непонятной тоски, ложных воспоминаний. Его заставили думать, что родная мать сможет бросить дитя. Он полагал, Эмма его настоящая мать. Вышло наоборот. Кто-то или что-то, препятствовало истине. Запутанность истории пугала и завораживала одновременно. Только в пятнадцать он узнал правду. Злая Королева. Он так верил книге. Там было всё: приключения, сражения, любовь, монстры и принцы, принцессы и драконы. Не было одного - реальности. Никто не писал, кем раньше была Злая Королева, каким образом Белоснежка и Принц спасли собственную дочь, кого потеряла леди-дракон. Герои и злодеи. Наивность мешала Генри распознать скрытое. Он любил Эмму, уважал Дэвида и Мэри-Маргарет. Позже к этому прибавилась беззаветная любовь к настоящей матери, что подарила ему жизнь. - Ты уходишь сейчас, - он тяжело дышал. - Если увижу тебя здесь ещё раз... Уничтожу. - Генри, прекрати, - характер отца, худшая его половина. - Ты не знаешь всех обстоятельств. Румпель молчал. Попытайся он остановить Реджину, всё пойдёт прахом. Без Генри, Реджина погибнет. Заставлять её выбирать между ними двумя, сумасшествие. - Каких например? Он искал и ищет выгоду лишь для себя. Даже сейчас, он хочет получить тебя, как приз. Слово не воробей, Генри стало не по себе. Обидеть родную мать. Она всё прощала, искала ему оправдания, наконец просто любила. Своими словами, он перешёл все границы дозволенного. - Генри, Румпель твой отец... - слова Генри - последствие шока. Пора признать, она не в силах злиться на сына. Даже за такие выходки, как сегодня. - Он тебе не чужой... - Реджина взяла за руку Румпеля, легонько сжав её, в знак поддержки. - Моим отцом всегда был Робин... - процедил парень. - А этот, просто фикция. Ты была для Робина всем, он отдал за тебя жизнь. А что для тебя сделал Тёмный? Загнал в угол и заставил переступить через себя? Он перетянул тебя на сторону Тьмы. - Она и раньше была во мне... Румпель просто дал ей выход... - Мой, отец, Робин... - упрямо повторил Генри. - Гуд делал всё возможное и невозможное, чтобы оградить вас от бед, чтобы зло никогда не коснулось вашей семьи... - мальчик вырос, он доказал это. - У тебя не было семьи, Тёмный, - чуть тише произнёс Генри. - Мила и Бэй. Моя семья в Зачарованном лесу. Задолго до рождения твоей бабушки, матери и тебя, мне посчастливилось быть отцом... - детектив не отвёл взгляд, когда Генри немного растерянно бросил: - Я не знал... - Никто не знал. Все видели Тёмного. Таковым я стал, но не родился. Мила бросила меня. Никчёмный калека. Она ушла вместе с пиратом, бросив нас с Бэем. Киллиан. Он знаком тебе. Я убил жену, отрубил ему кисть руки. Месть была сладка. На свет появился Крокодил. Далее, из-за своей опрометчивости, жажды власти, потерял самого дорого и близкого мне человека - сына. Я предал его... Оттаял душой, когда встретил Кору, твою бабушку. История с плохим концом, отнюдь не сказочная... - Зачем ты мне это рассказываешь? - он перевёл взгляд на мать. - Румпель говорит правду. Дай ему шанс, Генри... - Зачем? - Потому что мы не персонажи сказки, каждый из нас сам решает, как ему жить. - Киллиан... Крюк простил тебя? - устало спросил Генри. - Мы все повязаны... круговая порука, - слабо улыбнулся Румпель. - Книга Люси, там тоже нет правды. Всё в нашей памяти, сынок... - Хочешь прощения? - Генри глубоко вздохнул. - Не сейчас... Не сегодня... Отец... - Он назвал его отцом, до полного признания ещё далеко, им всем троим есть о чём поговорить, что обсудить. - Когда придёт время? - Румпель с затаённой грустью смотрел на сына. - Знаешь, мам, ты не смогла бы полюбить Чудовище... Всё же, ты человек. ВЫ любите друг друга, это уже немало... - Генри собрался уходить. - Генри, ты не один, - Реджине известно, что такое боль, неопределённость, страх. Генри придёт в себя, они помогут ему. Попробуют начать всё сначала. - Мы всегда рядом.